Обманчивая внешность (Deceiving Appearances)

Когда Моран первоначально увидел Джона Уотсона, то не был впечатлен. Примерно на дюйм* ниже среднего роста, легко забывающееся лицо и тело, которое немного размякло без армейской дисциплины. И даже его служба не произвела на Морана впечатления - Уотсон был доктором, не настоящим солдатом, и не поднялся по званиям. Да, он был хорош с пистолетом, но многие люди хороши с оружием, и один-единственный навык не делает человека запугивающим. В конце концов, Мориарти достаточно легко нацепил на него жилет со взрывчаткой. Поэтому, когда Моран был проинструктирован одолеть Джона Уотсона и доставить его в определенное место, он согласился с немалым ликованием. Было бы удовольствием показать этому человеку - человеку, который двигался по жизни, как хромая собака с неистово виляющим хвостом, пытаясь умиротворить всех и вся, - на что похож настоящий солдат. Он взял нож (он не собирался заморачиваться с пистолетом, не ради этой пародии на солдата), и последовал за Уотсоном, как обычно выслеживал тигра в Индии, ожидая момента, когда сможет неожиданно его схватить. Возможно, порежет его немного, прежде чем доставит к Мориарти. Но... получилось совсем не так. Первой мыслью Морана, когда Уотсон вылетел из-за угла, как бешеный медведь, была та, что доктор, должно быть, заметил за собой слежку. Вероятно, он преднамеренно привел Морана сюда, где не окажется никаких свидетелей, способных помешать. Когда Уотсон захватывает руку, держащую нож, и выкручивает с ужасной точностью, Моран может думать только о том, что этого не может быть. Он подстреливал людей из снайперской винтовки, он запугивал мужчин в тысячу раз страшнее хромого доктора и побеждал. Ради Бога, он охотился на тигров-людоедов! Однако, как ни неприятно это признавать, хотя убийство тигров-людоедов и звучит зловеще, людоеды - обычно только те тигры, которые слишком стары или слишком изранены, чтобы охотиться на любую другую добычу. Нож сейчас вне игры. Он упал на землю, когда Моран был разоружен (и это жалит – до этого вечера его никогда не разоружали, - но это - правда), и Джон Уотсон даже не потрудился попытаться его поднять, только отшвырнул ногой в тень. Схватка превратилась в рукопашный бой, и Моран знает, что это может стать его спасением; у Уотсона было обучение, но только основам, а Моран изучал боевые искусства по всему миру. Вдобавок, то преимущество, которое обеспечат ему рост и вес, и результат гарантирован. Но... вышло по-другому. Нетренированный человек в рукопашном бою имеет тенденцию размахивать руками, целясь в лицо и туловище тяжелыми, сжатыми кулаками, пытаясь победить, колотя противника, как кусок теста. Уотсон не делает ничего подобного. Он бьет локтями, рубит ребром ладони – ни при одном ударе не рискует пальцами, и ни один удар не тратится впустую. Они не падают на мышцы или кости; все они приходятся по нервам и соединениям сухожилий, безошибочно ища врожденные слабые точки человеческого тела. Доктора - целители, потому что они знают, как собирать человеческое тело. И наоборот, они также знают, как его разбирать. Однако, не эффективность Уотсона заставляет Морана похолодеть, а выражение лица доктора. Большинство людей пугается после нападения незнакомца и вынужденной борьбы за жизнь. Или имеет полусердитый, полуиспуганный вид, который, кажется, вызывает адреналин. Иногда есть жестокий триумф, который обычно ощущает Моран, удовольствие в знании, что ты докажешь собственное превосходство. Даже в профессиональных убийцах имеется преднамеренное хладнокровие, подчеркнутое профессиональным удовлетворением. С Джоном Уотсоном не так. Он ни испуган, ни радостен, ни холоден. Он просто... спокоен. Это не осознанное спокойствие человека, который делает опасность своей работой; Уотсон столь невозмутим, словно сидит дома, попивая чай и читая скучные разделы газеты. Моран оказывается на земле прежде, чем даже осознает, что собирается проиграть, пятка Уотсона преднамеренно давит ему на центр груди, неприятно тяжелая против кости. - На вашем месте я бы не двигался, - советует Уотсон, все еще говоря беззаботно, словно приветствуя знакомого. – Чуть сильнее надавить, и ваша грудина сломается, а в этом положении у меня есть хороший шанс остановить вам сердце. Моран знает, что «хороший шанс» преднамеренно неопределен. Он поставил бы каждое пенни со своих счетов в банках по всему миру, что Уотсон знает точную вероятность остановки его сердца до трех знаков после запятой. Весьма возможно, до четырех. Моран также знает, что это не блеф. Джон Уотсон понятия не имеет, кто он, или почему он на него напал, но все равно убьет без колебаний. Он не бессовестный человек - нет, это гораздо страшнее. Бессовестные люди, аморальные психопаты... их можно предсказать. С ними можно иметь дело. Джон Уотсон - человек, который игнорирует свою совесть, когда считает, что ситуация требует этого, что намного опаснее. - Возможно, сейчас хорошее время, чтобы сказать мне, почему вы думали, что я заслужил удара ножом, - продолжает Уотсон. Спокойствие теперь исчезло, но его место заняло нечто, столь же пугающее. Неподвижность и терпение хищника, ждущего у водопоя, смягченная позиция, которая говорит, что он может остаться здесь всю ночь, что, в конечном счете, он получит желаемое. Это не та неподвижность, которую должен иметь человек; Моран встречал людей, которые могут ее изобразить, как и он сам ненадолго, но он никогда не чувствует этого. В отличие от Уотсона, стоящего над ним с потемневшими глазами, который наблюдает за ним, как лев следит за пьющей антилопой, ожидая идеального момента для нападения. Моран убил больше людей, чем костей у него в теле. В редких случаях, когда им нужен наемник, Мориарти посылает его встретиться с профессиональными убийцами, чтобы договориться о цене. Моран пытал людей, и (в трех случаях) был замучен сам. Но никто никогда не смотрел на него так, как сейчас Уотсон. Его губа разбита от одного из ударов Морана, но он ее не облизывает и не вытирает. Кажется, он абсолютно не осознает кровь, текущую по его подбородку. Моран знает, что причинил ему боль в драке, но Уотсон, казалось, этого не ощущал. Или, точнее, он почувствовал ее, а потом игнорировал, что еще тревожнее. Он все еще одет в один из тех нелепых джемперов, которые кажутся связанными для него его бабушкой, и никогда фраза «волк в овечьей шкуре» не была точнее. У Морана мелькает мысль, что секретная служба пропустила лучшего за столетие новобранца. Джон Уотсон, возможно, самый опасный человек, которого Моран когда-либо встречал, опасность только увеличивается тем, насколько обычным и послушным он кажется. До этой ночи Моран никогда не сомневался в Мориарти. Как он мог? Его сфера влияния и власть так велики, что он близок к богу. Но впервые, Моран осознает, что Мориарти, как и он сам, проиграет. Поскольку ни один из них не рассчитывал на Джона Уотсона.