Впервые

Рин всегда радостно кричала и восторгалась, как только видела снег. Сколько бы ей не было лет, девушка продолжала часами резвиться в белоснежной тьме, забывая про время. А потом она всегда заболевала, проводя весь день укутанной в пушистую шаль Сёщемару, мягкую и белоснежную. Или же несколько часов таяла в его объятиях, хлюпая носом, но так счастливо улыбаясь. А-Уну и Джакену йокай её не доверял, предпочитая заниматься подобным сам. Чистокровный не знал, любил ли он зиму или нет. С одной стороны, Рин постоянно заболевала, что доставляло немало проблем. С другой стороны, польза от её недугов всё же была. Сёщемару нравилось держать её в своих руках. Ему из-за этого было даже как-то спокойнее, но этого он не признавал. Его болотному слуге влетало пару раз по голове его же посохом, когда он открывал свой рот, заводя эту тему. Но Рин выросла и перестала приходить к нему сама, тем более без причины. Этот раз был первым. Впервые чистокровный позволил себе поддаться соблазну, который затуманил его разум. Рин никогда не уходила, даже если её прогоняли, но в этот раз она повернулась к нему спиной. Тёмные пряди взметнулись в воздухе, хлестнув йокая по щеке. Девушка уже собиралась сделать шаг в сторону, но была грубо перехвачена за руку чуть выше локтя. Сёщемару развернул её к себе лицом, смотря сверху вниз привычно надменным взглядом. Она неохотно попыталась вырваться, закусывая губу, и стараясь не смотреть в его пронзительные глаза. Чистокровный всегда видел в ней жалкое существо, неспособное выжить без чьей-либо помощи, но отчего-то старался быть для неё тем, кто бы помог. Он, в каком-то роде, заботился о ней, а затем Рин совсем выросла. И только тогда йокай познал всю полноту чувств своего отца, обращённых к человеческой девушке. Схватив тонкими и до боли холодными пальцами девичий подбородок, коснувшись её обжигающей и нежной кожи, мужчина заставил устремить на него свой взгляд. Рука, удерживающая её запястье, скользнула по талии, притягивая ближе к себе, и не намереваясь отпускать. У Рин из-под ног ушла земля, а затем и воздух. Сёщемару склонился к ней, вдыхая приятный и знакомый запах. Девушка вздрогнула от такой близости и попятилась назад, пытаясь сбежать, но ей это не удалось. Холодное дыхание достигло её щёк, а затем тонкая полоска губ сомкнулась на её губах. Рин задрожала от незнакомых ощущений и дёрнулась, но вскоре закрыла глаза, отдаваясь его рукам. Та самая белоснежная шаль щекотала шею, пуская по телу град мурашек. Йокай будто бы застыл, продолжая чуть сминать её горящие огнём губы. Приведя свои мысли в порядок, Сёщемару оторвался от приятного занятия. Рин смущённо посмотрела на него, натолкнувшись на привычный взгляд. Постояв с секунду рядом с ней, чистокровный шагнул в сторону, обходя её, а затем направился в лес, оставляя девушке выбор между собой и свободой. Она долго не думала и, закусив припухшую губу, поплелась за ним следом. А вечером, впервые за столь долгое время, пришла к нему сама.