В поисках себя

      «The good life is what I need» надрывался будильник голосом Адама Гонтье. Из-под одеяла высунулась рука, нашарила на прикроватной тумбочке телефон и отключила звук. Потом раздался тихий вздох, переросший в зевок. Рука, напоминающая огромного подвижного паука, еще немного пошарила на тумбочке и, наконец, нашла очки. Мир, вопреки ожиданиям, не приобрел более четкие очертания и уж точно не казался чем-то, ради чего стоило выбираться из теплой уютной постели. Наверное, для начала нужно было открыть глаза.       Ира переборола себя и предприняла героическую попытку подняться, но ей всячески мешало одеяло, в котором она умудрилась запутаться ногами. Завершилось всё ее громогласным падением на пол. Следом рухнула книга, с которой она уснула.       — Класс, — протянула Ира, мигом проснувшаяся. А говорят, что контрастный душ с утра бодрит и помогает проснуться. Чушь. Лучший способ выбраться из уютных объятий Морфея — хорошенько приложиться головой об пол. Хорошо, что хоть очки остались целыми.       - Ты точно уверена, что это она?       — Конечно же, — в голосе послышалась неподдельная обида. — Я наблюдаю за ней уже полгода, но с первого дня стало ясно, что это именно она.       Два материальных, но невидимых для всех силуэта — мужской и женский — проводили взглядом невысокую девчушку в нелепой мешковатой пижаме, способной вместить двоих таких же.       — Рона будет в ярости, — протянул мужчина с плохо скрытым злорадством.       Ира посмотрела на оставленный для нее на столе здоровый завтрак — нечто серое, вязкое, на проверку оказавшееся овсянкой, и чашка черного чая без сахара. Аппетит, до этого скромно напоминавший о себе голодным урчанием в желудке, слабо пискнул и поспешил удалиться.       — Спасибо, мам, я не хочу есть.       — Забыла, что у тебя больной желудок? Опять в больницу захотелось? Садись и ешь — тебе такое счастье светит еще полгода точно.       С тихим вздохом Ира вернулась за стол.       — И не вздыхай тут. И жуй побыстрее, иначе опоздаешь на автобус.       Забавно, что ее мама могла в полной мере проявить строгость и настойчивость только с ней. А вот что касалось выхода на работу вместо очередной «заболевшей» коллеги, просьбы поработать сверхурочно за отгул в будущем (ага, после дождичка в четверг), хамки продавщицы, в очередной раз обсчитавшей в магазине, или быдловатого вида соседа, любившего шумные гулянки, длящиеся далеко за полночь, — вот тут в Ларисе Федоровне просыпалась тихая забитая мямля, готовая всем идти на уступки.       — И она всегда такая? .. — Мужчина замялся, ища подходящее определение.       — Бесхребетная? — подсказала его собеседница. — Постоянно.       Они без особого интереса вслушались во внутренние монологи матери и дочери: первая сокрушалась по поводу недопонимания ребенком, что все делается для ее же блага, а в голове второй роился вихрь разнообразных мыслей, начиная с ненависти к овсянке, злости на мать, по-прежнему считающую ее ребенком, и заканчивая ненавистью ко всему живому.       Трагедия понятие объективное? Да как бы не так! Переезд любимой и единственной подруги в Питер, поступление в ненавистный ВУЗ, смена коллектива, в котором наверняка будут они идиоты, женитьба отца на новой пассии — для нелюдимого подростка все это самая настоящая трагедия. Неумение находить общий язык, нежелание идти на компромисс и постоянный побег от унылой реальности в красочные книжные миры тоже не сильно способствуют нормальной жизни.       Ира мнила себя белой вороной и искренне гордилась тем, что не пила, не курила и предпочитала провести свободное время за интересной книгой, поэтому с присущим большинству подростков снобизмом считала всех, кто живет иначе, просто идиотами. Особенно, когда дело касалось книг.       С раннего детства она обладала хорошо развитой фантазией и легко отбрасывала роль простого наблюдателя, на какое-то время становясь частью выдуманного мира, переживая все приключения не просто глазами главных героев, а становясь одной из них. Способность уходить в книгу с головой, не слыша и не видя ничего вокруг, оказывалась особенно полезной в те дни, когда пьяный отец возвращался домой ближе к ночи, а из соседней комнаты доносились только крики и ругань. То есть почти все ее детство.       Наспех одевшись и причесавшись, Ира собрала сумку и теперь с сомнением уставилась на книгу в руках — ту самую, с которой уснула этой ночью. Вряд ли у нее будет достаточно много свободного времени в первый день в университете, чтобы спокойно где-то сесть и почитать. Тащить лишнюю тяжесть не хотелось, но, с другой стороны, эта случайно купленная книга неизвестной писательницы в последнее время стала для нее чем-то большим, нежели потоком чужих мыслей, отпечатанных на бумаге. Даже не талисманом, а скорее спасательным кругом, брошенным утопающему. Поэтому Ира без колебаний вытащила из сумки зонт, наплевав на прогноз погоды и сгущающиеся на небе тучи. Надо же чем-то жертвовать, верно?       Она вышла из подъезда и быстрым шагом направилась к остановке, расположенной неподалеку от дома. И даже успела залезть в душный и битком набитый людьми автобус, когда на землю упали первые тяжелые капли.       — Она такая жалкая, — с бесчувственной честностью признал мужчина.       — Не уверена, — женщина покачала головой. — Скорее уж просто большой ребенок.       — Значит, нам всего лишь нужно заставить ее быстро повзрослеть.

***

      ВУЗ и ее группа оказались в точности такими, как она и ожидала. Унылое серое пятиэтажное здание, выпускающее сотни людей с дипломами юристов и всего с десяток юристов. Разбитые на группки или пары размалеванные девицы, громко хохочущие, без стеснения обсуждающие одиночек или подправляющие «потекший» после ливня макияж; менее многочисленные и весьма неказистые парни, от которых за версту несло куревом.       Ира прошла к свободному месту и услышала вслед смешок и небрежно брошенное «мокрая курица». Ничего удивительного, если учесть, что донеслось это от стайки девиц, среди которых она опознала двух бывших одноклассниц.       Она поняла, что уже ненавидит всех этих людей.       Хотелось бы сказать, что пары проходили как во сне, но на деле они тянулись так, словно время решило ненадолго прекратить свой непрерывный бег и взять передышку. И, в целом, день можно было бы назвать монотонно скучным и ничем непримечательным, если бы не один случай. В коридоре, проходя мимо группы парней, она столкнулась с одним из них и уронила сумку.       Но не дождалась от него ни извинений, ни помощи. Ира не без оснований полагала, что тот урод толкнул ее специально. А ведь согласно классике жанра столкнуться она должна была со своим «принцем», затем последовало бы знакомство, пара случайных встреч и здравствуйте, романтические отношения. Наивной дурой Ира себя не считала и понимала, что так может быть только в какой-нибудь мелодраме, но и ей хотелось немного романтики в жизни. Хотя бы раз за восемнадцать лет.       — Ты хоть смотри, куда прешь. Или очки поменяй, если ничего не видишь, — посоветовал тот парень, который сам же ее и толкнул.       — Ну ты и хамло, Серый, — неожиданно отозвался кто-то. От компании отделился долговязый блондин и начал помогать собирать вещи, выпавшие из открытой сумки.       «Крашенный», — почему-то с неприязнью подумала Ира, ни на миг не веря в искреннее желание помочь ей.       — Девушка, вы него не обижайтесь — он же не виноват, что дурак.       Блондин проигнорировал возмущенный вопль друга и обаятельно улыбнулся — Ира почувствовала, что мимо воли краснеет. Быстро выхватила протянутую книгу, которую парень поднял последней, буркнула «спасибо» и поспешила прочь, спиной чувствуя устремленные на нее взгляды. Она могла бы поспорить на что угодно, что они сейчас смеются над ней.       — Чего это ты так разлюбезничался? Она же страшная.       — А нафига мне красивая? — парировал блондин. — Мне нужна умная и неуверенная в себе ботанка, всегда готовая помочь. Брат так пять лет отучился и ничего.       — И очки, по-твоему, показатель?       — Да ты только посмотри на нее: у нее же на лбу крупными буквами написано, что она ботан. У меня на нее такие планы…       Звонок заглушил похабную шутку и дружный смех.       — Ладно, признаю, она действительно неудачница, — произнесла женщина и неспешно проследовала за компанией гогочущих парней до лестницы.       — Все будет сложнее, чем мы думали?       — Нет, наоборот.       Женщина, никем не замеченная, встала у стены, а когда мимо прошел блондин, начав спускаться с лестницы, едва ощутимо толкнула его в спину.

***

      Ира практически доползла до своей комнаты и рухнула на кровать. Сразу же в коридоре она подверглась допросу с пристрастием, но ничего толкового на мамин вопрос «Что интересного в университете?» придумать не смогла. Не говорить же ей, что в первый день кто-то навернулся с лестницы и едва не сломал себе шею? Но потом вопросы посыпались как из рога изобилия, на что Ира посчитала честным буркнуть «нормально» по поводу всего сразу, и скрыться в комнате. Не хотелось делать ровным счетом ничего, даже переодеваться. Поэтому она достала из сумки книгу, вчера перечитанную седьмой раз, и открыла наугад.       Агнесса Рут «В поисках себя». Дурацкий псевдоним и название, навевающие мысли о псевдофилософских размышлениях. А еще глупая аннотация, сулящая очередное неинтересное девичье фэнтези с попаданцами, и, как последний гвоздь в крышку гроба, безвкусная кричащая обложка с полуобнажённой девицей. Ира до сих пор не могла понять, что вообще могло заставить ее хотя бы открыть книгу на середине и пробежаться взглядом по строкам. С такими предпосылками роман не мог быть ничем иным, как полным убожеством. Очнулась она уже в тот момент, когда молодая продавщица похлопала по плечу и заявила, что тут не библиотека — пусть либо покупает, либо уходит.       Сюжет не блистал оригинальностью, но герои словно оживали перед читателем, заставляя верить каждому слову, и просто не могли не понравиться. Что касаемо главного героя, которому было суждено спасать мир и носиться с нерадивой главной героиней, случайно попавшей в магический мир, то тут все обстояло просто ужасно — он представлял собой олицетворение идеального мужчины в представлении Иры. К своему стыду она вынуждена была признать, что почти влюбилась. В выдуманного персонажа.       Но, несмотря ни на что, Ира раз за разом перечитывала роман, представляя себя на месте главной героини, тем более что это оказалось до смешного легко — уж очень они были похожи характером.       Открыла она книгу как раз на описании битвы в Нериванском лесу. Читать было не скучно, но, видимо, день выдался более насыщенным, чем ей казалось, и усталость постепенно взяла свое. Ира уснула.       Разбудили ее какие-то крики и она, еще не до конца проснувшись, решила, что это опять развлекается придурок-сосед с четвертого этажа со своей компанией таких же идиотов. И все бы хорошо, но лошадиное ржание? ..       Ира рывком подскочила на ноги и с безумным взглядом начала оглядываться вокруг: зеленая трава под ногами, какой-то колючий кустарник сбоку и деревья-гиганты повсюду. Слабо напоминает ее комнату.       — Да ладно, я просто сплю. Читала, уснула, а мне приснился лес. Точно — битва в Нериванском лесу!       — Пригнись!       Ира завертела головой, в поисках говорившего, и тут в паре сантиметров от ее уха пролетела стрела, воткнувшись в дерево позади.