Падший Ангел

      Дзинь, дзинь, дзинь. По комнате, собирая учебники, носился подросток. Забыв о времени, Зеро до рассвета смотрел бредовые бразильские сериалы, и вот теперь, наспех одевшись и умывшись, собирал сумку. Печально поглядев на гору пустых коробок сладостей, побежал в школу. Дзинь, дзинь, дзинь. Засунув последний кусочек яблочного пирога в рот, достал кукурузные палочки. А что? Он кушать хочет. Остановившись на перекрестке, увидел странного парня. Черный классический костюм, красная рубашка, темно-синий галстук и шляпа с оранжевой полосой на тулье, что чуть прикрывала изящные угольные глаза. На плече сидел зеленый хамелеон. «Он точно не японец. Кого же он мне напоминает?» — приблизился к краю дороги. Загорелся зеленый свет светофора, и все пешеходы двинулись к другой стороне. Один явно спешивший прохожий толкнул Зеро, что тот, споткнувшись, полетел вниз. К счастью его кто-то поймал, одной рукой придерживая за талию, а другой за кисть, тем самым не давая упасть. Этим кем-то был итальянец. Темные и карие глаза встретились. «Пиздец! Это киллер Реборн! Я труп», — нервно улыбнулся Рейн. — Спасибо, — Зеро высвободился из объятий и ушел с проезжей части.       Реборн не успел ответить, как их окликнул запыхавшийся Савада. Мокрый и с фингалом под глазом он выглядел комично. Тяжело дыша, остановился возле одноклассника. Затравлено посмотрев на репетитора, спрятался за спину Зеро. — Доброе утро, Тецу-кун. Что-то случилось? — с опаской поглядывает на часы. — Доброе. Нет, я в лужу упал,— врет и не краснеет. — Бедный. Кстати, вы знакомы? — отошел в сторону, переставая быть живым щитом. — Ну… Да… Это… Это мой репетитор Реборн, — показал на убийцу. — Реборн, это новенький, переведенный из Германии, Рейн Цукерман. — Очень приятно, — мило улыбаясь, Рейн, протянул руку для пожатия. — Да, мне тоже, — ответил на рукопожатие.       Не разрывая зрительного контакта, они стояли посреди улицы. Киллер и не думал отпускать конечность. Странные ощущения его сковали. Родное, кошмарное чувство страха перед проклятием аркобалено. Страшные годы, пропитанные отчаянием и болью, снова грозили идти с ним в один шаг. «Словно этот ребенок и есть то проклятие, но откуда тогда исходит гармония? Две противоположности в одной сущности не могут существовать. Ошибки быть не может, он — Небо без пламени. Что за абсурд! Да, что он вообще такое!» — сжал пальцы. — Реборн-сан, вам плохо? — поморщился от сильного давления. — Нет, все хорошо. Рейн-кун, разбираешься в математике? — засунул руки в карманы брюк. — Да, — потер пострадавшую ладонь. — Не мог бы позаниматься с Тецу после уроков? Может, если ты будешь объяснять, он поймет элементарные вещи, — зло косится на горе-ученика. — Ээ? Да, конечно. Ох, мы опоздали! Кея кашу из нас сварит! Бежим! — схватил Тецу и умчался.       «Наконец-то ушли. Уф. Не нравится мне такое пристальное внимание. Хибари точно забьет до смерти. Аж на пятнадцать минут задержались. Наверное, он за прошлый раз дуется, когда погладил его по голове. Расчленял в мыслях и жаждал увидеть мои внутренности», — думал страж, пока со скоростью света мчался к воротам школы. Глава Дисциплинарного Комитета с тонфами уже ждал их. — Травоядные, вы где шлялись? — злобный рык. — Тецу-кун, я отвлеку его, а ты беги. Понял? — тихо спросил, получив кивок, продолжил громче. — Тецу-кун испугался собаки, да так, что упал в лужу. Опасное животное почуяло меня с пирогом, и кинулось на меня, ну, я деру и дал. Вкуснятину отдавать не хотел, поэтому мигом съел. А зараза блохастая обиделась. Я так устал, Кея.       Савада успешно скрылся в учебном заведении. У ворот остались только двое школьников. Один с дергающимся глазом, а другой со слезами. Побив Зеро, Кея схватил его за ворот и потащил в свой кабинет. В комнатушке было свежо и уютно. Огромное распахнутое окно, персиковые стены, рабочий стол, два дивана, а между ними журнальный столик. Кинув свою ношу на диванчик, устроился сам на противоположном. Рейн обиженно потирал скулу. Надулся как суслик и лег поудобнее. Хибари, скрестив руки, смотрел на недоразумение сверху вниз. — И что это было? — холоду в голосе позавидовал бы Джагер. — Да так, не обращай внимания. Каюсь, проспал. Но ты знал, что все женщины стервы? Эти коварные существа на все готовы ради денег. Жоана разрушила такую потрясающую семью, а Педро такой дурак, что не заметил истинное лицо любовницы, — возмущенно вскакивает. — О чем ты?— аккуратная бровь взметнулась ввысь. — Бразильские сериалы, как наркотик. Подсядешь и хрен оторвешься. А почему я не на уроке? — закинул ноги на столик. — Дело есть. Ты должен вступить в какой-нибудь кружок, — протянул папку. — Вот проблемка. Можно в Дисциплинарный Комитет, а, Кея? — сделал щенячью моську. — Да, — жалеет о своем решении. — Кея, ты лучший! — кинулся на шею.       Не ожидавший такой подлянки, Кея не удержал равновесия и упал на твердый пол. Конечно же, по законам физики виновник приземлился сверху. Второй раз Хибари так позорится. Эта лисица доведет его до гроба. Он хотел защитить его от мафии. Так сказать, взять под свое крылышко. Намимори с прибытием киллера попрощалось с безопасностью. Оказывается, что не Цукермана спасать нужно, от него. С довольной миной Рейн восседал на мрачном брюнете. — Хибари-сан, вас зовут в учительскую, — в помещении было пусто, как вдруг из-под стола появилась каштановая макушка, а вслед за ней и черная. Въехавший в ситуацию Кусакабе покраснел. — Прошу прощения, кхм, не буду отвлекать, — и пулей вылетел за дверь. — Ха-ха. Интересно, что он напридумывал, а Кея? — повернулся к бешеному главе. — Ты труп!             ***       Савада каждые пять минут поглядывал на дверь, но Рейн так и не пришел. От ребят он слышал, что Цукерман дрался с Хибари-саном. По слухам, была объявлена ничья. Так что за друга он не переживал. А еще его наказали за опоздание двойной домашкой по математике. Одна радость: Рейн будет сегодня снова с ним. Вдруг дверь открылась и на пороге появилась завуч, за ней следом вошел неизвестный ученик. Пепельного цвета волосы средней длины, серые джинсы, белая рубашка и синий распахнутый пиджак. Небрежно расслаблен галстук. С левой стороны на брюках висит цепь. Одним словом — бунтарь.       Учитель представил его классу. Гокудера Хаято переведен из Италии. «Ух ты, в нашем классе скоро все страны соберутся», — печально перевел взгляд на соседнюю парту. Тем временем Хаято проходил возле наследника. Раздраженно цокнув, пнул ножку парты Савады, скидывая все вещи. — И это убожество следующий босс Вонголы?! — зеленые глаза были полны презрения.       Тецу пораженно уставился на итальянца. И как трактовать его действия? «Это вызов. Если я откажу, то опозорю семью», — сжал кулак. Вскочив, схватил за грудки. — Это мы еще посмотрим,— прошептал, отталкивая от себя.       Удовлетворенно оскалившись, прошел на свое место. Часы, издеваясь, отсчитывали секунды да окончания урока. Десятого трясло. Одно неверное движение в схватке, — и все пропало. Он был слаб. В драках всегда проигрывал. Когда прозвенел звонок, сердце ушло в пятки, но отступать было поздно. Еле сдерживая дрожь в коленях, двинулся в сторону выхода. Гокудера, словно тень, шел позади. Оказавшись во внутреннем дворе, Савада уверенно встал в стойку. Хаято закурив, молниеносно зажег две шашки динамита. Взрывчатка летела прямо в наследника. «Это мой конец?» —последняя мысль перед выстрелом. Реборн знал, когда должен появиться главный герой. — РЕБОРН! — пуля посмертной воли сработала на ура.       Теперь по двору, сверкая труселями, бегал Савада, туша динамит. Подрывник не сдавался и с каждым разом увеличивал количество взрывчатки. По закону неудачи Хаято не удержал, и огромная порция опасного оружия упало вокруг него. А по закону подлости пять минут пули истекли. Тецу и Гокудера посмотрели друг на друга последний раз. Репетитор красноречиво выругался на родном языке и собирался уже стать взрослым, как произошло чудо. Выкинув двоих из опасного круга, третий исчез во взрыве. Дзинь. — Вы, два имбецила, что тут устроили?! — весь в саже с другой стороны от взрыва, покашливая, валялся Цукерман. Дзинь. — Жить надоело? — встал и подошел к раненым. — Если так требуется на тот свет, подойди к Кее. Без вопросов поможет. Вы как? — осматривает ожоги. — Рейн-кун, а ты как? — обеспокоенно проверяет на целостность друга. — Меня чуть-чуть задело. Это пустяки. А ты кто? — перевел тему. Дзинь. — Гокудера Хаято. Новенький, — всматривается в темно-карие глаза. — Рейн Цукерман. О! Малыш Реборн. Так, стоп. Твоего репетитора же так же зовут и внешне похожи, — теребит бубенчик. — Почему? — Дело в том, что они братья, — воскликнул молодой Вонгола. — Ну, и назвали одинаково, — уже шепотом. — Хе-хе. Понятно. Живо в медпункт, — скомандовал Зеро.       Не слушая бормотания двух самодуров, поймав за руки, повел в больничное крыло. Реборн запрыгнув на плечо стража, стал поддакивать о степени кретинизма своего ученика и итальянца. С пинка выбив несчастную дверь, парень швырнул ношу на ближайшие койки. Найдя взглядом врача, который и ухом не повел на их вторжение, подошел к нему. — Здравствуйте, эээ… Шамал-сан, — прочитал на бейджике. — Моим друзьям нужна помощь… — Мест нет, — не отрываясь от чтения журнала, ответил. — Как? Здесь кроме нас никого нет, — прищурившись, прошипел Рейн. — Пардон, для парней — мест нет, — с ухмылкой пропел мужчина.       Не бритый, с похабно стреляющими глазами в белом халате сидел в кресле мужчина средних лет. От него разило похмельем и спиртом. Доктор, закинув ногу на ногу, собирался продолжить прерванное дело. Но не тут-то было, не зря Зеро с содроганием вспоминают в самой страшной тюрьме. Пересадив малыша с плеча на стол, схватив банку с лекарством, кинул в извращенца. Сосуд пролетел рядом с виском и разбился об стену. Шамал сглотнул. — Ты, застрявший в развитии питекантроп, слушай меня внимательно. Если ты сейчас же не поднимешь свою задницу и не обработаешь их ссадины, я тебя так забинтую, что дядя с бабулей обзавидуются! А потом отрежу Ваш драгоценный стебелек потому, что в Вашем возрасте, уважаемый Шамал-сан, уже поздно восстанавливать потенцию. Живите-ка Вы воспоминаниями, — орал так, что стекла в окнах тряслись. — Малец, ты не… — попытался встать. — Я НЕ ЗАКОНЧИЛ!!! — швырнул обратно в кресло. — И не дай Бог, я усомнюсь в Ваших знаниях врачевания, вся страна узнает о том, что школа нанимает извращенцев да педофилов! В довершение, я предложу Дисциплинарному Комитету завербовать медпункт! Вы больше никогда не узрите девичьей красоты! А лишь грубые и вонючие мышцы бойцов. Макаронник, бинты в руки и живо за дело! — крикнул, указав на тихо сидящих больных.       Тецу был в нижнем белье, поэтому под пристальным взглядом Цукермана, покраснел. Хаято с немым восхищением, разинув рот, глядел на странного парня. Зеро, просчитав в уме, что нужно, собирался уходить. — Вот же гемор, — чесал затылок медбрат. — Я, кажется, услышал предсмертный писк крысы-переростка, — оскалился Рейн. — Вернусь, проверю, — погрозил пальцем.       Оставшись вчетвером, хором вздохнули. Шамал поплелся с медицинскими принадлежностями к подросткам. Мрачно, безалаберно стал обливать раствором, но в голове тут же всплыло воспоминание, и фантазия преподнесла развитие дальнейшего сюжета.       «И это называется, перевязал?! Вам что, лицензию за красивое личико дали? Так ваше лицо — предмет зависти пластических хирургов. Только на вас хирург может заработать миллионы. Переделать!»       Его передернуло. Аккуратно, что самый исполнительный скульптор позавидовал бы работе, стал промывать ожоги. Закончив, поглядел на чем-то довольного киллера. Подрывник задумчиво гладил руку, за которую держал Рейн, пока вел к доктору. — Почему не вмешался? Этот негодник мне и слова вставить не дал, — закурив, пробормотал Шамал. — Он гражданский. Если бы ты навредил ему, стражи прибыли в ту же секунду, — спрятал глаза за шляпой. Улыбка и не думала сходить.       В коридоре послышались крики и ругань, затем на пороге возникла знакомая личность. В руках был сверток школьной формы. Кинув одежду Тецу, обиженно надул щеки. — Потом вернешь Кёе. С боем отобрал, — похвастался немец.       Четыре пары глаз ошарашено посмотрели на парня. Он. Отобрал. У. Хибари. Кеи. Это каким берсерком надо быть, чтобы что-то конфисковать у самого опасного человека в Намимори?..