Поющий Койот. Перекрёсток Времён

      Маленький мирный и тихий островок вулканического происхождения, дремал где-то в центре Атлантического океана. Его покой не тревожили шумы цивилизации вот уже более восьмидесяти лет, а может и больше, никто из обитателей островка точно не помнил, да и не мог помнить. Не так давно над северной Атлантикой воцарилась зима, и, не смотря на близость к экватору, на острове было прохладно из-за промозглых северных ветров, то и дело налетавших на остров и остужающих его климат на добрый десяток градусов.       Этим днём было холодно, поэтому молодой ягуар нежился, растянувшись на тёплом плоском камне, который подогревал горячий источник, пробивавшийся сквозь толщу вулканической породы. Он лениво думал о красивой дерзкой и вкусно пахнущей самочке, пока ещё жившей с матерью на соседней территории. Островок был небольшой, а потому все ягуары были раза в два меньше своих континентальных сородичей и, к тому же, приходились друг другу родственниками в том или ином колене. Еды на острове было тоже не так много, поэтому ягуары нередко в голодные годы жили сообща, даже выбирая себе лидеров прайда, обычного самого сильного или мудрого самца. А он распределял охотничьи угодья по нужде. Но этот год был очень удачным, а потому мелких грызунов, обезьян и игуан расплодилось много. Пищи хватало всем.       Поэтому молодой ягуар и мечтал о дерзкой самочке, так приглянувшейся ему своим запахом и красивыми пятнышками на спинке. Та была ещё молода, и к спариванию не была готова, но он был не против подождать, если она согласится разделить с ним его охотничьи угодья и жизнь. От самочки почти не чувствовалось родственных запахов, что было большой редкостью среди ягуаров этого острова. А потому и союзы с такими самками молодые самцы предпочитали заключать на всю жизнь, ведь всем было известно, что чем меньше родственной крови, тем сильнее было потомство, а значит и больше шансов выжить виду на острове.       Память предков подсказывала молодому ягуару, что так было испокон веков. Но сами кошки прекрасно справлялись со своим выживанием. Трудно было, только когда на острове обитали странные лысые обезьяны, уничтожавшие всё на своём пути. Правда, их давно уже никто не видел в больших количествах. А время от времени появлявшиеся небольшие, до восьми особей, группки не причиняли виду ни малейшего вреда. Даже наоборот, помогали. Молодой ягуар искренне надеялся на то, что так будет и дальше.       Мама рассказывала ему, что однажды на остров её принесли семь высших существ, вместе с пятью другими детёнышами, потерявшими своих кормилец. Две кормящие самки острова с удовольствием взяли под свою опеку новичков, и кровь вида немного разбавилась. Молодой ягуар искренне гордился тем, что был знаком с одним из тех семи высших существ, и с ещё одним, очень похожим на него чело-веком. Они пахли очень похоже: кровью и страхом добычи, пахли бывалыми и очень сильными охотниками, звериной природой и ещё очень многими, незнакомыми ягуару запахами. Они явно были родственниками, довольно-таки близкими, и что особо странно, это они пахли друг другом. Их запахи бы смешивались, и сбивали с толку, если бы один из них не пах бы вечностью, прахом так, будто уже встречался с праотцами там, куда живым дороги не было.       Оба странных существа играли с молодым ягуаром, помогая ему развиваться и становиться сильнее. Они бегали с ним наперегонки, или бросали ему странный фрукт, который ягуар никак не мог разжевать. Но бегать за ним, и гонять его по лесу и среди камней было занимательно, даже с другими самцами и самками его рода. А ещё эти лю-ди, чесали ему шкуру там, где он сам не мог дотянуться: грудь, между передними лапами, подбородок, нежные и чувствительные уши, которые он нередко сам себе раздирал когтями, потому что не мог почесаться иначе, но главное, это между лопатками. Молодой ягуар млел от этих нехитрых ласк и жалел, что появлялись странные существа нечасто. Всего лишь один раз в великий цикл смены сезонов, попадая аккурат тогда, когда на смену теплу приходил холод, они называли его осенью. Только в этом году они почему-то не заходили в лес, и большому дикому коту не удалось с ними поиграть. А ведь на острове они явно побывали: он чуял остатки их запахов.       Молодой ягуар перевёл взгляд с песчаного пляжа на джунгли. Камень был высоко над уровнем океана, и с него прекрасно просматривались соседские охотничьи угодья, в которых жила его избранница. Ягуар подумал, не навестить ли ему свою самку. Мамаша пока ещё отгоняла его от своего детёныша, но было видно, что ей импонировало внимание молодого самца к своей дочери, поэтому иногда она позволяла ему подойти, обнюхать и даже лизнуть её нос. Но большую часть времени она лишь позволяла наблюдать ему за её играми, или за ещё не очень уверенной охотой. Ему нравилось такое времяпрепровождение, хоть и хотелось чего-то большего….       Молодой ягуар был сыт, как раз не столь давно перекусил большой игуаной, и ему только и оставалось, что переваривать добычу. Но ему было скучно. Поэтому он встал, лениво потянулся, подошёл к ближайшему дереву, слегка подточив о его кору когти, и собрался уж было навестить свою избранницу, как вдруг до его чуткого слуха донёсся всё нарастающее предупреждающее рычание какого-то странного, но однозначно большого зверя. Звук исходил откуда-то из бесконечных просторов неба, и ягуар с любопытством и насторожённостью посмотрел на источник шума. Это была быстро приближающаяся и увеличивающаяся точка, спускающаяся с неба. Память предков подсказывала большому коту, что это не зверь, а создание лысых обезьян, и что его как минимум стоит опасаться. Но ягуар угрозы не чувствовал, тем более, что и высшее существо клялся их роду в том, что его сородичи больше не будут охотиться на них на этом острове. Молодой самец верил высшему существу, назвавшего его самого другом, и представившегося Львом, существом, о которых среди его рода легенды ходили, и давшего ему красивое имя Соррегау*, объяснив, что это означает «создание ночи». Ягуар и правда очень любил тёмное время суток, и охотился в основном ночью. Но иногда ему хотелось погреться на солнышке.       Верил, поэтому, когда большое чело-веческое создание, чем-то отдалённо напоминавшее птицу, приземлилось на небольшом поле, которое находилось под контролем молодого ягуара – он отправился на разведку, решив не высовываться всё-таки, пока не выяснит о том, что это за штука, и с чем её едят. Он осторожно подкрался к кромке леса и с любопытством воззрился на большой крылатый камень формы птицы. Стоило этому созданию прекратить рычать, как его чрево открылось, и из него высыпали… лысые обезьяны. Последним из камня вышел родственник высшего существа, и молодой ягуар с трудом удержался от желания раскрыть себя и поприветствовать своего знакомого. Он решил, что поход к невесте можно отложить.       А лысые обезьяны суетились вокруг птице-камня, громко ругаясь, и пугая всех обитателей острова, в том числе и потенциальную добычу. Ягуар немного вытянулся и высунул нос из кустарника, стараясь втянуть в себя как можно больше воздуха, чтобы уловить все запахи, витавшие в нём. Было слишком много совершенно незнакомых запахов, но два знакомых молодой ягуар всё же уловил: запах высшего существа и запах его родственника.       А чело-веки суетились и шумели долго, пока солнце не склонилось к закату, а летучий камень не улетел с одним из них. И только когда птице-камень скрылся за облаками, родственник высшего существа посмотрел в сторону засады дикого кота, присел на задние лапы и поманил его:       - Соррегау, иди сюда, котяра! – Похлопал он лапой по земле. Молодому ягуару хотелось поприветствовать знакомого старшего, более опытного хищника, но его пугало то, что он был там не один, поэтому он высунул морду из кустов, тут же прижимая уши к голове, ощущая всю мощь этих молодых, но сильных хищников, и с любопытством посмотрел на знакомого. – Ну иди-иди, не бойся. Здесь все свои. – Уверения странного существа убедили молодого ягуара, и он вприпрыжку бросился на самого сильного из лысых обезьян. С приветственным рыком он повалил родственника высшего существа на землю и лизнул ему вечно сухой, но почему-то здоровый нос. И тот, засмеявшись, потрепал ему холку. Ягуар подумал о том, что невеста и подождать может хотя бы до ночи, после чего начал с любопытством обнюхивать и знакомиться с незнакомыми лысыми обезьянами... *Соррегау (Баксийский) - дословно "создание ночи".