--we were exploding anyway--

<tonight take all the ghosts and skeletons you hide and bury them deep beneath the ground>

Но Хайми не проснулся ни на следующее утро, ни через день, ни в течении недели. Тони пришёл в сознание и стабильно в нём удерживался, и Майк целыми днями ворковал около него, умудрившись даже поднять парня на ноги. Вика это подбешивало, конечно, но что поделать? Келлин почти не говорил, лишь сидел около Хайми и смотрел на него взглядом, в котором Вик не мог распознать каких-то определённых эмоций или мыслей. Келлин редко ел, почти не пил и почти не двигался с места. За эту неделю он похудел, пожалуй, даже слишком сильно, и, когда Вик уводил его спать, он в ужасе поглаживал торчащие словно из-под кожи рёбра под футболкой, лёжа без сна посреди ночи. Фуэнтес пытался узнать, что не так, но Келлин молчал по этому поводу. Он общался односложными фразами, глядя на Хайми, а когда всё же заглядывал Вику в глаза, его взгляд был остекленевшим, холодным и бесчувственным. Вик просыпался посреди ночи от тихих всхлипов, и он знал, что это было не просто так. — Келлс, — прошептал Фуэнтес, сжимая Келлина в объятиях сильнее. — Келлси, не плачь, — он поцеловал Куинна в затылок. — Что не так, Келл? Почему ты уже неделю почти не двигаешься? Что не так с Хайми? Что вообще… — Я не знаю, — хрипло всхлипнул Келлин в ответ, и Вик даже удивился такому длинному и комплексному ответу. За последние пару дней Келлин сказал ему меньше слов, чем было в этом предложении. Вик даже успел соскучиться по голосу парня. — Этот наркотик, что был в Седьмом, помнишь? Он же вроде бы не способен убивать. Что тогда с Хайми? Я уверен, это был тот самый препарат, Вик, — тараторил Келлин, словно выливая на парня весь поток мыслей, крутившихся в его голове всё это время. — И помнишь, как Хайми себя вёл? Будто ему кто-то что-то приказывал. Так всегда, когда ты попадаешь под его влияние, Вик. Я был им отравлен пару раз, я помню. Я уверен, что он проснётся и даже не вспомнит, что произошло. Он даже не вспомнит, что чуть не застрелил тебя. Просто останется пустота, отсутствие этих часов в его памяти… — Откуда тогда ты это помнишь? — спросил Вик, явно сбитый с толку речью Келлина. — Я не знаю, помню и всё. Будто, знаешь, снялся блок. Я помню, как в первый раз попал в Седьмой, когда, помнишь, нашёл Уильяма. Я шёл и шёл, а надо мной, как птица, летела девушка с длинными волосами, как у Кейтлин. Я думал, что это она. Шёл за ней. Бежал даже. — Кейтлин? — Да, Кейтлин. — Думаешь… — Думаю. — Блять, херово, — выдохнул Вик. Келлин вздохнул. — Знаешь, что самое забавное? — М? — Келлин перевернулся лицом к Вику, и тот стёр блестящие слёзы с его щёк. — Если бы я тогда уехал, ничего бы не произошло, — прикрыл глаза Келлин. — Келлин, просто заткнись. Я тебя не отпущу. Я всегда буду рядом, и, даже если я не смогу уберечь ещё кого-то, я уберегу тебя, — пробормотал Вик. Келлин распахнул глаза и резко вскочил, запинаясь об плед. — Вик, ты не понимаешь?! Нет, ты просто не понимаешь, правда! — закричал он. — Вик, из-за меня начинают гибнуть люди! Дай Бог, чтобы Хайми выжил! А что, если нет? Что, если Хайми уже мёртв? Вик, меня грызёт совесть. Я не могу так. — Келлс… — Я вниз, не ходи за мной, — пробормотал Келлин и рванул вниз. *** — Тон, а тот наркотик, который был в твоём доме, он мог распространиться на несколько кварталов? — спросил Майк, стоя у окна. Тони, сидящий на спальнике и поедающий бобы из банки, подавился. — Ч-что? — Майк в последние пару дней не поднимал тему того, что произошло в городе, так что эта фраза немного шокировала Перри. — Ну, в смысле, тот наркотик, которым ты нас травил. — М-майк, я не… — Блять, Тон, перестань быть бабой! Всем давно известно, что ты истребляешь нас, так ты хотя бы ответь мне, потому что я, честно говоря, волнуюсь за свою стаю! — закричал Майк, приближаясь к Тони. Тот посмотрел на него взглядом исподлобья. — Д-да… — прошептал он, наклоняя голову. Майк посмотрел на него взглядом, из-за которого Тони захотелось спрятаться и убежать. — То есть… — начал Майк, и Тони закивал. — Сука, — Майк поднялся с места, запуская пальцы себе в волосы. — Ты понимаешь, что он без сознания уже неделю? Ты это понимаешь?! — Тони лишь кивнул. — Уходи, — пробормотал Майк. — Сейчас же. Хватит с меня всего. Тони, чёрт возьми, я почти поверил, что после ранения ты перестал быть… убийцей. А ты просто подложил нам бомбу замедленного действия. Тони ухмыльнулся, прожёвывая бобы. Он же знал, что так и будет. Но эксперименты над Майком были ещё не завершены, а значит, надо было продолжать следовать плану хоть немного. — Ох, Майки, я-то уйду, но вот что будет с тобой, если я это сделаю, а? — хихикнул он, поднимаясь. Он отсалютовал Майку и убежал куда-то по лестнице, оставляя Фуэнтеса в одиночестве. И правда, что будет с Майком? Он приютил маньяка, что убивает просто так. Больше того, он влюбился в этого маньяка. Что еще хуже — он должен был отвечать перед братом. Перед братом и «Коброй», а значит, он вряд ли выбрался бы живым из такой переделки. Хуже всего было то, что он совершенно не знал, что ему делать. Он в очередной раз попался на приманку Тони и в очередной раз был жестоко повергнут собственным легкомыслием. Было что-то в Тони, что заставляло его так поступать. Майк не знал, что это. И это было не только хуже, но и страшнее всего — осознание того, что он вряд ли вообще смог бы оставить истекающего кровью Перри тогда, когда он ввалился к нему в полубессознательном состоянии. Тишину и поток мыслей нарушил Вик, потрясший Майка за плечи, яростно что-то при этом говорящий на испанском. Младший очнулся, фокусируя взгляд на брате. — Майк, это же был Тони, верно? Верно, блять? Я почти уверен, что это он. Он ведь не так просто сделал всё это. Я знаю, он всё такой же псих. И где теперь твой любимый маньяк, а? Ушёл? А ты знаешь, что последует, когда он убьёт ещё кого-то, и Гейб обнаружит какие-то намёки на нашу причастность, а Тони их сто процентов оставит? Знаешь? Ты не знаешь, Майк. Ты просто не представляешь. Он, блять, истребит нас всех к чёртовой матери! Просто истребит. Истребит, и я не смогу помочь. Я не сдержу столько обещаний сразу, — с каждой фразой голос Виктора слабел, а он всё больше погружался в свои мысли. На самом деле, он не сдержал бы как минимум двух обещаний — перед Оливером и перед Келлином, но почему-то ему казалось, что стая, каждый её член, тоже должен быть защищён им. Потому что он был её главой. Потому что каждый глава стаи был обязан защищать своих подопечных, но Вик был, видимо, слишком слаб. — Ребята, — в комнату зашёл Келлин. Вик повернул голову к нему. Майк поднял взгляд. — Там… Хайми в себя пришёл. *** Тони бежал по одному из кварталов заброшенного тринадцатого сектора, соседствовавшего с сектором, в котором жила стая Майка. Тринадцатый не был опасным местом, он, скорее, был пристанищем для Либертов-одиночек и, так или иначе, был не так уж заброшен, просто отсутствие на этой территории каких-либо стай или группировок давало этому месту не самую приятную славу. Тем не менее, Тринадцатый был мирным и вполне опрятным на вид сектором города, чем сильно отличался от остальных заброшенных районов, в том числе и Седьмого. Пустые дома с зияющими глазницами окон шли с одной стороны вплоть до обитаемых и благополучных двенадцатого, пятнадцатого и четырнадцатого секторов, а с другой стороны сектор упирался в скалы, куда и держал свой путь Тони. На самом деле, в скалах вокруг города не было ничего примечательного или важного. Возможно, когда-то они и играли какую-то полезную роль, но сейчас туда мало кто наведывался. Впрочем, Тони это никогда не вредило. Он любил оставаться незамеченным. В свете октябрьского солнца он взобрался на один из домов электростанции, которая когда-то питала эту часть города и стояла на самой верхушке скалы, и, прищурившись, осмотрел происходящее внизу. Город при свете дня всегда был в дымке, словно призрак. Где-то раздавались трески разрядов. Ветер дул в лицо, и Тони улыбнулся шире, наслаждаясь пыльной прохладой, которую он нёс. Он даже почти забыл, где находится, но звук заряжающегося бластера прямо над ухом заставил его обернуться. Прямо за ним стоял боец «Кобры», одетый в привычно белую одежду, и целился в него. Тони усмехнулся и направил на него свой бластер, медленно нажимая на курок. Заряд проделал свой путь от батареи к кончику дула оружия, и вокруг него начал образовываться светящийся шар готового разрядиться заряда. Боец не шелохнулся. Тони усмехнулся и направил бластер на себя. Боец усмехнулся. Перри подошёл к самому краю здания. Если «Кобра» так хотела избавиться от него, тогда он мог помочь ей. Поэтому, разрядив бластер в воздух, Тони шагнул в пустоту за собой, падая с огромной скалы вниз, прямо в объятия скалистой земли Сан-Диего. Он летел и летел: кажется, прошло больше, чем несколько секунд до тех пор, пока он не почувствовал толчок. *** Уильям ворвался в офис Гейба, словно ураган, этим утром. Сапорта оторвался от бумажек, что валялись на его столе в безумном беспорядке. — Привет, — слегка удивлённо пробормотал он, наблюдая, как Уильям носится по большому помещению и переставляет предметы с места на место. — Уильям, что не так? — Джош ушёл куда-то ещё прошлой ночью. Его до сих пор нет, — почти прокричал Уильям. — Гейб, это переходит всякие границы! Скажи, что ты к этому не причастен, потому что если да, то это будет последней каплей! Габриэль смерил парня непонимающим взглядом. Уильям продолжал, не обращая на него внимания. — Знаешь, что самое крутое? Джош никогда, никогда не ночевал где-то за пределами дома. Как ты это объяснишь? — Уильям, я… — Я проверю, Гейб, — Уильям оперся дрожащими руками на стол Гейба, заглядывая тому в глаза, — и если это окажется кто-то из «Кобры», я больше не буду нуждаться в твоей опеке и помощи. Чёрт, почему нельзя просто переступить через себя и свою ёбаную любовь к власти?! — последние слова Уильям прокричал. — Почему тебе всегда нужно всё контролировать, а? Тебе что, мало Сан-Диего? Тебе мало всего континента? Ты хочешь контролировать ещё и мою стаю, да? А вот нихуя, Гейб, нихуя! Когда-то эта страна была свободной и люди делали всё, что хотели, помнишь? Это было ещё до твоего отца с его сраной политикой! Это было десятки лет назад, но, знаешь, всё меняется в этом мире, а люди остаются, так что, пока мы живы, ты не сможешь контролировать нас! Потому что мы живые, блять, люди, Гейб! Мы не стадо оленей! Габриэль встал и подошёл к бушующему Уильяму сзади, обнимая его и целуя в шею, за что получил несильный удар по голове. Уильям брыкался ещё пару секунд, но потом внезапно осел в руках Гейба, плача. — Билл, — начал Гейб, но закончить ему не дали. Уильям развернулся и впился ему в губы, а когда оторвался, схватил свои вещи и убежал, так и не дав Гейбу ничего сказать. Сапорта вызвал к себе Хейли. Девушка почти сразу же пришла, и он усадил её в кресло напротив себя, начиная разговор. — Ты знаешь, где Джош? — спросил он тихим голосом, и Хейли сразу поняла, что что-то не так. — Нет, мистер Сапорта, мы с ним давно не виделись. Примерно с тех пор, как мистер Беккет очнулся. К тому же, в Верхнем городе нет телефонов и электроэнергии, так что мы не можем созваниваться, — протараторила девушка. — Куда он мог пойти? — Мы не так уж и хорошо знаем друг друга, мистер Сапорта. Я не знаю. — Как вы вообще встречаетесь, если даже не знаете местоположений друг друга? — Мы договариваемся встретиться в определённом месте каждый раз, когда это необходимо, а известия о друг друге получаем через мистера Беккета. Гейб тяжело вздохнул и отпустил Хейли. Она бы ничем ему не помогла, да и Джош явно плохо общался со всеми, кто бы стал сотрудничать с Сапортой, так что Гейбу оставалось лишь ждать, как вся проблема с отсутствием Франчески разрешится. Одно было ясно совершенно точно: если Уильям найдёт какую-то отсылку к «Кобре», что становилось почти точной гарантией, ведь «Кобра» была слишком вездесущей, то Габриэль Сапорта навсегда останется один, как самый последний идиот, потеряв связь с любимым человеком. *** — Хайми, ты как? — спросил Вик, усаживаясь на колени перед парнем. Тот хрипло вздохнул, и в глотке у него что-то заклокотало, захрипело, будто старый механизм. — Не очень, — хрустким, скрипучим голосом проговорил Хайми. Он даже попытался выдавить какое-то подобие улыбки, но получилось плохо. — Что ты помнишь из того, что произошло в последние несколько дней? — медленно спросил Майк, приближаясь к лежащему. Хайми смерил его непонимающим взглядом, а потом задумался. — Ничего, наверное, — выдавил он. — Сколько дней я был в отключке? Вик, Майк и Келлин переглянулись, Келлин слабо кивнул, и Вик повернулся к Хайми: — Неделю. Хайми выглядел ошарашенным, но улыбка не сходила с его губ. — Вы все такие светлые, — проговорил он. — Прочти прозрачные. Мои иллюзии… — Нет, нет, нет, Хайми, мы настоящие. Мы не твои иллюзии, — холодно проговорил Вик. — А что же вы тогда, если не иллюзии? — прохрипел Хайми, прикрывая глаза. — Мы лю… Вик прервался, потому что Келлин оттащил его от Пресиадо, падая на колени перед ним. — Он… — Хайми начал задыхаться, и Келлин, вскрикнув, начал трясти его за плечи. Пресиадо вдохнул сильнее. — Вик, оставайся с ним… до конца, ладно? — его голос захрипел на последнем слове ещё сильнее, чем обычно, и он расслабился в руках Келлина, прекращая двигаться. Куинн проверил его дыхание. — Хайми… Хайми, блять! — вскрикнул он. — Келлс, — Вик положил руку на его плечо. — Не надо, Келлин, слышишь. Келлин почувствовал, как по щекам текут слёзы. Так забавно, он приехал в Сан-Диего всего месяц назад. Первым дружелюбным человеком, которого он встретил здесь, первым его другом, если это можно было так назвать, был Хайми. Забавно было, что он потерял его самым первым из всей стаи. Да, были убийства, были покушения, но Келлин никогда не думал, что Хайми станет первым, чьё бездыханное тело будет вот так лежать прямо перед ним. К тому же, если бы Куинн уехал, если бы он послушался Тони, этого маньяка с поехавшей крышей, если бы он знал, что так будет, то… противное «если бы» не давало ему спокойно думать. Келлин уткнулся носом в плечо Вика и затрясся, пытаясь перестать плакать. Вик погладил его по голове. Майк сидел рядом и просто смотрел на тело Хайми. — Это всё я, — тихо прошептал Келлин. — Это всё я. — Нет, Келлс, — ответил ему Вик, продолжая поглаживать его по голове. — Да, Вик, это всё из-за меня! — всхлипнул Келлин. — Всё. Вообще. — Я тебе говорил про то, что в этом городе нет понятия счастья? — спросил Вик. Келлин закивал, закусывая губу. Вик продолжил гладить его по голове. — Зато он отмучался, — пробормотал Майк еле слышно. Вик поцеловал Келлина в макушку. За их головами утреннее солнце заливало своим светом мир, оно едва касалось пола, исчезая на полпути к трём фигурам, скорчившимся около четвёртой, и было странно, каким солнечным оказался этот день. Возможно, Хайми должен был умереть во время дождя, но кто из нас контролирует собственную смерть, верно? Две неподвластные человеку стихии, если их можно так назвать — погода и смерть — сошлись в безумном танце, и в результате столь солнечный день, как этот, стал внезапно траурным и пасмурным, будто во время шторма. Чёрные пятна на солнце будто стали очевиднее, а красноватый кирпич скал напоминал кровь, застывшую на губах Хайми.