my dear neighbor

      n       Джинён переехал из Сеула в Лос-Анджелес в поисках верного будущего. В Корее ему никогда ничего толком не светило, ни хорошего университета, ни работы, ни милых девчонок, даже поддержание хороших отношений с одноклассниками давалось с трудом. Не то, чтобы паренёк был туг на ум или не симпатичным для окружающих, он несомненно симпатичен, ничего не скажешь, но холоден и немного непонятен. Его действия не всегда идут вровень с его словами, например, когда он говорит, что надо бы срочно в университет позвонить иль съездить по неким делам важным, он продолжает полёживать на диване, перекатываясь с бока на бок. Марк был совершенно другим; открыт, дружелюбен, крайне ответственен и чистоплотен. Как говорится, противоположности притягиваются. Единственное, что их объединяло – учёба в одном университете. Два ботана нашли друг друга, шутя говорили про них, но в каждой шутке есть своя доля правды, ведь так?       Всё началось с частых прикосновений, для Джинёна это было несколько новым, поэтому он сразу обратил на это внимание, и дело вовсе не в том, что в Корее люди не прикасаются друг к другу, а в том, что он сам не особо стремился касаться их. Более неловкое чувство, чем ощущать на себе чей то вес, он ещё не испытывал, даже пошевелиться толком невозможно. Чего приятного в том, чтобы держать свою голову на чьём-то «каменном» плече? Но Марк делал это слишком естественно, когда за чтением присаживался рядом на диване и невесомо прилаживал голову на чужое плечо, не отвлекаясь, зато явно отвлекая Джинёна. И юноша решил просто не реагировать, может ли быть тому виной другой менталитет, к тому же, как оказалось, не так уж это и неприятно.       Завтраки давались чуть сложнее, прикосновений было неимоверно много; неожиданные полу-объятия со спины, когда Джинён доставал с верхних шкафов кофе, удивляли до мурашек, настолько, что чуть банка из рук не выскальзывала, мимолётные касания к рукам, попробовав один раз и не увидев отказа из вежливости, Марк стал чаще подносить к губам Джинёна свою вилку с едой, даже если юноша и сам в состоянии был есть, а он мог и вроде всегда.       i       Когда рядом есть Джинён, против он или нет, Марка даже не волнует, просто спокойно прилечь рядышком или приложить голову на плечо или колено, почти стало привычкой. А младший только наблюдает за равнодушно бегающим по книжным строкам взглядом старшего и вновь переключает своё внимание к чтению или к просмотру фильма. Всё нормально. А время идёт, сменяясь днями в календаре, но оставляя одни и те же эмоции от Марка Туана, которого в жизни Джинёна становилось всё больше и больше, будто само собой разумеющееся. А что плохого в близости с хорошим соседом?       Однажды проснувшись от незатейливого прикосновения к своей спине, откуда-то, будто из чего-то позабытого Джинён внезапно понимает, с какого момента всё так успело измениться, почему спящий сзади него так приятно обдаёт его голую спину своим дыханием, засыпал то он в гордом одиночестве под тихую музыку, что было слышно даже через стену.       c       Джинён узнает о дне рождения Марка за день до самого торжества от одного из однокурсников, что немного вводит его в ступор. Выбор подарка, пожалуй, одна из тех вещей, что давались юноше с особым трудом.       Джинён отпрашивается с последней пары, естественно симулируя острую боль в голове. Всё-таки не вдвоём же им ходить за подарком для одного из них. И знаете, боль действительно приходит, когда обходя торговый центр во второй раз, ничего приглянувшегося не находится, хочется домой, в кровать, чтобы Марк был рядом, сварил кофейку и тихонько устроился рядом. И Джинён даже не ужасается своим мыслям, уже давно предполагая, что, возможно, Марк относится к тем, кто предпочитает людей своего же пола, юноша только усмехается про себя, «вот это да», он уже успел привыкнуть к этому, что сам хочет чувствовать тёплые руки вокруг своей талии под лёгким покрывалом. Эй, Лос-Анджелес, это определенно не то верное будущее, что искал Джинён.       Кое как выбрав подарок, Джинён не мог придумать, как его теперь подписать; просто «с днём рождения» не слишком ли для соседа, с которым ты прожил почти полгода? «дорогому и любимому Марку, с днём рождения»? «с днём рождения, Марк-и, давай навсегда останемся вместе соседями друзьями». Слишком сложно для такого бездушного и толстокожего Джинёна, слишком много чувств вложено в чёртов листок, стёртый почти до дырки. Даже троюродная сестра Марка, что ни разу не навещала его, вместе со своими родителями отправила ему подарок через почту и написала целое письмо в три листа с наилучшими пожеланиями, не то что Джинён.       e       Когда утром на следующий день юноша, лежа в кровати, всё ещё издевается над своим мозгом, придумывая текст для открытки, Марк традиционно обнимает того сзади, едва шепча хриплым голосом «доброе утро». Младший же не до конца вникает в сказанное, и лишь несколько секунд спустя испускает протяжный стон, разворачиваясь и впервые самолично заключая старшего в крепкие-крепкие объятия. От этого незамысловатого действия у Марка мурашки табуном пробегаются по всему телу, отдаваясь приятным теплом в груди, а от приглушенного на ушко «с днём рождения» сладко тянет в области паха. Марк полгода ждал этого дня.       А утро проходит в активизированном режиме, и Марку безумно нравится такой Джинён, так как раньше тот был совершенно пассивен в плане прикосновений. Сегодня старший даже не побоялся получить удар в подзатыльник, ибо эта длинная и изящная линия шеи давно просила поцелуя; Джинён удивился не меньше обычного, чувствуя, как приятно горит кожа на том самом месте, контрастируя с прохладным ветерком из окна, и даже буянить не стал, а зря, потому что теперь то ему спокойной жизни больше не видать.