Калейдоскоп

Дерек вытер руки о штаны, оставляя темные следы от измазанных углем пальцев. Он никогда еще не чувствовал, что работа настолько закончена. Она писа̀лась медленно, с того самого вечера, когда Стайлз неожиданно заявился в институт, дав возможность Дереку закончить работы для выставки. Последней. Тогда это были лишь очертания носа и глаз. Сейчас же это стало сочетанием столь любимых Дереком выражений лица Стайлза. Это глаза, при виде которых сердце забывало, как правильно биться. Это широкая улыбка, которую Стайлз редко позволял ему видеть, потому что рядом с Дереком жутко стеснялся. Это взгляд, которым он иногда смотрел на Дерека, когда говорил что-то забавное и хотел поймать его реакцию. Дерек медленно провел указательным пальцем вдоль линии виска Стайлза на рисунке, аккуратно, чтобы не оставить следов от чумазых рук. Он нарисовал Стайлза именно таким, а не тем сломленным человеком, которого оставил вчера в кофейне, ведь это именно тот Стайлз, который ворвался в его жизнь, да так в ней и остался. Изначально это был способ, которым Дерек мог себе позволить оставаться рядом со Стайлзом, хоть он и знал: у него не было на то возможности. Также, возможно подсознательно, это был способ запомнить. Дерек прекрасно знал, что могло случиться с его памятью. Он читал. Когда-нибудь обязательно настанет день, когда он перестанет так ярко помнить взгляд Стайлза, а, быть может, перестанет помнить совсем. Тот день, когда он перестанет помнить складочки вокруг носа Стайлза, когда тот улыбался. Это был способ Дерека постараться запомнить, никогда не забыть, как Стайлз заставил его воспринимать смерть как проигрыш, а не еще один способ двигаться дальше. Запомнить, каково это, когда сердце громыхает от одного лишь звука чьего-то голоса. Это был способ Дерека удостовериться, что он никогда не забудет Стайлза. То, как ему, так или иначе, удалось заставить Дерека чувствовать себя целым и разбитым одновременно. А сейчас Дерек собирался отдать этот портрет навсегда.