Messages

Сказать, что я был сбит с толку, когда через несколько часов проснулся от громкого урчания в животе - значит не сказать ничего. Я понятия не имел, где я и почему я, черт возьми, прижат к кому-то. Отсутствие этой информации уже почти заставило меня паниковать, но, как только я глубоко вдохнул и уловил его особый запах, запах Дэна, я сразу же успокоился и покрепче обхватил его. На моем лице появилась легкая улыбка, когда воспоминания о последних нескольких часах ворвались в голову; их яркость даже на минуту оставила меня без дыхания. Я немного вздрогнул, вспомнив все полученные пинки и удары, но улыбнулся еще шире, подумав о том, каким заботливым и милым был Дэн: он беспокоился обо мне несмотря на то, что я нагрубил ему. Внезапное давление на макушке выдернуло меня из мыслей и заставило сердце биться сильнее, когда я понял, что это Дэн мягко целует мою копну волос. - Привет, соня, - промурлыкал он мне в ухо. Его губы почти касались моей чувствительной кожи, посылая по всему телу волну мурашек. - Привет, - сказал я, пытаясь найти его руку под одеялом, которым мы все еще были накрыты. Я облегченно вздохнул, когда переплёл свои пальцы с его: наши руки идеально подходили друг другу. - Ты спал? - спросил я, с любопытством посмотрев на него. Он выглядел так, будто не смыкал глаз (не считая того, что моргал, конечно). Мне было интересно, являлся ли я причиной того, что он не мог уснуть. - Я... Эм, нет... Не совсем, - запнулся он, на его смуглых щеках вспыхнул румянец; он пытался смотреть куда угодно, только не мне в глаза. Я поднял брови, немного не понимая, почему он так ведет себя, и уже собирался спросить его об этом, как он вдруг снова заговорил. - Я вроде как смотрел на тебя, пока ты спал. Нет, не в плохом смысле, совсем нет! Ты просто выглядишь так мило и невинно, когда спишь, - пробормотал он, нервно прикусывая губу. Я громко захихикал, и, проигнорировав обиженный взгляд Дэна, повернулся к нему, чтобы нежно чмокнуть в щеку. - Не беспокойся, я не возражаю. На самом деле это мило. Я просто беспокоюсь о том, что ты совсем не спал, - заметил я, поднеся свободную руку к его лицу, мягко поглаживая его горящие щеки, благодаря которым он выглядел еще милее, чем обычно (если это вообще возможно). На губах Дэна заиграла улыбка, и он слегка прижался ко мне, заурчав в ответ, что заставило еще один смешок сорваться с моих губ. - Не волнуйся, сейчас только девять часов. У меня еще вся ночь впереди, чтобы выспаться, - заверил он меня, положив свою руку на мою и поднеся её к своим губам, чтобы нежно поцеловать. - А сейчас мы что-нибудь поедим. Не думай, что я не слышал твой живот, - заявил Дэн, и, стянув одеяло с нас (мы оба, кстати, всё еще были полностью одеты), выбрался из такой уютной постели. - Кстати, как себя чувствуешь? - спросил он. В его голосе было отчетливо слышно беспокойство, когда он протянул мне руку, чтобы помочь встать, очевидно, думая, что я испытываю намного больше боли, чем показываю. Однако идти и двигаться сейчас было уже легче, сказывались несколько часов отдыха. Синяки на теле болели только тогда, когда к ним прикоснёшься, чего я, конечно же, пытался избегать. - Я в порядке, правда. Более важный вопрос: как выглядит моё лицо? - спросил я, думая про очевидный синяк под глазом. Я схватился за руку Дэна и, поднявшись с его помощью с кровати, встал впритык к нему, так, что наши груди слегка соприкасались. Он какое-то время рассматривал моё лицо, а затем застенчиво улыбнулся. - Твоё лицо так же прекрасно, как и всегда, но, думаю, ты не откажешься замазать свой синяк под глазом тональником моей мамы. Я закатил глаза на его саркастичный комментарий по поводу моего глаза, но всё равно притянул его к себе и обнял, в качестве этакого безмолвного "спасибо". Мы стояли так, кажется, вечность: моя голова у него на плече, он зарылся носом в мои волосы. Дэн отстранился первым, но только потому, что мой живот снова издал голодный звук - иначе бы мы стояли в таком положении намного дольше. - Пойдём найдем что-нибудь покушать, - настоял Дэн, и, взяв мою руку в свою, осторожно повел меня на кухню. - Что ты хочешь? - спросил он, повернувшись и выжидающе смотря на меня. - Панкейки! - немедленно воскликнул я. - Давай сделаем панкейки, пожалуйста? - я состроил свои самые эффектные щенячьи глазки и слегка надул губы. На лице Дэна расплылась довольная улыбка, и он посмотрел на меня, потянувшись рукой к моему лицу и ткнув пальцем в надутые губы. - Как я могу отказать такой мордашке? - засмеялся он. Я широко ухмыльнулся, нечаянно высунув язык, пока Дэн искал все необходимые нам ингредиенты. - Итак, нам понадобится 110 грамм пшеничной муки, - пробормотал он себе под нос, высыпав нужное количество в миску, добавив туда же два яйца и слегка перемешав все это. - Можешь смешать 200 миллилитров молока и 50 миллилитров воды в вон той кружке? - попросил Дэн, указав туда, где стояли упомянутые ранее ингредиенты. Я сделал все, как он сказал, и, быстро смешав две жидкости, принес их ему. Поставив кружку рядом с миской, я быстро обвил руки вокруг Дэна, положив голову ему на плечо, и усыпал его шею сладкими невинными поцелуями, пока он продолжал смешивать всё дальше. - Ты невероятно милый, любимый, - довольно пробормотал Дэн, оставив немного липкого теста у меня на носу. Я раздражённо посмотрел на него, подув на свой нос, но избавиться от теста так и не получилось. Дэн какое-то время наблюдал за моими жалкими попытками, но потом мягко захихикал и наклонился вперед, слизнув массу для панкейков с моего носа. Я удивленно взвизгнул, и, отскочив назад, вытер его слюну рукой. - Иу, ты ужасен, - воскликнул я, шутливо смотря на него. Засмеявшись из-за моей реакции, Дэн устремился вперед и вовлек меня ещё в одни объятия, заботливо обвив свои руки вокруг моего торса. Я слегка покраснел, когда он засунул свои руки в задние карманы моих джинсов, практически обхватив мою задницу. Однако я забыл об этом, когда он начал медленно приближаться, остановившись только тогда, когда мы столкнулись носами. Я тихо захихикал, нежно потеревшись своим все еще липким носом об его, положив свои руки ему на шею. Смотря в его глубокие карие глаза, почти потерявшись в них, я собрал всю свою смелость в кулак и наклонил голову вперед, накрыв его пухлые розовые губы своими. Поцелуй не был разгоряченным и страстным, нет, он был сладким и нежным. Настолько идеальным, насколько первый поцелуй вообще может быть. Я мог чувствовать всю сладость губ Дэна, когда они мягко двигались на моих губах, заставляя мое сердце учащённо биться. Перед тем, как отстраниться (слишком рано, на мой взгляд), Дэн мягко прикусил мою нижнюю губу, на что я слегка улыбнулся. Я передвинул руки с шеи на его пылающие щёки и снова прижался к его лицу, оставив ласковый поцелуй на его губах. - Вау... Это было... просто вау, - признался Дэн, с неподдельной радостью улыбнувшись мне. Я тихо хихикнул, убрав пряди с его сияющих глаз, снова утопая в них. Я взял его руку в свою и переплёл наши пальцы, мягко сжав их. - Согласен, - подтвердил я, и, ещё раз слегка потеревшись кончиком носа об его нос, полностью отстранился, хотя руки его так и не отпустил. - Давай делать панкейки, - захлопал в ладоши я, радостно подпрыгивая на месте. Дэн засмеялся, довольно помотав головой, и начал наливать по чуть-чуть теста на разгорячённую сковородку. Он немного подождал, пока нижняя сторона станет золотистой, отпустил мою руку, чтобы взять сковородку обеими руками, а затем немного поднял её и аккуратно перевернул панкейк. Я снова хлопнул в ладоши и обнял его, когда он поставил горячую сковородку на место. - Ты очень ласковый сегодня, не то чтобы я жалуюсь, но... - хихикнул Дэн, повернувшись к моей голове, лежащей у него на плече, чтобы нежно чмокнуть меня в щёку. - Я просто счастлив быть с тобой, - выпалил я. - И я, - улыбка Дэна только расширилась, пока он делал еще один панкейк. Первый уже лежал на тарелке, готовый быть съеденным. Я поднёс к нему руку, оторвал кусочек и засунул в рот. - О Боже, это прекрасно, - блаженно застонал я, медленно пережёвывая его. Моя реакция вызвала у Дэна смех и он украл еще один кусочек. На его лице тоже отразилось выражение удовлетворённости. Мы продолжили готовить панкейки. Я один раз почти задел потолок в попытках перевернуть один из них, чем заставил Дэна громко засмеяться надо мной. Когда мы, наконец, израсходовали все тесто, сотворив восемь заманчиво пахнущих панкейков, Дэн достал из ящика тарелки со столовыми приборами и положил всё это на стол. Затем он выдвинул стул, жестом пригласив меня присесть, пока он раскладывал панкейки по тарелкам: половина для него, половина для меня. - Не хочешь добавить лимонного или золотого сиропа? - спросил Дэн, снова подойдя к шкафу и потянувшись за сахаром, который стоял на верхней полке. Его футболка немного задралась, но этого было достаточно, чтобы я смог увидеть небольшую полосу загорелой кожи его живота. Я быстро сглотнул: он был невероятно красив. Неудивительно, что за ним бегало столько девчонок (и, давайте начистоту, парням он тоже нравился, даже несмотря на то, что они понятия не имели, что он гей или хотя бы би), но по непонятной причине он предпочел им всем скучного старого меня, сделав меня таким счастливым, каким я никогда не был. - Нет, сахара достаточно, - ответил я, отмахнувшись от своих мыслей, - Иди сюда. Они остынут, если мы их сейчас же не съедим, - продолжил я, уже почти доев свой первый панкейк. Даже без сахара они были самым вкусным из всего, что я когда-либо ел. Дэн, в конце концов, тоже сел рядом, и, взяв мою руку, в которой не было вилки, немного сжал ее перед тем, как начать есть. Я высыпал немного сахара на свой второй панкейк и откусил огромный кусок, наслаждаясь его прекрасным вкусом. - У тебя сахар на губе, - внезапно сказал Дэн. Я посмотрел на него, но не успел что-либо ответить, так как он уже наклонился вперед: моё удивление сыграло ему на руку. Наши губы столкнулись уже во второй раз, теперь покрытые сладким липким сахаром у обоих. Закрыв глаза, я покрепче прижал свои губы к его, двигая ими так же нежно, как и он. Но он снова слишком рано отстранился, заставив меня в протест надуть губы. - Никаких больше поцелуев, пока все не съешь. Я не хочу, чтобы ты был голодным, - заявил Дэн с нахальной ухмылкой на лице. - И не смотри на меня так. Я не отступлю, - продолжил он, пытаясь заставить свой голос звучать строго, но это только смешило меня еще больше. В конце концов я всё-таки начал поедать панкейки, желая утихомирить голод, который всё еще заставлял мой живот урчать. - Послушный мальчик, - дурачась, проворковал Дэн, когда увидел, как я ем, и тоже начал опустошать свою тарелку. Мы ели в молчании, и только звук того, как мы жуём, прерывал эту уютную тишину. Когда мы оба закончили, Дэн положил посуду в раковину, сказав, что помоет её завтра, и мы вернулись в его комнату. - Не хочешь переодеться? Тебе ведь неудобно в джинсах, да? - спросил Дэн, сев на кровать и усадив меня к себе на колени. - Да, можешь одолжить мне какие-нибудь штаны? - попросил я, обрадованный тем, что я наконец-то смогу выбраться из своих узких джинсов. Даже несмотря на то, что я ничего не сказал об этом, спать в них было достаточно неприятно. Дэн аккуратно столкнул меня с коленей, подошёл к своему шкафу, и, достав оттуда серые спортивные штаны, бросил их мне. - Я не буду смотреть, - увидев, что я стесняюсь снять джинсы, Дэн засмеялся и отвернулся так, что теперь стоял лицом к стене. Я немного покраснел, но быстро надел штаны, не обращая внимания на тёмно-фиолетовые синяки на бёдрах. Я решил хорошенько рассмотреть их уже утром, потому что не хотел, чтобы сейчас это испортило мое настроение. Я сложил джинсы, в которых был прежде, и аккуратно положил их на стол Дэна. - Теперь можешь смотреть, - хихикнул я, снова сев на удобную постель, ожидая, пока Дэн присоединится ко мне. - Нам, наверное, стоит снова идти спать, - начал он, и, развернувшись, подошёл ко мне, - Уже почти 11, нам завтра в школу. - Но я не настолько устал, - захныкал я, не чувствуя ни капли усталости после нескольких часов сна. Дэн слегка засмеялся, какое-то время помолчав перед тем, как наклониться и нежно поцеловать меня в лоб. - Я знаю, как это исправить, - радостно воскликнул он, и, подскочив, направился к фортепиано. У меня с губ сорвался счастливый смешок, когда я понял, что он собирается сделать. - Есть какая-нибудь песня, которую ты хочешь услышать? - спросил он, и, сев на стул, обернулся ко мне через плечо. Я перебрал в голове все песни, которые он играл мне последнюю неделю, пока не остановился на той, которая, как я знал, заставит меня немедленно заснуть. - Та, которую ты играл, когда звонил мне во второй раз. Я не знаю названия, но она была прекрасна, - улыбнулся я, забравшись под одеяло, и уже приготовившись засыпать. Дэн нахмурил брови, видимо, не уверенный, какую песню я имею в виду, но вскоре уголки его губ поползли вверх, он повернулся к фортепиано и нежно нажал на клавиши. - Неудивительно, что ты не знаешь эту песню, - сказал он спустя несколько секунд тихой мелодии, - Я сам написал ее несколько недель назад. Моя челюсть буквально отпала, на лице явно было видно удивление. Дэн не только прекрасно играл на фортепиано, он еще и сам писал прекрасные песни. - Ты серьезно? Это, наверное, лучшее, что я когда-либо слышал, - воскликнул я. Дэн усмехнулся, тихо пробормотав "спасибо", которое я едва услышал сквозь звуки пианино, и продолжил играть, больше ничего не произнеся. Пока я лежал на кровати, укутанный в теплое одеяло, слушая удивительную песню Дэна, ко мне постепенно начало приходить ощущение навалившейся усталости, заставлявшее поскорее закрыть глаза. "Спокойной ночи" от Дэна было последним, что я услышал перед тем, как отправиться в свою страну счастливых снов.