Слова любви надо говорить в лицо, а не писать на бумажках, придурок!

Сказать или написать? Этот, казалось бы, безобидный вопрос, уже весь мозг вымучил Кагеяме. Может, он и был гениальным связующим, но вот в любовных делах парень оказался полный профан. Да и откуда взяться-то этому самому любовному опыту, когда у него на уме один волейбол? И если бы дело в какой-то девчонке было. Так нет же! Лёгких путей Тобио не искал. И как его угораздило влюбиться по уши в этого рыжего коротышку?! Брюнет посмотрел своим фирменным хмурым взглядом на мечущегося Хинату. Перед очередной тренировкой учитель Такада собрал всю команду, выдал чистые листочки и сказал разбиться на пары. Началось движение, и только один Хината создавал вдвое больше шума, чем обычно. А когда он увидел, что ему в напарники достаётся Кагеяма, то как-то сник и угрюмо плюхнулся рядом на стул. Задание было написать или нарисовать то, что вы думаете о партнёре. Это был очередной из маленьких тестов, которые регулярно проводил Такада, на основе которых он потом будто бы видел, как игроки сплотились в команде. Хината оказался самым быстрым, и что-то в два счёта накорякал на листе. В то время как Кагеяма просиял и начал старательно выводить две большие объемные буквы в своём. — Ты уже всё, Хината? — к их столу подошёл Такада. — Эм, Хината…Что это должно значить? — учитель уставился на бумагу, где было написано «Р-р-р-р» и больше ничего. — Это звук, — растолковал Шоё и скрючился, будто пытаясь напугать преподавателя когтистыми лапами, тихо зарычал — Гр-р-р-р! — Но я ведь просил написать или изобразить… — начал было Такада растерянно. — Так он постоянно на меня рычит! — скрестил на груди руки и произнес в сторону коротышка, — Какая тут ещё может быть ассоциация с ним? Его тихое бормотание потонуло в громком хохоте команды. — Теперь ты не просто король, а целый Симба! — заливаясь смехом, Танака добродушно хлопнул по плечу Кагеяму. — Нашему королю видимо, мало, подданных среди людей, он и зверье решил подчинить, — гаденько вставил Цукишима. — Заткнись, придурок! — фыркнул Кагеяма, сминая свой листок. А он так старался! — Ну, достаточно, парни, — попытался скрыть улыбку Такада и потянулся за аркушем связующего, — А что ты написал? — Ничего! — как-то резко вскрикнул Кагеяма, пряча помятую бумагу в карман. — Я и так могу сказать об этом болване, все что думаю, — брюнет попытался выглядеть как обычно, самоуверенно. — Сам такой, придурок! — вскинулся Хината. — Ладно, вам ребята, — разнял их Сугавара, — Лучше приберегите вашу энергию для тренировки. Хоть Кагеяма и старался выглядеть невозмутимо, но видимо ключевым словом тут было — старался. — Да ты издеваешься! — после пятого паса, принятого лицом, Хината наконец взорвался. — Моя вина, я не специально, — слишком отрешенно ответил связующий, выставив ладонь ребром. — Да ни черта тебе не жаль, ты же специально решил мою рожу разукрасить! — Шоё отшвырнул пакет со льдом на скамейку. — Наверное, устал сегодня, вот промахиваюсь, можно мне уйти пораньше? — все так же бесцветно брюнет обратился к капитану. — Угу, — неуверенно кивнул в ответ Савамура, — Отдохни дома хорошенько, ладно? — Спасибо за усердие, до свидания, — Кагеяма простился с командой и вышел из спортзала. «Какого чёрта?!» — злился Хината. «Вот я придурок!» — занимался самобичеванием Тобио. Он не стал переодеваться и теперь неспешно спускался с холма. Минуя магазинчик тренера Укая, он услышал как позади него кто-то громко печатал шаг по асфальту. Топот ног стал ближе и, повернувшись, он успел заметить рыжую шевелюру, которая врезалась в него на всех парах. — Ты чего творишь, Хината-дурак?! — Кагеяма потер затылок, которым успел черкнуть асфальт. — Если есть что сказать, так говори это в лицо, придурок! — коротышка скатился с него и принялся шарить по карманам. — Эй! — возмутился брюнет, пытаясь перехватить руки пронырливого сокомандника. Но тот ловко вытащил смятую ранее бумажку и, вскочив на ноги, отошел на пару шагов. — Ну? — развернув аркуш, Хината уставился на две больших буквы и приподнял бровь. — Что ну? — поднялся Тобио, отряхивая пыль от спортивного костюма. — И что это значит? — Шоё развернул листок лицом к брюнету, демонстрируя надпись. — Аббревиатура, чего не понятного-то? — фыркнул Кагеяма, сжимая кулаки. Лишь бы не выдать сейчас себя с потрохами. — И что она значит? — никак не отставал от него Хината, разглядывая эти чёртовы буквы. — Best Leap, а теперь отдай, — приблизился к нему Кагеяма, протягивая ладонь. — А разве не лучше подойдет «jump» по контексту? — удивлено парировал Шоё. «Ну почему ты бываешь умным не тогда, когда надо?» — устало подумал Тобио. — Да какая разница? — брюнет попытался выхватить бумажку, — Ты что, ради этого тренировку бросил? Тогда с такими темпами ты никак не станешь асом! — К чёрту аса, когда твой напарник обижается на тебя из-за шуток! — увернулся рыжик, отходя снова подальше от мрачного Кагеямы. — А мне вот ни капли не было смешно! — рыкнул от злости брюнет. — Ага! Вот об этом я и говорю! — победно ткнул пальцем в него Хината. Тобио собрался снова огрызнуться, но прикусил язык. И правда — чего это на него нашло? Вот он и правда уже рычит на эту мелочь по поводу и без. — Сдаюсь, — устало вздохнул Кагеяма и повернулся идти дальше. — Джамп все-таки подошло бы сюда лучше, — пробормотал Хината догоняя напарника. Тобио заскрежетал зубами. — Гр-р-р, ладно, это не Best Leap, это Boy's Love, понял? Шоё растеряно мигнул. — Нравишься ты мне, признаться я тебе решил, и выбрал для этого вот такой идиотский способ! Теперь дошло наконец, баран? — Кагеяма уже не просто рычал, а прямо-таки изображал рёв добротного мотора. — В каком смысле нравлюсь? — продолжил тупить Хината, чем окончательно сорвал предохранители в мозгу Кагеямы. — Да в самом прямом, блин, — гаркнул брюнет, схватил за грудки несносного коротышку и… целомудренно поцеловал в губы. Чувствуя, что добыча в его лапах не шевелится, Тобио опустил парня и, не глядя в его лицо, развернулся на 180 градусов, намереваясь удрать, пока тот не оттаял. Но резко схватившееся за его олимпийку нечто, с силой потянуло его назад, заставляя во второй раз поцеловаться задницу с асфальтом. — Слова любви надо говорить в лицо, а не писать на дурацких бумажках, придурок! — заворчал Хината, нависая над Тобио и нежно коснулся его губ.