Whats a virus

Что такое болезнь? И что есть вирус? Вы видели скелет, скудно обтянутый кожей болезненного зеленоватого белесого оттенка? Скудно обтянутый по причине недостатка этой самой кожи. Я видел кровяные язвы размером с кулак. Огромными страшными пятнами они покрывали тело того, ради которого ты живешь. Я знаю мать, впервые увидевшую лицо молодого сына за много лет. Темно серое, заплаканное, грязное, с пеной и блевотиной у рта. Мертвое лицо с рыбьими стеклянными глазами. С беспомощным взглядом, вонзившимся ввысь, наполненным такой горечью и небытьем, такой яростью и неведением... Такой тягой к жизни. Я видел Эмму. Видел ее не в себе от гнева. Видел уставшую, проклинающую всех и каждого. Правительство, президента, людей, чертовых геев, эпидемию, гребаную Америку... Я слышал, как хрипел ее надрывающийся голос. Как он ломался. До визга. До скрипа. До нечеловеческого рева. Я видел ее расширившиеся глаза. Наполненные смертоубийственной злобой. Наполненные слезами. Я помню поминки. Всех и каждого. Мы ими жили. И отчетливо помню Феликса. Старающегося улыбаться изо всех сил. Даже когда все мысли в его голове были о скорой кончине. Кончине костлявого серого тела, пораженного десятками нарывов. Помню глаза. Некогда васильковые и игривые, в последнее время его жизни затянувшиеся желтоватой пленкой, через которую мутно просвечивалась влажная водянистая серая радужка. Он не хотел, чтобы я его видел. Таким слабым, каким он никогда не был. Он устал бороться. Устал терпеть постоянное чувство унижения, стыда и ненужности. И ненавидел, когда я к нему прикасался. Потому что кто станет прикасаться к прокаженному?! Разве что через силу. Сомкнув зубы. Опасаясь того, как бы самому не подхватить этот алчный, жадный до жизней вирус. Что такое болезнь? То, что пожирает тебя? Ослабляет? То, что убивает? Разбавляет организм ядом? Болезнь – это муки. Болезнь – это тяжелый труд. Труд за выживание, труд тех, кто всегда рядом. Даже когда рядом быть невыносимо. Я устал. Я не живу. Лишь каждый день обязан наблюдать за тем, как медленно истощается часть тебя. В каких болях погибает. Бомба замедленного действия. Проживающая день за днем для того, чтобы умереть самой некрасивой отвратительной смертью. Быть брезгливо засунутым в мусорный мешок и отданный на каталках матери. Что делать дальше? Кремировать тебя? Сбросить в реку? Или, может, закопать в огороде? Бомба, до самого конца подпитывающая тебя мыслью о выздоровлении. Или требующая подпитывания. Я устал. Лихорадочно дергаться во сне, оттого что в своих ночных видениях ты уже увидел, как закончит эту дьявольски несправедливую жизнь родной тебе человек, пока еще лежащий под боком. Тогда я подумал: Быть может, это принесет мне облегчение? Принесет нам обоим. Потому что иногда, когда иного выхода нет, лучшим решением является смерть. Смерть, уже приготовившая для тебя умиротворение. Для нас обоих. Как и другие, ты долго шел к ней. Не смирился до последнего. И я не знаю, стоила ли она того. Почувствовал ли ты ту невесомость, ту мелочность людских забот, которые мы – живые – возносим до габаритов неподъемных. И совершенно абсурдных. И пусть грудь моя кровоточит сильней твоих язв. И пусть любое слово колом встает в горле. Это пока. Совсем не на долго. Ровно до тех пор, пока обыкновенное сердце – настоящее, живое, истинное – не почувствует вновь тебя рядом.