Космос - последний рубеж

      Тьма медленно спускалась на город, отдавая его в руки ночи. На иссиня-черном небе появлялись первые звезды, яркие, словно бриллианты в самом дорогом ювелирном украшении. Из-за горизонта медленно выплывала прекрасная и чистая луна. Джим невольно залюбовался открывшейся ему картиной, во все глаза глядя на вечернее небо. Он сильнее закутался в одеяло, рассматривая полотно, вышитое звездами, над своей головой.       "Когда-нибудь я полечу туда, — думал Джим, — Полечу в космос, буду бороздить огромные пространства на собственном звездолете. У меня будет прекрасная команда, все они станут мне семьей. А потом я высажусь на неизвестной планете в поисках приключений. И я обязательно их найду".       Страстью Джима Кирка, сына знаменитого капитана Джорджа Кирка, был космос. Он мечтал полететь на звездолете, как мечтают моряки ступить на борт своего корабля, как мечтают родители увидеть долгожданного ребенка, как мечтают поэты о славе и признании. Джим не раз садился на ступени крыльца своего дома и подолгу смотрел в ночное небо, представляя себя героем какого-то романа или сериала, героем, спасшим миллионы жизней.       Мама говорила, что её муж был безрассудным раздолбаем, таким же, по её мнению, вырос и Джим. Кирк знал о материнском осуждении, но измениться не мог. Из года в год, смотря в ночное небо, Джеймс представлял себе лицо отца, вспоминал улыбку матери, потухшую, неискреннюю, но такую желанную и родную. Он часто думал, что бы изменилось, будь отец не капитан звездолета, будь он с ними, жив и здоров. Молодой человек твердо знал: не случись того, что случилось шестнадцать лет назад, в его жизни никогда бы не было Спока.       Спок появился неожиданно. Он был, словно порыв холодного ветра в июльский зной, был кем-то новым, неузнанным, другим. Джиму он казался полной противоположностью его самого: полувулканец, логичный от макушки до пят, не признающий эмоций. Кирк же жил эмоциями, он был один сплошной сгусток эмоций, мыслей, причин и следствий, осознаний и вспышек, ярких, как сверхновая. Спок ассоциировался с отрезком — точка, прямая, точка. Спок был тем, кто останавливал Джима, кто заставлял работать рациональную сторону Кирка, кто был ушатом холодной воды, который смывает горячность с тела. Джим был уверен, что возьмет Спока в старпомы, его - и никого другого.       Сзади послышался скрип двери, тихие шаги и шелестение чего-то легкого. Кирк резко обернулся, внимательно вглядываясь в темноту за своей спиной, но, увидев силуэт Спока, расслабился и облегченно вздохнул. Худые плечи вулканца вылезали из-под одеяла, тонкие пальцы сминали ткань футболки, босые ступни легко ступали по деревянной поверхности крыльца. Джеймс невольно залюбовался своим другом, красота которого была настолько невообразима, настолько отлична от всего того, что он видел в детстве, настолько особенной.       "Именно "особенной", — подумал Кирк, мысленно выделив нужное слово, — Спок, ты весь особенный".       -Прохладно сегодня, неправда ли?       -Смею заметить, что по человеческим понятиям наречие „прохладно“ описывает температуру, считающуюся морозом на Вулкане.       -Спок, не будь занудой! Сядь рядом, посмотри, какая ясная ночь сегодня.       Вулканец фыркнул, но послушно опустился на место рядом с Джеймсом Кирком, поддавшись очаровательной улыбке и глазам, в которых плескались звезды.       -Ты никогда не думал о полете в космос? — задал Кирк волновавший его вопрос.       Спок помолчал с минуту, подбирая нужные слова.       -Человеческая сторона моей личности подсказывает мне, что это было бы, как говорят люди, романтично, — медленно начал молодой человек. — Но рациональная сторона сознания говорит мне, что романтика — нелогичная путаница эмоций для таких, как ты, Джим.       Джеймс усмехнулся, придвигаясь ближе к вулканцу, почти касаясь своими пальцами замерзшей руки Спока.       -А если я скажу, что взял бы тебя в старпомы? Тогда полетишь?       Джеймс с нежностью заглянул в такие человеческие глаза напротив, ища там удивление или недоверие.       -Оставлю вам отвечать на этот вопрос, капитан, — со смешинкой в голосе сказал вулканец.       Джеймс счастливо улыбнулся, прислоняясь плечом к плечу сидящего рядом вулканца, закидывая одеяло на его спину. Рука человека накрыла ледяные пальцы Спока, согревая их теплом.       "Наверное, нам суждено вместе бороздить просторы космоса. Это самое лучшее, что может случиться со мной в жизни, Спок", — думал будущий капитан звездолета Джеймс Тиберий Кирк, со счастливой улыбкой глядя в чистое, полное звезд ночное небо, чувствуя под своей рукой раскрытую ладонь Спока. Вулканца, который, поддавшись порыву нахлынувших эмоций, точно так-же смотрел в темное небо, считая звезды и улыбался абсолютно иррациональному, но такому родному человеку, сидящему рядом.       "Я всегда буду стоять у капитанского кресла, Джим, прямо за твоей спиной, — подумал Спок, расслабляясь и получая такое бесполезное, странное, чуждое ему удовольствие от человеческих эмоций, теплой жидкостью растекшихся в его груди, — С этого момента и навсегда».       Дав свою клятву, Спок поднял глаза кверху, точно зная, что будет всегда на страже благополучия безрассудного капитана Джима Кирка, его Джима Кирка.