Жизнь, а не игра!

      Сквозь монотонное пиканье, прорывающееся в сознание, слышу голоса. Они становятся все четче. Сознание туманится. Где я? Открыть глаза сразу не получается. Пытаюсь пошевелить рукой, хотя бы пальцами. Тело с трудом поддается, но другой руке что-то мешает. - Дакота? – Негромкий голос Джессики, и руку сильно сжимают.       Она здесь, но вот где? Снова пытаюсь открыть глаза, но веки будто свинцовые. - Мисс Джонсон, Вы нас слышите? – Скрипучий мужской голос слышится рядом, и кто-то берет мою правую руку, прощупывая пульс.       Я должна открыть глаза, чтобы понять, что здесь происходит. Снова сосредотачиваюсь на веках, и с трудом, но они поддаются. В глаза бьет освещение от лампы, и я щурюсь. - Дакота, – всхлипывая, произносит Джессика и еще сильнее сжимает мою руку. Мне почти больно.       Что здесь происходит? Привыкнув к свету, смотрю на подругу. Встретившись со мной взглядом, она прячет заплаканные красные глаза, уткнувшись лбом в наши сплетенные пальцы.       Что с ней случилось? Я хмурюсь и смотрю по сторонам. Незнакомая, стерильно-белая комната. Я лежу на кровати, в углу комнаты стоят Итан и Эдд, они что-то говорят друг другу. Но расслышать сложно. В ушах все еще звенит, и этот дурацкий пикающий звук. Поворачиваюсь в сторону звука и замечаю трубки в руке, которую держит незнакомый мне мужчина в белом халате. Я в больнице. - Мисс Джонсон, как вы себя чувствуете? – Спрашивает доктор, медленно опуская мою руку на кровать.       Хочу сказать, что хорошо, но сама не пойму. Боли я не чувствую, но ощущения пустоты и потери сковывают мое тело. Пустоты… и потери. В затуманенный разум пробираются страшные догадки. Ощущаю на себе настороженные взгляды всех присутствующих, кроме Джессики, она продолжает всхлипывать и сжимать мою руку.       В палате повисает тишина, нарушаемая раздражающим звуком приборов. Мой взгляд блуждает по палате, а страшные опасения становятся осязаемы. Господи, хоть бы это не то, что я думаю! В горле образуется комок, и я еле слышно спрашиваю. - Что случилось? – Приходится откашляться, но я тут же перестаю, тупая боль образуется внизу живота.       Джесс перестает всхлипывать и поднимает голову. Мне невыносимо смотреть в ее глаза, полные сочувствия, и я поворачиваюсь к доктору, чувствуя, как с глаз скатывается слезинка. Нет, я не поверю, пока не услышу… - Мисс Джонсон, вы потеряли ребенка. - О, Боже, – рука резко накрывает живот. – Нет.       Грудь сдавливает, слезы душат. - Этого не может быть, нет, – я пытаюсь встать. - Дакота, - Джессика хватает меня за плечи. - Нет, я не верю вам, – почти кричу сквозь слезы. – Мой малыш жив. Жив! – Истерика накрывает, из глаз брызгают слезы.       Джессика обхватывает меня руками и не дает встать, а мне невыносимо лежать. Я знаю, что это не так. Я не могла потерять его, просто не могла. Ай! Руку жжет, но это второстепенные чувства. Я хочу встать, поговорить с другими врачами. - Дакота, умоляю тебя, успокойся, – хрипло просит Джессика, крепче меня обнимая. - Зачем он мне это сказал? Это же не так! Не так… - скулю я, утыкаясь лицом в плечо подруги. – Не так… - Все будет хорошо. Тише, – уговаривает подруга, поглаживая по спине.       Вдруг тело расслабляется. Руки повисают как пакли, и я теряю силы, не могу встать. Истерика исчезает. Джесс аккуратно опускает меня на подушку. В груди адски жжет, как будто образовалась огромная дыра. Закрыв глаза, я успокаиваюсь. Не знаю почему, но больше не хочу никуда идти. Мне невыносимо больно, но я не могу сопротивляться сну. Я беспомощна против царства морфия…       Когда открываю глаза, вокруг никого нет. В палате приглушенный свет, а в груди пустота, такая, какую я никогда не чувствовала. Мне хочется выть. Глаза наполняются слезами, и они скатываются по вискам. Смотрю в потолок и хочу, чтобы все это оказалось сном, страшным сном. Ну, пожалуйста…       Замечаю возле двери шевеление и медленно поворачиваю голову. Напротив меня стоит Джейми. Мы встречаемся, взглядом и я задыхаюсь от боли в его глазах. - Джейми, – чуть слышно произношу я. - Малышка моя, – хрипит он, и в один миг оказывается рядом.       Заключает в объятия, уткнувшись в мои волосы. Обхватываю его за плечи и тону в ощущениях боли и потери. Чувствую, как его тело вздрагивает, и мы еще крепче обнимаем друг друга. - Я потеряла нашего ребенка, – мне нужно было это произнести, чтобы осознать, что это не сон. – Я потеряла его, – слова застревают в горле, и я утыкаюсь в его плечо.       Джейми всхлипывает и крепче меня обнимает. - Все будет хорошо, – шепчет он, но я не верю. - Нет, не будет, – отчаянно мотаю головой. – Уже не будет.       Вдруг он отстраняется, хватает мое лицо в ладошки и пронзает взглядом заплаканных глаз. - Не смей так думать, слышишь?! – Почти рычит он, сильнее сжимая мою голову. – Не смей! Мы справимся. Я рядом, малышка, – его голос надламывается. Джейми утыкается своим лбом в мой и глубоко вздыхает. – Я люблю тебя, – мокрые губы касаются моих. – Люблю, – шепчет он и снова целует.       Это поцелуй - отчаяние, соленный и мокрый. Он пытается меня утешить, но еще никогда не видела его таким потерянным. И это я сделала ему так больно, только из-за меня все произошло. Только я виновата, и он это знает. Отстраняюсь и, бросившись ему на шею, крепко обнимаю. Я не вынесу, если потеряю и его. Он нужен мне как воздух, но нужна ли я ему?