Верь мне

- Эй, Баки… Тихо-тихо. Чтобы не напугать. Баки дернулся, хотя шаги Стива, конечно же, слышал. С трудом, цепляясь рукой за стол, к которому был прикован, выпрямился, неловко опираясь на затекшие ноги. Поднял на Стива взгляд - больной и живой. Стив вздрогнул всем телом. - Помоги, - одними губами прошептал Баки. Стив уже целую вечность не слышал его голоса. Баки ничего не говорил. Даже не шептал, только повторял “Стиви” и “Помоги” одними губами, беззвучно, снова и снова, шептал жадно, как молитву, будто верил, все еще верил в Стива. Будто Стив был вообще единственным, во что он верил. Стив не знал, сколько Баки вспомнил. И в глубине души не хотел знать. Он вспомнил достаточно. Достаточно для того, чтобы хотеть забыть. И на этот раз - точно навсегда. Насовсем. - Стив… И снова - одними губами. Стив поежился, подошел ближе и опустился на холодный пол. Сырой холод мгновенно пробрал через джинсы, руки покрылись мурашками. Баки не мерз, Стив это уже давно понял. Он спокойно засыпал на ледяном полу, на котором Стиву, привычному ко всему, было неуютно и жестко. Что-то шептал во сне, стонал тихо-тихо, пряча лицо в сгибе бионической руки, и Стив подходил едва слышно, убирал с лица волосы и долго-долго смотрел, как дрожат ресницы. Как вечность назад, в Бруклине, когда Баки мог спать хоть весь день, если не разбудить, а Стив вскакивал с рассветом, каждый раз, и ежился в старом пледе, вечно мерзнущий, вечно уставший, и старался ходить тише, чтобы не разбудить. И смотрел. Всегда смотрел. Во сне Баки звал его реже. Во сне Баки будто бы даже не надеялся, что кто-то поможет. Будто снова не помнил, что он не один. Наяву, казалось, тоже боялся забыть, поэтому смотрел-смотрел-смотрел, не отрывая глаз, не отворачиваясь, почти не моргая. Стив и сам не мог отвернуться. Только не теперь. Он слишком долго, невыносимо, нечеловечески долго не видел его. - Я поговорил с Тони, - сообщил он, садясь рядом. От воспоминания было не по себе. Они не были врагами, еще нет, но и друзьями - тоже. Никогда не были, а сейчас - тем более. Стив не любил показывать слабость, еще больше не любил просить о помощи. Он всегда справлялся сам. Всегда мог. Но речь шла о Баки. О Баки, из-за которого все принципы сгорали, становились неважными. Он уходил от драки, убивал людей, просил о помощи. Надуманные, привычные истины, которые он с детства повторял себе, не стоили ничего вообще. Важен был только Баки. Плевать на гордость и самостоятельность. Не время и не место. Баки не ответил. Впрочем, Стив и не ждал. - Вряд ли он нам поможет, - продолжил Стив. - Все очень сложно, Бак. Ты в безопасности, - торопливо добавил он. - С тобой все будет порядке. Я никому не позволю причинить тебе вред. Даже... Он перевел дыхание. Захотелось отвернуться - в груди заболело, потянуло под ребрами. Фантомная, дурацкая боль, захотелось прижать руку и стереть ощущение. Он запер Баки в подвале. Баки на коленях умоляет ему помочь. Баки умоляет его убить. - Все будет хорошо, Бак. Господи, да он сам в это едва верил. - Дай мне шанс, ладно? - он придвинулся ближе, скользнул пальцами по волосам, убирая челку. Нежно, едва ощутимо провел пальцами по разбитому виску. Рана, бережно зашитая Сэмом, уже затянулась, еще через пару дней пройдет окончательно, не оставив даже шрама. Баки пытался себя убить. Они едва успели ему помешать. Это - не затянется. Никогда. Стив прижался губами к горячему лбу. Баки даже не вздрогнул. Доверял. Доверял слепо, беспомощно, по-детски. Доверял Стиву больше, чем самому себе, потому что себя он боялся, а Стива - нет. Помнил - знал? - что Стив не причинит ему вреда. Никому не причинит. Не помнил - не знал? - на что ради него способен Стив. Сколько злой, яростной, больной темноты у него в груди. Как медленно и мучительно Стив готов уничтожать всех, кто причинил Баки боль. Как ненавидел Стив самого себя. А может, Баки был готов ко всему. Может, безропотно принял бы все, что Стив мог с ним сделать. Стив читал его дело. Тогда ему казалось, что Баки выдержал все, на что способен человек. Физически и психологически. Баки выдержал так много, что хватит на несколько жизней вперед. Ранить его - невозможно. Все самое страшное - у него в голове. Все самое мучительное заперто там, внутри, во вспышках воспоминаний, каждая из которых разрушает его сильнее и сильнее. И глубже его никто не ранит. Больше никто. И он тянулся к Стиву. И Стив видел, по глазам видел - даже если он ударит, Баки простит. Не перестанет тянуться и смотреть. Дурацкое, щенячье - у меня больше никого нет, у меня нет даже меня самого, у меня есть только ты, всегда был только ты, даже когда я тебя не помнил... - Дай мне шанс, Бак, - повторил Стив. - Я понимаю, почему ты не хочешь жить. И я понимаю, что умереть - намного легче. Я все понимаю. Я уважаю твой выбор, всегда уважал и буду уважать. Дай мне шанс тебе помочь, Бак. Если не смогу - я сделаю это. Я сам сделаю, хорошо?.. Баки кивнул. Коротко, едва уловимо, мазнув мягкими прядками Стиву по щеке. Тот вздрогнул, крепче прижался ко лбу губами. Баки снова сдался. Он больше не пытался бороться, он не сражался даже за право умереть. Он думал, что даже на это не имеет права. Вообще ни на что не имеет. Может только прижиматься к Стиву и шептать его имя. Едва слышно. Едва выносимо. - Я найду выход. Неважно, как. Ты этого стоишь. Только ты и стоишь, Баки. Он знал, что Баки не хочет. Больше - не хочет. Наверное, он имел право сдаться окончательно. Наверное, с него действительно хватит. А Стив, как и семьдесят лет назад, не мог этого принять. И задыхался от глупого “Ты заслуживаешь хоть немного счастья, ты не должен уйти вот так”, за которым всегда стоит и стояло “А я без тебя - совсем никак не смогу”. Баки мог перестать бороться. Стив - нет. - Я скоро вернусь, - прошептал он, целуя мягкие спутанные волосы. - Дождись меня, Бак. Не делай глупостей, пока меня нет. Стив действительно был готов на все. Спасти - абсолютно любым способом. Убить, если не получится - хотя внутри все плавилось от боли лишь от одной мысли об этом. Стив был готов отдать все. Теперь - его очередь. Но тяжелее всего было уходить, зная, что Баки смотрит в спину. Зная, что Баки будет смотреть на него. До последнего. Как и в прошлый раз. Как и всегда.