Отпуск

Лето в самом разгаре, настроение на нуле... а это плохо, и оттого желанно. Примерно так лениво размышлял Гомес Аддамс, когда по улице пронесся черный джип, причем джип печально знакомый. Гомес едва не подавился сигарой, выпучив глаза: у особняка через дорогу выгружались из машины живые люди, да и ладно бы просто какие-то там люди, но некая Стрельченко, в прошлом работавшая над тем, чтобы правительство наконец закончило перепись поголовья упырей, да еще не одна, заставляли призадуматься. - О, Гомес! - нежно проворковала сидящая рядом Тиш. - Это же Натали со своим мужем! А что за милые девочки! И этот пти гарсон... Услышав французский, глава семейки рефлекторно начал целовать ее ручки, но затем сумел-таки выдавить: - Кара миа, они же приличные люди! - О, мон амур, у всех есть свои недостатки... ...Ната прищурилась, разглядывая особняк Аддамсов. Интересно, съехали они или не съехали? После того подсчета поголовья упырей, когда ей было всего-то восемнадцать лет, семейка эта, вместе с их оригинальным чуством юмора, должна была, по логике, бежать отсюда сломя голову, так нет, остались. Сомнений в этом быть не могло - у дверей торчал как гвоздь в доске дворецкий Ларч собственной персоной. - Джерри, посмотри, - кивнула она на мрачный дом. Полковник-инструктор весело хехекнул, а затем легко подхватил чемодан и понес в дом. Сонечка вцепилась в поводок белоснежного хорька по кличке Малфой - об упырях умная помощница майора аналитиков слышала много, а потому не жаждала, чтобы те содрали с животинки шкурку. Рыжая красоточка Инга, ее приемная сестра, напротив радостно засияла глазами цвета океана, а ее кот мейн-кун Шинья издал веселое урчание, хотя обычно был молчалив. "Спокойно, мама даже Лина взяла, значит, опасности нет". Младший ребенок, эльф Линдариэль, сонно посмотрел на сестричек с заднего сидения. - Уже приехали? - Ага, - радостно подтвердила Инга, хватая его на руки. - Ты куда-нибудь хочешь? - Пи-пи, - пятилетний мальчик покраснел. - Пошли! Но возле дома Инга напоролась на кругленького мальчишку и мрачную девчонку, которым заулыбалась: - Привеет! - Я - Уэнзди, а это Пагсли. Пойдешь гулять на кладбище? - Чего я там не видала? - пожала плечиком рыжая красоточка. - Пошли лучше в лес. Волки есть? - Неа, - пробормотал в ответ удивленный Пагсли. - Чего ж так плохо-то? - Инга забежала в дом. Почти тотчас на Пагсли вскочил Малфой, моментально вонзив острые зубки в пальцы опущенной руки; упыренок завизжал. - Ой, извини его, он играет, - русая девочка сцапала зверька и тоже скрылась в доме. Брат с сестрой переглянулись - наглые смертные явно просили кирпича. Как выяснилась, приехала старая знакомая с семьей, в которую входили: муж Джерард, мужчина крепкий и очень красивый (тогда как жена была далеко не красавицей, просто жизнерадостная обаятельная "булочка"); две приемный дочери, старшая (Софья) четырнадцати лет и младшая (Инга) двенадцати, приемный сынишка Линдариэль (эльфенок пяти лет от роду), хорек Малфой и кот Шинья. Все это Гомес Аддамс выяснил благодаря подзорной трубе. Уэнзди пребывала в глубочайшем психологическом шоке: впервые в жизни она никого не смогла напугать, да и как старалась! И про кладбище Инге сказала, и тортик в виде гроба хозяевам прислала, и кошачий хвост на дверной колокольчик повесила... смертным все было как с гуся вода. Покусанный Пагсли надеялся на глубокие кровавые раны, но от хоречьих щипков даже вмятин на подушечках пальцев не осталось. Ну что за невезение! Мартиша отправила к соседям Вещь с приглашением на ужин, так та вернулась с красивой радостной открыточкой: "Благодарю, дорогая, будем непременно!" Почему на них ничего не действует?! В гости смертные пришли тоже ужасно. Глава семьи даже не пожелал надеть черный как смоль смокинг, напротив, на нем был отвратительный белый костюм-тройка с бирюзовой рубашкой и шнурком вместо галстука. Жизнерадостная толстушка Наталия облачилась в платье с огромными золотыми розами, хоть и на черном фоне, но сами раскрытые бутоны весь этот фон и загораживали - ну есть ли худшее издевательство над благородным цветом? Платье Сони напоминало безоблачное июньское небо - какой кошмар! - а платье ее сестры ярко пылающий рассвет - какая гадость! Малыша нарядили в шоколадного цвета комбинезончик, выгодно оттеняющий белокурые волосы. Хоть бы зверей привели в качестве компенсации, так ведь нет! Даже помучить некого... При всем этом Аддамсы не могли не отметить внешнее сходство приемных матери с дочерью - словно специально, обе были высоки, примерно одинаково сложены, и светло-русые Сонины волосы обещали в будущем стать такими же золотисто-каштановыми, как у Нати, разве что не кудрявыми. - Натали, ма шери! - обняла старую подругу хозяка дома. - Ты все также потрясающе выглядишь. - А ты словно молодеешь, дорогая Тиш, я прямо не узнаю, - улыбнулась в ответ шатенка. - Ну, мужа моего ты помнишь... - Разумеется. Бонжур, мон шер Жерар! - Мартиша протянула ручки для поцелуев. Гомес в это время лобызал узкие запястья гостьи, а та во всеуслышанье восхищалась убранством дома, говоря, что это так мило и мертвенько, что только на отпуск заезжать. Глава семейства Аддамсов подумал, что порядочные люди, пожалуй, не так уж плохи. Обмен светскими любезностями прервали крики и вопли из пыточной. - Как странно, кто же там? - удивилась Тиш. Обе дамы пошли выяснять, и увидели хозяйских детей висящими прямо в воздухе ногами вверх, а Инга радостно улыбалась - сие зрелище маленькой колдунье было по нраву. - Ты не говорила, что ты маг! - визжал Пагсли. - Но ты же меня не спрашивал, - выгнула рыженькая безупречно черную бровку. По просьбе хозяйки дома отпустить ее детей, Инга мстительно уронила обоих в неизвестно откуда взявшийся стог сена с россыпью цветов, отчего оба чуть не расплакались от незаслуженной обиды. Неет, с порядочными людьми все-таки лучше всего дела не иметь! Вечер расстроился совершенно. Яды Мартиша решительно запретила, выскочивший прямо из блюдца с фруктами скорпион Вася совершенно не возымел действия, а вот Инга наколдовала японское мороженое в рисовом тесте - ну есть ли худшее издевательство, нежели сладкое за столом? Выпроваживали гостей по принципу: "Вы уходите - слава Богу! - или остаетесь - не дай Бог!". Облегчение Гомес почувствовал только закрыв за ними дверь. "Хорошо хоть больше не придут!", - облегченно подумал в спальне хозяин. Но следующий вечер начался звонком в дверь...