Сомнения короля Утера

Утер Пендрагон почувствовал, что тело затекло и начинает потихоньку болеть. Король подвигал прикованными руками, но не очень сильно натянутые цепи все же не давали телу принять удобное положение. Он попробовал что-то сделать, как-то поменять позу, но, поняв, что все напрасно, оставил это занятие. Физическая боль не волновала сейчас Утера, у него все разрывалось внутри. Разрывалось на тысячу кусочков, обливалось кровью и болело: к стене напротив него, в самой большой камере подземелья был прикован Артур. Отец видел каждую рану, ранку и ссадину на его теле. За ту кровь, что окрасила его белую рубаху и сейчас тонкими струйками ползла из раздираемых цепями запястий, король готов был отдать всю свою. Утер прикрыл глаза и понял, что ради спасения жизни Артура, он согласится на любые условия захватчика Сенреда. Он сделает все, что будет угодно этому молодому наглецу. Только бы Артур... только бы Артура... Пендрагон открыл глаза и зло тряхнул головой: Сенред никогда не отпустит принца! Сенреду уже нечего просить у бывшего короля Камелота, он все вчера получил! И сейчас Утеру лучше не закрывать глаза, потому что это последние часы их с сыном жизни. Уже никто не будет залечивать раны на теле его мальчика. Уже никто не услышит его заливистый, такой заразительный смех. И никто больше не восхитится красотой и умениями Артура. Утер сглотнул подступивший ком и проморгал неожиданные слезы. — Артур,— нарушил тишину Пендрагон,— нам с тобой осталось немного, поэтому я должен рассказать тебе кое-что... — Отец, мы выберемся! Обязательно выберемся. Еще не все закончено, не все потеряно. Мы освободимся и освободим наш Камелот! Король горько улыбнулся: — Я учил тебя всегда трезво и здраво оценивать все вокруг, но ты очень молод, чтобы сейчас признать наше полное поражение и невозможность спасения. Может, это и к лучшему. — Сир! — Подожди. Я хочу и... я должен рассказать тебе о твоем рождении. — Но... — Не перебивай меня, Артур. Мне и так очень тяжело говорить, но нельзя уйти с этой земли, не рассказав тебе всего,— Утер замолчал, подбирая слова и любуясь заинтересованным лицом сына,— я очень любил твою мать, сынок. Я был невероятно счастлив, что она согласилась стать моей женой, что интересы королевств тоже совпадают с нашими желаниями. Казалось, что все прекрасно, но через некоторое время выяснилось, что королева не может иметь детей. — А это значит... — Артур болезненно нахмурился. — А это значит,— кивнул Утер,— что я должен был выслать ее из Камелота, найти себе новую жену. Королева не может быть бесплодной. Вот тогда и появилась Нимуэ. — Это та красивая ведьма? — Да. Она и предложила мне выход: обратиться к магии. Но предупредила, что магия дает жизнь за жизнь. Я общался с ведьмой, я согласился на помощь магии, я мечтал о наследнике престола, я был уверен, что заберут мою жизнь! А умерла Игрейн... — Значит, то, что рассказал мне призрак матери, было правдой? — Не совсем. Тебе правду исказили. Я не соглашался на смерть Игрейн, то есть не менял ее жизнь на твою. Знаешь, я стоял под дверью покоев, и когда стихли стоны и вскрики королевы, а раздался твой крик, я ушел к себе в кабинет и сел в кресло, ожидая смерти. Но мое состояние не менялось, пришел Гаюс и сказал, что королева при смерти. Тогда-то я и понял, кого выбрала магия. И возненавидел ее! Всем сердцем! Всей душой! И начал уничтожать всех, кто имел к ней хоть какое-то отношение! Артур смотрел на отца, принимая услышанное. Он никогда не понимал, отчего король так ненавидит магию, пытался выяснить, но никто не объяснял ему. Теперь же принц сам делал выводы. — Значит, ты ненавидишь магию за то, что она сделала не такой выбор, какой предусмотрел ты? — Да. А эта проклятая ведьма не предупредила меня, что выбор будет невозможно ни предусмотреть, ни предугадать. — Но ведь если бы не магия, не было бы меня! И тебе пришлось бы отослать маму к родителям. — За тебя я благодарен магии, за тебя было заплачено жизнью Игрейн. Но, пойми, Артур, мне не все рассказали, не предупредили, меня обманули! Вот чего я не простил ни магии, ни магам. Это зло! Ужасное и беспощадное зло, которое нужно уничтожать в любом виде! Артуру было страшно. Он прекрасно знал, что такое страх, хотя умел хорошо скрывать это. Все рыцари и жители Камелота были твердо уверены в бесстрашии принца. Сейчас же по его лицу тоже невозможно было сказать, что молодой человек чего-то боится, а вот внутри у него все дрожало и сердце стучало часто-часто. Слушая отца, Артур немного отвлекся и успокоился, но после его последних слов нахмурился. — Отец, я знаю одного мага и твердо уверен, что магия — это не только зло. Она может быть и... — Ты посмел скрыть одного из магов?! — Утер словно забыл, где они и что происходит,— Но это невозможно! Я проверял каждого человека по спискам, которые давал тебе! Улизнуть никто не мог! — Ты меня проверял? — обиженным голосом протянул принц. — Да,— кивнул Пендрагон-старший,— я допускал, что ты можешь кого-нибудь отпустить, не устоять перед их чарами, расчувствоваться. — Нет, отец. Об этом маге я узнал давно, а вот он сам даже не подозревает, что я знаю о его умениях. — Давно знаешь? — в голосе Утера гневно зазвенел металл. — Давно,— Артур спокойно улыбнулся,— однажды я случайно заметил, что ветка, понимаешь, абсолютно целая и мощная ветка обломалась просто так и упала на моих врагов. Потом еще и еще, снова и снова. Он спасал меня, он помогал мне. А я закрывал глаза, отворачивался, делал вид, что теряю сознание. — Спасал? Тебе это показалось. — Нет, он делал это постоянно, когда мне нужна была помощь. — Где же этот маг сейчас? — презрительно скривился Утер. — Я отпустил его домой, в Эалдор, у него заболела мать. — Подожди-подожди... Это твой слуга, что ли? — Да. Мерлин. Площадь была заполнена людьми и рыцарями войска Сенреда. Отдельно стояли скованные рыцари Камелота. Сам новый король находился на балконе и любовался сделанными за ночь плахой и виселицей. И там, и там стояли огромные палачи с закрытыми лицами, а между этими ужасающими постройками валялись в пыли две короны. Короны Пендрагонов... Все было так, как задумал Сенред. Он с улыбкой закрыл глаза и подставил красивое лицо нежному солнцу: сегодня будет прекрасное зрелище! По тому, как зашумели люди, он понял, что короля и принца вывели на площадь. Отец и сын были одеты почти одинаково: в темные штаны и белые рубахи. Их руки были крепко связаны за спиной. От всего произошедшего они были бледны, под глазами залегли синие круги. Однако прекрасные статные фигуры и прямые гордые спины венценосных мужчин вызывали уважение у жителей города. А головы на длинных широких шеях, казалось, были созданы для короны. — Жители Камелота! — заговорил Сенред,— Перед вами ваш король и принц. Бывшие, правда, король и принц. Вы прекрасно понимаете, что их жизнь закончится вместе с их правлением. Такова судьба всех королей. Новый правитель замолчал, чтобы все люди поняли его слова. Выдержав паузу, Сенред продолжил: — Я предлагаю Пендрагонам самим выбрать себе путь из этого мира. Прошу вас, Ваше Величество и Ваше Высочество! Король сделал широкий жест рукой и захохотал. Ему очень хотелось поссорить отца и сына за шаг до смерти. Утер покусал губу и негромко обратился к Артуру: — Я король, я не сумел спасти свое королевство, я очень виноват перед этими людьми, поэтому я пойду на виселицу. Моя смерть должна быть позорной, как и финал правления. — Нет,— принц заступил отцу дорогу,— ты не просто король, ты великий король, тебе нельзя уходить из этого мира через виселицу. Ведь это королевство создал ты! — Артур! — Нет, отец! Сейчас я тебя слушаться не буду. Прощай. Принц смотрел в глаза короля. Утер хотел возразить, но не смог, он тоже не отрываясь и не мигая, смотрел в голубую бездну глаз Артура. Они не могли прикоснуться друг к другу, не могли обняться, этот взгляд был их прощанием. Артур моргнул, упрямо сжал губы и пошел к виселице. Сенред ухмылялся, глядя на Пендрагонов. Возле него топтался член Совета, который вчера открыл ворота захватчику. Король не жаловал предателей, но пользовался их услугами. Сейчас он величественно позволял этому мерзкому человеку чувствовать себя нужным и важным. Несколько дней его можно потерпеть, вытянуть из него всю нужную информацию, а потом... — Ссорятся? — довольно прошипел Сенред. — Да, Ваше Величество,— подобострастно склонился член Совета. — Это хорошо... Король хотел что-то еще сказать, но на открытое место площади выбежал высокий черноволосый молодой человек. На нем была покрытая пылью синяя рубаха и смешной красный шейный платок. — Ваше Величество! Милорд, их нельзя убивать! Сенред движением ладони остановил своих рыцарей, которые кинулись к парню. — Кто ты и почему их нельзя убивать? Быстро! — Я Мерлин, слуга принца Артура. Их нельзя убивать, потому что только они знают, где казна королевства! — Ты лжешь, слуга. Я вчера видел казну Камелота. — Вы видели жалкие гроши по сравнению с тем, что скрыто от всех. Взгляните на шею Артура! Мерлин дрожащим пальцем указал на стоящего под виселицей принца. На его шее блестел небольшой золотой ключик. Сколько помнил себя, Артур носил это украшение. Когда-то отец рассказал, что это ключ от шкатулки Игрейн. Эту золотую шкатулочку Утер подарил прекрасной принцессе в день их знакомства, их первой встречи, а после ее смерти она стояла на столике возле его кровати. Ключик же король повесил на шею сыну. — Что это за ключик, Артур?! — Сенред внимательно смотрел на своего пленника. — Спросите у моего слуги, милорд,— язвительно парировал принц,— мне кажется, он знает, лучше нас. — Что скажешь, слуга? — молодой король недобрым взглядом уперся в Мерлина. — Это... — маг судорожно сглотнул и прижал ладони к груди,— это ключ от настоящей сокровищницы Камелота. Однажды ночью я видел, как принц и король ходили туда. Я пошел за ними и увидел... Подземный лабиринт, милорд. А там! Вы не представляете, сколько там всего! — Зачем ты мне это рассказываешь? — подозрительно сощурился Сенред,— Какой тебе прок? Ведь твоей жизни пока ничего не угрожает. — Я ненавижу его,— прошептал Мерлин и сжал кулаки. — Что-что? — король сделал вид, что не услышал. — Я ненавижу его! — закричал слуга, указывая на принца,— Высокомерный, злой, жестокий! Никого, кроме себя не замечает! Ничего ему не нравится, всем он недоволен, ничем ему не угодишь! Он меня уже замучил своими приказами, своими придирками, своими наказаниями! Ненавижу! Мерлин поднял наполненные слезами глаза на нового короля Камелота. Маг только что вернулся из Эалдора, где без сна и отдыха сперва лечил свою мать, а потом помогал ей восстанавливать запущенное хозяйство. Заехав в Камелот, он быстро сориентировался в том, что произошло, но никак не ожидал, что попадет на казнь. Мерлин чувствовал, как слаба сейчас его магия, понимал, что ему необходимо будет воспользоваться, как минимум, двумя мощными заклинаниями. Волшебник мог бы и с площади поразить Сенреда, но ему нужно было остановить палачей и хотелось оказаться рядом с захватчиком, чтобы сила поражения была больше. Однако король Сенред был не прост и хитер. Он сделал широкий жест рукой: — Ну, так наслаждайся, слуга! Сейчас ты увидишь, как твой господин задергается в петле, и услышишь, как затрещит его сломанная шея. Мерлин злобно и мстительно улыбнулся: — Но тогда вы не узнаете, где спрятаны сокровища Камелота. Своими словами и действиями, своим волнением за Артура Мерлин уже достаточно разбудил и растревожил свою магию, он чувствовал ее клокотание, ее желание вырваться, чтобы спасти, помочь. Он понял, что Сенред не позовет его на балкон, они не окажутся рядом, но магу это уже не было нужно, он был готов. Стоящий возле плахи Утер не понимал, в какую игру играет этот мальчишка, о каких сокровищах он рассказывает Сенреду. А вот взрыв его ненависти к принцу короля совсем не удивил, ведь Утер уже знал, что этот ушастый мальчишка маг. А маги, по мнению старшего Пендрагона, и должны были кипеть ненавистью и злобой. Однако то, что начал делать Мерлин дальше, удивило короля. Маг повернулся к балкону, на котором стоял Сенред, крепко стал на ноги и поднял правую руку. Его глаза засверкали золотом, причем его было так много, что казалось, оно сейчас выплеснется на камни площади. Страшным голосом Мерлин прокричал незнакомые слова, после чего Сенред приподнялся вверх, на секунду завис в воздухе, а потом с силой влетел в стену замка. Звук удара и хруст ломающихся костей не оставляли даже надежды на то, что король жив. Мерлин же моментально повернулся к вооруженным людям поверженного правителя и снова прокричал что-то странное и страшное. Рыцари полетели в разные стороны, словно листва на осеннем ветру. А цепи воинов Камелота со звоном попадали им под ноги. Рыцари тут же сориентировались, подобрали мечи своих противников, и дальше помощь волшебника уже не понадобилась. Утер и Артур так и стояли рядом с застывшими палачами, с тревогой наблюдая, что творится на площади. Так же замерли и практически перестали дышать и жители Камелота. Когда все закончилось, Мерлин подошел к лежащим на брусчатке коронам. Он не смел прикасаться к этому символу королевской власти, но также он не смел оставить их лежать в пыли. Маг вздохнул про себя: он уже столько натворил, что хуже не будет. Слуга тихонько опустился на колени, сверкнул глазами и медленно приподнял ладони вверх. Площадь ахнула: обе короны поднялись в воздухе, следуя движениям рук волшебника. За одну секунду легкий ветерок сдул с драгоценных украшений пыль, а Мерлин развел ладони, сделав так, что короны оказались в уже развязанных руках Пендрагонов. Маг с улыбкой опустил руки и сел на пятки. Его голова опустилась, а спина сгорбилась — Мерлин чувствовал ужасную усталость. Словно он был тряпкой, которую хорошо и тщательно выкрутил старательный слуга. Хотелось лечь и уснуть. Хорошо бы лечь прямо здесь, на эти пыльные камни площади. Они такие гладкие, такие удобные... Мерлин начал медленно заваливаться, в последнюю секунду увидев перед собой сапоги. Эти сапоги он прекрасно знал, он столько раз их чистил, что знал каждую складочку, каждый гвоздик. Сапоги Артура он узнал бы из миллиона подобных. — Сэр Леон! Сэр Персиваль! — принцу даже не пришлось озвучивать свой приказ, как рыцари подхватили падающее тело слуги и легко подняли. — Отнесите в мои покои,— распорядился Артур. — А мы с тобой пойдем в тронный зал,— подошел к принцу король. — Да, милорд,— склонил голову Артур. По пути старший Пендрагон остановился на уже чистом балконе и сказал несколько успокоительных и подбадривающих слов жителям Камелота. Люди расслабились, начали улыбаться, а в спину удаляющемуся Утеру полетело такое прекрасное для слуха любого правителя: «Да здравствует король!» Поговорить сразу же отцу и сыну не удалось. Около часа понадобилось венценосным особам, чтобы отдать срочные и необходимые сейчас распоряжения. Когда же двери закрылись, и король с принцем остались один на один, Артур бессильно присел на ступеньки у трона отца. Утер же расслабился в своем величественном кресле. Несколько минут прошло в молчании, которое нарушил король: — По закону Камелота он должен быть казнен. На костре. — Давай изменим закон,— не оборачиваясь, предложил Артур,— если бы не он, казнены были бы мы с тобой. — Я не могу,— тихо произнес король. Принц встал и посмотрел на отца. — Ты все можешь. И ты справедлив. После того, что он сегодня сделал, ты не можешь казнить его. Если же не казнить его, то нужно изменить отношение к магии в королевстве,— Артур развел руками,— если тебе мало увиденного, я расскажу тебе обо всех случаях его помощи, его спасения. Поверь, нескольких часов будет мало. Если бы не Мерлин, ты бы уже давно остался без сына. Утер хмурился, он знал, что Артур говорит правильно, но многолетняя ненависть и борьба с магией не позволяли ему просто так сдаться. Король потер ладонями виски: — Отправь его в темницу, завтра решим, что делать. — Нет,— покачал головой Артур,— за спасение королевства в темницу? Не отправлю. Он останется у меня в покоях. — Что? — Утер тоже встал,— Ты мне перечишь? Или я ослышался? Принц закусил губу, его глаза в панике забегали по сторонам, но он нашел силы, выдохнул и посмотрел отцу в глаза: — Ты не ослышался, я отказываюсь выполнять твое распоряжение. Я не отдам Мерлина. Ни сейчас, ни потом. В глазах Утера вспыхнула такая знакомая, с детства знакомая Артуру молния. Он знал, что после этой вспышки уже бесполезно что-либо просить, доказывать, вообще это был всегда конец разговора и начало ответных действий короля. Но сейчас принц не собирался сдаваться. Он опустился на одно колено, сжал ладонями руку короля и поднял голову: — Отец, будь справедлив и милостив. Магия Мерлина несет только помощь, он не является злом, он добрый маг. Отец, все видели, что произошло на площади, все знают, что борца с магией короля Пендрагона спасла магия. Ты должен сделать ответный ход, нужно разрешить магию, но в каких-то рамках, каких-то пределах. Кстати, наблюдать за соблюдением этих пределов может как раз Мерлин. Отец, этим ты не подорвешь, а только укрепишь свой авторитет. Отец... Утер вынул руку из ладоней сына, отошел и снова сел в кресло. От усталости ему казалось, что тело сейчас расслабится, он рухнет прямо здесь и уснет. Король провел ладонью по лицу. — Я уже старый, Артур, а ты молодой и умный. Ты все говоришь правильно, но... я так давно и успешно борюсь с магией, столько людей было уничтожено. А теперь признать, что магия все же может нести добро? — Все видели это, отец! — Все видели... — кивнул Утер,— поэтому нужно что-то делать. Да еще ты со своим ослиным упрямством! Утер смотрел на коленопреклоненного принца и, несмотря на усталость, заметил веселых чертиков в его глазах. Король с трудом встал: — Хорошо. Давай пока так: я не казню твоего Мерлина, даже не брошу в подземелье, раз ты так упрямишься. И не выгоню из Камелота. Но что и как мы будем делать дальше, решим завтра, когда ноги не будут подкашиваться от усталости. И что я должен сделать еще, Артур? Принц встал и внимательно осмотрел носки своих сапог. — Я посмел перечить тебе, не послушался. — Да. И что? — Я должен ответить за такое поведение. — Молодец,— кивнул старший Пендрагон,— но сперва отдых. Что с тобой делать, я решу завтра. Мерлина Артур обнаружил у себя в покоях. Маг лежал на полу возле камина. Принц услышал тяжелые шаги сзади и грубый извиняющийся голос: — Мы его положили на кровать, а он сполз сюда. — Ничего, Персиваль, спасибо, можешь отдыхать. Когда шаги за спиной стихли, и хлопнула закрывающаяся дверь, Артур стащил с кровати расшитое золотом покрывало и накрыл им свернувшегося калачиком Мерлина. Сам принц нашел в себе силы снять сапоги, но не оттого, что волновался за белоснежное белье на своей кровати, а потому, что чувствовал, как пекут и болят стопы ног. Раздеться Артур уже не мог, он просто упал на кровать и уснул. Заглянувший к наследнику престола слуга короля бережно укрыл его, поправил покрывало на Мерлине и задул свечи. Несмотря на глубокий и крепкий сон принца и мага, слуга на цыпочках вышел из покоев и тихонько закрыл тяжелую деревянную дверь.