***
Он проснулся посреди ночи от собственного крика. Сон, так пугающе похожий на реальность постепенно таял, растворяясь дрожью в пальцах и капельках пота выступивших на горячем лбу. Сердце бешено колотилось, словно хотело выскочить из груди. Небрежно откинув тяжелую прядь, Винсент сел и провел рукой по лицу, прогоняя остатки кошмара. Странно, что спустя столько лет ему приснилась именно она. Пол приятно холодил ступни. Струя холодной воды и мелкие капли на разгоряченной коже. В зеркале отразилось бледное лицо и горящие глаза... Так никуда не годится. Годы покоя, а затем какой-то нелепый сон и он готов обратиться в Галиана от переполняющих его эмоций... Но в действительности, таким ли уж нелепым был сон? Наоборот... Он так похож был на кошмары, съедавшие его душу, когда-то давно. Кошмары, которые он не мог отличить от реальности… Закрутив воду, он вернулся в комнату. Первые лучи солнца уже подсвечивали горизонт на востоке. Прошедший за ночь снег освежил пейзаж за окном... Прошло уже почти десять лет с тех пор, как он видел ее в последний раз. Тогда он поклялся себе, что больше не потревожит ее ни в мыслях, ни в воспоминаниях. Но теперь он сомневался. Она звала его во сне, он слышал ее голос так отчетливо, что впервые за долгое время его охватил страх... Лукреция... Винсент плотно сжал бледные губы, не сводя глаз с горизонта... Спустя несколько часов, небольшая хижина на окраине Айсикла была пуста.***
Входная дверь чуть слышно приоткрылась, впуская холодный ветер. Сквозняк, юрко побежав по полу, скользнул по ее босым ногам. Мгновение спустя его руки нежно коснулись ее плеч. Даже сквозь его перчатки она чувствовала их тепло. Она обернулась и обняла его. В его черных волосах блестели снежинки. - Лукреция... - она не дала ему договорить, коснувшись пальцами его губ. Богиня! Сколько времени она потеряла! И как мало времени ей осталось. Она не собиралась тратить его на слова, пусть даже такие желанные...***
Резкая боль обожгла отвыкшие от света глаза. Все вокруг тонуло в легкой невесомой дымке, теряя четкие очертания. Пятно света рядом - окно... Слишком ярко. Она поморщилась и снова смежила веки. Легкий шорох и в комнате полумрак. Что-то осторожно коснулось ее руки, невесомый шепот, говорящий о сне. Да... лучше уснуть... и никогда не проснуться... Воспоминания хлынули неудержимым потоком, захлестнув ее. Она потерялась в них словно в лабиринте... Прозрачная капля скатилась из-под сомкнутых ресниц, чуть слышный всхлип и она метнулась на подушке. Длинные каштановые волосы растрепались и в беспорядке рассыпались вокруг. Винсент не спал уже вторую ночь подряд. С тех пор как он нашел ее, еле живую в полуразрушенной пещере и привез сюда, он не мог найти себе места. Необъяснимый катаклизм, произошедший в горах, разбитый кристалл и она здесь, в этой комнате, спустя столько лет... Мысли вихрем носились в его голове, не давая усидеть на месте. Бесшумно ступая, он мерил шагами комнату. К чему все это? Почему? Ведь он почти забыл ее, ведь не было больше этой вселенской пустоты внутри, душа больше не рвалась на части, он больше не был один... Так зачем? Зачем все начиналось заново?.. Болезненный стон и он метнулся к ее постели. С тех пор как она здесь, она почти не приходила в себя. Мысль о том, что бы отвезти ее в больницу он отмел сразу, это было небезопасно, но быть может... Резко открыв глаза, она обрадовалась, что это был всего лишь сон, который, теперь прячась по темным углам, таял. Глубоко вздохнув, она обвела глазами комнату. В памяти всплывали лишь разрозненные фрагменты, обрывки воспоминаний, но из них невозможно было ничего понять. Долгое время ей снились сны, она слышала голоса, пытаясь ответить. Но... Глубоко вздохнув, она обвела взглядом комнату. Как она оказалась здесь? Обшарпанные стены, ветхая и достаточно скромная мебель... Она повернула голову и испуганно вздрогнула. Рядом сидел совершенно незнакомый человек. Его внешность казалась, по меньшей мере, странной, красный рваный плащ, металлическая перчатка на левой руке, длинные волосы, скрывавшие половину лица и алые глаза, глядящие на нее с беспокойством и заботой. Что-то в этом взгляде показалось ей смутно знакомым, словно из далекого прошлого, что-то светлое и дорогое... - Лукреция?.. - этот голос... Ее глаза распахнулись еще шире. Отдельные кусочки мозаики сложились в единую картину, все встало на свои места. - Винсент... - слезы выступили на ее глазах. Она отвернулась от него и, сжавшись в комочек, заплакала. Прошло несколько дней, с тех пор как она очнулась, но она больше ни разу не видела его. Подниматься с постели с каждым разом становилось все легче, а завтрак, обед и ужин она регулярно находила на кухне. Но каждый раз как она просыпалась, дом уже был пуст. Он возвращался поздно ночью, и, переночевав на диване в маленькой гостиной, рано по утру снова уходил. Иногда сквозь сон она слышала его шаги и так хотела проснуться. Она хотела все объяснить... Сколько всего она хотела ему рассказать... Но сон цепко держал ее и только блестящие слезинки чертили мокрые дорожки на ее лице... Той ночью за окном бушевала снежная буря. Порывы ветра гневно швыряли снег в окна, словно пытаясь достучаться до нее. Неожиданно оконные створки не выдержали напора и раскрылись, громко стукнув рамами о стену. Лукреция подскочила, и попутно прислушиваясь к бешено колотящемуся сердцу, поспешила снова закрыть окно. Пол был мокрым от растаявшего снега и ее босые ноги сразу же начали мерзнуть. Поведя плечами от неприятного ощущения прохлады, она подумала было вернуться в постель, но замерла, не в силах сдвинуться с места. Из-под плотно закрытой двери пробивался свет из гостиной... Не теряя ни минуты, она направилась к двери, а спустя еще мгновение уже глядела на потрескивающие в камине дрова. Винсент стоял возле окна. Его алый плащ лежал на кресле, поближе к огню, насквозь мокрый. Как только она вошла, юноша сразу напрягся, словно ожидая удара, но так и не обернулся. Она в растерянности остановилась на пороге, словно потерявшись в собственных желаниях, разрываясь между тем, чтобы подбежать к нему и обнять, и тем, чтобы просто вернуться в постель и разреветься от собственной слабости. Итогом ее внутренней борьбы стал шаг в сторону окна, а затем еще один и еще. Поравнявшись с ним, она остановилась, не решаясь поднять на него взгляд. Он даже не посмотрел на нее, просто молчал, опустив голову и разглядывая узор облупившейся краски на старом подоконнике. Но она не видела смысла молчать. - Я хотела сказать тебе спасибо, - наконец выдохнула она, затравленно взглянув на него из-под длинной челки. В его рубиновых глазах устремленных на нее плескалась целая гамма чувств, понять которую всегда было выше ее сил. - И... В мгновение оказавшись рядом она крепко обняла его, прильнув всем телом. - Прости меня... - ее шепот утонул в вое ветра за окном. Он мог оттолкнуть ее, и она ждала этого. Она не заслужила его прощения, и он имел полное право на ненависть. Но вместо этого он лишь нежно погладил ее по волосам, прижимая к себе, чтобы никогда больше не отпустить...***
Огонь в камине постепенно догорал, оставляя после себя тепло и яркие угольки, слегка тлеющие в темноте. Они так и не зажгли свет. Но, так даже было лучше. Ей по-прежнему тяжело было смотреть ему в глаза. Он больше не был похож на того Винсента, которого она знала и любила. Не было больше того застенчивого мальчишки, любящего ее всем сердцем и готового ради нее на все. Но нет... Он по-прежнему любил ее, хоть и больше не говорил ей об этом. Она видела это в каждом взгляде, ощущала в каждом прикосновении и в каждом слове... Хотя, они почти не разговаривали. Все слова были сказаны давным-давно и теперь были попросту лишними. И лишь теперь она поняла, насколько они были разными. Он был лишь жертвой, а она... И этот недуг, медленно убивавший ее, был ее заслуженным наказанием. Геостима... Она по-прежнему оставалась носительницей генома Женовы, и такой конец был вполне закономерен. Видимо, во время землетрясения, подарившего ей свободу, Поток Жизни выплеснулся на поверхность. Его было слишком мало, чтобы нанести ей вред, но чтобы клетки Женовы пришли в движение, его оказалось вполне достаточно... Бледная рука едва коснулась черных прядей. Винсент так и уснул у нее на коленях, а она боялась пошевелиться, чтобы не потревожить его. Плед, в который она была укутана, откинулся чуть дальше, открывая темные пятна на тонком запястье... И в отличие от него, она не сможет выжить в этом мире, ставшем для нее чужим. В нем больше не было ничего близкого ей и дорогого, кроме него, но и он не принадлежал ей. Её мир сузился до старого домика на окраине Айсикла. И ей хотелось верить, что за этими стенами нет больше ничего, кроме бесконечной снежной бури, и день, и ночь поющей свои колыбельные...***
...На улицах Кальма весна ощущалась особенно ярко. Она словно стучалась в каждый дом, заглядывала в каждое окно и в каждое сердце, растапливая даже самый толстый лед, звонким щебетанием птиц и свежим ветерком. Веселье и громкие песни не смолкали до самой ночи, пока яркая луна не осветит пустеющие улицы, не придет на смену гаснущим окнам и фонарям. Ее легкие лучи незаметно коснутся темного силуэта на одной из крыш, очертят тонкие черты и потеряются в черных густых волосах. Алые глаза невидяще смотрят вдаль, на самом деле заглядывая глубоко в собственную душу. Теперь он знал наверняка, что кошмары навсегда оставили его и он был, наконец, свободен от своего прошлого. Но впервые в своей новой жизни, он не хотел с ними расставаться.