Отдам рабыню за печеньку.

Не правда ли, темнота привлекательна? Не многие задумываются, не многих интересует мгла - проклятая праматерь крови, порождающая страх; кто-то боится, а кто-то, умеет использовать ее в своих целях. И тогда она проникает в вас, скребется где-то там, впитывает в себя всю вашу кровь, застилает глаза, и они больше не сверкают. Никогда. Тяжело. Неимоверно тяжело... Не физически, нет. Она легко может пошевелить пальцами на руке или подняться в любой момент. Просто... Так не привычно. Снова чувствовать всё это. Медленный вдох, словно она боится воздуха, что врывается в грудную клетку в первый раз за несколько тысячелетий. Выдох. Снова вдох, но на этот раз уже жадный. Тело пытается насытиться необходимым кислородом, а здесь его маловато. Всё пропахло гнилью и сыростью. Пропахло смертью. Глаза быстро привыкают к темноте. Всего каких-то несколько секунд и она уже осматривает возвышенности, на которых покоятся предки, пока губы растягиваются в оскале, а из груди вырывается смешок. - С возвращением, детка… Собственное прошлое кажется смешным. Какой же она была отвратительно наивной и слащавой. Нежной... Кукла, которую можно выбросить после неаккуратного обращения. Способная сломаться при первом шторме в жизни. Пряталась за спинами других. Слабая... Такой ведь положено быть девушке? Прятаться за спиной мужа, нарожать кучу детей и хлопотать у семейного очага. А она не желала этого и нашла выход. Сделала свой выбор. Медленно поднимаясь с алтаря, на котором она должна была покоиться, пока кости не превратятся в порошок, брюнетка осторожно коснулась лица, провела вниз по ключицам, зарылась руками в волосы и довольно хмыкнула. Всё та же. Соседние алтари уже были заняты, заставляя спустить босые ноги на ледяной камень пола, подходя ближе и склоняясь над оболочками тех, кто когда-то были людьми. Родными сердцу. Семья... Но сейчас нет и тени сочувствия, сожаления или боли. Их время истекло. Своё же время она оборвала сама и теперь решила выкрасть его обратно. Неизвестно, сколько времени она провела ТАМ. По началу, содрогаясь от каждого крика боли, чувствуя, как плавится и собственная кожа в огненной гиене. Разница была лишь в том, что туда она попала по собственному желанию. Договор, скрепленный кровью. И как ей обещали, скоро она начала привыкать, упиваться криками и болью. Принялась сама доставлять боль, вымещая собственную ярость. Внутри неё жили демоны и с каждым часом они становились всё сильнее. Выгибали хребты, срывая цепи. Наслаждаясь кровью других. И сдержать их было не просто, а может она просто и не хотела. Теперь она иная. В глазах больше нет света. Зачем жалеть других? Теперь она сама стала монстром. Настоящим. Кровожадным. А вырваться оттуда... Так непросто. Мысли об избавлении заставляют довольно урчать. Она вернула себе время. Подходя к каменной двери склепа, она толкает её. Раньше, чтобы открыть её, было необходимо задействовать четырех сильных мужчин. Довольно странно наблюдать, как с легкостью это делает одна хрупкая девушка. Секунда и в лицо бьет яркий солнечный свет, заставивший замереть, прикрывая глаза рукой. Всё вроде бы как прежде. Те же деревья, та же тропинка, что едва виднеется около кладбища. И внутри зажигается огонек любопытства : что стало с собственным домом. Ведь когда-то он поражал других величием. Память с готовностью открывает свои закоулки, помогая выбрать необходимые повороты в лесной чаще. А царапины не приносят особой боли. На суккубе всё затягивается довольно быстро. И вот перед глазами появляется то, что когда-то называлось величественным замком. Вздох разочарования. Стена осыпалась пылью, ров пересох, а западная сторона была разрушена. Перешагивая через оставшиеся увесистые булыжники, Анна идет внутрь. Интересно ведь, насколько сильно меняет всё время. Собственная комната покрыта вековой пылью, дверь скрипит, а мебель готова разрушиться от одного прикосновения, рассыпаясь гнилой древесиной. Вдруг слышатся шаги, цоканье каблуков по гладкой поверхности камня. А затем капризный голос, переливающийся всеми оттенками эмоций, начиная от насмешливого снисхождения, заканчивая раздражением и неприкрытой злостью: - Нет, Питер, реставрация этого помещения обойдется в слишком крупную сумму. По мне так проще снести всё это и выгодно продать участок… Поворот за угол и в неё буквально врезается блондинка. Первое, что привлекает внимание - странная одежда. Темно-бордовая блузка, застегивающаяся на горле парой черных пуговичек, спина явно открыта... И штаны из странной темно-синей ткани, облегающие каждый изгиб стройных ног. Туфли на каблуке, который наверняка вызывает массу неудобств. И спрашивается, зачем такое носить? Оденься так девица в её время, не миновать бы ей всеобщего позора, ещё гляди, и на костер отправят, ведьмой нарекая. Однако в это время видимо всё иначе. Размеры одни и те же, а ей так нужна одежда... В глазах незнакомки застыл ужас, а из рук выпадает странная коробочка, по которой она говорила. Что случилось, родная? Цвет моих глаз не устраивает? Так это поправимо... Смотри, мгновение и черная бездна исчезает, а на месте появляется изумруд. Неестественно зеленый цвет глаз человека. Красиво, да? Или может тебя не устраивает мой вид? Не удивительно. За всё время, что я лежала в склепе, ткань давно истлела, изорвалась, обнажая теперь неестественно бледную кожу. - Прости, милочка. - За что? - Хватая ртом воздух, лепечет, не понимая, медленно пятясь. Только она быстрее. Резкий шаг вперед и хруст шеи. Тело падает тряпичной куклой к ногам. В глазах застыл всё тот же страх. Удивительно, как легко можно отнять жизнь, а раньше ей казалось это таким диким. Стягивая с себя лохмотья, брюнетка начинает переодеваться. Как же изменился этот мир. Но она освоится. Освоится быстро.