Бэмби

В старой однокомнатной квартире, пропахшей пылью, сыростью и плесенью, с вечно протекающей крышей и неоткрывающе-незакрывающимися окнами, когда-то было оживленней. На старом диване, обшивка которого давно стерлась в тонкую, едва различимую ткань, а наполнитель истончился настолько, что пружины больно впиваются в кожу, когда-то лежало двое. Еще Сэм замечает, что давяще-гнетущего чувства одиночества тоже когда-то не было. Когда-то... Сэм проводит кончиком пальца по поверхности журнального столика, старого, с кое-где облупившейся краской, и рассматривает слой пыли, что на нем остался. Невольно замечает, что не помнит, когда убиралась в квартире последний раз. Сознание подсказывает, что года два назад, ведь этим всегда занималась Джоанна. Сэм брезгливо вытирает пыль о футболку. - Знаешь, дела домашние тебе совсем не даются, - Джо косится на сгоревшую яичницу и переводит взгляд на жирное пятно на столе неизвестно какой давности. - Оставь это лучше мне. Она широко улыбается и встряхивает своими крашенными рыжими волосами. А Сэм понимает, что вот-вот и сердце наплюет на все препятствия и выпрыгнет из груди, игнорируя ребра. Сэм стонет, выгибаясь и обхватывая голову ладонями. От воспоминаний начинает болеть голова, сердце активнее гонять кровь по организму, слишком активно - кровь стучит по вискам, вызывая новою волну боли. Спертый воздух, окружающий ее в собственной-пустой-ненавистной квартире, с каждым вдохом проникает все глубже, и уже эритроциты разносят отравленный кислород. Сэм сильнее давит на виски, пытаясь притупить боль, что раздробляет ее череп изнутри. В комнате слишком душно, слишком светло и слишком одиноко-пусто-тихо. Сэм определенно не хватает в квартире вечно-болтающей-и-слишком-активной Джоанны, но звонить и просить прощение первой она действительно не собирается. - Попробуй, - Джо смотрит затуманенным взглядом и протягивает самокрутку, - Улетаешь. В подтверждение своих слов она быстро вручает косяк Сэм и начинает кружится, вырисовывая только ей понятные движения. Сэм не хотела улетать и, в общем-то, она задумывалась, как давно Джо пристрастилась к этой дряни. До их знакомства или это ее пагубное влияние? Но смело делает глубокую затяжку, потому что сейчас это не важно. Потому сейчас у них своя странная-обдолбанная-но-такая-любимая атмосфера. Голые стены начинают давить, морально съедать, а духота заставляет задыхаться. Сэм, не выдерживая этого, вскакивает на ноги, вскрикивая и хватаясь рукой за затылок, чуть не выдергивая клок волос. Пересекает комнату, хватает с подоконника сигареты и выходит на балкон. Сэм вдыхает свежий воздух, который совсем-не-свежий в ее районе, где каждый второй заядлый курильщик и наркоман со стажем больше семи лет. Во дворе ее дома никогда не раздавался детский смех, только пьяный и взрослый. Дети же с пупеньку просят милостыню на улицах, потому что родители о них забыли, а есть хочется. Сэм встряхивает пачку, зубами вынимая выскочившую сигарету, щелкает зажигалкой и делает первую затяжку. Никотин проникает в дыхательные пути, оседает в альвеолярных мешочках. В конце концов, они слипнутся, почернеют и перестанут работать. Кажется, это называется рак. Вот, и жизнь Сэм сейчас проходит стадию некроза. Сэм смотрит на свои пальцы с пожелтевшими ногтями и вспоминает ухоженные-вечно-одетые-в-кольца пальцы Джоанны. Джо выводит ногтями узоры по ее коже, от этих прикосновений у Сэм мурашки по коже. Джо заливисто смеется, сидя у нее на бедрах, только смех у нее хрипло-возбужденный. Она стягивает с Сэм любимую футболку, пока та ловко расстегивает пуговицы ее рубашки. Губы Джо касаются ее ключиц, дорожкой поцелуев доходя до яремной вырезки и проводя по ней влажным языком. С губ Сэм срывается первый стон, который Джо, по привычке, ловит страстным-безумным-наполненным-желанием поцелуем. - Потанцуем? - спрашивает она, нависая над Сэм. - Сегодня ты ведешь, - хрипло отвечает та и позволяет уложить себя на спину. Никто уже не смеется, никому нет дела до того, что это секс под наркотой. Только холодные кольца, надетые на пальцы Джо, остужают места горячих поцелуев. Сэм становится жарко и она судорожно делает еще одну затяжку. Потом долго смотрит на растворяющийся в воздухе сигаретный дым, ощущая, как волна возбуждения откатывает и оставляет неудовлетворенность. Сэм не раз задумывалась, как выглядит со стороны: в мужских семейниках и растянутой-заношенной-до-дыр футболке мертвого старшего брата. Тут же вспоминает карие-со-смешинками глаза. Выпивка в этом баре качественная и не дорогая. Заказать здесь водку и смаковать ее в одиночестве всю ночь, под утро найти какого-нибудь парня и переспать с ним - план Сэм по сбросу напряжения. Она только что с похорон наркомана-брата, и ей чертовски хреново от того, что умер единственный, понимающий ее, человек. (Через год она похоронит мать, а отец слишком никчемный-сукин-сын, чтобы о нем вспоминать). Так уж вышло, что за барной стойкой вместо водки она заказала бурбон. И не то чтобы она его не любила, просто как-то по наитию получилось. Потом рядом с ней садится девушка-хиппи с опухшими от слез глазами, они заводят бесполезный разговор, не выдавая внутренних переживаний. Под действием алкоголя они займутся сексом прямо в грязной и вонючей кабинке сортира. Под утро вместо охренительного парня с ней будет обдолбанная девчонка-студентка, которая будет держать ей волосы и гладить по спине, пока Сэм некрасиво-и-чертовски-мерзко блюет в очко родного унитаза. Днем, просыпаясь в объятьях Сэм на ее старом диване, она скажет: - Кстати, меня Джоанной звать, а тебя? При этом она будет смотреть на нее своими оленьими глазками, и останется только ответить: - Сэм. Только не строй планов на мой счет. Джоанна рассмеется. И позже до Сэм дойдет, что это была стратегическая ошибка. Делая последнюю затяжку, Сэм выкидывает непотушенную-недокуренную сигарету. Опирается на оконную раму из-за нового приступа головной боли. С каких пор пофигистичной Сэм не плевать на кого-то? С каких пор этот Бэмби стал еще одним жителем этой квартиры и главным фактором в ее жизни? С каких пор ее, Сэм, жизнь зависит от девочки, не закончившей колледж? Сэм возвращается в душную комнату, но диван, на котором они всегда умудрялись вдвоем поместится, вызывал новую бурю тошнотворных воспоминаний. Поэтому она садится за кухонный стол, внимательно разглядывая пятна жира и кучу крошек по всему столу. Снова хочется курить и Сэм проделывает те же действия, закуривая в квартире. Джоанне бы это не понравилось, ведь это уничтожает и так убогий воздух. Растениям надо чем-то дышать. А Джо развела в ее квартире целый гербарий. - Что это? - Поинтересовалась Сэм, подозрительно кося глаза на большой горшок с молодым фикусом. - У тебя тут слишком стремно, - Джо проигнорировала все попытки Сэм возмутится и сказать, что это как бы ее квартира. - Ну уж простите, - Сэм сложила руки на груди и мысленно посылала волны убийства в сторону Джоанны, которая спокойно решала куда поставить цветок. - Прощаю. Сэм передернуло от этой серьезности, вроде даже проснулась совесть. Только ради совестливой дамочки она разрешила Джо оставить таки никому ненужный фикус. Позже она тысячу раз об этом пожалела. Сэм часто задумывается, а любит ли она Джоанну? Она точно не любит ее имя, поэтому зовет ее Джо. Она точно не любит хипперскую-ранимую натуру Джо. Она точно не любит те дни, когда Джо готовит вегетарианские блюда. Но, скорее всего, ответ на собственный вопрос Сэм даст положительный. Иначе позволила бы она развести в своей квартире ботанический сад? - Сэм, смотри! - Джо снова строит из себя Бэмби, показывая Сэм облезлую-блохастую кошку, на которую у нее аллергия. - Нет, - твердый ответ сразу и на этот раз окончательный. - Но... Ты только посмотри на Маргарет, - Джо тычет кошкой прямо в лицо Сэм, на что она громко чихает. - Ты уже и имя этому комку аллергенной шерсти дала? - Да. Джо не понимает намеков, поэтому Сэм говорит все прямо. - Ты потерпишь. Цветы ты тоже не любила. Джоанна произносит это так просто и легко, а ведь Сэм уже начала забывать насколько легкомысленна ее девушка. - Джо, я могу задохнуться и умереть. Выбирай либо я, либо блохастая тварь. Она не кричала, ни разу не подняла руку на девушку, иногда даже баловала. Возможно, это и было проявлением любви Сэм. Но Джо оставалась ребенком до мозга костей. В их ссорах всегда была виновата Сэм, хотя начинала их неизменно Джо. И сейчас она, обиженно прижимая к груди кота, оскорблено смотрела на Сэм. Ее глаза наполнялись слезами. - Как так можно? Я не знала, что ты такая бессердечная! Да ты и месяца без меня не протянешь. Крики Джо, наверное, слышал весь район. Сэм ей сказала, что спокойно жила и до нее. Этого она уже не выдержала, Джо в слезах, прижимая к себе Маргарет, выбежала из квартиры. А Сэм еще долго смотрела на открытую дверь. Если подумать, то есть же какие-то таблетки, можно было бы потерпеть. Сэм в очередной раз затягивается и выпускает струю дыма из легких. Обреченно смотрит на телефон, а головная боль постепенно проходит. С глубоким вздохом приходит уверенность. Длинные гудки отрезают путь к отступлению. -" Хей, Сэм! Прошло всего три недели", - Раздается веселый голос Джо. - Джо, купи что-нибудь пожрать, - Сэм обреченно смотрит на гору пустых стаканчиков из-под лапши быстрого приготовления, - И... - "Курево закончилось?" - Джо смеется в трубку, и Сэм невольно улыбается. - Да, - она скомкивает полупустую пачку сигарет и бросает ее в сооружение из стаканчиков, они с грохотом рассыпаются по всей кухне. - "Я отдала Маргарет. Прости." - Прощаю, - у Сэм такое чувство, что сейчас они поменялись местами. - "Я куплю твои любимые, а на ужин мясо." - А на ночь? - "Могу предложить только свои услуги", - Джо снова смеется. Одиночество уже не находит место в этой квартире. Воздух становится чище. А мигрень больше не собирается посещать Сэм. - Купи взбитых сливок. Сэм не слышит ответ, бросает трубку и идет в коридор. Сейчас она не прочь побыть и Хатико, лишь бы веселая-не-сидящая-на-месте Джо вернулась.