Bangtan's judge

«Встать, суд идет!» — эта фраза становится спусковым курком для парня с пшеничными волосами. Его прическа, в отличие от предыдущих, не обладает никакими аэродинамическими свойствами, что, несомненно, радует коллег и не только. Угрюмый, въедливый взгляд, который, кажется, все обо всех знает и не упустит ни единой детали в рассмотрении нового дела, что заставляет каждого в зале нервно сглотнуть. На табличке с именем аккуратно выведено: «Ким Намджун». У парня, несмотря на довольно юный, по меркам судей, возраст, уже в кармане много успешно закрытых дел, и он, по мнению начальства, весьма перспективен. Намджун лениво повернул голову в сторону обвинения — прокурора. Это был молодой мужчина невысокого роста, чья блондинистая макушка невольно вызывала рябь в глазах судьи. Намджуну было немного известно о нем. У Мин Юнги это было уже не первое дело, но Киму предстояло работать с ним впервые. Прокурор начинает излагать суть дела, голос его спокоен и размерен, тон вежливо-деловой. От него судья узнает, что судят некого Пак Чимина. Человек с волосами цвета крови явно доверия не внушает. Парень кусал губы, пытаясь болью отвлечь себя от судебного процесса: он до сих пор не верил, что это происходило именно с ним, что это был совсем не сон. Пак Чимин был другом Чон Хосока, убитого, по версии обвинения, из зависти и любви к девушке, которая выбрала Чона, а не Пака. — Но это же полный абсурд! — повторял вновь и вновь Чимин, — Хосок был моим другом, я не убивал! Я давно отпустил ту девушку… — Подсудимый, успокойтесь, вы находитесь в зале суда, — стукнув молоточком, сказал Намджун. — Прошу, продолжайте, Мин Юнги-ши. Прокурор лишь обреченно вздохнул — он давно привык к подобным выкрикам, давно осознал, что они совершенно не дают понять, виновен человек или же нет. Если открываются новые обстоятельства дела, он признает свою неправоту — Юнги всегда на стороне справедливости. Чимин вновь садится на скамью, продолжая шептать, что он невиновен в смерти друга. Подсудимый обхватывает голову руками и судорожно вздыхает. Кажется, еще мгновение — и он сойдет с ума. Подле прокурора сидела сестра убитого Чон Хосока — именно она обнаружила труп своего младшего брата. Она никогда не забудет этот день. На лице парня навсегда застыло выражение удивления и какой-то… грусти? Его кожа приобрела синеватый оттенок, а в уголке губ алела струйка запекшейся крови. На серой кофте расплылся кровавый цветок. Хосок всегда будет снится ей прислоненным к стене с этой проклятой раной в груди, так удивительно похожей на красную камелию — столь редкий и прекрасный цветок. Утрата отражалась на лице девушки. Её губы дрожали и побледнели, что даже яркий блеск для губ не спасал ситуацию. У девушки всегда были маленькие мешочки под глазами, сейчас же они заметно увеличились и слегка посинели. «Смерть дорогого человека — это все равно, что в темноте, поднимаясь по лестнице, обнаружить, что вдруг исчезла одна ступенька. Нога проваливается в воздух, и приходит страшный момент осознания…». Девушка называла Хосока лучиком надежды, что так внезапно и скоропостижно погас во мгле. Под конец своего рассказа она уже не смогла сдерживаться и заплакала. Она с ненавистью смотрела на Чимина, того, кто отнял у неё самое дорогое, желала ему смерти, просила суд наивысшей меры наказания. На что судья лишь попросил её соблюдать правила приличия в зале суда и не плеваться проклятиями в подсудимого, чья вина ещё не доказана. Выслушав обвинения, Намджун повернул голову в сторону защиты. Рядом с Чимином, который так и норовил прокусить себе нижнюю губу, сидел его адвокат, Ким Сокджин. Скользкий тип, для которого, говорят, непринципиально, кого защищать: невиновного или же отпетого негодяя. Ему даже дали прозвище — «мамочка». Словно своих детей, он оправдывает преступников, и если же ему это удается, то нередко его подзащитные возвращаются вновь. С мягкой улыбкой адвокат Ким отпускает на волю преступников, что в действительности бесит Мин Юнги, которому моральные принципы важнее толщины своего кошелька. Сокджин — не девушка легкого поведения, а если и доступно подобное сравнение, то любой бы назвал это «эскорт-услугами», ведь далеко не каждый способен нанять его. Улыбнувшись своей фирменной улыбкой, Сокджин спокойнейшим образом высказывает несогласие Чимина, своего подзащитного, с обвинением и вообще приводит факт дружбы с убитым Хосоком. Чимин вновь протестует против обвинения, подтверждая слова своего адвоката, только излишне эмоционально, из-за чего Намджуну приходится вновь делать замечание Чимину, что начинает немного раздражать молодого судью. Выслушав обе стороны, Намджун начинает вызывать свидетелей. Первым вызывают Чон Чонгука. Молодой человек неспешно проходит в зал, его внешность совершенно обычная, чем, в принципе, и цепляет. Свидетель с первого взгляда располагает к себе, но Намджун понимает, что судья должен быть беспристрастным и внимательным; он готов почерпнуть от свидетеля любую информацию, что могла бы помочь ему закрыть это дело. Пока Чонгук называл свои паспортные данные, Намджун успел обвести взглядом зал, наблюдая за реакцией присутствующих на нового актера в их спектакле: потерпевшая лишь тихо всхлипывала, а Юнги был невозмутим, впрочем, как всегда. Затем он перевел взгляд на подсудимого и пугающего своей ухмылкой адвоката Кима. Чимин абсолютно успокоился. Кажется, он знал свидетеля и был абсолютно спокоен, даже счастлив. Намджун сразу же это отметил. Как только паренёк покончил со своими паспортными данными, судья нетерпеливо задал вопрос: — Знаете ли Вы кого-нибудь в зале суда? — Да, конечно, на скамье подсудимых мой хороший знакомый, которого я даже считал своим другом. До сих пор не верится, что он мог так поступить с Хоупи, — уже знакомое для судьи и всех присутствующих прозвище, которое отражает характер убитого парня. — Чимин, неужели ты и правда убил его? — в этот момент голос парня дрогнул, но он быстро взял себя в руки. Чимин, который до слов Чонгука, казалось бы, успокоился, вернулся в изначальное состояние. Парня снова трясло, он был бледен, словно мертвец. Неудивительно, морально он уже давно погиб. Для Чимина было абсурдом все происходящее вокруг; он растеряно смотрел в глаза Чонгуку, с толикой недоумения, щепоткой злобы и очень малой каплей надежды, что его «друг» даст правдивые показания и избавит его от этих мучений. Больше всего на свете Чимин желал оказаться дома в своей уютной квартирке, сесть у электрического камина с горячим чаем и, медленно его попивая, смотреть на тлеющие угольки. Затем пойти к Хосоку, взять его с собой в охапку и долго-долго слоняться по улицам вечернего Сеула. Одна заминка: Хосока больше нет, а парня подозревают в убийстве лучшего друга. Тем временем первый свидетель продолжал давать показания. — Мы всегда были очень дружны, — издалека начал Чонгук, — но нельзя было не заметить, что Чимин всегда завидовал Хосоку, ведь его танцевальные навыки порядком уступали нашему другу, я не мог представить, что это доведёт до подобного. — Неужели это и вся причина, чтобы убить человека? — спросил поражённый Юнги, ему не верилось, что причина столь мала. Должно быть что-то крупнее и значительнее. — Эм-м, нет, конечно, это не все причины… — на долю секунды Чонгук удивился, что его так внезапно прервали, но быстро оправился и продолжил рассказ. — Недавно у Чимина появилась девушка, Ли Суён, так её, кажется, звали… Вскоре Чимин представил её нам. Нельзя было не заметить, что Хосоку она очень приглянулась, да и он ей. Не успел Чимин оглянуться, а её кольцо уже лежало у него в руке, а сама она просила прощения и понимания, утверждала, что любит Хосока всем сердцем, что она и Чимин более не могут быть вместе. После этого у ребят были сложные отношения, я в них особо не лез. Да, в рассказе Чонгука была толика правды, но не всё было истиной, и Чимин решил слегка дополнить его рассказ. — Ваша честь, позвольте сказать… — в голосе парня звучало отчаяние, он кинул на Чонгука взгляд, полный упрёка. — Говорите, подсудимый, — судья устало откинулся на спинку кресла, но несмотря на то, что Намджун с превеликим удовольствием съел бы что-нибудь, он не позволял себе отвлекаться на что-либо. — В том, что говорит свидетель Чон, — Чимин резко перешёл на официальный тон, а голос его звучал особенно холодно, — есть только часть истины: наши чувства с Суён давно остыли, мы расстались друзьями. Да, было больно первое время, но я даже был счастлив за них. Они в действительности любили друг друга, я понял, что мне ничего не светит, и просто радовался тому, что им хорошо вместе. Что касается танцев… Хосок всегда был лучше меня, я это признаю. Я всегда восхищался его талантом, трудолюбием и целеустремленностью. Но больше всего меня поражало в нем то, что он никогда не отчаивался… Даже когда казалось, что рушатся наши мечты, он находил в себе силы не только крепится, но и поддерживать меня. Для меня Хосок был наставником и другом. Да, я завидовал, но лишь белой завистью. Мы вместе радовались успехам друг друга. Разве я мог убить его? После пылкой речи парень сел на скамейку, и смотрел в одну точку. Казалось, действительность уже перестала для него существовать. — Есть ли ещё вопросы к свидетелю? — спросил судья. — Нет, Ваша честь, — с безмятежной улыбкой выдал адвокат Ким. — А вы, сторона обвинения? — Намджун повернул голову в сторону Юнги, который недовольно покосился на сторону защиты. — Да, Ваша честь, позвольте. Не знаете ли вы, господин Чон, когда начали встречаться подсудимый и Суён? Можете ли Вы назвать точное время? Подсудимый утверждает, что к тому времени их чувства уже не были так сильны, что он не таил зла на убитого. — Нет-нет, они начали встречаться совсем недавно, да…- пробормотал Чонгук. Парень откинулся на спинку кресла и погрузился в размышления. Показания свидетеля показались ему весьма размытыми, учитывая, что состояния аффекта от увиденного своими глазами у Чонгука не было. Вообще он показался прокурору довольно-таки спокойным, никак непохожим на человека, который на днях потерял близкого друга. По мнению Юнги, что-то было не так. Хоть Мин Юнги и не адвокат, и, по сути, выполняет работу Сокджина, но он не позволит сидеть невиновному. От размышлений Юнги отвлекла фраза судьи. — У стороны обвинения покончено с вопросами? Тогда приступим к следующему свидетелю. — Да, конечно, продолжайте, — спокойно ответил Юнги, оставляя размышления. — Хм, следующий свидетель — Ли Суён, — задумчиво протягивает Намджун, уже предчувствуя интереснейшую беседу с новоприбывшей персоной. В зал заседаний вошла девушка. Её вполне можно было назвать симпатичной, но не более. Лицо самое обыкновенное. Маленькие глаза, нос и полноватые губы. Белые крашеные волосы ей совсем не были к лицу. Она была в довольно короткой юбке, но, к огромной радости надзирателей местных правил приличия, верх был закрыт. У Ли Суён была раскованная походка, показывающая абсолютную уверенность в себе. — Назовите свои паспортные данные, — быстро осмотрев её с ног до головы и приметив все выше перечисленные детали, Намджун приступил к слушанию нового свидетеля. Не только судью заинтересовала свидетельница, о которой все были уже наслышаны, но и прокурора с адвокатом. Оба почти сразу отметили, что девушка, которая скорбит об утрате своего возлюбленного, выглядела неоднозначно. Её поведение разительно отличалось от той же сестры убитого, которая лишь тихо всхлипывала. Юнги налил стакан воды и протянул его ей. — Выпейте, вам станет легче. Не волнуйтесь, убийца вашего брата обязательно будет наказан, — прошептал Юнги. Девушка была удивлена, но голос прокурора Мина подействовал на неё, как хорошее успокоительное. — Спасибо… Мин Юнги лишь спокойно улыбнулся. Ему уже приходилось видеть убитых горем людей, но он никак не мог привыкнуть к этому и быть равнодушным к подобным ситуациям. Тем временем Ли Суён закончила с паспортными данными, и приготовилась давать показания. — Скажите, где вы были в день убийства, в семь вечера? — Я была дома, — спокойно ответила девушка. Её голос был приторно сладок, если бы можно было сравнить его с фруктом, то это была бы нойна — бледно-зеленый плод со сладкой, вяжущей во рту, мякотью. — Кто-нибудь может это подтвердить? — весьма сомнительное алиби, подумал Сокджин. — Да, ко мне около семи заходила соседка. Она с лёгкостью подтвердит мое алиби, — девушка рукой откинула высветленные волосы с плеча, переминаясь с ноги на ногу на фантастически высоких каблуках. — Что же, тогда расскажите нам о ваших отношениях с подсудимым, убитым и между ними, — наконец был задан вопрос, назревший уже и у стороны обвинения, и у защиты, и у самого судьи. — Чимин — мой бывший парень, а Хосок… — со стороны девушки послышался тяжёлый вздох, — мы расстались с Чимином, я начала встречаться с Хосоком. — По показаниям предыдущего свидетеля, Чон Чонгука, вы расстались с подсудимым ради убитого. Все так? — Да, ваша честь. — По-вашему, мог ли подсудимый убить вашего парня? Суён посмотрела на Чимина глазами, полными какой-то непонятной грусти. Они встретились взглядами, но девушка быстро отвела свой. Все произошло мгновенно, вряд ли кто-либо смог заметить это. — Да… Я думаю, что да. Он был страшно зол, узнав, что я ухожу к другому… — Почему, Суён? Зачем ты это делаешь? — глаза Чимина были будто затуманены. Суён не смотрела на своего бывшего парня, а вопрос, который он задал, остался без ответа. Единственным, кого она сейчас видела, был судья за большим столом из красного дерева. Намджун, Юнги и Джин наблюдали за происходящим, и все больше им казалось, что они смотрят слезливую дорамку. У Чимина уже не осталось надежды. — Что же, есть ли вопросы к свидетелю? — Намджуна действительно волновало, что самые важные свидетели уже своё сказали, а дело кажется всё мутнее и мутнее. Слишком странно ведет себя Ли Суён. — Скажите, Вы знакомы с Чон Чонгуком? — задал свой вопрос Сокджин. — Да, знакомы. Пару раз Чимин приводил меня на встречу со своими друзьями, так я узнала Чонгука и Хосока. Но с Чонгуком я не общалась. — Таким образом, вы стали близко общаться только с Хосоком, а с Чонгуком — нет? — Все так. — Хорошо. Ваша честь, у защиты вопросов больше нет. — Стороне обвинения есть что спросить? — В день смерти Чон Хосока вы с ним виделись? — Нет. — А с подсудимым? — Мы встретились с ним на улице. Я шла домой. А он сказал, что идёт к Хосоку. — Вы не заметили что-либо странное в его поведении? — Он был мрачный и какой-то… беспокойный. Сколько бы Юнги не подозревал, что Чимин невиновен и что местному отделению полиции пора бы давно оторвать головы за халтуру и беспредел, он не мог игнорировать показания свидетелей. Они все были против подсудимого. А еще Юнги возмущало поведение Ким Сокджина. Казалось, его вообще не заботит происходящее, и так и напрашивался вопрос: «Какого черта?». — У стороны обвинения больше нет вопросов. — Благодарю. Приступаем к следующему свидетелю. Ли Дуджун. От этого свидетеля суд лишь получил информацию о том, какой Чимин хороший, что он не мог никого убить. Парень был незнаком с Чон Хосоком, ничего дельного об их отношениях или чем-то подобном он сказать не мог. Затем была соседка Чимина, которая обвиняла его во всех смертных грехах. Самым тяжким было то, что он «просто ужасно шумит». Список свидетелей подошел к концу, и Намджун уже хотел было перейти к судебным дебатам, но тут послышался голос адвоката Ким. — Ваша честь, я хотел бы допросить одного свидетеля, — Сокджин подошел к Намджуну и сунул ему в руки какую-то бумагу, — проведя собственное расследование, я думаю, что этот юноша может в корне изменить ваше мнение по поводу этого дела. Судья с интересом просмотрел данную ему бумагу. — Хорошо. Вызовите, пожалуйста, свидетеля Ким Тэхёна. В зал заседания вошел парень, лет ему, на вид, было примерно столько же, сколько и Чонгуку, около двадцать пяти. Он был весьма худым для своего роста. Кожа его была бледна, а глаза красноваты. На голове был фатальный хаос. — Назовите свои паспортные данные. Несмотря на внешность человека, коротающего вечность у себя дома перед компьютером, Тэхён довольно быстро рассказал о своей персоне и занялся кусочком вылезшей древесины на светлой лакированной трибуне. — Адвокат Ким сказал, что вы имеете для суда крайне важную информацию, поделитесь с нами. — Да, адвокат Ким прав, — сказал Тэхён с энергичной улыбкой, которая была явно не к месту, — только я имею не информацию, а доказательство невиновности человека, который сидит у вас на скамье подсудимых. Намджун заинтересовано смотрел на юношу. Юнги же был удивлен, ибо не ожидал ничего подобного. И только Сокджин смотрел на кульминацию судебного процесса с той же улыбкой, которая плавно переходила в довольную ухмылку. Все шло по его плану. — Дерзкое заявление, господин Ким, — задумчиво протянул Намджун, рассматривая нового свидетеля, мысленно оценивая его. С интересом на свидетеля поглядывал весь зал, но Ким Тэхён, похоже, пару десятков глаз не замечал. Он с большим интересом рассматривал само помещение — люди были парню безразличны. Его взгляд был прикован к декоративной колонне, но затем он наткнулся на Суён, пристально рассматривая заинтересовавший его объект. — Ну что же, господин Ким, можете приступать к допросу, — сказал судья, откидываясь на кожаное кресло, чувствуя страшную боль в пояснице. Сокджин согласно хмыкнул, на его губах снова расцвела уже знакомая всем мягкая улыбка. — Итак, господин Ким Тэхён… Для начала не могли бы Вы нам сказать, кто Вы по профессии. Тэхён наконец-то отвлекся от созерцания Суён, девушка могла облегченно вздохнуть. — Да, конечно, — снова широкая и немного детская улыбка, — я фотограф. — Тогда расскажите нам, где Вы были на момент убийства. — Я был дома. Ответ вызвал негодование у Мин Юнги. Прокурор не понимал, как парень тогда может делать такие дерзкие заявления. Перебрав у себя в голове пару-тройку возможных вариантов, он успокоился и с интересом наблюдал за происходящим. — Расскажите, что Вы делали, когда было совершено убийство. — Знаете, в этот день был прекрасный закат, — задумчиво протянул Тэхён и взъерошил свои волосы, — я не мог ничего с собой поделать. Я открыл настежь окно и сел на подоконник с фотоаппаратом. Получились потрясающие фотографии, закат был словно кровавым. Никогда не видел такого прекрасного за… — Простите, но как это к делу относится? — спросил Юнги, желая просто прервать этот поток художественных описаний и перейти к делу. — Ой, простите, увлекся, — немного виноватая квадратная улыбка озарила лицо свидетеля. — Так вот, я фотографировал закат, но, глянув вниз, заметил парня и девушку, они целовались, и я подумал, что они были бы прекрасными моделями для подобного фона. Я сфотографировал их. Судебный пристав передал фото Намджуну, затем их рассмотрели Юнги и Сокджин. — Позвольте мне пояснить, Ваша честь. Взгляните на дату и время этих фото, указанные в нижнем правом углу. Это время совершения убийства Чон Хосока, указанное судмедэкспертом. Очень интересно, что из окна свидетеля виден дом умершего. Эта пара стоит как раз возле него, — после этих слов Сокджин указал на парня с девушкой и на маленький домик рядом с ними. — Возможно, это подсудимый с какой-то девушкой, — сделал предположение Юнги. — Боюсь, что нет, господин прокурор, — с наигранным сожалением ответил Сокджин. — Как вы могли заметить, мой подзащитный имеет весьма яркий цвет волос. Пусть парня и девушку видно лишь силуэтами, можно однозначно решить, что это не мой подзащитный. С заявлением адвоката Кима никто поспорить не мог, ведь волосы ярко-красного цвета с темными уж точно спутать сложно. — Хм, он мог сменить имидж, — снова предположение от Юнги. — Давайте снова опросим свидетелей, — Намджун устало потёр переносицу. Все свидетели, что знали или встречались с Чимином, единодушно ответили, что он ходит с такими волосами уже пару месяцев. Лишь бабулька проворчала, что молодёжь уже не та, но и она отрицать факта не могла. В связи с новыми обстоятельствами в этом деле судье пришлось перенести заседание и отправить дело на повторное расследование. Но… Чимин по-прежнему оставался главным подозреваемым по этому делу. Условиями освобождения Чимина были залог, успешно внесенный отцом, и подписка о невыезде. Парень испытывал противоречивые чувства. С одной стороны он был рад, что ему выпал шанс доказать свою невиновность, но в то же время Пак сомневался, удастся ли оправдаться или его снова упекут за решетку. Рядом с парнем шел Сокджин с довольной улыбкой. Для него дело было уже почти завершено, как адвокат, парень защитил невиновного и выполнил свой долг. У Намджуна было следующее слушание, так что, проглотив свой бутерброд и выпив противного на вкус чая в пакетиках, парень продолжил заниматься «любимой» работой. Нет, конечно, судья был буквально влюблен в свою работу, но он не был готов работать по двадцать часов в день. Чонгук же после заседания быстрым шагом шел в сторону своего дома, желая побыстрее оказаться под теплым одеялом с чашкой чая в одной руке и какой-нибудь сдобой в другой. Единственное, что беспокоило паренька, — это Тэхён. Чонгук никак не мог вспомнить, где же он мог его видеть. Суён выглядела после суда так, будто из нее выжали все соки. Девушка позвонила подруге и направилась к миленькой кофейне, чтобы поднять себе настроение. Тэхён же проклинал ту несчастную дверь с красивой резьбой, на которую он еще минуту назад так пускал слюни. Парню в действительности нужно было поговорить с этими двумя, а он упускает свой драгоценный шанс. И сейчас он бежит сломя голову, догоняя две фигуры, ориентируясь по красной макушке Чимина. — Пак… Пак Чимин-ши? Ве-рно? — дыхание Тэхёна сбилось, и он мог говорить лишь отрывками, — Нам… нужно… п-поговорить. Тэхён пару раз глубоко вдохнул и выдохнул, постепенно его дыхание пришло в норму, и он смог нормально говорить, не задыхаясь. — Я живу совсем не далеко. Если вы не против, мы могли бы обсудить один интересный момент за чашечкой горячего чая или кофе, — сказал Тэхён. — Почему мы не можем поговорить тут? — удивился Чимин. — Видите ли… — на мгновение замялся Тэхён, — то, что я хочу Вам рассказать, не для лишних ушей. — Тогда, я полагаю, господин Ким, я тоже могу пойти, верно? — слегка бесцеремонно встрял в разговор Сокджин и одарил собеседников широкой улыбкой. Тэхён подумал, но затем утвердительно кивнул. Вдруг появилось четвертое лицо, которое уж точно никто не ожидал видеть. — Я прошу прощения, что я навязываюсь в вашу очаровательную компанию, но Вы же собираетесь говорить по поводу нашего дела? — сказал Юнги, который появился буквально из ниоткуда. Тэхёна пугала перспектива впускать в свою маленькую и уютную квартирку аж трех человек, при том, что поговорить он хотел лишь с одним. Юнги вообще мог привлечь его к уголовной ответственности за то, что тот не рассказал кое-чего во время судебного заседания. Взвесив все за и против, Тэхён все-таки решился. — Хорошо, господин Мин. Все четверо направились вдоль по улице, которая вела прямо к многоэтажному дому, в котором жил Тэхён. Чимин проходил мимо различных кафе и других уютных местечек, и в его голове всплывали воспоминания о дорогом его сердцу друге, которого теперь нет. Он все думал о том, что Хосок вот-вот выпрыгнет из-за угла и до смерти напугает Чимина, но при этом и сам закричит от испуга на всю улицу. Потом потянет друга на американские горки, несмотря на то, что тот будет усердно отбиваться. Обоснует столь странное желание тем, что страхи нужно перебороть, а Хосок назовет его дурачком. Затем сумасшедшей надежде захочется мороженого, даже учитывая то, что на улице вообще-то холод собачий. Изрядно замерзнув, они завалятся к кому-нибудь из них домой, и будут всю ночь смотреть всякие фильмы, но только не ужастики. — Мы пришли, господа, — проговорил Тэхён. Парень прислонил чип к замку, и механическая дверь в подъезд открылась. Компания вошла в лифт, и Тэхён нажал кнопку с номером «10». Старый лифт со скрипом тронулся, и вскоре парни уже оказались на верхнем этаже, и зашли в квартиру. Внутри квартиры Тэхёна был фатальный бардак, который плавно передвигался к отметке «полнейший хаос». Конечно, все люди искусства назвали бы это «художественным беспорядком», но никому из присутствующих найти в этом словосочетании первую часть не удалось. Посреди комнатки стоял стол, а на нем компьютер, рядом с которым поражали своим количеством чайные и кофейные чашки. Диван в уголке, который хозяин дома использовал, как кровать, был завален какими-то книгами, неубранным спальным бельем и скомканной пижамой не первой свежести. На подоконнике лежали одеяло и подушка, а также фотоаппарат. Еще в комнате было оборудование для профессиональных фотографий. На кухне, куда парней любезно проводил хозяин квартиры, ситуация, к сожалению, была не лучше. Гора немытой посуды уныло стояла в раковине. Мин осторожно взглянул на своих спутников, но лицо адвоката Кима его очень позабавило. Сокжин брезгливо поморщил нос. Все его эмоции отразились на аккуратном и аристократичном лице. Тэхёну просто посчастливилось идти впереди, ведь, увидев реакцию Сокджина на свою скромную обитель в легком беспорядке, любой бы обиделся. Да, полнейший хаос в нашем понимании, для паренька был именно легкий беспорядок. А Чимину было абсолютно все равно, он был далеко от бардака в доме Тэ. Он все думал, кто же мог убить такого солнечного человека по прозвищу «Надежда». Тэхён слегка расчистил стол, сделав горку посуды лишь выше. Уставший Юнги потер виски, стараясь избавиться от мигрени. — Эй, Вам нехорошо? — обеспокоенно спросил Чимин. — Нет, все в порядке, — рассеянно произнес Юнги. — Хэй, народ, чай, кофе, какао, сок или чего покрепче? — спросил Тэхён, — Знаете, я варю прекрасный кофе, Вам обязательно стоит попробовать, правда. Я востребованный фотограф не только в Корее, но и во многих странах мира. Я много путешествовал, и у меня есть целая куча разнообразных чаев. Так, это из Китая. А это из Шри-Ланки. Дивный остров. Хм, Индия. О, Египет. А это должно быть декоративные… О, а какао у меня из Брюсселя. Знаете, я знаю особую технологию приготовления какао. Не хотите попробовать. Хм-м, а это… — Я буду кофе, — сказал Юнги, которого бесконечная болтовня Тэ уже довольно-таки достала. — О, прекрасный выбор! Латте, эспрессо, капучино, медовый раф, мокко… — Двойной эспрессо без сахара. Скажите, господин Ким, а Вы случаем продавцом на рынке не подрабатываете? — язвительно спросил Юнги. — Нет, — подумав, с детской наивностью ответил Тэхён. — Мне чай, — сказал Сокджин. — О-о. А какой? Черный, зеленый, красный, желтый или белый? — хозяин квартиры мгновенно переключился на другого гостя. — Обычный черный чай. — И мне, — добавил Чимин. Чимин взял в руки свою чашку; тепло только что заваренного чая приятно передавалось замерзшим рукам парня. Он аккуратно поднес к губам стеклянную емкость и сделал первый глоток. Обжигающая язык жидкость приятного вкуса отдавала корицей и бергамотом. Видимо, Тэхён так и не понял слов «обычный черный чай». Тэхён налил себе кофе и блаженно плюхнулся на рядом с Чимином, который разминал онемевшие от холода руки. — Простите, у меня немного холодно, — застенчиво почесал свою шевелюру Тэхён, — отопительная система не очень. На какой-то момент воцарилась неуютная тишина, прерываемая редкими и шумными глотками каждого из парней. Неловкую атмосферу решил прервать Сокджин: — Господин Ким, Вы хотели нам что-то рассказать насчет заседания суда? Вы ведь знаете что-то, чего не знаем мы, верно? — Сокджин оперся подбородком на руку, улыбаясь так же, как и обычно. Для парня это была всего лишь работа. Но все же он не мог отрицать, что его очень заинтересовало это дело. — По правде, я и сам точно не знаю, что я видел… — замялся Тэхён. — Просто расскажи нам все, мы гарантируем тебе безопасность, — устало проговорил Мин Юнги и отпил от своего кофе еще один глоток. — Одну минуту… Парень выскочил из-за стола, чуть его не опрокинув, и побежал в другую комнату. Вернулся он уже со своим фотоаппаратом, старым и в царапинах, испытанным еще студенческими годами. — Я знаю, можно же поближе рассмотреть фотографию, которую я уже вам показывал. Еще у меня есть парочка интереснейших экземпляров. Пойдемте в зал. Парни дружной толпой пошли в зал, предварительно прихватив с собой чай, кофе и печенье. Тэхён долго рылся в своем шкафчике с проводами, зарядками, аккумуляторами для фотоаппарата, но уже через несколько минут он победно вынул длинный USB-кабель, счастливо улыбаясь и радуясь как ребенок. Немного повозившись, он все же подключил его к телевизору, и парни начали всматриваться в фотографии в поисках любопытных для суда деталей. — О, подожди-подожди, — внезапно закричал Юнги. — Тэхён, перемотай. — Так точно, хён, — протянул фотограф. Юнги вскочил со своего места и начал указывать на место на экране, которое его так заинтересовало. — Приближай… Аккуратно, правее. Да, вот оно, — Юнги победно тыкал пальцем на рисунок на руке девушки. — Чимин, ты случаем подобной татуировки ни у кого не видел? По удивленно вытянувшемуся лицу Чимина не сложно было догадаться, что рисунок ему знаком. Парень бледнел и нервно прикусывал губу. — Быть не может… Все были в нетерпении, но общее недовольство выразил Сокджин: — Чимин, я, конечно, все понимаю, но, к сожалению, мы не медиумы и читать чужие мысли не умеем. — Это Суён, вне всяких сомнений, это ее татуировка. Парень закрыл лицо руками, затем энергично побил себя по щекам, пытаясь проанализировать, зачем это было необходимо Суён? И кто же этот парень рядом с ней? — Я только одного не понимаю. Если она была с парнем, а не дома, как говорилось в алиби, почему она так и не сказала? Звучало бы убедительнее. Почему соврала? — спросил Чимин. — Ну, во-первых, она была недалеко от места преступления, а, во-вторых, это-то нам и нужно узнать, — коварно улыбнулся Юнги, которому общение с Сокджином явно не идет на пользу. *** Ну вот, кто бы мог подумать, что Мин Юнги придет в голову следить за Суён? Именно поэтому четыре парня стоят перед многоэтажным домом, в котором живет девушка, и мерзнут. Конспирация: все в масках, скрывающих лица, и в шапках. Наконец Суён выходит из дома. Она одета по моде, но не по погоде, отчего парням становится еще холоднее от одного лишь взгляда на нее. Суён отправилась в парк. Стоит отметить, что не каждый имеет силу воли выходить на улицу в такую погоду, ведь ничего примечательного найти тут просто невозможно. Холодно, серо и уныло, но, если вы хотите с умным видом философа сидеть, смотреть вдаль и размышлять о тленности бытия, то это время года и безлюдный парк создан для вас. Именно этим и была занята девушка. Суён сидела на ветхой скамейке и смотрела в никуда. Не прошло и пяти минут, а Тэхёну наскучило сидеть без дела, он достал из рюкзака альбом и начал рисовать. Плавными линиями он набросал девушку и очертания парка. Скоро в силуэте стали виднеться примечательные детали: одежда, волнистые волосы и пустой взгляд. — У тебя и такой талант есть? — с восторгом спросил Чимин, разглядывая набросок. — Дэбак, очень похожа. — «Талантливый человек талантлив во всем», — процитировал народную мудрость Сокджин, улыбаясь. — Угу, говорят все гении пришибленные, но по тебе все-таки особо это видно, — саркастично произнес Юнги. Ну, а как без этого. Мин Юнги, который не поиздевается над своим тонсэном. Но Тэхён не заметил комментариев своих спутников насчет его шедевра. Он был слишком увлечен своей работой. Закончив свой набросок, художник еще долго смотрел на свою музу, пытаясь раскрыть тайну ее взгляда. Посмотрев на свой телефон, девушка захватила свою сумку и направилась в неизвестном направлении. Пунктом назначения оказалась кофейня. Суён выбрала столик у окна, заказала себе горячий кофе. Вероятнее всего она кого-то ждала. Чашка за чашкой, но тот, кого она ждала, не являлся. Но он все-таки появился — таинственный незнакомец в черной куртке с капюшоном. К огромному разочарованию парней, он сел к ним спиной, поэтому понять, кто это, не представлялось возможным. Хоть они и сидели не так уж далеко, но из-за музыки в кафе не могли расслышать ни слова из разговора Суён со странным незнакомцем. Единственное, что они могли увидеть, оказалось лицо девушки, которое с каждой минутой становилось все испуганнее. Затем объекты слежки расплатились за кофе и начали собираться; парни последовали их примеру, но молодых шпионов ждала одна трудность. Суён и незнакомец разошлись в разные стороны. Быстро разделившись на группы, парни последовали за ними: Тэхён и Юнги пошли за мужчиной, чем прокурор был не очень доволен, но промолчал, а Чимин и Сокджин — за Суён. Первой паре не везло с первой минуты — у их объекта был очень широкий шаг — Юнги и Тэхёну пришлось потрудиться, чтобы нагнать его. Но и после этого проще не стало. Незнакомец будто знал, что за ним следят, и постоянно оборачивался, что доставляло прокурору и фотографу немало проблем. Вскоре неизвестный свернул в переулок, и скрылся. — Черт! Мы его потеряли, — раздосадованно зашипел Юнги. Дальше последовало слишком много нецензурного, отчего у младшего невольно округлились глаза. — Вау, а у хёна большой словарный запас, — шепотом произнес Тэхён, чтобы не попасть под горячую руку разозленного прокурора. У других дела обстояли хорошо, даже немного скучно, потому что подавленная девушка шла очень медленно и не замечала ничего вокруг. Она ни разу не обернулась, ни разу не посмотрела по сторонам или ускорила шаг. Вскоре злой Юнги и притихший Тэхён нагнали ребят и рассказали о своей неудаче. — М-да, это нехорошо. Мы упустили такой важный момент, — протянул Сокджин. — А Суён вообще ничего подозрительного не делает. Может, мы зря ее подозреваем? — с толикой надежды спросил Чимин. — Угу, нормальные среднестатистические девушки довольно-таки часто бывают недалеко от места преступления в сопровождении парней подозрительной наружности, — раздраженно сказал Юнги. Девушка отправилась домой. Парни еще недолго стояли и ждали, но уже темнело и становилось холоднее, поэтому они решили встретиться через три дня и искать новые улики. — Эх, а какая красивая была бы модель… — прошептал Тэхён, устало глядя на набросок, и направился домой. *** Стемнело, и небо завораживало прекрасным видом. Звезды сотнями крошечных огоньков освещали путь Тэхену. Проходя мимо дома Хосока, он остановился, задумчиво разглядывая округу. На здание, в котором совсем недавно кто-то жил, теперь нельзя было смотреть без боли. Казалось, одно его существование создавало атмосферу утраты. Он подошел к месту, где видел загадочную пару, и старался представить себя на их месте. Тэхён приближал фотографию, надеясь, увидеть в ней новую зацепку: «Кто же этот парень? Тот тип из кафе очень похож на парня на фотографии… Широкие плечи, волосы… Черт, и почему эта фотография такая размазанная?! Действительно ли этот парень — убийца? Или свидетель? Если он свидетель, тогда почему он не дал показания? Ему угрожают?» Тэхён уже собрался уходить, но тут он услышал голоса. Схватив свой фотоаппарат, он спрятался за стеной. Тэхён отчетливо слышал мужской и женский голос. Пусть это мог быть кто угодно, и, возможно, прятаться смысла вообще не было, но парню казалось, что это именно те двое. Тэхён слышал стук собственного сердца, его сковал непреодолимый страх. Хотелось бросить все, не влезать не в свое дело и убежать. Тэхён ведь изначально не хотел себе проблем, но взыграло чувство справедливости. Но он понимал, что если это действительно они, то именно у него есть шанс показать суду правду. Сделав усилие над собой, он стал прислушиваться. — Что мы будем делать?! Рано или поздно выяснится, что это ты убил его! — говорила девушка, почти плача. Тэхён судорожно нащупал в кармане телефон, дрожащими руками он включил диктофон. — Чон Хосок слишком много знал, он попытался шантажировать меня, у меня не было другого выбора. Если бы копы узнали, для нас бы было все кончено. — У тебя ведь много денег с поставок, так почему ты просто не мог откупиться от него? — Я пытался, но он вымогал все больше и больше, а в тот день он угрожал все рассказать полиции. — Что же нам теперь делать? — голос девушки дрожал, и Тэхён явственно услышал страх. — Размытая фотография вовсе не может доказать, что это ты и я. Чимина посадят, и мы сразу же уедем. Все будет хорошо. Эти двое уходили, шаги казались все тише. Тэхён не мог их упустить, нет, не сейчас. Судорожно сжимая в руках фотоаппарат, он вышел из своего укрытия и пошел за ними. Он сделал пару снимков их со спины, но разве этого достаточно для того, чтобы опознать людей? Они все шли, и Тэхёну все сложнее было скрыть свое присутствие. Он едва успевал спрятаться, когда тот парень поворачивался. Наконец они добрались до пункта назначения. Это была заброшенная заправка, возле которой стояла дорогая машина, молодые люди подошли к ней ближе. Оттуда вышел человек, с ног до головы одетый в черное. Тэхён притаился и сделал пару снимков; затем этот мужчина отрыл багажник, в котором было много мешков средних размеров. Один из них он дал парню с фотографии. — Ты знаешь, какой процент от продажи твой, — сказал мужчина. — Конечно, я уже не первый раз сбываю подобное, — ответил парень, — что ж, я с вами свяжусь. Мужчина завел мотор, машина с характерным звуком тронулась, оставив за собой лишь черные полосы на асфальте. Парень и девушка лишь посмотрели ей вслед. Ким зафиксировал каждое мгновение, но все же, что они намерены продавать? Он уже собирался уходить, сделав шаг назад, и прежде, чем сам сумел осознать, что раскрыл себя, ногой толкнул бутылку, и она с громким звоном упала на асфальт. Парень с фотографии обернулся на звук и долго смотрел на место, где прятался Тэхён, который начал судорожно доставать из фотоаппарата карту памяти. Шаг, еще один — он приближается. Убежище Тэхёна рассекречено. Осталось совсем немного времени. Растерявшсь, Тэхен прячет карту в задний карман. Бежать некуда. Еще один шаг, который решит судьбу обоих. — Так это был ты, — только и мог произнести Ким, прежде чем парень повалил его на землю, схватив его за воротник расстегнутой куртки. В приступе гнева и страха быть раскрытым, Чонгук хватает первое попавшееся под руку, ту самую бутылку, которую так некстати опрокинул бедный фотограф. Чон замахивается, намереваясь попасть в голову, но Тэхёну удается увернуться, и донышко бутылки разбивается об асфальт. Чонгук снова замахивается, Ким пытается защититься руками и вывернуться из мертвой хватки противника, но этот удар приходиться ему в живот. Тэхён чувствует лишь боль и холод стекла, он слабеет. Дилер ударяет еще раз и еще… Жертва уже не сопротивляется, понимает, что надежды нет, никто не придет на помощь. Он смотрит на ночное небо, и ему тоскливо, что он умрет вот так, и никто больше не вспомнит о Ким Тэхёне. Парень весь в крови, а девушка в ужасе. Чонгук вырывает из ослабевших рук Тэхена фотоаппарат. Он хватает девушку за руку, и они исчезают в ночной мгле, где слышны лишь ее громкие всхлипы. Тэхёну холодно, становится тяжело дышать, он судорожно хватает ртом воздух. Сделав титаническое усилие, он все же дотянулся до внутреннего кармана, где лежал телефон. Дрожащими руками он набирает номер Мин Юнги. — Айщ! Ты знаешь, который час?! — слышится недовольный сонный голос из телефона. — Чон… Чон… Гук, — это были последние слова Ким Тэхёна. *** На другом конце телефона слышались отчаянные выкрики Мин Юнги, но Ким не отвечал ему. Это беспокоило Юнги, и, кое-как одевшись, он поехал на работу. Прокурор ворвался в полицейский участок, бесцеремонно и без стука. — Я хочу, чтобы вы отследили мне местоположение одного телефончика, — строгим голосом сказал Мин Юнги полицейским, которых застал спящими во время дежурства. Стоит признать, его все боялись. Его угрожающий взгляд в сочетании с грубым голосом и властным характером создавали ему репутацию тирана на работе, поэтому ему быстро подчинились и исполнили его просьбу. Как только он получил координаты, он взял с собой наряд, и помчался в указанное местоположение, оставляя дежурных недоумевать. Они ехали довольно долго, все это время прокурор нетерпеливо постукивал пальцами по колену и закусывал нижнюю губу. Если это шутка, Ким Тэхен, то тебе не жить. Наконец прибыли. Держа в руках пистолет, Юнги осторожно обследовал территорию вместе с полицейскими. Тут парень заметил неподвижно лежащего на земле человека. Отбросив меры предосторожности, Юнги побежал в сторону увиденного. Это был он. Тэхен был бледен как полотно, на его свитере было огромное красное пятно от крови, несколько крупных осколков торчали из его живота. Юнги не мог поверить, что это произошло. Он ведь гарантировал ему безопасность, но вот что вышло. На лице фотографа застыла грустная улыбка, которая словно пыталась утешить прокурора. И только лишь стеклянные глаза по-прежнему смотрели на небо. Прекрасный рассвет. Юнги приказал объявить в розыск Чон Чонгука. Скоро прибыли эксперты, и тело убитого отправили на вскрытие. *** Прибыв в офис, Юнги с головой пытался уйти в работу, но мысли по-прежнему возвращались к мертвому фотографу. — Господин Мин, — окликнул Юнги патологоанатом, ужвери чьего кабинета сидел парень, — я думаю, Вас это заинтересует. Патологоанатом показал Юнги карту памяти, которую Тэхен спрятал в своем заднем кармане. Парень сразу же догадался, что это. Поблагодарив патологоанатома, Юнги направился в свой кабинет. Там он вставил SD-карту в компьютер и увидел то, что Стоило Тэхену жизни. Далеко не все фотографии были четкие, на многих даже нельзя было увидеть лицо, но несколько фотографий, особенно те на заправке, были достоверным доказательством вины Чон Чонгука. Откинувшись на спинку дешевого неудобного кресла в конференц-зале участка, Мин Юнги закрыл глаза и перед ним предстал образ погибшего фотографа, который также лучезарно улыбался. — Что же ты наделал? Я не сдержал обещания, — прошептал Мин Юнги. Картинки вчерашнего дня всплывали в голове прокурора, который отчаянно не хотел верить в смерть этого человека. Почему он грустит? Он ведь знает его так мало времени, вернее, знал. За такое короткое время он успел привязаться к странному парнишке с квадратной улыбкой и полным хаосом на голове. Юнги корил себя за то, что не смог этого предотвратить. Если бы он только знал… Юнги отпил глоток из уже остывшего кофе и продолжил исследовать содержимое SD-карты. Затем он приступил к мобильному телефону, на котором, оказывается, была запись фактически признания Чон Чонгука в убийстве Чон Хосока. Пусть Тэхёна уже не вернуть, но Юнги может доказать вину убийцы. — Твоя смерть не будет напрасной. *** Прошло немало времени, прежде чем возбужденное против Чонгука уголовное дело получило слушание в суде. — Всем встать. Суд идет. Все та же фраза. Намджун устало смотрит на подсудимого, который по-прежнему не признает свою вину, отрицает все, несмотря на бесспорные доказательства. Он продолжает кричать, угрожать. Намджун знал таких людей: лживые, лицемерные существа. Поначалу они все отрицают, потом угрожают тебе, потом унижаются, падают на колени, просят не отправлять их за решетку. Молодой судья уже давно привык к этому. Они всего лишь часть его работы, не более. Чонгук был задержан вместе с Суён, когда они пытались покинуть Южную Корею. Увидев погоню, Чонгук бросил Суён и попытался сбежать, как последний трус и ничтожество. До чего же внешность бывает обманчива: такое красивое лицо искаженно гневом — вот и показалось его гнилое нутро, которое он так тщательно скрывал. Мин Юнги смотрел в глаза обвиняемого с нескрываемым презрением, для него Чонгук уже не был человеком, ему самое место в тюрьме. Когда Сокджин шел работать адвокатом, он наивно полагал, что все люди хорошие, он хотел помогать невиновным или людям, которые раскаялись в своем злодеянии. Сейчас на его лице все та же мягкая улыбка, но внутри кипят злоба и негодование. Никто не увидит шрамов от ногтей на его ладонях. Будь воля Кима, он никогда бы не стал защищать этого ужасного человека. Сейчас он был рад, что ничем помочь своему подзащитному не может, ведь он не хотел помогать этому гнусному человеку. Хотя… Человек ли это? За время работы о Сокджине (из-за его конфликтного характера) появилось множество ужасных слухов. Из-за его спокойствия и уравновешенности, что так бесили всех его коллег, из-за его легкой улыбки его стали называть беспринципным. Но если бы он мог выбирать, то он никогда больше бы не пошел на эту работу. Как же Джин завидует этому импульсивному парню, Мин Юнги, потому что тот может спокойно наказать всех преступивших закон без угрызений совести. За все свои злодеяния Чон Чонгук получил по заслугам, и он еще не скоро сможет выйти из тюрьмы. — Судебный процесс окончен. Прошу всех встать. Еще один день, еще одно судебное разбирательство. Разминая затекшие пальцы, Намджун удаляется из зала суда, обдумывая сегодняшнее дело. Если бы не Ким Тэхён, они бы никогда не поймали настоящего убийцу. Так думали все четверо парней, выходя из зала суда. *** На улице было все ещё холодно и сыро. Чимин сделал глубокий вдох, холодный весенний воздух обжигал легкие, но это не сравнится с душевными страданиями, что испытывает Чимин. Смерть лучшего друга, потом смерть Тэхёна, который был так к нему добр, а Чонгук — убийца. Во все это не хотелось верить, но Чимину хватило лишь одного взгляда, одного слова, чтобы понять все. У парня не было представлений, что делать дальше, как жить с этим. — Эй, Пак Чимин! — немного хриплый голос Юнги вырвал Чимина из его размышлений. Обернувшись, он увидел прокурора, который бежал к нему в расстегнутой куртке и наспех завязанными шнурками на обуви. Это напомнило Чимину кое-кого, на что парень грустно улыбнулся. — Не хочешь пропустить по чашечке кофе? — едва отдышавшись, выпалил на одном дыхании прокурор. — Почему бы и… — Кхэм! — отозвался за их спинами Сокджин, тактично покашливая. — Могу ли я пойти с Вами? Это стало началом прекрасной дружбы. Она зародилась в их сердцах после всего пережитого в эти несколько дней, как алый цветок, проросший из почвы, политой кровью. Вышло солнце, уже не было пасмурно.