Pepper

Until The Ribbon Breaks – One Way Or Another

Он был супергероем, спасал жизни других, но никогда не мог спасти нашу любовь, которая каждую ночь ярким пламенем горела в наших грудных клетках. Он дорожил жизнью совершенно незнакомых людей, а своей нет, говоря, что это пустая трата времени. Он был супергероем, но любил им быть только для меня. Только для одной меня, которая так страстно любит его железный костюм и чувственные губы, которые хочется целовать ещё и ещё. Они со вкусом острого перца. Наша любовь обжигает губы и сердца. Мы всегда стоим с ним на краю пропасти, потому что понимаем, что только здесь можем быть самими собой. Только когда нас обдувает ветер, мы можем почувствовать жизнь, которую будто не замечаем. Когда я и он вместе, то время становится для нас пустым словом, которое так вдохновляет многих авторов прекрасных книг. Мы — всего лишь пылинки огромной Вселенной, которая постепенно сужается, уплотняясь и становясь всё меньше и меньше. И даже если её совсем не станет, и она исчезнет с карты космоса, мы продолжим существовать и любить, обжигая губы острым перцем. — Ты веришь мне? — близко подойдя ко мне и дотронувшись своими губами до мочки моего уха, спрашивает он. — Да, — еле как отвечаю я, чувствуя, как внутри меня разгорается огонь нашей любви. — Но я боюсь тебя. — Боишься? — Всегда. — Но почему? — прижимая меня к себе, спрашивает, наконец, он. — Потому что ты Железный человек и спасаешь людей, но я не знаю, спасёшь ли ты меня, Зейн. — Я не дам тебе пролететь над пропастью. Я спасу тебя, потому что... — Что? — перебиваю его я, поднимая голову и смотря ему прямо в глаза. Зейн лишь трясёт головой и улыбается, встречаясь с моими карими глазами. Смотря на него, чувствуя его рядом с собой, я будто забываюсь, не замечая ничего. Не замечая этой ночи, что заключает нас в свои объятья, звёзд, что так красиво рассыпаны на небосклоне, и боли, что так страстно калечит меня изнутри. Всё это не важно, потому что он рядом. Потому что мой супергерой, который спасает каждый день миллион жизней, здесь, со мной, но не рядом. Мы любим наслаждаться друг другом, говоря о какой-то вечности, что длится не так уж долго, потому что не ценим каждый миг, проведённый вместе. До безумия любим шёлковые простыни и ромашки, которые постоянно раскиданы на нашем постельном белье. Но, несмотря на всё это, мы ненавидим тех глупых парочек, которые пьют вместе какао по утрам и целуются, желая друг другу доброго утра. Мы не такие как они. Я и он — это что-то большее, чем Железный человек и его маленький Ангел, которого он так любит спасать, а потом убивать, страстно целуя в шею. — Потому что ты мне нужна, — наконец-то говорит он, подавшись немного вперёд и дотронувшись до моих алых губ. — Ты мне нужна, как луне нужны звёзды. Он намного сильнее прижимает меня к себе и впивается мне в губы, давая насладиться их горечью. Его руки такие сильные, что, кажется, он сломает меня. И он ломает моё хрупкое тело. Зейн осторожно приподнимает меня над землёй и делает несколько шагов назад, прижимаясь к какому-то бетонному столбу. Его губы снова накрывают мои, и этот пикантный вкус красного острого перца сводит меня с ума. Его поцелуи — самые невыносимые. Чувствуя его губы по телу, мне хочется кричать, а потом напевать какие-то глупые песни, смысл которых будет понятен только мне. Любить его — это моё красивое самоубийство. Чувствую, как он сильнее обнимает меня и целует в шею, проводя дорожку поцелуев по телу. Парень отстраняется от моей шеи и снова приподнимает меня над землей, прижимая к этому бетонному столбу, который кажется мне совершенно не холодным. Здесь нет людей и тупых парочек, которые бы с какой-то чёрной завистью смотрели на нас, говоря, что мы психи. Но разве любовь — это не сумасшествие? Зейн всегда говорил мне, что хочет прекрасного будущего и счастливой семьи, где все будут друг друга уважать и любить, говоря о чудесной погоде или о других вещах, которые тогда будут безумно важными. Он всегда рассказывал мне о своём детстве и плакал, говоря, что любит свою жизнь. Зейн кричал, а я любила его, целуя нежные губы и смотря в его кофейные глаза, в которых видела самую настоящую боль. Он — моя страсть, и пусть мы делаем что-то неправильное, и пусть Бог не доволен нами, но наша любовь сжигает нас, оставляя только ненужный пепел. Любить его прямо здесь и сейчас — преступление. Чувствовать его внутри себя и наслаждаться его присутствием — приятная пытка. В этом мире нам запрещено любить друг друга так, как мы этого желаем, но там, где мы — одно единое целое, нам никто не скажет, что это неправильно. Наша любовь, как острый красный перец — обжигает губы и лёгкие, которыми мы уже не можем дышать.