***
— Нет, Джон, я не уберу человеческие ногти из холодильника. Эксперимент, сколько раз повторять, — произнес Шерлок, вздыхая и глядя куда-то в сторону. Будто там кто-то был... — Джон? Шерлок... — я нахмурился, сжав рукоять зонта крепче. — Майкрофт, может, ты объяснишь Джону, что это важно, — Шерлок закатил глаза и сложил руки в молитвенном жесте. Я сглотнул, нервно облизнув губы. — Шерлок, ты снова кололся? — неуверенно произнес я. До этого он чаще всего видел Джона, когда был под героином. Но сейчас он не был похож на человека, который находится под действием наркотика. Брат молча вытянул обе руки, на них не было ни единого следа от иглы. Я снова посмотрел на то место, где якобы стоял Джон. Там не было никого. Порой я начинал думать, что это я сошел с ума, а мой брат совершенно в норме. Я все время пытался сдержать себя, думая, что все пройдет, что это лишь очередной эксперимент братца, очередная прихоть Холмса. Он всегда был капризным ребенком. — Джон, хватит. Мы это проходили уже не один раз. Лучше принеси чаю и постарайся вести себя тихо. Я думаю, — Шерлок махнул рукой в сторону занавесок и замолчал. Джон, судя по всему, послушался Шерлока и удалился. Наверняка с ворчанием, ибо на губах братца появилась усмешка, но тут же пропала. Я опустил взгляд. Я не знал, что и сказать. Майкрофт Холмс — само британское правительство, растерялся. Позор. Если я начну объяснять брату, что никакого Джона в комнате нет, что ему кажется, что он явно переутомился (хотя я-то знаю, что усталость тут ни при чем), то Шерлок начнет кричать, венка на его шее вздуется и начнет пульсировать, он пожелает мне найти себе девушку и оставить его в покое. Поэтому я промолчал и, развернувшись, направился к выходу. — Майкрофт, — резкий оклик заставил меня остановиться и развернуться, посмотреть на брата, — я – не наркоман, ты же знаешь, что я использую наркотики для стимуляции мыслительных процессов. Я покачал головой и грустно ухмыльнулся, вновь зашагав к двери. — Джон, я же попросил помолчать, — услышал я голос Шерлока у себя за спиной. Безнадежно болен...***
Машина останавливается. Я словно выхожу из транса и вылезаю из авто. Поправив костюм, направляюсь к двери, на которой написано 221. “Бейкер Стрит два-два-один, Шерлок наш неисправим”, - почему-то мелькает в голове, и я невольно улыбаюсь. Я открываю дверь, которая не заперта, впрочем, как всегда. Ведь запираться Шерлоку не от кого, только если от самого себя... До моих ушей доносится голос брата. — Я... Испытываю некоторого рода чувства к тебе, Джон... Я поджимаю губы и быстрым шагом направляюсь в гостиную. Шерлок стоит посередине комнаты, уставившись в пол и ломая пальцы за спиной. Напротив него, я полагаю, стоит Джон. Брат резко поднимает голову и устремляет на меня взгляд, полный ненависти. По спине бегут мурашки. Ненавижу, когда он на меня так смотрит... Будто я — предатель, убийца и его сутенёр в одном флаконе. — Майкрофт, мы немного заняты, — рявкает он, сжимая кулаки. — Шерлок, я пришел, чтобы поговорить... — я делаю шаг вперед и тяну руку, дабы дотронуться до плеча брата. Так ведь обычно делают братья: утешают друг друга, дотронувшись до плеча или обняв... Но Шерлок хватает мое запястье и сжимает. — Я не хочу говорить ни с кем кроме Джона, а уж особенно с тобой, братец, — шипит он, брызгая слюной и откидывая мою руку в сторону, словно гордый нищий откидывает всякие подачки людей, которые пытаются помочь ему... — Шерлок, послушай меня, прошу. Я готов встать на колени, только бы брат выслушал меня. Пожалуйста, Шерлок, пожалуйста, дай мне спасти тебя. — Оставь меня в покое! — Шерлок говорит на разных высотах, словно подростком с ломающимся голосом, — оставь нас в покое, — добавляет он, метнув взгляд на, якобы, Джона. — Нет никаких вас, Шерлок. Есть только ты, — я сжимаю кулаки, чувствуя, что сейчас взорвусь — О чем ты, Майкрофт. Если пришел сюда, дабы в очередной раз нести бред, то убирайся поскорее, у нас с Джоном дела. Он признавался ему в любви. Он признавался в любви воображаемому существу, игре мозга, нелепой галлюцинации. Все зашло слишком далеко. — Нет никакого Джона, Шерлок, ты можешь это понять?! — срываюсь я, поджимая губы и глядя брату в глаза. Зрачки Шерлока резко расширяются, на лбу проступают капли пота. Он боится. Боится правды. — Не неси ерунду, Майкрофт. Ты всегда пытаешься сделать мне больно, ты всегда пытаешься унизить меня и втоптать в грязь! — голос Шерлока вздрагивает, он начинает часто моргать. Психическое расстройство налицо. — Джона нет, Шерлок. И это – не ерунда, это – правда. И ты прекрасно об этом знаешь. Ты одинок, и ты всегда был одино... — Кто бы говорил! Человек, живущий в мире аквариумных рыбок, — брат резко перебивает меня, — ты жалок, Майкрофт. Жалок в своих попытках лишить меня счастья. Счастья с Джоном! — Единственный, кто выглядит жалко в этой комнате, так это ты! Ты болен, ты абсолютно болен и беспомощен! Ты понимаешь, но не хочешь признавать, и это самое страшное! Джона нет!! — последнюю фразу я словно выплевываю, сжимая челюсти. Я хочу прокричать ее, прокричать так, чтобы было слышно на соседней улице, но не могу. Шерлок открывает рот, хочет парировать, но сжимает губы снова. Он готов броситься на меня, словно тигр бросается на свою жертву. Только вот жертва не я. Жертва – ты, Шерлок. — Шерлок, очнись, прошу, очнись. Вернись в реальный мир, хватит бредить своим Джоном. — Джон, пошли в комнату, — произносит брат сквозь зубы и поворачивается к пустоте. Вдруг, лицо его меняется, он широко распахивает глаза и приоткрывает рот. Ноздри его раздуваются широко, словно у быка, который увидел красный цвет. — Джон?... Джон, нет, не слушай, не слушай его! Джон, нет, Джон, не уходи! — руки Шерлока начинают трястись, он протягивает их к несуществующему Ватсону. На глазах брата проступают слезы. — Джоооон! — вдруг взвывает он не своим голосом и валится на колени. Он упирается руками в пол и начинает рыдать, рыдать так, как не рыдал еще никогда. Он не рыдал так, когда усыпили его любимого пса. Не рыдал так, когда я сломал его любимый пиратский меч. Он не рыдал так никогда. Ни-ког-да Я снова не смог уберечь моего брата. Как не смог уберечь тогда от хулиганов, которые избили его до полусмерти. Как не смог уберечь от первого предательства, первой лжи, первой боли. Я никогда не мог уберечь его Я и правда жалок Брат продолжает выть, глядя в пустоту. Неужели, его Джон пропал? Неужели, я образумил его? — Ты лишил меня Джона. Моего Джона. Майкрофт, я ненавижу тебя! Ты всегда мешал мне жить и даже сейчас не можешь оставить меня в покое. Джон ушел! Он обиделся и ушел из-за тебя, Майкрофт! — внезапно хрипит Шерлок, глядя на меня испуганным и ненавидящим взглядом. Взглядом злобного звереныша, загнанного в угол... Я сглатываю. Сжимаю ручку зонта до побеления костяшек, приседаю перед Шерлоком на корточки и склоняюсь к его уху. Мне хочется утешить его, но внезапно тревога и жалость в сердце утихает, уступая место радостному чувству победы, чувству своей правоты и превосходства. — А знаешь, что страшнее всего? — шепчу я. Тело брата вздрагивает, он бледнеет. — Нет, нет... Молчи, Майкрофт, заткнись... — он мотает головой, его кудри разметываются по лицу. Я заправляю одну прядь ему за ухо и шепчу еще тише. — Я тоже плод твоего воображения, Шерлок. Я такой же, как и Джон... Я вижу неподдельный испуг в глазах брата, он дрожит, трясясь всем телом, словно сраженный приступом эпилепсии. Не хватает лишь пены изо рта. Я вижу, как закрываются его глаза, как он падает набок, шепча что-то бессвязное. И я чувствую, как сам растворяюсь в воздухе. Я ведь всего лишь галлюцинация. Галлюцинация... Плод воображения, который есть у каждого. Может мне и не стоило говорить это Шерлоку. Не стоило разбивать ему сердце. Но уже поздно. Вскоре он оклемается, вколет себе смертельную дозу, дрожащими пальцами сжав шприц. Его тело найдут на диване, одна рука его будет свешиваться вниз, а вторая лежать на груди. Его отвезут в морг. Там его встретят пустота и холод. Что будет не ново, ведь в жизни он чувствовал то же самое. На похоронах не будет никого, кроме миссис Хадсон, старушки, которая терпела разговоры Шерлока с самим собой. Бедный маленький Шерлок, создавший себе целый мир со мной, Джоном и остальными людьми. Друзьями. Хотя на самом деле его другом были только шприц и одиночество. Великий ум, который переступил грань, разделяющую гениальность с безумием. Бедный маленький Шерлок... Бейкер Стрит два-два-один, Шерлок наш неисправим...