Поющий Койот. Перекрёсток Времён

Леонардо Да, нелегко мне далось возвращение. Впрочем, всё как обычно. Но всё равно, это действительно облегчение и счастье, когда достаточно близкие люди не могут почувствовать то, ЧТО ты ощущаешь на самом деле. Сколько испытываешь отчаяния и боли, когда не можешь контролировать СТРАХ. Я считал, что это те эмоции, которые нужно перебарывать в одиночестве, чтобы они никогда не возвращались. А если подобные чувства превозмочь не получалось, то делить их с кем-то было тем более нельзя, потому что это их умножило бы. Поэтому мне было…. Мне был невыносим сам тот факт, что меня застали в момент слабости. Это… на самом деле унизительно, даже без учёта остальных факторов. Как я пережил… лучше не вспоминать! И хорошо, что я умел справляться с такими вывертами своего подсознания! Действительно справляться. Сложно было поверить в то, что ноги я прекрасно чувствовал, если я их-то как раз и не чувствовал. Точнее…. В общем, сложно было справиться с эфемерным ощущением, сложно убедить себя, что оно ложно. Но, несколько специальных игл для акупунктуры в самых болезненных точках, и к утру, я уже реально чувствовал боль в ногах. Облегчением стало и то, что ребята не стали… чересчур сильно расспрашивать на счёт этого, удовлетворившись моим объяснением. А то… они могли понять, что частично я всё же лгал, ведь однажды эфемерное ощущение могло стать реальным. И я боялся во время каждого приступа, что этот день уже пришёл. Боялся, и от того рука сама тянулась к пистолету…. Смерть, это, конечно же, не выход. Однако временное облегчение, и я готов был пойти на неё, лишь бы больше не испытывать той беспомощности, что я когда-то испытал, будучи прикованным даже не к инвалидному креслу, а к постели. Ребята меня пытались отвлечь весь день после приступа. Не очень успешно, но…. Я всё равно проводил время в какой-то… уютной атмосфере. И на следующий день, когда мы вспоминали совместное прошлое, я тоже чувствовал какую-то небывалую гармонию. Так что пришёл в относительную норму я быстро. Но всё равно в боях я решил не участвовать. Точнее в одном бое, финальном. А именно его мы и ожидали, занимаясь бездельем. Однако Шинринрюи всё же осознали, что нас, то есть Тайгасу-но-Точи, по прикрытием Вонголы, нужно разбить разом, чтобы сицилийская мафия больше не лезла в Японию. В общем-то, этого мы и добивались, несколько дней подряд устраивая множественные стычки с агентами Шинринрюи, которые считали, что Намимори уже фактически их территория. Мы устраивали стычки, и полностью, под корень, вырезали членов вражеского клана якудзы, тем самым зля их, и заставляя воспринимать нас всерьёз, но не слишком. Как итог, по наши души выслали кучу вооружения и людей, а так же прилетел сын, и он же правая рука, Босса Шинринрюи. Мы и планировали этим воспользоваться, разом устранив угрозу. Для такой организации как Шинринрюи потеря единственного наследника становилась катастрофичной. Поэтому мы планировали захватить его в плен, и договориться напрямую с Боссом вражеских якудза. Предполагалось, что тотальное уничтожение целого склада оружия, и почти тысячи вооружённых воинов, убедят Шинринрюи в серьёзности наших намерений. Особенно, если учесть, что проделают всё это… шестеро совсем молодых парней, но Хранителей великой мафиозной семьи Вонголы. Так что, чтобы не упустить момент, когда я получил от Хибари-старших и Тайгасу-но-Точи сведения о том, что наследник Шинринрюи прибыл на заветный склад, мы уже пробрались внутрь, и сделали всё, чтобы сбежать было невозможно. Конечно, блокируя все возможные выходы, мы рисковали и сами. В конце концов, мало ли что могло произойти, боезапас подорваться от шальной пули там, или ещё нечто подобное, но…. У нас был шанс защититься от взрывов под иллюзиями Мукуро, или моим Прорывом Точки Ноля. А риск был делом благородным…. Поэтому, стоило только наследнику Шинринрюи войти на склад, как мы тут же заперли предпоследнюю дверь. А наследничек-то прибыл с женой…. Красивая японочка, которая явно брезговала не то, чтобы находиться на складе, а вообще, среди всех якудза…. Отчего-то взглянув на супругу наследника, я невольно вспомнил о Наги, которая очень просилась с нами, когда мы покидали утром дом. Но… я проявил свою непреклонность, и не позволил девушке увидеть столько крови. Наследник кровавых шоу для супруги явно не планировал, но… всё же привёз её с собой. Сочувствовал ей, и сожалел. Ребята быстро вырезали караул и патрули, после чего зашли на склад, и блокировали последний выход. Потом быстро и без шума, профессионально зачистили все подсобные помещения, а так же охрану, и вынудили якудза собраться в главном складском помещении. Я лениво наблюдал за действом с балкона, пил ликёр, и… гордился своими ребятами. Да, они очень сильно выросли за время, прошедшее с тех пор, как мы покинули Японию. Фактически из новорожденных щенков, стали волками. В их первых битвах было столько лишних движений, эмоций, а сейчас…. Сейчас они действительно были великолепны! О, я получал удовольствие, глядя на то, как Туман грациозно уходит от атак врагов, используя все свои способности, но, не нападая напролом, лишь заставляя врагов буквально натыкаться на свою смерть. Мукуро обманывал всех вокруг, и якудза сами натыкались на его трезубец, попадали в иллюзии, сходили с ума и умирали. Он мутил сознание несчастных, и те стреляли в не материальные тени сказочных чудовищ, которые оказывались их товарищами. Якудза сходили с ума от собственных, внезапно воплощённых страхов и, кончали с жизнью самоубийством. Одним словом: Туман. Внезапен, подл и коварен. И Мукуро был таким. А Такеши и правда был прирождённым киллером, как и говорил Реборн в своё время. Он действительно, не хуже Урагана, сносил всё на своём пути. Ни на секунду не останавливаясь. В какую бы сторону он не махнул мечом – он приносил смерть. Ни одного взмаха не было, чтобы он кого-то хотя бы не ранил! Быстро, молниеносно, как тропический ливень он обрушивался на врагов, не щадя ни кого. Не защититься, не убежать - спастись от него было невозможно. Вода – она и так всюду. Она уже в нас, и Такеши не забывал и об этом, проявляя своё безумие, и управляя водой внутри людей, с помощью всего нескольких капель своего пламени. Даже не по себе становилось от понимания, кого я фактически воспитал. Ведь если мой Дождь не разил противников катаной, но он взрывал изнутри их внутренние органы пламенем…. Кёя, всегда был монстром, но убивать людей ёжиками.... Звучит смешно, а выглядело это страшно. Потому что его ежики плодились, и буквально волнами нападали на врагов. Самые мелкие заползали в нос и в рот, и начинали расти…. Пламя Облако тем и было опасно, что даже небольшое его количество, могло быстро стать количеством чудовищным. У каждого Облака был свой способ увеличивать пламя. И если у меня за счёт поглощения чужого пламени, то у Кёи за счёт его распыления. Это как вода, которая в парообразной форме занимала больше места. Сам же Хибари не изменял своим тонфа. Только сила удара сильно возросла, и я даже издали слышал чудовищных хруст костей от его ударов… Хаято ловко орудуя небольшим кинжалом, и пистолетом в основном прикрывал остальных. Как, в общем-то, и Мукуро. Но добычи хватило и ему. Он не использовал все доступные ему виды пламени. Только чистое пламя Урагана, то есть… ветра. А ветер тоже умел разрывать на части даже плоть…. Ну а если не удавалось, то впечатывать силой пламени людей в стены с такой силой, что у них в телах не оставалось ни единой целой кости…. Бр-р! Хотя, мне больше нравилось наблюдать за тем, как он без единой эмоции на лице, всаживал кинжал кому в печень, кому в сердце, кому в шею, а кому и в висок, а потом с рыком вытаскивал клинок из уже мёртвых тел. С ближним боем – всё в порядке, а пистолет помогал с боем дистанционным. У Ламбо в руках тоже был пистолет. Но ему он был ни к чему, потому что от его высоковольтных ударов электрическими молниями не спасало ни что. На ближних и дальних расстояниях…. Он просто спокойно стоял в высоковольтном электрическом поле, наблюдая за сражением, и не позволяя приблизиться к себе. Ребят он тоже прикрывал…. Точнее не так, он отвлекал атаки на себя, позволяя товарищам подойти к противникам неожиданно. Ламбо, пожалуй, был самым гуманным из всех, и убивал противников быстро. Ну, да и он был ребёнком, который сбежал из семьи, славящейся как раз кровожадностью…. Реохей тоже не парился: ослеплял врагов, и пока те приходили в себя, или ударом кастета в висок, или пулями из пистолета, подаренного мною, убивал всех, кто попадался на глаза. А тех, кто сопротивлялся, смел раздражать или выживать после его атак – он просто сжигал, причём двумя способами: с помощью пламени выпаривая всю влагу в организме, или же просто испепеляя силой и жаром Солнца. Делал он это ловко и быстро, так что его тоже можно назвать гуманистом, ведь жертвы не успевали понять, что произошло. Ну а я осознал простую истину: Я воспитал чудовищ…. Впрочем, с истинными порождениями хаоса, по совместительству являющимися моей ныне мёртвой семьёй им всё равно было не сравниться. Но я всё равно поставил себе мысленную заметку разобраться с не пойми откуда взявшейся кровожадностью Хранителей Вонголы. Что-то кричал наследник Шинринрюи, но он был быстро прикован к стене материальной иллюзией кандалов, на всякий случай, вместе с супругой. Их всё равно никто не слушал. Люди были охвачены страхом перед людьми, что встали на пути главы их клана. И ребята действительно внушали трепет перед собою…. Трепет и панику. Да, если посмотреть со стороны, то назвать этих молодых людей детьми – язык не поворачивался. Но, это по сравнению с обычными людьми, или с большинством мафиози. Однако подпольный мир мафией не заканчивался, а уж весь мир – тем более. Как ни крути, а для меня мир мафии был слишком мал и тесен. И я всегда желал большего, чего-то недостижимого. Потому и повидал на своём веку несравненно больше всего. И по сравнению со мной… они оставались детьми. Уровня развития, на котором они сейчас находились, было всё ещё недостаточно даже для того, чтобы я просто признал их. Им оставалось совсем немного поднапрячься, чтобы покончить с этим, когда я почувствовал затылком до боли во всех шрамах сразу знакомый холод…. Я усмехнулся: ну да, вокруг столько трупов, где же ей ещё быть, как не рядом с уходящими?! Вот только почему она появилась рядом со мной, а не там, где по идее и должна быть?! Лёгкий шорох за спиной, и стальные поручни перил покрылись инеем, однако конструкция не почувствовала веса весьма привлекательной особы с длинными в пол серебристыми волосами, в сером простом платье, и таком же сером безликом плаще с капюшоном. Она молча облокотилась на перила рядом со мною, и, точно так же как я, уставилась вниз, на догорающую битву. Ребята внизу почуяли её, и посмотрели в мою сторону. Но я был уверен, что на этот раз даже Реохей не смог её увидеть. По каким-то причинам она показалась лишь мне…. Обычно при наших встречах мы молчали, и в этом что-то особенное было. Но на этот раз молчание показалось мне неприятным, отчего я решился его нарушить: - Ну и как тебе они, Госпожа? – Спросил я её, имея в виду своих новых «Хранителей», и не сумел сдержать язык за зубами: - Совсем не похожи на тех, кого вы с Судьбой у меня забрали, не так ли? – Ответа я не ждал, но сумел подавить нервную дрожь, когда услышал журчащий мелодичный, но очень холодный и безэмоциональный, пробирающий жутью до самых костей голос: - И те, и другие сами виноваты в том, что не заметили истины у себя под ногами. - И ведь не поспоришь…. – Скривился я в улыбке, невольно чересчур сильно сжав перила. Они были и так заморожены до температуры гораздо ниже нуля, так что давления не выдержали, затрещали и растрескались. – Вам нравится, как они… убивают? - Нет. – Как отрезала она. - Ты знаешь, что мне нравится в смертных. И знаешь, что в этих детях таких качеств нет. Они красиво двигаются, но не танцуют. Они слишком скованны, а свободы боятся. Увидев меня – не примут свою смерть с гордостью. А смерть близких – тем более. - Кажется, я тоже совсем разучился принимать смерть близких с гордостью. – Усмехнулся я, ещё сильнее стискивая металл под пальцами, отчего на трубчатых перилах появились вмятины от моих рук. - Нет. – Снова отрезала Госпожа. - Предательство и смерть – разные вещи, и ты знаешь это, как никто иной. Ты смирился со вторым, отпустил смерть своей свиты. Смерть, но не предательство. - Вы как всегда правы, Госпожа. – Повернувшись к ней, я учтиво склонил голову. Она мимолётно улыбнулась, и снова посмотрела на Хранителей Вонголы: - И всё же, как бы моя сестрица с тобой не шутила, а той стати, что я когда-то увидела в совсем юном ребёнке, ты не утратил. - Если так пойдёт и дальше, ваша сестра, Госпожа Судьба, своего добьётся. – Заметил я, новым кивком поблагодарив за комплимент. Госпожа Смерть усмехнулась, а потом отчего-то скривилась, и…. Я услышал, как затрещало полотно мира, как порвалась реальность. Почувствовал, как границы времени стёрлись, что бы мир на короткий миг замер, а из прорыва его целостности и равновесия вышли…. Кажется, нервы у меня окончательно сдали, потому я был уверен, что сердце у меня на миг остановилось. Целых три сестры-вечности в одном месте, это слишком даже для меня! Судьба и Фортуна были совсем не похожи на свою сестру Смерть. У Фортуны были слишком живые, если можно было так сказать о ней, чёрные блестящие азартом глаза, короткий «ёжик» огненно-рыжих волос, и ярко красный деловой костюм. Жар-Птица удачи, чей хвост так трудно поймать. Но по каким-то неведомым мне причинам, мне она помогала очень часто. А Судьба – слишком торжественна. Собранные в идеальной причёске чёрные, как ночь, волосы, белоснежное, без украшений, бальное, похожее на свадебное, платье, и короткая вуаль, что едва-едва скрывала оскал. - О, сестрица, вот ты где! – Не обращая на меня ни малейшего внимания, воскликнула Судьба, по характеру напоминавшая мне вздорную девчонку. Когда сестра пожала плечами, она смерила меня насмешливо-презрительным взглядом, и выдала: - Хм, снова развлекаешься со своим обожаемым… - Сестра! Ты тоже любишь с ним забавляться. – Одёрнула её Фортуна, которая обычно была более серьёзной. Я усмехнулся, ведь все трое были явными признаками моего прогрессирующего сумасшествия. - Какая честь, видеть вас, Госпожа Фортуна, Госпожа Судьба… - Склонился я. - Насмехаешься, смертный?! - Тут же одарила меня ещё одним презрительным взглядом Судьба. И я снова не смог сдержать смешка: - Не гневайтесь, о госпожа. Вы ведь знаете, что я просто склонен не верить в абсолютность вашей власти над собой. Да и… после всех тех «сюрпризов», что вы мне подсовываете, я просто не мог не затаить обиды. Знаю, что заслуживаю всего, что вы мне подготовили, и смиренно терплю, но это не значит, что я принимаю ваши дары с радостью. Покорность – не в моей природе. - Ты бросаешь вызов самой Судьбе?! – Наигранно вскинула брови Фортуна. Я лишь пожал плечами: - Вряд ли я бы стал вашей обожаемой игрушкой, госпожи, если бы не сопротивлялся. - Дерзок, как и всегда. Но да, этим ты мне и по нраву. – Усмехнулась Удача, и снова склонил голову, но уже искренне и только ей. - Благодарю, Госпожа Фортуна. Я очень признателен вам за то, сколько всего вы для меня делаете. - Так нечестно, сестрицы! Вы мешаете мне играть, помогая этому жалкому смертному! – Топнула ножкой Судьба, строя из себя обиженную, пока её сёстры понимающе переглядывались. И от этого девичьего топота - я был в этом уверен – где-нибудь в Чили опять произошло разрушительное землетрясение. - Не такой уж он и жалкий, сестра, раз мы общаемся с ним в своём истинном облике. – Усмехнулась Смерть, бросая на меня предупреждающий взгляд, чтоб не влезал. Но я не понял, от чего она это сделала: чтобы не нажил себе ещё больше проблем, и от того, что это было не моё дело. - Брось, Смерть, и признайся, что он тебе пообещал за жизнь и заступничество? – Наверное, я очень сильно побелел при этих словах Судьбы, потому что если она не знала ответа на свой вопрос, значит, всё было зря. Правда она кинула на меня высокомерный взгляд…: - Хотя, что может предложить простой смертный, коим он себя и считает, за жалкие несколько лет жизни? – Я не понял, в смысле «коим себя считает»?! Надеюсь, это не было намёком об очередной бяке, связанной с моей природой?! - Наверняка тебя, сестра, попросил пощадить его кто-то ещё. – Фыркнула Судьба, хитро глянув на меня, и я снова сжал кулаки: нет, она всё знала, и просто издевалась. - И о, тебя тоже, Фортуна, ведь кто-то попросил…? - Нет, Судьба, ты просто бываешь порой чрезмерно жестока. – Качнула головой Фортуна отрицательно. - Но у тебя ведь тоже есть планы на смертного, иначе ты бы не проверяла его на прочность столько раз, и не закаляла бы, как лучшие кузнецы закаляли дамасскую сталь тысячи времён назад…. Никто кроме тебя, сестра, не способен видеть весь рисунок полотна судьбы в твоём ткатском станке. А значит, никто кроме тебя и не знает, что ждёт и этого весьма и весьма достойного смертного, - я снова поклонился за комплимент, - и даже нас. И только у тебя есть право изменять рисунок в последний момент, перед тем как закрепить нить, или оборвать её. – Судьба некоторое время смотрела на Удачу, а потом внезапно подпрыгнула, и весело засмеялась, хлопая в ладоши: - О, дорогая сестрица, ты подала мне отличную мысль! Теперь я знаю, как сделать игру забавнее и веселее!!! – Она остановилась, посмотрела в упор мне в глаза, и оскалилась самым кровожадным из своих оскалов. Это было равносильно череде новых несчастий в моей жизни, так что я, едва не икая от нервной дрожи, и отвратительного звона интуиции, ждал худшего. - Я предоставлю этому смертному возможность изменить предначертанное. – И ноги у меня подкосились, так что я рухнул на колени перед ними. Она усмехнулась, обошла меня, и ткнула пальцами в моих бандитов, что добивали последних живых внизу. - Эти дети, которых он так оберегает, и боится – я предоставлю ему нити их жизней, и пусть он сам плетёт их судьбы. Он не сможет видеть рисунок целиком, а только его отдельные части, а значит, и плести он будет вслепую и наугад. Посмотрим, как его собственный страх поможет ему в этом нелёгком деле. – Она махнула рукой, и интуиция мне подсказала, что она совершила задуманное. - Нет! Умоляю, только не… - Просипел я едва слышно. Мне хватало на сердце чувства вины за все смерти близких, и не очень, людей, хватало вины за их покалеченные судьбы. Я… старался не думать об этом, но фактически я сам был виноват в смертях всех, кто был мне дорог. Тому были разные причины: нерешительность, или, наоборот, решимость, отчаяние или безумная надежда, но…. Теперь, я думал, что сам виноват в их смертях. Я ведь обладал чёртовой гиперинтуицией, я мог видеть грядущее не хуже пророков, я мог просчитать его варианты, и, что хуже всего, знал, к чему приведут мои решения. Но ничего не делал для того, чтобы остановиться. И теперь, эта высшая сила прямым текстом говорила мне, что из-за моих решений могут погибнуть ещё близкие мне люди. А самое поганое было в понимании того, что всё это я заслужил. Ведь нельзя иметь всё, что только можно иметь, пользоваться этим, и ничего не отдавать взамен. Это и была плата за силу, знания, способности, исполнение поверхностных желаний, удачу, богатство, внимание и любовь окружающих, и за абсолютную безнаказанность в любых прегрешениях. Таков я и был. Человек, который всем казался баловнем судьбы, был абсолютно несчастен по воле Судьбы. Я как Дориан Грей. Красивый и чистый на вид портрет самого себя, человека, который на самом деле прогнил насквозь, ужасно уродливый от шрамов, не затягивающихся, гноящихся ран, и болезней, которые разъели душу изнутри, а были вызваны собственными поступками. И я, в точности как тот самый персонаж, прекрасно помнил момент, когда продал душу, отказавшись от мира и гармонии в душе навсегда…. Жаль только, что близкие видели лишь красивую оболочку…. И, общаясь с ними, я рисковал их жизнями, что было доказано мною же уже неоднократно. И это было страшно, очень страшно понимать, что нового шанса ты лишишь себя сам. Словно эхом моим мыслям, говорила и сама Судьба, явственно издеваясь: - О, неужели наш, достойнейший из великих, смертный боится ответственности за судьбы близких? И ведь есть чего бояться, верно?! Ты знаешь, что убьёшь их сам, так же как когда-то убил свою свиту…. – Она наклонилась ко мне, и на ухо прошептала: - Ты ведь не хотел им рассказывать, правда? Но поддался уговорам и рассказал. В результате чего они погибли. Это всё равно, если бы ты сам их пристрелил…. Ой, но ты ведь и пристрелил их сам. - Я её слушал, и меня трясло… - А другие…. Ах, да! Других ты не помнишь, ведь стёр себе память, когда решил начать жизнь с чистого листа…. – Были и… другие близкие?! Я выдохнул: как же мне хотелось застрелиться сию же секунду!!! Но остановиться я не мог…. - Сестра, хватит! – Одёрнула Судьбу Смерть. - Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха, эта игра уже забавна! – Весело рассмеялась та, кружась в танце. - Но сестрицы, я ведь только что освободила его от страха перед случайностями. Теперь всё в его руках… - Тогда отдай ему и его собственную нить…. – Фыркнула Фортуна. - Ну уж нет! Пусть живёт с этим так…. – Оскалилась Судьба. Я вдохнул несколько раз, насколько позволяли спазмено сжавшиеся лёгкие, и постарался успокоиться. Нет, смеяться над собой я не позволю! Даже ИМ. Иначе – не быть мне Хранителем Воли и Равновесия Неба, иначе не быть мне Дитём Звёзд! Титаническим усилием воли, но я всё же заставил себя встать на ватные ноги, цепляясь за переломанные перила, снова падая, и снова поднимаясь. Заставить себя не дрожать и стоять ровно, было ещё сложнее. Но я всё это сделал, и, непонятно как, но даже натянул усмешку на лицо: - Чтож, Госпожа, это действительно страшно, но я пожалею, если не использую этот шанс…. – Хрипло говорил я. - Я ведь могу и спасти их, таким образом. Могу защитить от последствий ваших постоянных издевательств надо мной. – И я, в общем-то, искренне благодарно склонил голову: - А потому я искренне, от всего сердца вас благодарю… - Чёртов наглый мальчишка…! – Поражённо воскликнула Судьба, с откровенной ненавистью глядя на меня. Её рот искривился в оскале, и она хотела уже кинуться на меня, словно забыв от ярости о том, кем она была, и какой силой владела, и просто желала придушить меня руками. Но Фортуна удерживала её на месте рукой, которую положила на плечо, ведь перед Удачей даже Судьба была бессильна. - Посмотрим, будешь ли ты и в дальнейшем заслуживать мою поддержку. - Я вас не подведу, Госпожа Фортуна. – Выдохнул я, уже не просто склоняя голову, а кланяясь. Ведь я понимал, что меня спасли. Судьбе нравилось ломать и унижать людей. Со мной такое не проходило, а если и проходило, я всегда находил силы для того, чтобы оправиться, и склеить себя по частям. Не так, как было, но всё же…. А Фортуна кивнула сёстрам, бросила странный взгляд на меня, и куда-то утащила свою сестру Судьбу, кажется, уходя в иную реальность…. Ребята закончили бой, и я мог только тупо смотреть на то, как сначала освобождают, а затем сковывают по новой наследника Шинринрюи мои парни, чтобы транспортировать его и его супругу в тайное местечко, принадлежащее главе Тайгасу-но-Точи, чтобы тот мог использовать их для переговоров. Мыслей просто не было. Пустота, и ничего кроме. Ах да, и ещё понимание того, что снова нарвался… - Ты ошибаешься, если думаешь, что мы не заметили твоё смятение. – К реальности меня вернула Госпожа Смерть. - Не сомневался в этом. Но гордость ещё при мне. – Судорожно выдохнул я. - Хорошо. Тогда я тоже покидаю тебя. У меня есть работа… - Но вы же не так просто решили пообщаться со мной? – Наконец-то я опомнился, и смог начать соображать. - Я пришла, чтобы сказать. Но теперь, после визита сестёр, понимаю, что ты это и так знаешь. Знаешь, за что и Фортуна, и я, не всегда, но чаще на твоей стороне, а Судьба - напротив. Ты никогда не жаловался всерьёз, никогда не жалел себя, считая, что все удары Судьбы тобою заслужены, ты всегда терпел молча, и не спрашивал «за что», и сколько бы ты не падал, сколько бы тебя не валяло по земле, ты всегда находил в себе силы встать на ноги, подняться, более-менее оправиться, как сейчас. Такие смертные как ты – большая редкость. Очень большая редкость даже не на Земле, а в целой вселенной. – Я хмыкнул: ещё бы. Таких идиотов как я больше не найти. Именно идиотов, потому что был бы как все – всего этого не было бы. - И такие как ты не заканчивают свою жизнь так, как ты хочешь закончить свою. – Тут я скрипнул зубами: знал, но всё равно надеялся. - Сломать твою волю к жизни и подчинить себе – цель многих. Ты знаешь, что достиг большего, нежели способен достигнуть смертный, а потому и игра твоя давно перешла на более высокий уровень. И воюешь ты с системой, но не человеческого общества, а вселенной. Знаешь цену этой игры, и всегда её знал. Но на кону игры отнюдь не твоя свобода. – А вот это уже интересно: - И что на кону, ты, конечно, не скажешь, Госпожа. - Ты и сам знаешь, просто забыл. – Дёрнула уголками губ Вечная Госпожа. - И я пришла сюда, чтобы напомнить тебе, почему ты жив, не смотря ни на что, и для чего. - Но не говорите об этом. - Нет. – И снова усмешка, а взгляд непроницаемых, нечеловеческих глаз – вдаль, в вечность. - Вскоре в твоей жизни появится человек, благодаря которому ты вспомнишь. Он – это часть игры моей сестры, Фортуны. – Я удивлённо вскинул брови. - Игры за тебя, и против меня. – Она взглянула на меня, снова улыбнувшись. И ещё бы: мы оба знали, что все кто играют за меня, играют зря, ведь приза уже не существовало для них. - Но это не отменяет факта, что он будет послан тебе Удачей. Он – поможет. - Покой мне и не снится. – Вздохнул я, опираясь на сломанные перила. - А цена за его помощь? – Улыбка стала коварной усмешкой самой Смерти: - Ты засиделся. И должен будешь вернуться к своим обязанностям, от которых отдыхал непростительно долго. Это всё, что я хотела сказать…. – И она тоже меня оставила, на один короткий миг появившись внизу, рядом с одним из трупов, и пропав совсем. - Засиделся, значит? – Усмехнулся я. - Я давно это знаю. Шесть лет потратил в пустую. Миг для простого человека, и вечность для Хранителя Воли Неба, которому когда-то, чтобы уничтожить мир, хватало нескольких часов. Но прежде чем, вернуться к прежней жизни, я должен закончить все остальные дела. – Говорил я пустоте. - А потом… бежать. Бежать от своих привязанностей. Трусость? Возможно. А возможно попытка спасти. В любом случае, я проживу и в одиночестве, и буду лучше жить. А они… переживут. И моё предательство они перенесут лучше, чем мою смерть у них на руках. Хроническое недоверие лучше разорванной на части души. Уж я-то это знаю. И всё-таки, кого же мне пришлёт Удача?! Поднявшиеся ко мне парни, заметили моё подавленное состояние, и желание забиться в угол, который будет подальше от них, но любопытство своё они сумели сдержать. За что я был очень им благодарен. Вслух лишь поблагодарил за кровавое шоу… Мы вышли со склада, заперли его, и в поджидавшей нас машине отвезли наследника вражеских якудза с супругой по нужному адресу. И если раньше глава Шинринрюи отказывался идти на переговоры, присылая в мусорных мешках всех, кто пытался договориться, то теперь, когда его сын был в заложниках, он явился на переговоры лично, и очень быстро. А уже через несколько часов мы подписали мирный договор, в котором Шинринрюи обязались не лезть в Намимори, и оставить Кюсю, а наши Тайгасу-но-Точи согласились пропускать их товары через город по сниженным ценам за проезд по территории. Наследничек с супругой, которые всё ещё пребывали в шоке от зверств моих ребят, были отпущены с миром. А всех, кого мы отправили на тот свет, было решено просто… сжечь. Ну, то есть уничтожить склад с боеприпасами и все трупы в нём при помощи взрывчатки. Похороны в Японии были очень дорогим удовольствием, и хоронить несколько сотен человек за раз было накладно всем. Так что взорвать склад, и устроить братскую могилу было и проще и дешевле. И предложили это, как не странно, японцы, которые обычно ценили предков, и мечтали быть похороненными рядом с ними. М-да, вот она, продажность мира… Короче, наша миссия была выполнена, и можно было возвращаться на Сицилию. Мы и решили не задерживаться, отдохнуть немного, и вылететь. Меня как-то сильно вымотал морально разговор с высшими силами, а мои бандиты устали физически…. Да и морально, в общем-то, тоже. Не смотря ни на что, а к столь массовым убийствам не привыкли и они. Так что, заранее собрав вещи, мы решили ночевать все вместе, внизу, в гостиной. Потому мы и были вместе, когда Намимори сотрясла первая взрывная волна от склада. Хороший такой взрыв случился. Слышно было далеко, и отсветы пламени хорошо видно даже из нашего окна, хоть дом и располагался в противоположной от склада стороне городка. В ближайших же домах наверняка и стёкла выбило…. Но это не важно. Важно то, что из-за разговора с Госпожой Смертью, с Фортуной и Судьбой, мне было как-то… снова не по себе в этом доме. Я смотрел на втёртую между плиток кровь, давным-давно почерневшую, и понимал, что хочу изгладить память об этом месте. Хочу оставить его в прошлом. И для этого будет мало просто не возвращаться в него…. Идея о том, как это сделать пришла в мою голову быстро. Когда прозвучал очередной взрыв на складе. И я тут же обратился к своему Урагану: - Хаято, у меня есть просьба. - Что, опять за пиццей сбегать? – Усмехнулся он, но я улыбнулся и помотал головой: - Нет. Хочу своё огненное шоу. - Что ты имеешь в виду? - Подорвём этот дом к чертям собачьим?! – Азартно предложил я, загоревшись идеей. - У тебя же наверняка есть динамит с собой, тротилового эквивалента взрыва которого хватит, чтобы разнести это неприятное местечко? - Ойя-ойя, ты не шутишь, Тсунаёши-кун? - Ничуть. Так что? – Вскочил я с дивана, пританцовывая от нетерпения. - Если ты уверен, Джудайме, и не пожалеешь об этом… - С сомнением, как на психопата посмотрел на меня тот, кого когда-то психопатом и считали, и называли Дымовой Бомбой. - Я уверен. – Фыркнул я. - Давно пора. – В голос мне тоже фыркнул Спанер. Ребята всё ещё сомневались в моей адекватности, но, тем не менее, с дивана встали, и стали помогать мне вытаскивать вещи, которые мне и Нане были дороги, как память, большую часть которых, я сразу отсылал в свой особняк на Сицилии пламенем. Остальную – в дом отца моего дождика, с запиской: «Мам, я взорвал наш дом в Намимори, но, кажется, эти вещицы были тебе дороги…». Потом Хаято мудрил с динамитом, устанавливая заряды так, чтобы дом рухнул внутрь, а соседские дома и деревья в маленьком садике не пострадали. Я в это время предупреждал наших якудза о готовящемся взрыве, и пилотов о том, что вылетаем домой сегодня же. А Шо в это время звонил маме, и лгал о том, что мы уже в аэропорту, и вылетаем скоро, чтобы та не беспокоилась, когда о взрыве узнает. Ещё через час мы сидели на крыше высокого бизнес-центра, который находился не так далеко от нескольких кварталов одинаковых домиков. - Ты точно уверен? Обратного пути не будет. – Снова засомневался Ураган, но я его раздражённо одёрнул: - Взрывай уже! – Тот растерялся, и Спанер попытался вырвать пульт дистанционного управления у него из рук, но подрывник всё же справился с собой, и нажал на кнопку. Бумкнуло почти мгновенно, да так, что немного заложило уши. Зарево огненное было… красивым. Я засмеялся немного безумно, понимая, что фактически отпустил таким странным образом часть своего прошлого. Глядя на искры и горящие обломки, которые очень ярко переливались в ночи, мне становилось легче…. Ведь в том пламени сгорала моя боль. Забавляла только немного мысль о том, что японцы, смотрящие экстренный выпуск новостей о взрыве на складе, и услышавшие взрыв под окнами, могли навыдумывать ужасов: от начала войны, до апокалипсиса. Внезапно накатившее облегчение было такой силы, что я едва сдержал слёзы радости, вместо этого напрочь растрепав Хаято волосы, чуть не придушив его в объятьях, чмокнув в щёку и от души поблагодарив. Бандиты мои ожидали чего угодно, но не этого, а потому, осознав, что мне действительно легче, вздохнули, тоже с облегчением. С крыши здания мы исчезли, только когда увидели пожарников. А ещё через три часа, в которые мы добирались до ближайшего аэропорта, мы уже взлетали, отрываясь от японской земли, где-то на которой, во всё том же аэропорту остался Кёя по собственной инициативе… А по возвращении я обнаружил кавардак. Верхушка Вонголы без моей скромной персоны, без шуток, была в настоящем хаосе. Благо, что только верхушка, а мои, так называемые, Хранители всё-таки знали, что делать, и не боялись нарушать приказов. Ведь всё дело было в том, что Занзас… свихнулся.