На одной стороне

- Ну и как он тебе? - Кто он? – переспрашивает Санджи, не отрываясь от приготовления очередного сложного коктейля для прекрасных дам. Все нормально, это просто такой способ вести беседу: нормальные люди разговаривают, повернувшись друг к другу лицом, и следят за мимикой, а эти двое обсуждают дела, до последнего игнорируя присутствие другого – может, потому, что уже достаточно долго знакомы для того, чтобы удовольствоваться словами и интонацией, а может, чтобы удержаться от искушения в очередной раз сцепиться в драке. Разговор-то, так или иначе, важный, не закончат сейчас – придется потом начинать сначала, а кому оно надо. - Я про Ло, идиотская ты Поварешка, - отвечает Зоро, развалившийся на скамье и разве что ноги на стол не положивший. То есть он бы, конечно, и положил, только повар ему за это эти самые ноги переломает - ну, попытается переломать. Черт, надо бы запомнить, если на Завитушку как-нибудь нападет миролюбивое настроение. - А с чего ты спрашиваешь? – Санджи перебирает в уме причины внезапного любопытства зеленоголового, но найти хоть сколько-нибудь убедительную не может. Блин, да то, что Зоро заметил присутствие постороннего на корабле в первый день плавания, уже удивительно, а тут он потрудился спуститься на кухню, заговорить (а не просто незаметно – ха, пусть продолжает думать, что его не замечают, - утащить бутылку сакэ) – вот уж действительно, чудеса. – Беспокоишься, что ли? - Угу, - и вот тут повар отрывается от своего занятия и во все глаза смотрит на Зоро. – Ага, самому смешно. Вот только я не параноик и никогда им не был, и если все мои инстинкты вопят «Опасность!», я предпочитаю им доверять. «Какая длинная фраза, - саркастически думает Санджи. – Черт, он ведь и правда беспокоится. Маримо встревожен, это ж надо!» - Я рад, что ты тоже так считаешь, - честно говорит повар. – Не знаю, чем Луффи думал, когда согласился на альянс. Он наконец заканчивает коктейль и садится напротив мечника. Для вина рановато, стоило бы дождаться, когда все поужинают, но, в конце концов, какого черта мечнику можно, а ему нет? - Да тем же, чем обычно, - отвечает Зоро. Переглядывается с Санджи, и оба, ухмыльнувшись, заканчивают предложение, – ничем. - Ну, это ты у нас мастер стратегии, боец-то из тебя так себе, - лениво тянет Зоро, делая еще глоток сакэ. - Что, выпивка в голову ударила, Маримоголовый? Белая горячка пришла? Ты скажи только слово, я тебе на всю жизнь сухой закон объявлю! - Я не пьянею, ты же знаешь, - отвечает Зоро, и это, конечно, чистая правда, а вот его дружелюбие больше похоже на фарс. Санджи и сам все больше беспокоится – умным он бы Зоро не назвал даже под страхом смерти, но вот в доверии к его чутью признался бы, наверное, всего лишь на втором часу пыток. – Так что ты о нем думаешь? Санджи закуривает, берет паузу. Нужна пара минут, чтобы сосредоточиться, это они оба понимают: вопрос непростой, ответ – еще сложнее. - Он хороший боец, - говорит наконец Санджи, сделав несколько затяжек, - сильный, расчетливый и быстрый. Сложный противник, я пока не нашел у него слабых мест – ну, кроме кайросеки, но он же тебя порежет на куски быстрее, чем ты успеешь застегнуть на нем наручники. Очень умен, действует себе на уме. Не знаю, может ли он тягаться с Луффи, я имею в виду, в бою лицом к лицу, но с кем-то из нас двоих – однозначно. Санджи замолкает, прикуривая новую сигарету, и думает, что у Зоро шансов, конечно, больше. У него самого, вероятно, хватит пороху, чтобы избежать атак Хирурга смерти, может даже, нанести пару ударов, но вот вырубить его ему явно не под силу. - И это все, Завитушка! Тоже мне, чудеса аналитики, с мозгами у тебя, наверное, тоже не… - А еще у него глаза иногда, как у Робин на Эниес Лобби, - перебивает Санджи. - Или как у капитана были поначалу, когда он думал, что его никто не видит… ну, ты понял. И вот это меня тревожит. Зоро понимает. Он и сам не раз замечал такое за Трафальгаром, не думал только, что еще кто-то обращает внимание; гребаный повар, черт, если он всегда такой внимательный, неудивительно, что он время от времени умудряется вытаскивать команду из передряг силой своего могучего интеллекта. Вслух Зоро говорит другое. - Почему тревожит-то? Луффи же ты не боишься. - А следовало бы, - улыбается повар, но тут же снова становится серьезным, - что Луффи, что Ло – отчаянные до сумасшествия. Вот только Ло еще и очень страшный, - добавляет Санджи неожиданно даже для самого себя и с удивлением отмечает, что это детское определение как нельзя лучше передает его ощущения. - Страшный? – щурится Зоро. – Завитушка, ты свихнулся? Вот уж не думал, что ты будешь кого-то бояться. - Это не тот страх, который лишает способности действовать, - задумчиво отвечает Санджи, - скорее, наоборот. Страх – такой же сигнал об опасности, как боль, и игнорировать его так же глупо, хотя порой и необходимо. И Трафальгар – страшный. Будь моя воля, я бы с ним не то что на одном корабле, в одном море не плавал бы. - Правда боишься, - отмечает Зоро. – Трусишь. - Все чего-нибудь боятся, Маримо, - устало и чуть раздраженно отмечает повар. – Даже Луффи, так что не делай вид, что непрошибаемый. Ты и сюда-то пришел потому, что тебе страшно, и сам дурак, если этого не понимаешь. Извини, ничем не могу тебе помочь, мне тоже. Я, видишь ли, никак не могу избавиться от мысли, что в одно прекрасное утро мы найдем обезглавленное, но живое тело нашего четырехсотмиллионного капитана. Может, и твое тоже – хотя за это я бы Трафальгара отблагодарил, безголовое Маримо по крайней мере будет молчать… - Я понял, - отвечает Зоро, ухмыльнувшись. – Но сделать-то мы с этим все равно ничего не можем, так? - Приказы капитана не обсуждаются, - кивает Санджи, - и вали с моей кухни, зеленоголовый. Мешаешь работать. - Сам тут пьянствуешь в разгар рабочего дня, - усмехается Зоро, и, закрывая за собой дверь, слышит возмущенное: «Это я-то пьянствую? Да кто бы говорил, ты, непросыхающая водоросль!» Мечник чертыхается про себя, наткнувшись взглядом на прислоненный к борту чужой меч и его обладателя, кажется, изо всех сил пытающегося слиться с деревянной обшивкой. Ага, понятно, Луффи снова пытается затащить его в игру. «Значит, страшный», - думает Зоро, и губы сами собой расползаются в ухмылке. Разговор с коком ничего не прояснил – а фехтовальщик на него, стыдно сказать, надеялся – но настроение становится все лучше и лучше. «За что, - думает Трафальгар. – Господи, за что.» «Они вообще бывают тихими? - думает. - Хоть кто-нибудь из них?» Как будто в насмешку резиновое чудовище – ах, простите, один из самых опасных новичков худшего поколения – тут же предлагает сыграть в очередную игру, снайпер и маленький доктор восторженно подхватывают идею, навигатор раздает тумаки, с кухни слышен вопль повара, хлопает дверь камбуза и, в качестве завершающего аккорда, - тяжелые шаги мечника. «Блин, - думает Ло, - он же, блять, чертов мечник, он не может не уметь передвигаться бесшумно, так какого черта сейчас-то сапогами грохочет?» Даже Нико Робин, которую Трафальгар до последнего считал самой адекватной в этой ненормальной команде, звонко смеется над какой-то выходкой киборга, и Ло чувствует себя преданным. Хирург смерти любит тишину и уединенность, даже по морю ходит на субмарине – никаких нежелательных встреч, никаких штормов, никого, кроме привычной и выдрессированной команды. И, ясное дело, нужно было предложить альянс капитану именно того корабля, на котором что тишина, что уединенность невозможны в принципе, как явления. То есть, положим, про возможность остаться в одиночестве в компании все той же Робин лучше и в самом деле забыть – черт ее знает, где она в следующий раз вырастит свои руки с глазами. При мысли о Робин Трафальгара, кстати, немного передергивает: он, в конце концов, врач, и вот то, что делает эта женщина, противоречит вообще всем существующим законам человеческого тела, и никакое «на Гранд-Лайн бывает всякое, и вообще это дьявольский фрукт», тут не помогает – честно говоря, ему бы очень хотелось ее препарировать. Как и всех остальных, правда – просто чтобы они заткнулись хоть на минуту. На самом деле, конечно, не в тишине дело – ну, или не только в ней. Просто Мугивары – это совсем не то же самое, что Беппо, который от грозного взгляда может свалиться в обморок. Не то чтобы Ло этот трепет был зачем-то нужен, но вот его полное отсутствие, как выяснилось, раздражает. Ло ненавидит, когда кто-то нарушает границы его личного пространства, а тут это приходится терпеть постоянно – черт, да даже за обеденным столом сидишь, прижатый ко всем остальным, да еще капитанские резиновые руки то и дело лезут в тарелку. Еще Трафальгару не нравится, что он, вообще-то, мог бы разобраться со всем этим за пару секунд – просто открыть рум, вытащить сердце Мугивары и – ну да, пожалуй, любая другая пиратская команда после этого следовала бы его приказам. Это, конечно, старый добрый шантаж, но когда это Хирург Смерти этого стеснялся? Все бы хорошо, вот только Ло очень хорошо понимает разницу между «можно» и «нельзя», и это как раз тот случай, когда нельзя: стоит ему только подумать о чем-нибудь таком, как снайпер выстрелит каким-нибудь специальным снарядом и организует туман, руки Нико Робин аккуратно разогнут его пальцы и заберут трофей, ведьма-навигатор найдет какой-нибудь славный необитаемый остров, и вот там-то его и оставят (потому что «Ну Траффи же наш друг») – смотреть вслед улетающему на топливе из колы кораблю. Под аккомпанемент песни скелета, а то как же. Ну, то есть, это все случится только в том случае, если Ророноа Зоро не порежет его на кусочки прямо тут же, на месте. Будь он склонен к построению теорий заговора, непременно подумал бы, что все это – хитроумный план Дофламинго. А что, очень изящно: Трафальгар Ло создает альянс с пиратами Мугивары, чтобы свергнуть Шичибукая, а те быстро и безболезненно сводят его с ума. Вот только Трафальгар не параноик, скорее уж, фаталист, так что ему остается только задуматься, за что именно судьба ему мстит. Если за спасение Мугивары – то это, пожалуй, слишком сурово. За что еще, Трафальгар пока не понимает, а если так пойдет и дальше, и не поймет – просто сиганет за борт, потому что – не-вы-но-си-мо. Путешествие с этими людьми полно открытий – в основном это касается заново открытой возможности испытывать много разных эмоций; еще Ло даже не подозревал, что у него настолько богатая мимика. Мечник поднимается в воронье гнездо и тягает железо, Нами и Нико Робин уходят в библиотеку, а шумная мелюзга – четырехсотмиллионная шумная мелюзга – кажется, усаживается рыбачить, так что Трафальгар закрывает глаза и откидывает голову назад, всего лишь на секунду не различая никаких звуков, кроме тихого плеска волны о борт корабля. «Они все сумасшедшие, - думает Ло. – Одуревшие, до безумия храбрые и невероятно раздражающие психи.» Признавать это сложно, но это, наверное, главная причина, по которой он предложил Мугиваре альянс. Безумному замыслу – безумные исполнители, а сумасшествия одного Трафальгара недостаточно. - Завтрак, идиоты! Второго приглашения не будет! – доносится с камбуза, и чуть погодя, - Нами-сан, Робин-чан, вы, разумеется, можете позавтракать в любое удобное для вас время. Предпочитаете кофе или чай к особому утреннему десерту? Трафальгар дисциплинированно открывает глаза и успевает покинуть общую каюту до того, как завяжется обычная утренняя потасовка. Если кому-то кажется, что этого недостаточно, чтобы объявить начало дня успешным, то он просто не плавал с Мугиварами на одном корабле; Ло, успевший уже проснуться и от дружеского пинка в бок резиновой лапищей, и от криков снайпера, и приложившись головой об пол, когда кто-то лихорадочно пытался скрыться от града ударов под его гамаком, в какой-то момент решил, что досмотреть сон он успеет и на палубе, а вот тело у него одно, так что стоит его пожалеть. Ло шлепает ногами по нагретым утренним солнцем доскам, зевает, прикрыв рот рукой – ведет себя, в общем, как ребенок, недовольный ранней побудкой, хорошо еще, что никто не видит; заходит на камбуз, где хлопочет отвратительно бодрый кок, и пару секунд раздумывает, не попросить ли кофе, но потом благоразумно решает продолжать притворяться незаметным, на этом корабле никакие предосторожности не помешают. Это, конечно, совсем не логово врага, Трафальгар, в общем-то, почти убежден, что никто из них не желает ему зла – проблема состоит в том, что понятие добра у них, скорее всего, кардинально различается. «Всего лишь добраться до Дресс Роуз, - думает Ло. – Сойти на берег, раздать указания и все.» О, Трафальгар прекрасно понимает, что с прибытием на Дресс Роуз самое сложное только начнется. Просто ожидание всегда было для него тягостным, и неважно, что со временем он этому научился, как научился следовать тщательно продуманному плану и не принимать наспех важные решения. В глубине души Ло по-прежнему предпочитает, очертя голову и забыв про осторожность, бросаться в бой, другое дело, что позволяет он это себе очень редко, во многом – благодаря Мугиваре. Признавать это смешно, но Ло видел, как дорого ему обошлась такая безрассудная храбрость два года назад, и ему хватает честности признать, что сам он на его месте мог и не выдержать. Мысли Ло вращаются вокруг безумия, как планеты вокруг солнца, и, честно говоря, он и сам давно уже свихнулся, просто никто пока не обратил внимания. - Трафальгар? – удивленно спрашивает кок, отвернувшись от плиты. И закуривает. – Еще не готово. - Зачем тогда звал? – максимально нейтрально спрашивает Ло, но раздражение все равно явственно слышится в хриплом спросонья голосе. - Не привык, что кто-то откликается по первому зову, - дружелюбно улыбается Санджи. – Эти-то все явятся не меньше, чем через четверть часа. Кофе? Трафальгар кивает и спустя пару минут греет руки о толстые стенки чашки с кофе, заваренным так, как он всегда предпочитал – крепким и без сахара. Да, утро определенно выдалось неплохим. Ло от скуки рассматривает кухню, переводит взгляд на мельтешащие руки повара, расслабляется и – раз! – пропускает удар. - Трафальгар, что ты вообще тут делаешь? - спрашивает его Санджи, и эта атака тем опаснее, что она оказалась совсем неожиданной, хотя пытался же быть начеку. Сути вопроса Ло не понимает, с какой стати повару вздумалось с ним беседовать – тоже, меч стоит на палубе, снаружи, а открыть рум незаметно не выйдет. - Мне уйти? – спрашивает Трафальгар, от души надеясь, что повар просто передумал его кормить, ну или там опасается за сохранность своих уникальных рецептов – да черт его знает, о чем он думает. В бою Ло вряд ли стал бы ждать от кока беды, но, насколько он успел понять, у Санджи изощренный ум, к тому же он, кажется, неплохой стратег, так что не стоит сбрасывать его со счетов. «Забавно, - думает Ло. – Со всем своим умом он все равно всегда будет на шаг отставать от силы Ророноа Зоро, а этот, в свою очередь, всегда на шаг позади своего капитана.» Правда, он почти уверен, что вся эта иерархия – в наибольшей степени вопрос выбора: видел уже, как они могут работать в команде, обходясь даже не жестами – взглядами и короткими окриками. Пока Трафальгар погружается в глубины собственных мыслей, Санджи присаживается на край скамьи с чашкой чая, смотрит на Хирурга смерти внимательно, не таясь, и наконец продолжает: - Да нет, - усмехается, - я не о том. С чего тебе вообще понадобился альянс? Почему с нами? Зачем ты вообще ввязался в авантюру, отказавшись от поста Шичибукая? Трафальгар кривится в ответ. - А что, - спрашивает, - амбиции, цели и мечты могут быть только у вас? - Нет, конечно, - спокойно отвечает блондин, прикуривая очередную сигарету. – Просто мне казалось, что прямые наступления – не по твоей части. От тебя ждешь скорее чего-нибудь вроде шантажа или там саботажа… Если бы Ло не боялся потерять лицо, он бы схватился за голову. - Я же рассказывал вам о своем плане уже несколько раз, - цедит он сквозь зубы. – И мне казалось, ты был одним из тех, кто понял, что это действительно скорее саботаж. В каком месте это вообще похоже на прямое наступление? - По плану – ни в каком, - все так же безмятежно отвечает Санджи. – Но ты же умный, Трафальгар. И у тебя альянс с Луффи. Не можешь же ты надеяться, что все пойдет по плану? Ло открывает рот, чтобы ответить, но Санджи поднимает ладонь в повелительном жесте: - Я знаю, ты нам не доверяешь, но ты, уж поверь, не одинок. Мне кажется, наша, хмм, промежуточная цель для тебя куда важнее плана, в ценности которого ты так стремишься нас убедить. Что ты скрываешь, Ло? Кофе больше не кажется вкусным, а тон повара уже никак нельзя назвать спокойным; он выстукивает по столу какой-то назойливый рваный ритм, и Ло понимает, что его собеседник, кажется, нервничает – вот и славно, по крайней мере, утро испорчено не только для него. - Я не скрываю ничего, что может быть опасным для вас, - отвечает Трафальгар холодно. - С чего мне тебе верить? – взгляд синих глаз перекрещивается со взглядом золотых. – Знаешь что, Ло… если тебе есть, что рассказать, тебе лучше это сделать. Я, по крайней мере, цивилизованный человек, а вот Маримо с трудом удерживается от желания развязать с тобой драку. Это было бы очень, - повар морщится, - хлопотно. - Мне нечего тебе сказать, - говорит Трафальгар, проглотив готовое сорваться с языка презрительное «кок». – И я не требую от вас ни доверия, ни дружбы. Просто следуйте моему плану, и все получится так, как нужно нам обоим – мне и Мугиваре. Трафальгар знает, что лжет, а потому впервые за последнее время рад слышать ор Луффи. - Санджи, мяса! – орет обладатель самых длинных конечностей на всем Гранд-Лайн и через секунду появляется в камбузе сам. Следом за ним вваливаются Усопп с Чоппером, Френки и Брук; Санджи срывается к плите, и ему становится не до Трафальгара. Когда повар в следующий раз разворачивается, он видит, как Ло выходит на улицу, задев плечом входящего мечника и торопливо буркнув что-то вроде «прошу прощения, я не голоден». Так что, улучив момент, Санджи выставляет наполненную тарелку за дверь, не замечая, как у Зоро уголки губ приподнимаются в улыбке. Ло сидит в библиотеке, листая брошюру о народной медицине одного из островов, где побывали Мугивары. По стенам играют блики света, отражающегося в воде огромного аквариума, и время от времени пробегают сюрреалистические тени странных обитателей здешних глубин – несъедобных или слишком красивых, чтобы их есть; на другом конце комнаты сидит Нико Робин; Ло, из любопытства заглянувший в ее книгу, не понял ни единого слова, даже очертания букв оказались незнакомыми – кажется, это просто был не известный ему язык. Трафальгару впервые за последнее время спокойно и уютно – почти как на родной субмарине, если, конечно, забыть, что за стенами тихой библиотеки – палуба, по которой шляются Мугивары. Но на недостаток концентрации он никогда не жаловался, а брошюра оказалась с пометками маленького доктора с острова Драм – неожиданно толковыми, как Ло отметил с удивившим его самого удовольствием, так что он углубился в их расшифровку настолько, что Робин пришлось окликнуть его дважды, а потом и вовсе потрясти за плечо. Ясное дело, с кресла подниматься ей для этого не нужно. - Что? – спрашивает Ло, чуть поморщившись: способность этой женщины незаметно приближаться все же очень раздражает. - Кажется, у нас гости, Трафальгар-сан. Думаю, вам следует выйти на палубу. Трафальгар мысленно чертыхается, откладывает брошюру, встает. Что он там думал о спокойствии? Выходя из комнаты, он подавляет детское желание хлопнуть дверью нарочито громко. Нико Робин улыбается, кладет ногу на ногу и переворачивает страницу. - Что случилось? – устало спрашивает Трафальгар у напряженно всматривающегося в морскую даль сквозь стекла очков снайпера. Усопп вздрагивает – собственно, как всегда, когда Ло оказывается поблизости, - но отвечает довольно бойко: - Корабль дозорных. Может, вице-адмиральский, может, какой-то капитан…. - Дымилка? – восторженно уточняет внезапно материализовавшийся Мугивара, и у Ло руки чешутся приложить его лицом о палубу: вреда точно не будет, а Трафальгар хотя бы пар выпустит. Мугивара что, считает Смокера своим другом? Серьезно? - Нет, на Смокера тоже не похож… По-моему, мы с ним не знакомы, - говорит Усопп и, посмотрев на вытянувшееся от огорчения лицо своего капитана и на Трафальгара, готового испепелять взглядом, убегает куда-то в трюм, нерешительно пробормотав что-то про подготовку оружия на случай нападения. - Мугивара-я, - начинает Трафальгар максимально дружелюбно, - нам не стоит сейчас… - Луффи! Деремся или удираем? – кричит Нами, и Ло, решив не пытаться убедить Мугивару, отвечает быстрее, чем тот успевает открыть рот: - Сваливаем! - Поняла, - кивает девушка и начинает раздавать приказы и тумаки. Нытье Мугивары о том, что «ну почему мы уплываем, мы же не труусы, давайте вернемся и подеремся с ними», она какое-то время успешно игнорирует, однако потом, не выдержав, бьет его по голове и делает такое лицо, что даже Ло отступает на шаг: - Мы сейчас следуем плану Трафальгара, Луффи. Если он сказал, что не стоит сейчас встречаться с Дозором, значит, не стоит. Ло думает, что, не будь у него столько дел на Дресс Розе, он бы купил ей цветы. Нами поднимает голову, уставившись на паруса, вслед за ней на бессильно провисшую из-за отсутствия ветра ткань смотрят все остальные. - Скачок? – деловито спрашивает Френки, готовясь сорваться с места, но Нами отрицательно качает головой, чутко к чему-то прислушиваясь, а потом кричит во весь голос: - Сейчас будет шквал! Взять рифы! Когда корабль, подхваченный внезапным порывом ветра, уходит так далеко, что судно Дозора скрывается за горизонтом, Ло думает, что найдет способ подарить ей бутылку хорошего вина после окончания этой авантюры, и возвращается в библиотеку. - Эй, Трафальгар! Одной фразы Ророноа Зоро достаточно, чтобы Ло начал жалеть о том, что не ушел в каюту сразу после отбоя. Можно было бы накрыться одеялом с головой и притвориться, что его вообще там нет, а теперь придется вести разговор, черт возьми, как же надоело. - Я слушаю, - отвечает коротко и максимально нейтрально. - Не хочешь объяснить, почему мы так спешно скрывались от Дозора? - А что, не будь меня на борту, вы бы дождались, пока они возьмут вас на абордаж, и устроили бы дружескую вечеринку? – устало вздыхает Ло. - Ну, с вечеринкой ты перегнул палку, но драка могла бы получиться отличная, - серьезно отвечает Зоро. – Так что изволь рассказать. - Неужели не понятно? – скрипит зубами Ло. – У вас сейчас на борту я и Цезарь. Одно дело – когда об альянсе пишут газеты, другое – когда Дозор видит это своими глазами, да и Цезарь прибавляет проблем: по сумме данных становится очевидно, что я что-то задумал и, если об этом кто-нибудь узнает, плакали наши планы по победе над Кайдо. Так что надо было либо удирать, либо потопить корабль со всей командой вместе. Я не фанат таких подвигов, но, если тебе так хотелось помахать мечом – извини, учту на будущее… Последняя фраза вышла рваной и злой, и мечник недовольно хмурится, но благодарит преувеличенно вежливо: - Спасибо, не стоит, - и продолжает уже обычным своим тоном, - зачем, кстати, все время меч таскаешь за собой? - На всякий случай. Мало ли что может случиться, - отвечает Ло осторожно, но удержаться от того, чтобы окинуть фехтовальщика с его тремя мечами на поясе насмешливым взглядом, не может. Реакция следует незамедлительно: Зоро ощетинивается, мгновенно собирается, переносит вес тела на одну ногу – внешне изменение позы почти не заметно, а начать двигаться так будет быстрее; красиво и профессионально, Ло оценил. - Я на тебя нападать не стану, - в противовес своим словам Зоро кладет руку на рукоять меча и добавляет весомо, - первым. - Но сам-то ты с мечами не расстаешься, - говорит Трафальгар рассудительно. Он чувствует, что играет с огнем, вот только ему это нравится. Раздражать Зоро оказалось опасно и весело, и Ло внезапно начинает чувствовать какую-то симпатию к коку, который занимается этим постоянно. - Конечно, не расстаюсь. Кто знает, что придет тебе в голову, - усмехается мечник и в ответ на сердитый взгляд Трафальгара из серии «да сколько уже можно» продолжает – давай, скажи еще, что тебе ни разу не хотелось прибить Луффи. Крыть, в общем-то, нечем, так что Трафальгар молчит, сверлит мечника взглядом и жалеет о невозможности испепелять глазами, как никогда раньше. - Даже мне хотелось. Давай пари, а, Трафальгар? - Пари? – неверяще переспрашивает Хирург смерти, судорожно пытаясь вспомнить, каким способом рекомендуют проверять, не является ли происходящее частью чрезмерно реалистичного сна. Потому что на реальность не похоже. - Спарринг, - отвечает Зоро. – Я проигрываю – и до конца плавания ты избавлен от вопросов о своих подозрительных планах. Я выигрываю – и ты не носишь с собой меч. Я же знаю, что ты и без него вполне можешь постоять за себя. Ло с сомнением качает головой. Перспектива, что и говорить, соблазнительная, какие-то шансы на победу у него наверняка есть, но личный кодекс чести обязывает его заметить: - Готов столкнуться с риском поражения ради иллюзии спокойствия? Где бы мой меч ни был, я все равно могу открыть рум и через секунду держать его в руках. - Через секунду, - веско повторяет Зоро. – Этого вполне хватит, чтобы прижать катану к твоему горлу. А без него распотрошить всю команду на части достаточно быстро для того, чтобы никто не успел оказать сопротивление, ты не сможешь. - Аргумент принят, - решает Трафальгар и тут же поизносит решительно, как будто бросаясь в воду. - Давай. Звон мечей слышится через пару мгновений. Зоро чувствует, как катаны поют в его руках. Такого давно не было: ему попался удивительно сильный противник, и остается только сожалеть, что на самом деле они не хотят друг друга убить – могла бы получиться очень интересная схватка. Сразиться с Трафальгаром хотелось, на самом деле, уже давно. Эти его завораживающе точные движения, наполненные силой, ладони, сомкнутые вокруг рукояти тяжелого нодати и невероятное сочетание силы фрукта и техники владения мечом – да Зоро бы себе все локти искусал, если бы упустил такую возможность. А тут еще оказалось, что у него есть повод не доверять Хирургу Смерти и вызвать его на бой – Зоро пьянеет от восторга, отражая очередной удар, и крепче сжимает меч, готовясь воспроизвести самую простую из придуманных за два года тренировок атаку – и вдруг замирает. Трафальгару нужно полсекунды, чтобы понять, в чем дело, но потом он тут же опускает нодати, свободную руку поднимает, указывает кивком головы на Зоро. Просто в нескольких метрах от них Робин стоит, скрестив руки, и вопросительно смотрит на фехтовальщика. И, как бы неприятно это ни было, она могла бы, вероятно, уже разоружить его. Однако она просто мягко спрашивает: - Это же просто тренировочный бой, верно, мечник-сан? – Зоро кивает, и Робин продолжает. – Я скажу навигатору-сан, если она будет беспокоиться, но вам лучше постараться ничего не сломать. Потом эта чудесная девушка разворачивается и исчезает за дверью женской каюты, и Зоро впервые настолько ей благодарен. Робин, слыша, как скрещиваются мечи за ее спиной, улыбается. Ей, так долго не умевшей доверять никому, оказалось очень просто поверить такому же, как она, Трафальгару – просто потому, что она безоговорочно верит своему капитану. Прислонившись спиной к двери каюты, Робин вспоминает, как часто дышали противники и как недовольны были ее появлением и коротко выдыхает: «Интересно.» Зоро теснит Трафальгара к борту, но тот начинает яростно парировать удары, контратакует, отступать приходится уже Ророноа; это схватка двух равных противников, и кто знает, чем это закончилось бы, если бы оба сражались в полную силу. Вот только делать это на корабле посреди океана равносильно самоубийству, так что Зоро с некоторым сожалением, улучив момент, резко поворачивает меч, и Трафальгар хватается за пустой кулак, а его нодати с глухим стуком падает на палубу. Не очень известный и не самый честный прием – если противник о нем не знает, предугадать его невозможно. Впрочем, победа за ним, что еще нужно. - Спорить, надеюсь, не будешь? – спрашивает Зоро, отдышавшись. Помрачневший Трафальгар отрицательно качает головой. Поднимает свой меч, возвращает в ножны и вручает Ророноа. А потом решает взять хоть какой-то реванш. - Может, одежду мне тоже снять? – спрашивает ехидно. Зоро окидывает Трафальгара откровенно оценивающим взглядом. Острые скулы, худые запястья, длинные ноги – больше ничего не видно из-за пальто, но и этого вполне достаточно. - Валяй, я не против. Если тебе так хочется устроить для меня сеанс приватного танца… Трафальгар, чудом умудрившись не укокошить его на месте, начинает медленно расстегивать пуговицы пальто, с удовольствием наблюдая, как самодовольство на лице мечника перерастает в откровенную панику. Ло стягивает толстовку, чуть поежившись от ночной прохлады, прямо смотрит в лицо ошарашенному мечнику и насмешливо улыбается. Правда, пороху довести шутку до конца ему все-таки не хватает, так что он вешает снятую одежду на руку и уходит, бросив напоследок: «Меч вернешь, как только причалим к Дресс Роуз». «Один-один», - думает Зоро, провожая Трафальгара взглядом, а когда понимает, что задержал взгляд на чужой худой спине, покрытой татуировками, бессильно признает свое поражение. - Сакэ сразу после завтрака? – насмешливо спрашивает Санджи. – Спиваешься, Маримо. - Отвали, поварешка, - привычно огрызается Зоро. – Тебе жалко, что ли? Все равно же никому не нужно, кроме меня. Санджи коварно улыбается. - О, ну, раз уж ты затронул эту тему, я как раз хотел попробовать один рецепт изысканного соуса на основе сакэ, и… - Не переводи продукт, - рычит мечник, хватает бутылку и широкими шагами направляется к выходу из кухни, но Санджи вдруг догоняет, хватает – ничего себе – за плечо, говорит быстро: - Ладно тебе, водоросль, не кипятись. Что ночью-то было? Зоро поводит плечами, пытаясь избавиться от ноющей боли в мышцах, хмурится, бросает коротко: - Спарринг. - А, так Трафальгар поэтому сегодня без меча, - понятливо кивает Санджи, - ну и как он тебе? Зоро ухмыляется, услышав от кока свой собственный вопрос, но честно ответить не может. Буркает что-то вроде «ты все равно не поймешь, Завитушка», отпихивает кока в сторону и уходит, всем своим видом выражая нежелание разговаривать и прижимая бутылку к груди, как самое дорогое. Потому что Зоро, не обладая хоть сколько-нибудь приличными навыками дипломатии, очень боится ляпнуть что-нибудь не то. Потому что не знает, какой ответ будет правильным. Потому что чертов Трафальгар с его длинными ногами и тонкими сильными запястьями снился ему полночи и был занят отнюдь не сражением на мечах, и что при таком раскладе делать, совершенно непонятно. Зоро не умеет долго и тщательно обдумывать проблемы, его хватает только на то, чтобы признать, что что-то не так, поэтому он поднимается в воронье гнездо и тренируется до мельтешения черных кругов перед глазами, а потом садится, прислонясь спиной к стене, откупоривает сакэ, выпивает полбутылки жадно, в несколько больших глотков. Затворничество – не выход, это кому угодно понятно: сам Ло сюда, конечно, не явится, а вот капитан или, что еще хуже, кок – запросто. Фехтовальщик пока не знает, что сказать даже самому себе, так что Санджи с его проницательностью нужен ему меньше всего. «Так, - думает Зоро. От алкоголя по телу разливается приятное тепло, да и ситуация в целом перестает казаться такой уж безнадежной. – Ладно. Можно же рассуждать логически, верно? Ну Трафальгар, ну снился. Всякое бывает. Это же вовсе не значит, что…» На этом месте Зоро приходится остановиться, потому что даже думать на эту тему ему почему-то неловко. Смешно: взрослый дядька, грозный рубака из Нового мира – и вот, только поглядите, неловко. Мечник злится сам на себя, потому что знает: это – колоссальная слабость, а он потратил два года, чтобы никогда больше не быть слабым. «Правда, - губы у Зоро изгибаются в усмешке, - к этому ни одна тренировка не подготовила.» Мечник делает еще глоток, и, скрепя сердце, наконец продолжает мысль: это же вовсе не значит, что Трафальгар ему… нравится? Черт, да это же даже звучит глупо. Ну какое «нравится»? Взрослые люди, не пятнадцатилетние школьники. Взрослые люди по разные стороны баррикад. Да даже если бы кто-то из них захотел, все равно ничего бы не вышло, и неважно, что оба суперновые, оба фехтовальщики, оба пираты… «И оба мужчины», - зло думает Зоро, рывком поднимается и продолжает тренировку – Чоппер наверняка отругал бы его за это, но сейчас это волнует мечника меньше всего. Фрэнки, всегда отличавшийся хорошим слухом, неодобрительно цокает языком, опять заслышав грохот железа, и покачивает головой. Без меча Трафальгар чувствует себя голым. Конечно, не настолько голым, как под взглядом Ророноа Зоро, – кажется, только годами взращиваемое чувство собственного достоинства помогло тогда идти прямо, не спеша, и держать спину ровно – но всё равно как-то неуютно. «Это как боль в фантомной конечности», - решает Ло. Ему ведь и правда нужна всего секунда, чтобы тяжелый нодати снова оказался в руках, к тому же Трафальгар вполне способен постоять за себя и без него. Просто, как ни противно это признавать, отсутствие меча – это лишнее доказательство его проигрыша. Конечно, Ло сражался, не используя способности фруктовика, ну так ведь и Ророноа Зоро способен на большее, так что предугадать исход боя невозможно. Эта нерешенность Ло раздражает ужасно, до зубовного скрежета – правда, он предпочитает не задумываться о том, почему: выводы получаются какие-то печальные и уж очень странные. Как-то вдруг получилось, что Зоро интересен Трафальгару даже больше, чем Мугивара – наверное, потому, что второго трудно воспринимать как грозного бойца. Ло видел его после Маринфорда, видел на Панк Хазарде и, что еще важнее, видел его поверженных врагов, но считать его серьезным противником все равно не может. Руки-ноги эти его резиновые, улыбка на пол-лица, мясо в карманах – ну какая серьезность? Это однажды может стоить Трафальгару жизни, вот только он уверен, что предавать его Мугивара не станет – может, из чувства благодарности, может, руководствуясь своим странным кодексом чести, но вредить Ло он сам не будет и команде запретит – если, конечно, сам Хирург Смерти не сделает чего-нибудь предосудительного. Это должно было бы убедить Ло, что ему ничего не грозит, но, как выяснилось, он решительно неспособен чувствовать себя в безопасности на одном корабле с Ророноа Зоро. Еще и без меча. Черт. Драться с ним оказалось однозначно здорово, без всяких скидок: завораживающий танец трех клинков, выверенный до миллиметра, жесткие и красивые движения… «Да и сам он жесткий и красивый», - думает Ло и морщится от того, как же неправильно это прозвучало даже в его собственной голове. Есть полно вещей, которые Трафальгару на самом деле надо обдумать, но до конца дня он не может выкинуть из головы контраст холодной, сверкающей даже в темноте стали мечей Ророноа Зоро и его смуглой и, Ло готов руку дать на отсечение, горячей кожи. Так что за ужином Трафальгар честно старается на Зоро не пялиться, но удержаться от искушения не может и, притворившись, что ему просто интересно, откуда у него взялось это настойчивое ощущение, легко-легко – спящего таким прикосновением не разбудить – проводит кончиками пальцев по предплечью мечника. Ну, случайно вышло, Ло просто потянулся за стоящим в центре стола … а, да неважно, миссия успешна, Ророноа странный порыв Хирурга смерти проигнорировал или вовсе не заметил, увлеченный очередной перебранкой с коком. Заметила Робин и сделала отчаянно круглые глаза, но Трафальгару не до нее. Руки у Зоро оказались холодные, и теперь Ло думает: а если провести по щеке? А если приложить ладонь к груди? И сжимает пальцы под столом в кулаки, потому что до обычного исследовательского интереса этим мыслям примерно так же далеко, как Арабасте до лыжного курорта. «Надо что-то с этим решать,» - думает Зоро, в который раз поймав себя на неспешном изучении расположения пятен на шапке, закрывающей лицо Трафальгара. Зоро, вообще-то, действительно не мастер в том, что касается философии, планирования и вообще мыслительной деятельности, но простейшие логические выводы ему обычно удаются, даже если делать их ему не хочется. Выводы следующие: с тех пор, как Трафальгар Ло отдал ему свой меч, Зоро не может отвести от него взгляд. Собственно, на этом моменте все и застопорилось, потому что мечник до ужаса боится сделать что-нибудь глупое. Или смешное. Или глупое и смешное одновременно. За этим, пожалуйста, к Луффи, это он может наворотить что угодно, а потом так же лихо исправить и сделать лучше, чем раньше, а Зоро на то и Зоро, чтобы всегда делать точные выпады. Нет, это, конечно, не значит, что смеяться над фехтовальщиком нельзя – можно, не вопрос, просто сначала нужно прикинуть, каковы твои шансы выжить после этого, если ты не из Мугивар. А тут у Зоро масса шансов самостоятельно выставить себя дураком. В общем, далеко не самая соблазнительная перспектива, поэтому Зоро сидит и думает, что что-то, безусловно, нужно предпринять, но вот что именно… Мысль поговорить с Трафальгаром Зоро отмел сразу – как глупую; идею попробовать забыть и не обращать на все это внимания – мол, само пройдет – постигла та же участь, потому что мечник счел ее смешной. Какое «забыть», если у Трафальгара «смерть» на костяшках, золотые глаза и кубики пресса под темной кожей? Какое «забыть», если, стоит Зоро уснуть, - этот ублюдок медленно, смотря прямо в глаза, начинает расстегивать свое чертово пальто и сумасшедшее ухмыляется тонкими губами? Зоро никогда не видел этой ухмылки, но представляет ее очень ясно, а еще думает, что, наверное, так Ло улыбался бы, если бы победил. А потом усмехается сам, потому что, кажется, понял, что может сделать дальше. По крайней мере, следующий ход за ним. Когда на горизонте показывается очередной остров, Луффи вопит, требуя задержаться там хотя бы на пару часов, а Зоро подходит Трафальгару и предлагает вполголоса: - Эй. Хочешь взять реванш? - Нет времени, - коротко отвечает Ло. – Вы, может, и не желаете про это думать, но на встречу с Дофламинго лучше не опаздывать. - Боишься? – мечник почти шепчет на ухо Трафальгару, ухмыляется, и Ло не остается ничего другого, кроме как растянуть губы в такой же издевательской ухмылке. - А то как же, конечно, боюсь. Тебя зашибить. - Выигрываешь – получаешь свой меч обратно. Продуешь…. - Я не проиграю, - цедит сквозь зубы Ло и отворачивается, показывая, что разговор закончен. Зоро думает, что золото глаз Трафальгара ярче солнца. Вопреки обыкновению, первым борт Санни покидает не Луффи. Зоро и Трафальгар, не дожидаясь, пока Фрэнки и Усопп пришвартуются как положено, исчезают в портовых переулках. Мечник, обернувшись, кивает и салютует капитану, и он как-то сразу все понимает, улыбается, опускает пониже шляпу и срывается с места, шепнув Робин: - Присмотришь за ними? Робин кивает и смотрит вслед Луффи из-под ладони, почему-то чувствуя гордость. Зоро идет за Трафальгаром, благоразумно предоставив тому свободу в выборе месте сражения. Слушает прибой и продолжает переставлять ноги, пока высокие дома с узкими окнами не остаются за горизонтом, а Хирург Смерти не останавливается, пробормотав: «Теперь хватит.» «Все правильно, - думает Зоро. – Еще один поединок, и меня отпустит. Я просто хочу сразиться с ним в полную силу.» «Все верно, - мысленно вторит Трафальгар. – Я просто разрублю этого самодовольного ублюдка на куски, и думать будет не о чем.» Самодовольный ублюдок между тем завязывает бандану и выглядит непобедимым, не прикладывая для этого, вероятно, никаких усилий, но Ло мужественно терпит – ну, по крайней мере, не позволяет лицу расплыться в выражении дурацкого восхищения, как у маленького мальчика, встретившего во дворе крутых мальчишек постарше. - Давай, - кивает мечник, и в следующее мгновение оба становятся похожи не на людей, а на смерчи – разрушительные и безжалостные. Зоро смотрит, как Трафальгар закусывает губу, отражая очередную атаку, как крепче сжимает узкими ладонями рукоять меча, как красиво и осмысленно двигается – и понимает, что это конец: Ророноа Зоро заворожен, очарован и с трудом успевает собраться, чтобы не пропустить удар. «Да, - думает Зоро той частью мозга, которая не занята битвой, - кажется, план не сработал.» Тем не менее, схватка от этого менее интересной не становится, скорее уж, наоборот – теперь Зоро чувствует еще больший азарт: в сражении с самим собой и дурацкими желаниями он, похоже, не преуспел, но уж Трафальгара теперь победить обязан. Убивать его он не станет, ожидаемое просветление не наступит – казалось бы, в чем смысл продолжать, но старпом Мугивар и Хирург Смерти раз за разом скрещивают мечи, двигаются так быстро, что человеческому глазу сложно уследить за движениями – но это, в общем-то, только лучше, никто, по крайней мере, не увидит, как демон улыбается губами Зоро, делает шаг, другой, а потом останавливается, обратив на Ло взгляд трех пар глаз. Перед тем, как скрестились десять мечей, Трафальгар еще успел услышать: «Ашура». Спустя несколько бесконечно долгих секунд Ло, чертыхнувшись, прижимает к груди руку, в которой будто заменили кости на прутья из обжигающе горячей стали. Нейтрализует боль, отмечает взглядом валяющийся на траве меч, оборачивается на Зоро – а Зоро стоит в нескольких шагах, не удивленный, не злорадствующий, как будто так и должно быть. - Ублюдок, - спокойно говорит Ло, и вот тогда мечник усмехается, и у Трафальгара сносит крышу. «К черту», - думает Трафальгар. «Плевать, - думает. – Я же все-таки не идиот.» Нужна секунда, чтобы запустить руки Зоро в волосы и прижаться к губам. Секунда, чтобы подумать, что так будет ничья и что Трафальгару, в конце концов, обещали реванш. Получилась, правда, скорее месть за проигрыш, но кого это к черту заботит, потому что – нужно всего лишь еще одно чертово мгновение, чтобы понять, что так просто все не закончится, потому что ни один из них не в силах отпустить другого. «Дурак, - думает Ло, - кто же лезет целоваться с мечами, мешают,» - а потом вспоминает, что целоваться полез он сам. «Так же круто, как драться с ним, - думает Зоро, а потом решает, - нет, лучше.» Когда Трафальгар берет себя в руки и отступает на шаг, ему уже плевать, победил он, проиграл или закончил вничью. Трафальгару вообще не до поединков, тут бы не разучиться ходить – ну-ка, раз, два, шаг за шагом, ага, вот именно так. - Ты что сейчас сделал? – спрашивает, вдруг осознав, что он, конечно, сорвался и натворил глупостей, но ведь кто кого целовал – это еще большой вопрос. - Что хотел, то и сделал, - тут надо бы ухмыльнуться, это необходимо ну вот просто по всем законам жанра, но какая ухмылка, если Зоро живо помнит вкус губ Трафальгара? Мечник продолжает как-то по-детски и почти беспомощно. - Ты первый начал. Ло уходит, не оборачиваясь, и бросает напоследок: - Меч можешь забрать. - Ага, - откликается Зоро ему в спину. И продолжает ошеломленно пялиться в пустоту. Трафальгар, вернувшись на корабль, устраивается в библиотеке и даже листает какую-то книгу. Почему-то решительно не хватает храбрости признать, что сосредоточиться на тексте он не может – ну, то есть само по себе это, в общем, не страшно, но вот выводы, которые умная Трафальгарова голова сделает из этого факта сама, вне зависимости от пожеланий хозяина… К чести Ло следует заметить, что приступ малодушия оказался довольно коротким. Спустя полчаса бессмысленного разглядывания букв Трафальгар понимает, что так дело не пойдет. Идет в ванную, сует голову под холодную воду, рассматривает внимательно свое отражение – больше всего ему хотелось бы дать самому себе по башке, но это, на самом деле, бесконечно далеко от решения проблемы. «Ладно, - думает Ло, - хорошо. Шаг первый: определить проблему.» Зоро. Определить проблему конкретнее Ло не может, потому что видит, как заволакивает мечтательной дымкой глаза отражения – твои собственные глаза, соберись, Трафальгар! – при одной мысли о чертовом фехтовальщике. «Шаг второй: найти решение проблемы.» Трафальгар думает, что для начала следует найти самого Ророноа и, обретя наконец хоть какой-то план действий, снова спускается на берег. - Ло-сан! – окликает его Робин, устроившаяся на шезлонге на палубе. – Вы идете искать мечник-сана, я правильно понимаю? Трафальгар, чертыхнувшись про себя, кивает. От этой женщины хоть что-нибудь можно скрыть? И как много – вот тут Ло становится и вправду неуютно – она уже знает? - Постарайтесь вернуться не позже, чем через два с половиной часа. Навигатор-сан хотела покинуть погодную зону острова до заката. Трафальгар снова деловито кивает и уходит, стараясь не переходить на бег. «Болван, - думает Ло. – Кретин. Придурок несчастный. Паршивая водоросль. Идиотище. Болван.» У Трафальгара довольно обширный словарный запас, но на втором часу поисков заплутавшего мечника он начал иссякать. На третьем Ло понял, что повторяется, и мысленно посочувствовал Санджи – судя по всему, обычно возвращать непутевого фехтовальщика на корабль приходилось именно ему. Трафальгар с некоторым ужасом понимает, что хотел бы поговорить с коком по душам – про Зоро, конечно. Поговорить. По душам. С Санджи. Нет, однозначно пора уже найти этого идиота, пока совсем не свихнулся. Ло, конечно, побывал на той поляне, где оставил Зоро – первым делом туда и пошел, хотя, конечно, глупо было надеяться, что мечник все еще там. Просто Трафальгару, честно говоря, очень хотелось на это надеяться – уж очень забавно в исполнении старпома Мугивар выглядела растерянность, было бы здорово посмотреть на это еще раз. Но нет так нет, так что Ло отправился обратно в город, справедливо решив, что Зоро наверняка где-нибудь пьет. Вот только где… Времени мало, а баров и забегаловок на острове оказалось на удивление много, к тому же, как ни крути, по закону подлости мечник окажется в том самом заведении, которое Трафальгару и в голову бы не пришло проверить. «Надоело, - думает Ло. – Зачем он вообще мне сдался, пусть бы кто-нибудь другой его искал, а можно и вовсе оставить его здесь, пусть хоть мхом зарастет в своем баре, да где же этот идиот, сколько можно, зачем я это делаю.» О, если бы Трафальгар смог ответить на этот вопрос, он бы выдал сам себе какую-нибудь премию. Но нет, не отвечает, продолжает наворачивать круги по городу, обдумывает планы мести – ну, чтобы совсем уж не заскучать. Заметив наконец Зоро за столиком в темном углу обшарпанного бара на отшибе, Ло сначала радуется, что никого не убил по дороге, и только потом принимается выбирать один из сотни тщательно составленных планов. Зоро цедит ром. Ром, откровенно говоря, паршивый, да и обстановка так себе, но искать другое место мечник, если честно, просто не решился – возвращение в город и так было подвигом, достойным легенд. Поэтому Зоро пьет паршивый ром, утешаясь философской мыслью о том, что это по крайней мере лучше, чем ничего, и это, конечно, безусловное благо – мечник сейчас в таком настроении, что может либо пить, либо убивать людей. Или калечить. Настроение примерно описывается словами «да что, блять, это вообще такое было и что с моей жизнью», возмущения и злости добавить по вкусу. «Блядство, - думает Зоро. – Пиздец. – думает. – Приехали.» Раньше Трафальгара хотелось понять. Что за человек, что будет, если вызвать его на бой, что будет, если его поцеловать. Теперь Трафальгара просто хочется. Разложить и хорошенько выебать хочется, такие вот дела. А еще – и это, может, даже хуже – хочется держать за руку. Тормошить, когда он погружается в какие-то очевидно печальные воспоминания. Мимоходом гладить по голове, проходя мимо. Кошмар какой. Зоро не пьянеет, но немного захмелеть может. Тяжелые, вязкие мысли ворочаются в голове, в кармане звенят оставшиеся монеты, и он жестом просит заново наполнить кружку. Выпивает залпом, мимоходом удивившись, - вроде бы, не настолько пьян, чтобы не чувствовать вкус алкоголя – требует еще одну. И еще. На третий раз Зоро наконец понимает, что заказывает ром, а пьет, как дурак, простую воду. И наконец дает себе труд оглядеться. И замечает, что за столиком около входа расположился Трафальгар – сидит, положив ногу на ногу, и потягивает – Зоро мог бы руку дать на отсечение – местный паршивый ром. Ага. - Ты мне теперь должен, - говорит он Трафальгару столь неприветливо, что любой другой отдал бы все наличные деньги и сбежал от греха подальше на край света. Но Ло на то и Хирург Смерти, чтобы не обращать на это никакого внимания. - Считай это компенсацией за те три часа, которые я потратил на поиски тебя, - ухмыляется и, не дожидаясь, пока Зоро ответит что-нибудь резкое или, чего доброго, выхватит меч, продолжает, - к слову, на корабль нужно было вернуться полчаса назад. Ваш навигатор хотела отойти подальше от острова до заката. Зоро чертыхается, и Ло, не сумев ничего с собой поделать, понимающе улыбается: может себе представить, во сколько раз вырастет и без того астрономическая сумма долга, если уж фехтовальщику не повезло нарушить планы рыжей ведьмы. - До причала отсюда десять минут быстрым шагом, - произносит он в утешение и выходит, щурясь на ярком послеполуденном солнце. - Значит, как пить мой ром, так пожалуйста, а как объявлять виноватого – сразу я, да? – Зоро и хотел бы рассердиться, вот только это довольно сложно, когда так хочется кого-то поцеловать. - Конечно, - улыбается Ло. Ну надо же, с Ророноа можно нормально разговаривать. Не обмениваться угрозами и насмешками, а по-человечески разговаривать, вот, даже смеяться… Закончить эту мысль Трафальгар не успевает, потому что Зоро вдруг, не выдержав, обнимает его за плечи и целует, и в этот раз получается даже круче, чем тогда, на поляне, потому что нет ни проигравшего, ни победителя – только Зоро и Ло, и оторваться друг от друга они решительно не в силах, даже к кораблю идут – нет, вы только подумайте – взявшись за руки. - Меч твой меня достал, - говорит Зоро, пытаясь как-то пристроить тяжелый нодати. Руку Трафальгара не отпускает. - Выиграл – вот и таскай, - безмятежно улыбается Ло. Так, конечно, нельзя, это они оба понимают. Так вообще не бывает – чтобы два поцелуя и никаких разговоров. Но вот сейчас оба настолько счастливы, что попытаться нарушить это хрупкое равновесие какими-то там разговорами было бы просто свинством. На корабль они возвращаются с почти часовым опозданием, подозрительно умиротворенные и оба как пьяные, так что Нами, махнув рукой, даже не пытается ругать кого-то из них и сразу переключается на Луффи – мол, отчаливаем через десять минут, паруса распустить, рифы взять, а ну, шагом марш и все такое прочее. Капитан еще пару секунд сидит, прислонившись спиной к борту, бросает из-под шляпы взгляд на рассеянно улыбающегося Зоро и наконец подскакивает – за секунду до того, как кулак Нами обрушится на его голову. У Луффи действительно много дел, но шепнуть пару слов Робин он все же успевает. «Я рад, что они подружились,» - повторяет про себя археолог, и на сердце у нее отчего-то становится очень тепло. Ло вздрагивает, когда чья-то теплая ладонь аккуратно закрывает ему глаза, и тут же улыбается про себя: ага, значит, когда надо, Зоро всё-таки умеет ходить бесшумно. - Чего тебе? – небрежно спрашивает Трафальгар. Ему, на самом деле, действительно очень интересно, что мечник собирается говорить и делать дальше. Можно было бы, конечно, и самому предпринять какие-то шаги в этом направлении, но когда еще представится возможность безнаказанно поиздеваться над ближним? - Ты мне задолжал… Ло, - говорит Зоро, и по позвоночнику Трафальгара от этого тягучего шепота проходит странное тепло, так что он без особых усилий выворачивается из рук фехтовальщика – стоя лицом к лицу, Ло чувствует себя намного увереннее, настолько, что его даже хватает на то, чтобы съязвить в ответ: - Что, пожалеешь для союзника пару кружек дешевого рома? Только поглядите, будущий лучший в мире мечник – тот еще скряга! - Я тебе не рыжая, чтобы требовать пару белли за выпивку, - ухмыляется Зоро. – Я – намного страшнее, да и долг твой намного серьезнее. Ты же сегодня опять проиграл… Ло. Трафальгар задается вопросом: а Зоро знает, как на него действует это сладкое, тягучее «Ло»? Или предполагает? Или просто так издевается? - А мы так и не договорились, что будет в случае моего проигрыша, - тем временем отвечает автопилот Хирурга Смерти. Он, этот автопилот, молодец, потому что Зоро наконец целует Трафальгара, а потом, оторвавшись, чтобы вдохнуть, произносит удовлетворенно: «Вот что». - Как будто я сам этого не хотел, - говорит Трафальгар, сам себя не контролируя, как будто пьяный. – Не ной потом, что не получил своего. Зоро слушает, ушам своим не веря, потом ухмыляется: - Уж я получу, будь уверен, - а потом решает, что Ло, пожалуй, заслуживает некоторой откровенности взамен на собственное признание и продолжает уже вовсе не так уверенно. - Мне нравится, как ты обращаешься с мечом, Трафальгар. И ты сам, пожалуй, тоже. Здесь уже вполне можно было бы остановиться, но он почему-то не останавливается: - Мне нравятся твои татуировки. Нравится твоя сдержанность. Нравится, как ты двигаешься. После каждого «мне нравится» Зоро целует Трафальгара – в губы, в шею, в запястья, и в конце концов тот не выдерживает, берет дело в свои руки, целует Зоро яростно и страстно и вдруг отходит на шаг. - Ророноа Зоро, ты совершенно невыносимый тип, - говорит Ло, одну за другой расстегивая пуговицы пальто. – Ты самый невменяемый псих в этом безумном море, - и стягивает толстовку. – Нахальный ублюдок с манией величия. «Нахальный ублюдок» улыбается совершенно сумасшедше, обнимает Трафальгара, и становится не до разговоров. Поцелуи и прикосновения – намного лучше. - Что, прямо здесь? – спрашивает Трафальгар, когда Зоро толкает его на траву. - Боишься? – мечник издевательски ухмыляется, и у Ло не остается другого выбора, кроме как притянуть его к себе и заткнуть поцелуем; Ло сходит с ума от ощущения горячей кожи под ладонями, смотрит в подернутые дымкой глаза Зоро и понимает, что у него самого взгляд сейчас такой же; Ло плавится от грубоватых прикосновений рук и губ, выгибает спину, и Зоро, хрипловато рассмеявшись, спрашивает: - Что, так не терпится? Трафальгар кивает и ухмыляется точно так, как Зоро представлял, и крышу от этого сносит обоим. Ло прикусывает собственные костяшки, чтобы не перебудить стонами весь корабль, но мечник отлепляет руку от рта, шепчет: «К черту, это наше дело, хочу тебя слышать», забирается языком в ушную раковину, оставляет засос на шее, и Трафальгару и правда становится глубоко наплевать на весь мир, кроме того человека, которого он сейчас сжимает в объятиях. Потом они долго смотрят в ночное небо, прислонившись спинами к борту. Сидят плечом к плечу, держатся за руки и молчат. Счастливые до одурения – даже смешно. Эти двое толком умеют только сражаться, вот и любовь у них выходит похожей на войну – с тактическими отступлениями, неожиданными нападениями и всем прочим, что положено. Но вот сейчас, за несколько часов до рассвета, каждый думает: вот я идиот, ну. Ну какая война. Ну какой победитель и проигравший. Разве не ясно, что мы на одной стороне? Этих мыслей ни один, конечно, не озвучивает, но Робин, выйдя ранним утром на свою вахту, замечает сплетенные ладони двух едва ли не самых страшных пиратов Нового мира, уходит тихо, стараясь до поры не тревожить их сон. И улыбается.