***
С момента последнего сражения прошло чуть больше недели. Хомураби и Шисуи кинули все свои силы на восстановление разрушенного равновесия (после того, как из тела Хомураби вытекла почти подчинившая его тьма, ситуация стала ещё более запущенной), Ко и дети вторых королей были вынуждены помогать призванным, а Широгане… Широгане заперся в замке теней и перестал выходить на связь с кем бы то ни было. Пару дней Акира даже радовался возможности побыть вне общества своего нового отражения. Он взахлёб читал старинные книги, написанные, видимо, ещё в предыдущей вселенной, про то, как контролировать свет, как поддерживать баланс, как стать достойным звания истинного короля двух миров. Но уже тогда он постоянно ловил себя на мысли, что Широгане ведёт себя несколько странно. Каждая из книг была проникнута духом единения двух противоположностей, почти все сильные и действенные заклятия должны были выполняться обоими королями. Да не просто выполняться — словно сложный танец, они состояли из сотен не связанных между собою, но в то же время синхронных движений и требовали поистине нечеловеческого взаимопонимания и чувства друг друга. Призванные короли, как могли, старались помочь Акире вжиться в новую роль, но базовые знания уже достались ему багажом от ушедшего Рюоко, а более сложные вещи без Широгане было просто невозможно реализовать. Все попытки разговоров он полностью игнорировал, а когда Акира попытался зайти без приглашения в замок теней — темный король выкинул его наружу как нашкодившего котёнка и оградил замок мощным полем, высасывающим энергию из каждого, кто будет иметь смелость (или глупость) подойти достаточно близко. Немного придя в себя и окончательно признав, что от него что-то скрывают, новый светлый король накинулся с расспросами на более старших и мудрых товарищей и, после недолгой лекции о том, что любопытство — грех (от Шисуи) и что есть некоторые вещи, которые лучше никогда не узнавать (от Хомураби), выяснил ужасное. Широгане и Рюоко, два, казалось бы, самых идеальных существа во вселенной, были объединены не только миссией, но и более приземлёнными, хоть и светлыми, чувствами. Новость о схожих отношениях вторых королей на фоне этого была воспринята не так бурно. Первую ночь после раскрытия пикантных подробностей не совсем своего, но всё же гейского опыта, Акира спал очень плохо. Тенями прошлого он видел два сплетённых страстью тела, четкими контурами выделявшиеся на фоне подсвеченного лунными лучами окна. Происходящее на кровати было скрыто, но стоны и резкие вскрики Широгане не давали возможности усомниться в сути процесса, имевшего место когда-то в прошлом. После подобных снов (которые начали методично повторяться) Акира вскакивал весь в поту и ужасе, а иногда — ещё и в диком возбуждении. Естественно, подробности его ночных страданий никому не были известны. И всё тянулось бы своим чередом, но с каждой ночью сны становились всё более содержательными и детальными. Словно пелена времени, сквозь которую заглядывал юный король, таяла, позволяя погрузиться на самое дно чужих воспоминаний. Рюоко был жесток, а Широгане — покорен и влюблён. Их близость больше была похожа на бездушное изнасилование белого и хрупкого ангела самим, мать его, дьяволом. Несколько ночей спустя Акира даже попытался просто не засыпать, предчувствуя, что занавес памяти поднялся, и на этот раз он увидит всё в самых неприглядных деталях. Но под утро сознание просто отключилось, и кошмар раскрыл себя полностью.***
— Рюоко, будь со мной нежен… — чуть слышный выдох, в котором мольба настолько переплелась с безысходностью, что, кажется, Широгане и сам заранее знает ответ. — Не буду. Нежность — глупейшее из проявлений чувств. По крайней мере, к тебе я её испытывать точно не способен. Как ты себе это представляешь — нежиться с королём теней? — Рюоко косо поглядел на сидящего на кровати Широгане. Теневой король был совсем не похож на себя нынешнего. Немного растрёпанные волосы, худые бледные плечи, подрагивающие в складках чёрного плаща, дрожащие пальцы, сжимающие этот самый плащ (другой одежды на Широгане, видимо, не было). Но больше всего Акиру поразили его глаза. Где самодовольство и высокомерие, жестокость и безразличие? Лишь боль и тоска, как у побитой собаки, желающей поймать хоть эхо, хоть песчинку счастья. — Ты любишь меня? — Широгане начал расстёгивать одежды светлого короля, одной рукой неуверенно придерживая плащ, скрывающий его наготу. — Боги никого не любят. А мы с тобой именно они. В полной тишине на пол упали пиджак, плащ, брюки, бельё… Рюоко был красив, насколько может быть красиво зло под маской невинности и добра. Облако волос цвета вороньего крыла подчёркивало идеальные пропорции тела, оттеняло острые черты лица и делало сапфировый блеск глаз нереально демоническим. Темноты в комнате не было. Акира невидимым наблюдателем вынужден смотреть на королей, ощущая нарастающий холод ужаса в глубине живота. От неприятного, но вполне безобидного образа близости, преследовавшего его последние ночи, не осталось и следа. Сейчас перед ним был волк, приближающийся к загнанной белой овечке, чтобы её съесть. И при этом овечка готова принести себя в жертву, покорно склонив голову и ожидая конца страданий. Акира не успел уловить момент, когда Рюоко сдёрнул плащ с Широгане и грубо толкнул его на кровать. Зато получил достаточно времени, чтобы рассмотреть узоры синяков и шрамов на бледной тонкой коже. Только сейчас стали видны и подзажившие следы кулаков на скулах, и синеватые пятна на шее. Судя по всему, то были памятные отметины предыдущих встреч двух противоположностей. И что-то подсказывало, что и это свидание не станет исключением. Но даже в таком виде красота Широгане сводила с ума и затмевала мрачный образ своего светлого отражения. Такой хрупкий и открытый, тёмный король не мог скрыть бьющую его дрожь, но при этом лишь комкал в ладонях простыни, не пытаясь сбежать или хотя бы защититься. Весь спектр его чувств отражался в глазах: тут и омут отчаяния, и слёзы страха, и какой-то призрачный внутренний свет. «Ну же, Рюоко, даже я вижу, что твои слова про то, что боги никого не любят — вздор. Взгляни на него — он готов быть с тобой вечно, отдать всё за тебя, отказаться от жизни и счастья ради одного нежного прикосновения. Как можно быть таким жестоким? Неужели чувствовать себя богом для тебя важнее, чем полюбить?» Первый удар был в лицо. Широгане не издал ни звука, лишь ещё сильнее сжал кулаки. Ещё удар — из разбитой губы потекла струйка крови. Дальше избиение стало более жестоким и уже не прекращалось. Рёбра, живот, пах… запретных зон не существовало. Ярость Рюоко была неконтролируемой, а дьявольский блеск в глазах разгорался всё сильнее. Акира внезапно заметил, что сам кричит, пытаясь пробиться сквозь невидимую преграду и остановить эту пытку. По щекам скатывались злые слёзы, он был бессилен что-либо изменить, он мог только смотреть. От последнего удара Широгане изогнулся, прижав колени к груди и обвив их руками. Подняв глаза он вновь с немой мольбой попытался поймать взгляд своего мучителя, но тот резко дёрнул его за плечо, заставив встать перед собой на корточки. Только сейчас Акира увидел, что Рюоко был крайне возбуждён. С напряжённого члена практически сочилась влага страсти, и, видимо, пришло время разрядки. Плюнув на пальцы и проведя ими между ягодиц своего партнёра, Рюоко без предупреждения резко вошёл в него, вырывая горький крик боли. Ему не понадобилось много времени, чтобы кончить: видимо, издевательства над Широгане были для него самым сильным афродизиаком. Но и этих нескольких минут хватило, чтобы Акира в кровь разбил кулаки о недрогнувшую стену и сорвал голос в проклятиях к своему прошлому. Закончив, Рюоко собрал свою одежду и, не прощаясь, ушёл из комнаты. Широгане остался на смятой кровати, не двигаясь и пустым взглядом смотря в потолок. — Я не бог, Рюоко, — прошептал он. — Я умею любить.***
Весь следующий день Акира, поддавшись примеру своего отражения, не выходил из комнаты. Утренний ужас был до тошноты силён, и эти минуты слабости светлый король в дальнейшем приказал себе вычеркнуть из памяти. Когда ночные образы немного побледнели, на смену ужасу пришли мысли. С чуждым ему злобным удовлетворением Акира признал, что рад смерти своего предшественника. И ещё — что Широгане не такая сволочь, какой всё время выглядел. Трудно провести параллель между избитым и загнанным существом из сна и жестоким тираном настоящего, но глаза выдают его. В те редкие моменты, когда Рюоко всплывал в разговорах, синие льдинки немного таяли, а эмоции брали верх над фальшивой маской бездушия. Мысли не прекращались всю следующую ночь, и Акира даже не ложился, несмотря на то, что был уверен в завершении своих кошмаров — ему и так уже было показано достаточно. Злоба на Рюоко сменилась жалостью к Широгане. «Сколько лет он терпел это? Десятки? Сотни? Тысячи? Вечность должна была уйти на то, чтобы ради чувств он согласился принять всю злобу. И почему никто об этом не знал? Призванные короли уверены, что у истинных всё было замечательно (хотя, может, просто хорошо притворяются?), да и Широгане страдает так, словно действительно потерял самого важного человека. Но как это можно любить? За что? Он же не мазохист, ему правда было очень плохо, он не может снова хотеть того же. Широгане… он так неожиданно изменил мою жизнь в своём желании вернуть Рюоко. Он поставил на кон всё, что у него было или могло бы быть. И если бы светлый король был настойчивее в попытках вернуть себе новое тело, то сейчас он вновь бы забавлялся со своей игрушкой». Мысли зашли в тупик. Почему-то в памяти Акиры всплыл образ теневого короля, кутающегося в плащ и просящего немного нежности. Вот он какой, оказывается, когда не пытается вернуть себе мир, — ласковый и безумно ранимый. А теперь не осталось никого, способного заставить его жить без маски. «Что же я сделал? Спас его или обрек на вечное одиночество?» Все кусочки мозаики встали на свои места. Теперь ясно, почему он не хочет никого видеть. Нет, «никого» — неверное слово. Он не хочет видеть именно своё отражение, такое чужое и ненавистное. Юного выскочку, уничтожившего его любовь, растоптавшего его чувства, которые до этого тысячи лет выдерживали испытания болью и безразличием. Акира никогда не был жестоким и старался в решении любых вопросов принимать сторону слабых и угнетённых (за исключением всего, касающегося Кенго). Поэтому осознание зла, совершенного им по простому желанию жить, привело его в шок. Жестокость и бессердечность Широгане стали восприниматься как попытки скрыть боль и, хотя бы немного, относиться к Акире как к равному себе, а не как к захватчику чужого тела. Быть рядом и в то же время — далеко, желать возвращения Рюоко и одновременно бояться этого — вот истинная сущность короля теней. Неожиданное решение пришло на второй день самокопаний. К этому моменту в спальню Акиры ворвались призванные короли и устроили допрос с пристрастием на тему его отсутствия и в целом апатичного отношения ко всему. — У меня есть важное дело. Мне нужно увидеться с Широгане, — наконец, после долгих минут молчания произнёс светлый король. — Я не знаю, чем закончится наша встреча, но мне действительно необходимо его увидеть. Я должен кое-что ему предложить, иначе всё было напрасно. — Что было напрасно? — удивлённо переспросил Хомураби, но тут же его перебил прочитавший мысли Акиры и побледневший Шисуи. — Ты с ума сошёл? — прошептал он, — я никогда не позволю тебе… — Мне не нужно ничье позволение. Ты ведь знал всё, так? Знал и ни слова не сказал о том, насколько Рюоко был важен! — Рюоко получил то, что заслужил. Этот глупый фарс должен был закончиться, — рявкнул Хомураби, даже без чтения мыслей оценив ситуацию. — Не вам решать, кто и что заслужил. Я иду к Широгане. Видимо, что-то в голосе Акиры за доли секунды убедило обоих королей в том, что останавливать его бесполезно. А, может, в глазах блеснула искорка дьявола, так знакомая призванным. У них тоже были вещи, о которых они хотели бы забыть. Но Акира об этом уже не думал — он шёл к замку тени, где, вдали от всех, закрылся от мира его единственный король. Защитное поле не смогло остановить упрямого юношу — тот его просто не заметил. В голове было одно — желание всё исправить, любым способом.***
Акира шёл по коридору, направляемый совестью и состраданием. Он — единственный, кому небезразлична судьба и чувства короля теней. Он — отражение Широгане, и только он может вернуть тот хрупкий порядок, который был сломан. Широгане сделал свой выбор, принёс себя в жертву. И лишь в силах Акиры переиграть всё так, чтобы эта жертва стала не напрасной. Коридор закончился высокими резными дверями, одним своим видом кажущимися невероятно тяжёлыми. Но и они не смогли стать препятствием для короля света. Со скрипом створка отворилась, и в сумраке знакомой по сновидению комнаты Акира увидел того, чьё счастье он внезапно поставил выше своей жизни. Широгане сидел на краю кровати и смотрел в окно. Он, естественно, слышал, что кто-то вошёл в комнату, и понял, кто именно это мог быть. Ведь только на одного человека не действовала защита замка, как и когда-то на его предшественника. Медленно, король теней обернулся. Акира ждал чего угодно — ненависти, криков, презрения… но был лишь взгляд. Такой же, как тогда во сне, полный неудержимой боли и отчаяния. Светлые волосы в беспорядке лежали на кровати, словно сломанные ангельские крылья. Внезапно Акира подумал, что, наверное, Широгане так и сидел тут все эти дни. Один, погруженный только в свои мысли. — Я хочу, чтобы Рюоко вернулся, — чётко начал Акира, логично решив опустить приветствие и сразу перейдя к делу. — Я прочитал, что это возможно, и сделал все необходимые приготовления. Мне нужен лишь один элемент — немного истинной тени, чтобы всё закончить. — Не шути так глупо. Уходи. — Широгане даже не сумел вернуть голосу былую мощь, поэтому его приказ прозвучал как тихая мольба. — Я не шучу. Память — странная вещь. Знания и воспоминания — не одно и то же. И воспоминания немного задержались. Я… кое-что вспомнил, и поэтому просто не могу поступить иначе. — Акира начал путаться в словах, не желая вникать в подробности, но в то же время пытаясь пробить мёртвую боль в глазах своего напарника. — Я был не прав. Желая спасти свою жизнь, я погубил две. Пока ещё это можно исправить… — Акира-кун, — Широгане говорил всё также тихо, но что-то в его голосе неуловимо изменилось, — уже поздно. С момента твоего пробуждения прошло 10 дней. Все духи могут вернуться через 9 дней, но не сейчас. Всё кончено. Один день, который Акира потратил на размышления и подготовке к ритуалу. Он совсем потерял ход времени, будучи уверенным, что всё это было… ну вот буквально вчера. 9 дней ему казались вечностью, которая ещё и не думала заканчиваться. Осознавая всю глобальную глупость своей затеи, Акира упал на колени и закрыл лицо руками. Он мог думать только о Широгане, о том, что так нелепо и по-детски упустил возможность вернуть ему его жизнь. Сквозь слёзы он заставил себя поднять взгляд и вновь посмотреть на короля теней. Впитывая его боль, его страдания, Акира словно сам наказывал себя за глупость, за эгоизм, за то, что вовремя не ушёл за Кенго. — Широгане, ты же знаешь намного больше меня… неужели нет возможности его вернуть? Я готов пойти на любые жертвы, готов умереть в муках, только чтобы… — Чтобы что? — было видно, что Широгане тоже с трудом сдерживал слёзы. Он до последнего пытался быть сильным, пытался закрыться. — Акира-кун, я признателен за такое странное, пусть и не своевременное, проявление внимания, но сейчас ничего не изменишь. Каждый в конце концов получает по заслугам, и ты, и я. — Чтобы ты вновь любил, чтобы существовало то, ради чего ты терпел, чтобы ты имел надежду на счастье. Широгане отвернулся к окну, но его плечи предательски вздрогнули, выдав его состояние. Ангел со сломанными крыльями, бог, который умеет любить, вечно одинокий тёмный король. Акира не знал, зачем он так поступает. Просто боль в душе в какой-то момент пересилила здравый смысл и обрела контроль над его телом. В пару шагов он оказался возле кровати, сел рядом с Широгане и обнял его за плечи, крепко прижав к себе. «Прости, прости, пожалуйста, прости», — шептал он, уткнувшись в серебристые волосы и всхлипывая вместе со своим отражением. Он понимал, что он сейчас полностью беззащитен от трости-катаны, что темный король не приемлет такое обращение, что… что, чёрт возьми, он делает? — Я появился раньше Рюоко, — вдруг дрожащим голосом прошептал Широгане, — я не говорил ему, чтобы не расстраивать. Ты первый, кто об этом узнаёт. На несколько тысяч лет раньше. Всё это время я был один, даже не понимая, от чего мне так плохо, потому что другого мира у меня не было. Появление Рюоко я воспринял, как чудо. И сам он был воплощением всех идеалов, которые только могли бы появиться в мире. С первой секунды я полюбил его. Он ведь… не был плохим, он просто не испытывал чувств ни ко мне, ни к кому-либо ещё. Он был настоящим богом. Я даже не знаю, когда мне было хуже, до его появления или же после. Одиночество рядом с любимым человеком страшнее, но нельзя просто взять и в один момент разлюбить и забыть. Особенно, если кроме него подобных людей нет, и я вновь обреку себя на страдания. Любое его желание было исполнено, любой скрытый намёк — понят. Я был его вещью, которую он мог использовать по своему усмотрению. Я это прекрасно знал с самого начала, но это единственный вариант моей жизни. — Я понимаю тебя, — Акира понимал, всеми клеточками своего тела понимал своё отражение, своего напарника, того, кого ещё никогда не обнимали, никогда не хотели сделать счастливым. Бесконечная жизнь в бесконечных страданиях. — Я не смогу заменить тебе Рюоко, но позволь мне разделить твою боль и твоё одиночество. Широгане вздрогнул. Казалось, что он только сейчас заметил, что новый король света так близок, и что его впервые кто-то обнимает. — Зачем тебе это? Моя жизнь — не твои проблемы, — Широгане неловко попытался вырваться, но, видимо, у него совсем не осталось сил, поэтому ему удалось лишь упасть вместе с Акирой на кровать. — Я сам не знаю, почему так поступаю. Просто не могу иначе, не могу нести на себе бремя вины из-за твоей боли. — Твоей вины тут нет. Вне зависимости от того, как распорядилась бы судьба, мне бы не было лучше. — Широгане внезапно замер, словно окончательно обессилев. — Так странно… что за магию ты применяешь? — О чём ты? — искренне удивился Акира. — Мне… как-то непривычно, — он немного помолчал, словно пытаясь подобрать нужные слова, - а, впрочем, это не важно. Ты действительно не обязан быть со мной рядом и делать такое. Акира лишь сильнее прижал тёмного короля к себе. Ему хотелось этого, хотелось дать Широгане как можно больше тепла, сил, энергии, желания жить. Он уже не был тем собой, который упрямо стремился всех победить, как и Широгане перестал быть его наставником. Их объединяло неуверенное тепло прикосновений, от которого у обоих бежали мурашки, но в то же время которое так было необходимо. — Я с тобой не потому, что обязан, а потому что ты мне небезразличен. Я не могу жить, зная, что ты страдаешь в одиночку. Ты прав, таких как мы, истинных королей, всего двое. Нет, не так… истинный бог — это мы вместе, свет и тьма, ин и ян. На несколько мгновений и до этого сбивчивое дыхание Широгане остановилось. А затем он резко повернулся к Акире, лицом к лицу, чтобы поймать его взгляд. Король тени был поражён и растерян, ища в глазах Акиры ответы на ещё даже не сформировавшиеся в мыслях вопросы и сомнения. Но светлый король принял решение и не собирался отказываться от своих слов. Все его мучения — отголоски не понятых сразу чувств к этому нежному и хрупкому созданию, которое так долго было вынуждено играть чужую роль. — Ты хочешь, чтобы я стал твоим? — определённо, Широгане смотрел на происходящее сквозь призму собственного опыта, ограниченного отношениями с Рюоко. — Да, именно так, — Акира знал, что будет неправильно понят, но это уже не играло роли. Всё изменится, совсем скоро. — Ты уже мой и только мой. Согласись с этим — и больше одиночество не потревожит тебя. — Ты глупый мальчишка, ты хотя бы сам осознаёшь, что и кому сейчас предлагаешь? — Широгане закрыл глаза и безуспешно попытался впустить в свой голос металл и присущую только ему язвительность. Впрочем, получилось не особо убедительно. — Да. Я предлагаю тебе довериться мне, как когда-то ты доверился моему предшественнику. Я — не он, это правда. Несмотря на воспоминания, несмотря на внешность и миссию, я — Никайдо Акира. Но в то же время только я хочу и могу вытащить тебя сейчас. Не торопись с ответом, я умею ждать. Если ты согласишься — ты знаешь, где меня можно будет найти. Приложив немало моральных усилий, Акира с трудом заставил себя разомкнуть объятия и встать с кровати. В какую-то секунду рука Широгане дёрнулась, словно в попытке поймать уходящее тепло, но это было лишь мгновение. В полной тишине Акира вышел из комнаты и направился обратно по длинному коридору. Он знал, что поступил жестоко и что через пару часов он сильно пожалеет об этом. Но сейчас ему казалось, что подобная жёсткость была единственным доступным ему способом привести короля теней в себя и заставить его жить дальше… ну или убить окончательно. Какая-то частичка Рюоко в душе злорадно улыбалась и всячески одобряла такое поведение. По крайней мере, Акире хотелось думать, что это были не его мысли, не его решения, а наследство от его предшественника. Коридор всё не заканчивался, словно спиралью обвиваясь вокруг замка и не желая выпускать непрошенного гостя наружу. Всё дальше в бесконечность, всё глубже в воспоминания. «Широгане в праве самостоятельно сделать выбор. Какая разница, что я влюбился в него? В прошлой жизни всё было наоборот, он любил меня и страдал. Он сам сказал, что мы это заслужили, глупо было даже думать, что ангел променяет своего идеального демона (или даже дьявола, черт его знает!) на обычного меня». Казалось, прошло несколько часов, но коридор всё никак не заканчивался. И когда уже Акира подумал, что он каким-то образом ходит по кругу, то внезапно… вернулся к той же самой двери, из которой так гордо вышел. На этот раз она была открыта, а за ней, в бледном свете лампы, был виден силуэт теневого короля. Он стоял в центре комнаты спиной к двери, и ветерок, сквозивший из приоткрытого окна, развевал его волосы. Акира сделал пару шагов внутрь комнаты и остановился. Он не знал, что за игру вёл сейчас Широгане и почему не захотел выпустить из замка. Если только… — Я подумал. Можешь… — голос немного дрогнул, — можешь считать меня своим. Я готов заключить с тобой сделку. Ты будешь всегда рядом, а я… сделаю всё, что ты пожелаешь. Идёт? На последнем слове Широгане немного нервно обернулся и посмотрел Акире в глаза. Видимо, он был уже на пределе, потому как в его взгляде плескалось безумие. — Да. Наша сделка будет скреплена сильной магией… или кровью… или ещё чем? — Слово богов сильнее магии и крови, — Широгане на миг стал тем привычным высокомерным королём, каким был до этого. Даже с небольшой грустью Акира вдруг понял, что таким он его увидит теперь очень нескоро, если вообще этот момент когда-нибудь настанет. Никто не мог понять одиночество того, кто был один тысячи лет. Никто… кроме Акиры. Он просто подошёл и, вновь сжав своего любимого бога в объятиях и не ощутив абсолютно никакого сопротивления, прижался к дрожащим губам, отдавая всю свою любовь, всё сострадание и ласку этому светлому чуду. Поцелуй внезапно получился необычайно страстным. Широгане не только не попытался отстраниться, но и сам неуверенно прижался всем телом, нервно покусывая и облизывая губы Акиры. Последний же с трудом сдерживал разбушевавшееся желание своего предшественника. Нет, он не позволит себе больше быть грубым с теневым королём. Теперь, когда Широгане (по одному ему известным причинам) отдал свои тело и душу Акире, тот должен подарить ему такое необходимое счастье, которого он был лишён всю свою бесконечную жизнь. Акира позволил себе углубить поцелуй, одновременно чувствуя, как Широгане пытается не показывать свои желания и выровнять внезапно сбившееся дыхание. Светлый король не знал, откуда у него появилась такая искушённость и опыт в любовных утехах, видимо это был бесплатный бонус ко всему остальному опыту, доставшемуся от Рюоко. Счет времени был потерян, и Акира вышел из состояния нирваны лишь когда его партнёр покачнулся от головокружения и ухватился за рукав его одеяний, правда, тут же отпустив. Опыт близости с Рюоко не прошёл бесследно, и сейчас Широгане пытался не показывать свои слабости и желания. Но Акира имел на то свои планы, поэтому подхватил своё отражение на руки и, наслаждаясь немного испуганным, но окутанным почти неуловимой дымкой страсти, взглядом, положил его на кровать, а затем удобно устроился рядом. — Я не знаю твои склонности, Акира-кун, — тихим голосом проговорил Широгане, — поэтому прости, если что-нибудь сделаю не так. Но я научусь. — Хорошо, — легко согласился Акира, — тогда просто лежи и постарайся хоть немножко расслабиться и не сдерживать себя! Не дождавшись ответа, он вновь впился в губы короля теней, который от неожиданности издал стон, от которого на Акиру накатило невиданное ранее возбуждение. Главное было — не потерять над собой контроль и не стать демоном. Сознательно заставив себя немного успокоиться, он начал расстегивать одежды теневого короля, одновременно ощущая, как тонкие пальцы ловко открывают застёжки его ремней. Глаза Широгане были закрыты, но Акире хотелось верить, что он сейчас не представляет перед собой Рюоко. Меньше, чем через минуту, одежды лежали на полу. Акире стало неуютно и немного стыдно за своё такое развратное поведение и внезапную сильнейшую эрекцию, но остановиться он уже не смог, даже если бы настал конец света. Ему захотелось спрятаться под одеяло вместе с Широгане, словно одеяло могло сделать этот процесс культурнее. Увидев, что оно упало на пол, Акира привстал, чтобы поднять его, и, обернувшись застыл в изумлении. Он уже видел во сне обнажённого Широгане. Но сон не передал и сотой доли красоты его тела. Словно светящаяся изнутри бледная кожа, разметавшиеся по всей кровати волосы, — это был истинный бог, сводивший с ума своей хрупкой идеальностью. И как только Рюоко посмел нанести ему вред? Широгане лежал, закрыв лицо руками. Через мгновение пришло понимание, что он ждал побоев, — единственного знакомого ему варианта близости. Но нет, теперь всё будет иначе! На дрожащее тело опустилось тонкое одеяло, а через мгновение Акира прижал Широгане к себе, и, когда тот неуверенно убрал руки, начал покрывать поцелуями его шею, лицо, плечи, чувствуя, как Широгане всё сложнее хранить пассивную невозмутимость. — Акира-кун, как доставить тебе удовольствие? Прошу, скажи! Я же долже…а…а…ах! Акира легко скользнул рукой по плоскому животу Широгане и самыми кончиками пальцев коснулся его члена, сразу же ощутив, как под ними затвердела плоть. Ещё пара незаметных поглаживаний бёдер — и возбуждение Широгане заставляет его покраснеть и, чуть вздрагивая, толкаться в ладонь своего партнёра. Впрочем, даже без сторонней стимуляции Акира был возбужден не меньше. Самые его смелые… даже не фантазии, а тени фантазий, реализовывались невероятно быстро. Ему хотелось одновременно и овладеть этим неземным созданием, и заставить его вновь начать чувствовать. Рука Широгане коснулась его члена так неожиданно, что Акира даже вздрогнул, но сразу же после этого подарил нежный поцелуй, без слов показывая, что всё в порядке. Одновременно с этим он стал более уверенно ласкать плоть теневого короля, заставляя его всё сильнее дрожать от возбуждения. Оно передалось и Акире, вызывая всё новые странные желания сделать партнёру по-настоящему хорошо. Немного отстранившись, юноша как можно более ласково пробежался кончиками пальцев от паха Широгане до его плеч, после чего поцеловал его в шею. — Ляг на живот, — хриплым от возбуждения голосом прошептал светлый король. И вновь, как пару минут назад, тёмные воспоминания Широгане нашли лазейку. Его покорность была эхом кошмара, а ожидание боли и грубости — самой естественной реакцией. Однако он ошибся. Откинув одеяло, Акира медленно вырисовывал языком на его спине витиеватые узоры, опускаясь всё ниже и заставляя короля теней выгибаться от нестерпимо приятных прикосновений. Слишком поздно Широгане понял, что задумал его партнёр — влажный язык проскользнул между ягодиц и коснулся заветного места. Акире всё сложнее было сдерживаться и не наброситься на Широгане. Его дрожь, его стоны и сбивчивые просьбы то остановиться, то не останавливаться, сводили с ума. Достаточно увлажнив вход Акира вновь поднялся с нежными поцелуями к шее своего возлюбленного, одновременно с этим аккуратно начав массировать напряжённое кольцо мышц пальцем. Почувствовав, что это не вызывает у Широгане приступов паники, он немного растянул вход и скользнул одним пальцем внутрь. Широгане выгнулся, но уже через минуту постанывал от наслаждения, чуть заметно насаживаясь на палец. Акира увеличил темп и скоро пальцев внутри светловолосого бога стало уже два. Через какое-то время Широгане замер. Акира тоже удивлённо остановился, панически прокручивая в голове, что он сделал не так. Но, так и не успев найти ответа, он ощутил лёгкое прикосновение тонких пальцев сначала к бедру, а потом — к своему напряжённому члену. Широгане, спрятав лицо в подушки, несмелым движением скользнул чувствительной плотью партнёра между своих ягодиц и, сдерживая стоны, медленно ввёл её в себя. Акира боялся пошевелиться и причинить боль, но возбуждение всё же оказалось сильнее. Сначала плавными движениями, а потом уже резкими толчками он впервые овладел другим человеком, своим божественным ангелом. Уже в предоргазменной неге Акира почувствовал, как Широгане сам со всё более громкими сладкими стонами подмахивает ему, заставляя жёстче входить в себя. Обхватив ладонью напряжённый член партнёра, Акира начал стимулировать его в такт движениям, постепенно теряя осознание реальности от усиливающихся приятных ощущений и не испытанных ранее чувств. Он так и не понял, кто из них кончил первым. Через какое-то время он просто осознал, что лежит в кровати, обнимая Широгане и уткнувшись лицом в шёлк его волос. Король теней спал, всем телом прижавшись к Акире, которому пришлось немного отстраниться, чтобы получше его рассмотреть. Впервые лицо его любовника (да, теперь можно сказать и так) не было напряжено, словно старая боль наконец-то ушла. На коже немного выделялись розоватые следы от особо страстных поцелуев, не портя, а, наоборот, украшая идеальный образ. В душе Акира ликовал: так много всего изменилось буквально за один день. Теперь его миссия уже не казалась карой за столь неудачное соседство в теле с перерожденным богом света, а, наоборот, предрекала вечное счастье. Да, ещё очень много нужно изменить. Прежде всего — вернуть Широгане веру в себя и силу духа. Акира понимал, что, несмотря на слишком сильное искушение и дальше держать их отношения в своих руках, это в конце концов превратит его в Рюоко. Ещё неизвестно, как всё начиналось у них и не было ли у бывшего короля света на рассвете отношений таких же благих желаний и возвышенных чувств? «Нет, я не такой. В отличие от Рюоко я готов признать, что люблю. Когда Широгане проснётся, я первым делом скажу это ему. И ни одного мало-мальски важного вопроса не буду решать без согласования со своим отражением. Я сделаю так, чтобы не только он принадлежал мне, но и я – ему. И ещё я обязательно добьюсь, чтобы он меня полюбил сильнее, намного сильнее его предыдущих привязанностей». Легонько коснувшись губами виска Широгане, Акира вновь зарылся лицом в его волосы и закрыл глаза. Живот уже сводило от голода, но спать хотелось ещё больше. Завтра будет новый день и новые проблемы, а пока можно почувствовать себя самым счастливым человеком в мире. Короли не знали, что гармония между мирами света и тени полностью восстановлена. Ин и ян уравновесили друг друга и достигли нирваны, неразрывно сплетясь в вечных любовных объятиях двух противоположностей.