Сталкерские байки

      Валяясь на пузе в мокрой жиже, я усердно вглядывался в темноту. Ни хрена не видно, но вроде бы все более менее безопасно, можно устроить привал для «сталкерских баек». Хотя какая к черту безопасность? Чернобыльская Зона Отчуждения никогда не бывает к нам благосклонна, и ей откровенно насрать на наши желания. Так что стоит всё проверить раз пять, прежде чем начать.       Скоро начнётся привычный для нашей сталкерской тусовки вечер, где мы собираемся у костра. Те, кому есть что рассказать, травят байки, а остальные с наслаждением слушают, опровергают или подтверждают. Я искренне надеюсь, что и в этот раз все пройдёт гладко, я слишком привязан к этим вечерам, чтобы что-то их испортило. Ведь это единственный момент, когда Зона немного «отпускает». Эти посиделки в сумерках некая отдышка от мертвой хватки радиации.       Серо-жёлтое небо напоминало всем своим видом, что мы не на велопрогулке, пожухшие сухие листья шелестели над ухом, побуждая воображение на страшные картины. Где-то вдалеке выл чернобыльский пёс. Весь в проплешинах и побитый, он, скорее всего, искал убежище. Всем в Зоне нужен кров и защита. Чтобы выжить, нужно убивать, а от этого нужен отдых. Лишь придурки лезут сюда по своей воле, и сталкеры в их числе. У всех своя причина — будь то поиск адреналина или денег, но каждый зря сюда приехал. Раз сунулся — останешься здесь, либо задницей тут вертеть будешь, либо в мыслях всегда будешь тут. Зона просто так не отпустит. Хозяйка своё не бросит и не отступится, все мы здесь принадлежим Чернобыльской АЭС.       Напрашиваются воспоминания о том, как я первый раз сюда приехал. Вся эта атмосфера опасности залегла в сердце навсегда. Первую ходку я не забуду никогда в жизни. Мало того, что меня чуть не сожрали, так это все производило на меня огромное впечатление. Страшные, омерзительные мутанты, смертельные аномалии, удивительные случаи, загадочные тайны. Молодой, я конечно, рвался в самое пекло… Чего я только не натворил по глупости…       Хэй, угомонись парень, кажется, ты немного задумался о своем, вернись к делу. Тут ушами хлопать нельзя. Осмотрев местность, я отметил пару аномалий и повернул назад к ребятам, сообщить, что все в порядке.       Костёр весело потрескивал, пожирая сухие листья и ветки, как всегда, он завораживал, и хотелось смотреть на него вечность. Языки пламени «облизывали» круглые бока котелка с похлёбкой, и по округе уже разносился удивительно ароматный запах. Все это не сочеталось с атмосферой Зоны, слишком уж весело для этого гиблого места. Ребята подтащили бревно и, не брезгуя, уселись на подгнившую мокрую древесину. Сумерки сгущались, и, казалось, окна стоящего вдалеке здания утонут во мраке, поглощая тебя вместе с ними. Костёр был все ярче, и если, смотреть на него долго, скорее всего, заболят привыкшие к темноте глаза. Я всматривался в черноту леса за спиной ребят и старался сильно не углубляться в свои мысли. Ветер разошелся и поднимал в воздух валявшиеся на траве листья и комья грязи.       Чемодан достал гитару и начал настраивать её на слух, а это он умел. Я всмотрелся в его испещрённое шрамами лицо. Не сказать, что это уродовало его, ведь шрамы украшают, но они определённо пугали. Несмотря на его лицо, Чемодан был одним из самых душевных людей здесь. Зачастую именно он сопровождал наши байки гитарным звуком, поддерживая атмосферу. Карый достал из походного мешка сверкающую в свете огня фляжку. Сделав глоток побольше, сталкер передал её дальше. Как никак в Зоне без этого не обойтись. Не хватало ещё схватить дозы сверх меры. Карый был замкнут и пугал всех своей скрытностью, но мы были не против его компании и понимали его. В Зоне ещё и не таким скрытным будешь.       Эль начала разливать горячую и наваристую похлёбку. Как бы на этот аппетитный запах не начала сходиться различная тварь… С разных сторон доносились возгласы ребят насчёт того, как же вкусно поесть наваристого супа после пресных консервов из нычки. И правда, говядина чуть ли не таяла на языке, а горячий бульон обжигал горло похлеще алкоголя. — Эль, это слишком вкусно. Каждый раз думаю, не наваждение ли ты Зоны. Слишком уж ты хороша для нашей компашки.       Звонким колоколом разнёсся смех по округе, девушка была смешливой и всегда подбадривала нашу компанию после очередной ходки. Мы ценили её за то, что её боевой настрой всегда был при ней. Украинский акцент лишь добавлял задору её шуткам, а то, как она смешно пыталась говорить на нашем сталкерском сленге… Её хрупкая внешность совсем не сочеталась с боевыми замашками. Она идеально вписывалась в нашу компанию, кто бы что не говорил на счет девушек в Зоне. — Хватит жрать, засранцы, пора приступить к нашей любимой части. Фляжки в лапы и слухаем сюды — прикрикнул на всех самый старший из нас.       Эта часть и правда была самой любимой. Грозный и крупный Чемодан передал гитару щуплому, новенькому в нашей компании сталкеру — Ежу. Парень был пока что молчаливый и шуганный, но уже «свой». С бережностью и аккуратностью парень взял гитару за гриф и сыграл пару нот, словно проверяя инструмент. Удивительно, как в его руках звуки оживали, как мы обходились без его аккомпанемента?       Поднялся ветер, и языки пламени стали танцевать под тихую мелодию. Самый дальний от меня парень поднял с земли сухой и жёлтый лист и, раскрошив его в мощной ладони, начал рассказ.        Шёл я как-то с ходки, да далеко ещё до периметра было, решил привал сделать. Думал уже поляну искать для ночлега, но увидел недалеко дом. По виду крепкий, надёжный, решил — там и переночую. Все равно одному в ночи на поляне оставаться опасно. Ну я зашёл, только успел рюкзак скинуть, как ко мне в гости чёрный сталкер пожаловал. Глазам сразу и не поверил, ан нет, присмотрелся — реально Шухов. Смотрит он на меня и говорит, — уходи пока время есть. Потом без потерь не уйдешь. Если вообще уйдешь. Не знаю какой хер меня дернул остаться, не смотря на предупреждение. Перекусил я по быстрому, рюкзак собрал на завтра, думаю спать пора. Гомон нашего «отряда» утих, все стали слушать. Лишь иногда кто-то переговаривался и шептался.        Ага, хрен там плавал, поспать так и не удалось. Дверь-то отворяется, а там брат-сталкер. Да оказца только на первый взгляд он брат. В черном балахоне парень закутан, да капюшоном лицо закрыл. Вроде и ничего такого, да вокруг хобота противогаза щупальца мерзкие висят. Присмотрелся, а у него и из рукавов эта дрянь торчит. Смотрю я на него и двинуться не могу, то ли страх сковал, то ли что… И прям чувствую, что он дотронуться гад до меня хочет. Приближаясь к концу, парень говорил уже напряжённее, пытаясь сделать атмосферу ещё более угнетающей. Куда там ему, Зона сделала всё за него. Тёмное небо, грозный шелест листьев, чёрные здания вдалеке, словно следящие за нашей компанией, и громкий вой псов нагнетали лучше некуда. Куцые деревья с призрачными силуэтами пугали нас все сильнее.       Спасло лишь то, что краем глаза тень Шухова заметил, как от гипноза очнулся. Я рюкзак хватаю и деру в окно. Перекатился, и длинную очередь в окно выпустил, авось и попал разок. Бежал так, что ноги уже заплетались, а легкие огнем горят. Думал выплюну их к чертям. Не знаю как ноги унес, догоняла тварь то. Правильно Шухов говорил, без потерь не уйдешь. Пока бежал — жарку цапанул, не сильно, но вон, ожог на пол ноги остался. — Да ты все врёшь! Я ходил с тобой тогда, ты придумываешь! — Было, ты просто был в стельку пьян и ждал меня у периметра в схроне. — Ты просто хочешь нас запугать, не надейся! Бывалые — знаем! — кто-то весело гоготнул. — А я знаю о таком монстре! Кто-то уже говорил! А кто не верит, сам когда-нибудь увидит и навалит в штаны!       Начался гомон, и мне снова стало уютно. Напряг в компании исчез, страх улетучился, и всё стало привычным. Сталкеры стали спорить насчёт рассказанной байки. Я пододвинулся ближе к костру и отхлебнул из холодного металлического горла фляжки. Вот что в Зоне я люблю больше всего. Этих ребят, наши посиделки, звук гитары, тёплый свет костра. И даже саму природу. Такую загубленную, умирающую, пугающую. Даже иногда убивающую. — О чем задумался? Может, ещё похлёбки? — это была Эль, любит она подходить ко мне в такие моменты задумчивости. — А знаешь, даже в таком дерьме, как Зона, можно найти что-то хорошее. Значит, во всём есть что-то хорошее. А мы, придурки, не видим.