Would you like some tea?

Поезд ехал чуть больше часа, а Гермиона уже устала. Ожидание утомляло, после нескольких бессонных ночей ломило спину, но девушка держалась бодрствующей, хоть и с трудом. На континенте было солнечно. Около получаса назад состав пересёк Ла-Манш, и теперь вовсю нёсся по Пикардии* по направлению к Парижу, а оттуда — в Бордо. Увы, прямого поезда не нашлось, потому в "городе влюблённых" мисс Грейнджер и её спутнику придётся делать пересадку. Улыбнувшись про себя всей иронии происходящего, девушка потянулась, расправила на себе платье из тонкой серой шерсти и откинулась на спинку сиденья. Платье было тёплым и мягким, но немного колючим, и Гермиона с нетерпением ждала остановки в Амьене, чтобы его сменить. Её попутчик куда-то запропастился, и мисс Грейнджер откровенно скучала. Доставать на виду у магглов из уже потёртой, но всё ещё полезной бисерной сумочки какой-то из журналов или книгу по древним зельям было бы чересчур бесшабашно, потому девушка просто смотрела в окно, внутренне изнывая от безделья.  — Мисс? Гермиона открыла глаза. Её научный руководитель сел напротив, повесив длинный чёрный плащ рядом. Даже в маггловской одежде Северус не изменял своим привычкам и был крайне консервативен.  — Сэр, — Гермиона кивнула головой, оторвав взгляд от пейзажа за окном и собирая самообладание в кулак.  — Не подскажете, который час?  — Уже без десяти минут шесть. Скоро прибудем в Амьен, сэр.  — Благодарю, — и зельевар отвернулся к окну. Мельком окинув его взглядом, мисс Грейнджер последовала его примеру. За окном было много зелени, меж невысоких холмов змеилась спокойная река, по которой на лодке плыли селяне. Картина показалась настолько безмятежной и одновременно обыденной, что девушку охватило долгожданное спокойствие. Ей было не впервой влюбляться. Не хотелось сейчас ворошить былое, но, тем не менее, там хотя бы была взаимность. А здесь Гермиона не знала, чего ей ждать. Поведение её профессора порой выходило за все привычные ей рамки, причём из крайности в крайность. То он проявлял к ней чуть ли не отеческую заботу, то порой становился нарочито холодным и безучастным, настолько, что хотелось забиться в уголок и скулить от несправедливости. Вот как сейчас, к примеру. Не замечает её, и всё тут. А она так надеялась, что что-то, да будет; что эта совместная поездка во Францию на очередной симпозиум, где она выступит со своим докладом по поводу влияния материала котла на качество зелья, что-то изменит, столкнёт с мёртвой точки. Одёргивая себя мыслью, что поездка только началась и что им вместе предстоит ещё день в Париже и неделя в Бордо, Гермиона, тем не менее, поддалась печали.  — Мисс Грейнджер, с вами всё в порядке?  — А? Да, сэр, всё хорошо.  — Мне кажется, мисс, или вы выглядите… — Гермиона повернулась, встретилась с изучающим взглядом своего наставника и потупилась, — грустной?  — Долгая дорога, сэр. Однообразная и скучная.  — Не хотите чаю? Девушке показалось, что она ослышалась.  — Что, простите?  — Не хотите ли чаю, мисс Грейнджер? — по-прежнему спокойно повторил профессор. Внутри по груди внезапно разлилось приятное тепло.  — Да, очень хочу.  — Вам какой, чёрный или зелёный? — Снейп, раскрыв чемодан, достал два небольших термоса.  — Зелёный, пожалуйста. Зельевар открыл термос, налил в его крышку-чашечку горячий ароматный напиток и протянул девушке. Та взяла чашку, чуть коснувшись сухих пальцев мужчины, и сделала глоток.  — О, сенча*! Летняя**, если не ошибаюсь.  — Вы любите чай, мисс Грейнджер?  — Да, очень люблю. Но апрельскую сенчу очень тяжело достать, а многие производители привирают насчёт времени её производства.  — Мне больше нравится как раз летняя. Вкус насыщеннее, но не такой грубый и терпкий, как более поздний... Уже выходя из поезда в Париже, Гермиона вспомнила, что хотела что-то сделать, ещё будучи в Амьене, но заболталась с Северусом о чае. Проверив, не забыла ли она ничего в вагоне, девушка подала руку Снейпу, и тот помог ей спуститься, после чего, подхватив её под локоть, повёл ужинать. Солнце уже садилось, но вечер обещал быть тёплым.