Отражение

Связка ключей тихонько звякнула, затем заскрежетал дверной замок в три оборота и после легкого толчка дверь распахнулась, встречая Клима тишиной и мраком небольшой прихожей. Рука машинально нашла сбоку на стене выключатель, пальцы чуть надавили, и квадратное пространство затопил свет электрической лампочки в круглом и совершенно незаурядном плафоне бежевого цвета. Разувшись и поставив ботинки на обувную полку, стоящую сразу рядом со входом, молодой мужчина стянул с себя куртку и, аккуратно расправив ее на плечиках, повесил в шкаф. Дверь-купе заняла свое место, и Клим встретился со своим отражением в большом узком зеркале, встроенном в центральной дверце. - Привет, что ли? – произнес мужчина, разглядывая себя в зеркале. Он усмехнулся, прикрыл на мгновение глаза, в который раз ловя себя на мысли, что глупо вот так каждый вечер здороваться с отражением, а затем развернулся спиной, собираясь пройти в ванную комнату, но что-то остановило его, заставив вновь обернуться к шкафу. Отражение смотрело чуть испуганно, позволяя рассмотреть и пару залегших морщинок между сведенными бровями, и сжатые губы, вытянутые в тонкую полоску, и плечи, непривычно напряженные, словно на них оказался тяжелый и почти неподъемный груз. Мимолетный испуг сменился сомнением, а затем пониманием, что промелькнувшее нечто всего лишь ему показалось, эдакая игра воображения уставшего за день сознания. Клим тяжело вздохнул, провел ладонью по лицу, останавливаясь пальцами на широком и чуть выступающем вперед подбородке, рассмотрел пробивающуюся щетину, бросил последний взгляд на зеркало и, наконец, покинул прихожую, собираясь заняться привычными делами перед сном. В ванне неожиданно моргнула лампочка, но после секундного колебания замерцала привычным ярким светом, отгоняя сумрак и вновь подкрадывающиеся сомнения. Включив воду, мужчина помыл руки, а затем склонился над раковиной, чтобы умыться и сбросить усталость, которая наваливалась на него почти с самого утра. Не иначе день не задался. Прохладная вода приятно ласкала кожу, успокаивала и вроде даже подбадривала, отгоняя первые звоночки сна. Умывшись и стряхнув руки, Клим поднял голову и отшатнулся. В зеркале снова отражался испуг. Его лицо никогда не выражало столько негативных и тяжелых эмоций, как в этот вечер. И, вроде, снова показалось нечто мелькнувшее, но нет, отражение было только его. Глубоко вздохнув и шумно выдохнув через рот, Клим быстро вытер лицо и выскочил из ванны, коря себя за подобную реакцию. Не мальчик, чтобы бояться и скакать по квартире в поисках чего-то странного. В голове зашумело, будто зашкалило давление, которое, благо, посещало его крайне редко, а затем отпустило, оставляя в голове лишь звенящую пустоту. Вспомнив о работе, Клим ненадолго отвлекся, поужинал под звуки телевизора и заварил себе чай, с которым устроился в гостиной на одном из кресел, второе же стояло напротив и пространство между ними занимал низенький стеклянный столик. Кружка тихо опустилась на зеркальную поверхность, и рука дрогнула, заставив пару горячих капель попасть на поверхность стола. - Да чтоб тебя! – выругался мужчина, отряхивая руку и поднимаясь с кресла. Взяв на кухне упаковку бумажных салфеток, Клим собирался уже пройти обратно в комнату, как остановился и обернулся к окну. За прозрачной преградой сгущались сумерки, виднелся единственный на весь двор мигающий фонарь мерзко-оранжевого цвета, пара крыш соседних пятиэтажек и ничего такого, что могло бы привлечь его внимание. А на поверхности стекла толстого пластика, как нынче было модно, мелькало едва различимое отражение с испугом на лице. Стиснув зубы, словно сдерживая поток неприятной брани, Клим резко мотнул головой и, расправив плечи, вернулся в гостиную, занимая свое кресло и переключая телевизор на музыкальный канал. Попал как раз на начало какого-то малоизвестного клипа, где плясали полуголые девицы на фоне белых стен, заляпанных яркими кляксами краски, а между ними мелькал лощенный недопевец, выражая через свое нытье любовь к кому-то или даже к чему-то, потому как и сам текст песни не блистал и толикой разумного. Визгливые проигрыши, тихие подвывания и снова откровения о том, как сильно любишь, но ничего не замечаешь и не видишь, а если бы коснуться, то сразу понимаешь… На этих словах Клим замер. "Ничего не замечаешь, не видишь, но если коснуться?" Рука дрогнула, а сглотнуть слюну получилось слишком громко. Что-то в этот вечер было не так. Привычный уют однокомнатной квартиры испарился и на смену ему пришел холод и чувство опасности, словно он не дома, а где-то в незнакомом месте, где его особо-то и не хотели видеть. Немного посидев и понаблюдав за действиями на экране, мужчина сполз по спинке кресла чуть ниже и снова потер лицо, но уже двумя ладонями, как если бы пытался что-то втереть в кожу, ибо трение было не легким, а каким-то замедленным и чересчур ощутимым. Чай остывал, но пить его не хотелось. Во рту появился неприятный привкус, хотя откуда ему было взяться? Протянув руку, Клим осторожно подхватил кружку, стараясь не смотреть на поверхность стола, и, поднеся кружку к губам, сделал маленький глоток. Только проглотить не успел, услышав где-то рядом с правым ухом тихое: - Поговоришь со мной? Чай брызгами разлетелся, орошая лицо, майку и домашние брюки. Клим медленно поднял взгляд на кресло, стоящее напротив. Никого. Руки задрожали, но поборов себя, он выхватил из пачки пару салфеток и вытер наконец влажное лицо. Показалось, что ли? Телевизор по-прежнему выдавал новые клипы, звук четко доносился до слуха мужчины, в комнате он находился совершенно один, а ощущение чего-то постороннего все-таки осталось. Спросить бы: кто здесь? Но он же не дурак в самом деле, чтобы произнести это вслух, видя и вроде как осознавая, что он дома один. Мимолетный взгляд на экран и до слуха доносятся обрывки фраз: а он совсем один, а он лишь в пустоте, а хочется тепла и ощущения горячих и живых прикосновений. Клима передернуло и он снова посмотрел на соседнее кресло. Оно по-прежнему пустовало, а в голове пульсировало, где сознание пыталось сфокусироваться на словах, которые были произнесены, но отчего-то не услышаны. В груди потяжелело и словно вытянулось в длинную чуть скрученную спираль. Неприятное ощущение заполнило все тело, заставляя каменеть и вместе с тем мелко дрожать. Жуткое ощущение чего-то странного и постороннего. - Поговоришь со мной? – голос прозвучал отчетливее. Клим подорвался с кресла и несколько раз мотнул головой, оглядываясь по сторонам. Голос был живым, реальным и до зубного скрежета знакомым. - Я ведь не рехнулся. Просто устал, – неуверенно произнес мужчина, стараясь держать себя в руках и не закричать от затопившего его ужаса. - Устал, но это ведь не помешает тебе поговорить со мной? – голос прозвучал так, словно его обладателя забавляла вся эта ситуация. - Боже… Кто здесь? – хрипло спросил Клим, почему-то обращаясь к пространству над вторым креслом. - Я, – послышался смешок. По спине Клима прошла волна мурашек, которая, подобравшись к затылку, кольнула тупой болью. - Кто? Я никого не вижу, – последние слова мужчина прошептал, чувствуя, что еще немного, и его ноги просто подогнуться, роняя его на пол безвольной куклой. - Потому, что не хочешь видеть. Материализуй меня, представь. Кружка, до этого мирно стоящая на журнальном столике, двинулась к тому креслу, и словно не понятно откуда постепенно начала проявляться рука, полупрозрачная и с белым отливом, словно оболочка, наполненная светлым туманном. - И это все? Ну же, представь меня полностью или ты хочешь общаться с одной рукой? Клим чувствовал, как над верхней губой собираются маленькие капельки пота, а волосы на затылке и до самой шеи начинают подниматься, словно они живые. В голове замелькали образы, и Клим неосознанно представил самого себя, после чего от уже имеющейся части руки поползли туманные нити, образуя на его глазах мужской силуэт. И по-прежнему это выглядело, словно оболочка, наполненная туманом, но не клубящемся, а мерно плавающем внутри этого «вакуума». - Какое странное представление. Неужели тебе хочется видеть своего собеседника с собственным лицом? – силуэт поднял кружку и отпил из нее, но содержимое было не рассмотреть из-за все того же внутреннего тумана. - Я… не знаю, – прошептал Клим, почему-то словив себя на мысли, что все, что происходит на его глазах – это не вымысел, а вполне реальное действие. - Присаживайся, – силуэт улыбнулся, хотя было сложно рассмотреть это на полупрозрачном лице, но Климу показалось именно так. - Кто ты? – сглотнув, мужчина, ведомый чем-то ему неподвластным, медленно подошел к своему креслу и опустился на него, не сводя взгляда со своего странного гостя. - Я – это ты, – ответил силуэт, отсалютовав кружкой и снова сделав глоток. – Твои мысли, твоя энергетика, собранная за несколько лет, что ты живешь в этой квартире, твои желания, которые ты с трудом держишь внутри своего сознания. Все, что принадлежит тебе и не имеет материальной оболочки – и есть я. - Бред какой-то, – невнятно пробормотал Клим. – Привидение? - А ты умер? – хмыкнул гость, прожигая мужчину взглядом, в котором туман застыл, позволяя увидеть более четкие очертания. - Нет… - Именно, что нет. Я сгусток твоего сознания. Я – это ты, – снова повторил силуэт. - Но разве это возможно? Разве нормально то, что я тебя вижу? – тихо и чуть надрывно спросил Клим. - А что нормально в этом мире? Люди ничего не видят, не замечают самого элементарного, а затем, в череде своих безликих и однотипных дней, пугаются того, что видят. Какой абсурд, неправда ли? – гость подпер подбородок рукой и внимательно посмотрел на мужчину. – Хочешь знать, почему я материализовался? Клим нерешительно кивнул, сжимая ладони в кулаки и стараясь спокойно дышать, чтобы не напугать самого себя. Все происходящее могло бы показаться бредом сумасшедшего, но мужчина отчетливо чувствовал всю реальность. И это пугало. - Ты одинок, мой друг, – силуэт поднялся со своего места и, пройдясь по комнате туда-обратно несколько раз, завел руки за спину и остановился напротив Клима. – Тебя окружают сотни людей на работе, тысячи на улице. В твоем окружении есть друзья и неплохие знакомые, ты общителен и не замкнут в себе. Но ты одинок. - Я не одинок, – сдавленно произнес мужчина. На смену страху приходило осознание, что гость вытягивает из него потаенные и давние мысли. - О, нет, не спорь сам с собой, – хмыкнул гость, приблизившись к хозяину квартиры вплотную. – Если бы это было неправдой, ты не смог бы услышать даже мой голос. Но посмотри! Я не просто говорю, я стою перед тобой! Правда в образе тебя самого… Все же странные у тебя вкусы, друг мой. - Я не верю! Мне просто снится сон. Сон, где мне мерещится всякая хрень! – взвился Клим, скорее убеждая этими словами себя, нежели того, кто оказался в его доме. - Зачем же так отзываться в адрес собственных мыслей и желаний? – силуэт, да уж скорее «человек», судя потому, как уплотнилась оболочка, наклонился и оперся двумя руками о подлокотники по обе стороны от мужчины. – Коснись меня. - Зачем? –сглотнув, Клим вжался спиной в кресло и замер. - Чтобы ощутить… По телу вновь прошлась волна дрожи и на этот раз она была вызвана именно страхом. Вязким, поглощающим и реальным настолько, что хотелось кричать во всю глотку, лишь бы этот кошмар закончился. Лицо гостя было так близко, что становилось жутко от одного только присутствия и белесого взгляда, казалось бы, проникающего в самое сознание, переворачивая там все верх дном. Где-то глубоко мелькнула мысль, рожденная любопытством: коснуться и действительно ощутить это нечто. Но рассудок бил по вискам тяжелым молотом, пытаясь бороться за глупость и абсурд происходящего. Рука непроизвольно дрогнула, и Клим, сам того еще не понимая, поднял ее и коснулся кончиками пальцев полупрозрачной щеки. Ощущения были двоякими. Вроде и материя, гладкая и чем-то похожая на глянец бумаги, но вместе с тем было ощущение, что его пальцы касаются чего-то потустороннего и почти неощутимого. Можно было бы поверить в приведение или что-то подобное, но никак не в то, что перед ним находился сгусток его собственного сознания. Это пугало больше, чем мысль о существовании сверхъестественного. Клим понял только одно: если все именно так, то он не просто рехнулся, он съехал по всем допустимым нормам, вырастив у себя перед носом живое сознание, словно неудачный опыт в фантастическом фильме. Пальцы соскользнули со щеки и зачем-то погладили губы. - Хочешь спрятаться? – улыбнулся гость. - Да, – дрогнул от неожиданности Клим. - Не выйдет… И он исчез. Просто растворился в воздухе, словно его здесь и не было. Клим несколько минут сидел в оцепенении, будто ожидая голоса или самого гостя, но тот так и не появился. В квартиру вернулось привычное ощущение уюта и покоя. Но главное: больше не было ощущения присутствия кого-то постороннего. И это успокоило, заставило мужчину расслабиться и взять себя в руки. Было все еще страшно что-то делать и тем более говорить вслух, но продолжать сидеть не было никакого смысла. Поднявшись с кресла, Клим бросил быстрый взгляд на второе кресло и, не увидев ничего странного, медленно прошел в ванную. Он старался не смотреть в зеркало, словно это могло вернуть в реальность его гостя, а просто двигался на автомате, раздеваясь и заходя в душевую кабинку. Разумно ли это было с его стороны? Но пить чай, смотреть телевизор и идти спать не хотелось. Теплые струи воды ударили по напряженным плечам, стекая гибкими дорожками вниз и убегая лужицей в водосток. Страх почти покинул, но осталось ощущение чего-то незавершенного. Оперевшись руками в стекло перед собой, Клим прикрыл глаза и откинул голову назад, позволяя потоку воды залить его лицо и даже оглушить шумом на какое-то время, а затем он чуть отступил и, проведя ладонью по лицу, неосознанно бросил взгляд на стеклянную поверхность. Отражение улыбалось. Клим шагнул назад и уперся спиной в противоположенную стенку, ощутив скользкую и отчего-то прохладную поверхность. Всего мгновение, чтобы перевести дух, и еще одно, чтобы подавиться немым криком. Силуэт выходил из отражения. Просто отделился и материализовался в шаге от мужчины. Капли били по оболочке и скользили по ней точно так же, как и на самом Климе. Будто перед тобой человек, только под кожей сгусток тумана, мерно плавающего в своем сосуде. Казалось, что сердце подпрыгнуло до самой глотки и, застряв в ней, начало жестко отбивать болезненный ритм, заставляя задыхаться. Руки гостя поднялись и вытянулись вперед, почти касаясь шеи мужчины. - Я же сказал, что ничего не выйдет. Я лишь предложил воплотить мой голос. Ты сам меня воплотил в реальность. Достаточно заметить, увидеть и коснуться один только раз, чтобы ты навсегда это запомнил. - Я не хочу! – дернулся Клим, ударяясь затылком о стеклянную дверь. - Поздно. Уже слишком поздно… Пальцы сомкнулись на шее, и Клим с силой сжал веки, боясь увидеть что-то большее, но это не спасло. Вместо ожидаемого удушения, пальцы ласково огладили кожу и скользнули чуть ниже, проходясь едва ощутимыми движениями по ключицам и плечам. Он словно гладил и прокладывал себе путь, изучая и проникаясь человеческим теплом. Клим распахнул глаза и вздрогнул: лицо гостя было всего в нескольких сантиметрах от его собственного. - Я больше не хочу разговаривать, – прошептал гость. – Поиграй со мной? Прохладные губы коснулись сначала щеки, а затем и губ Клима, оставляя после этого ощущение холодка, как после леденца с ментолом. Вот только сладко не было, только страшно и отчего-то любопытно: убьет ли? Неожиданно сильные руки развернули мужчину лицом к стенке и прижали к ней вплотную, заставив замереть в ожидании дальнейшего. Прохладные ладони огладили бока и спину, а затем легли на ягодицы, которые поджались от внезапного прикосновения. Вода шипела, заглушая почти все звуки, и едва касалась Клима, чье тело защищал полупрозрачный силуэт не то человека, не то призрака с материальной оболочкой. Почему-то не хватало сил на сопротивление, только на рваное дыхание и периодическую дрожь, вызываемую все теми же прикосновениями гостя. А он все гладил, изучал и раз за разом возвращался к ягодицам. И в какой-то момент Клим понял, что что-то изменилось. Воздух в душевой кабинке стал тяжелее и каким-то приторным, словно был разлит слишком сладкий гель для душа, а прикосновения гостя вдруг стали ощущаться иначе, будто все это могло приносить только удовольствие. Пальцы одной руки толкнулись между его губ и проникли в рот, оглаживая подушечками в раз онемевший язык. А пальцы второй скользнули по ложбинке и болезненно ввинтились внутрь тугих мышц, заставив мужчину поперхнуться и случайно прикусить пальцы, по-прежнему находящиеся в его рту. Сзади послышался то ли смешок, то ли очередной всплеск воды, и Клим содрогнулся, когда внутри него задвигались пальцы, скользя и чуть растягивая в разные стороны. Боль отошла на задний план, оставив только ощущение чего-то непривычного. Хотелось освободить рот, но словно предугадав, гость пропихнул их глубже, заставив Клима подавиться и закашлять. И его оставили в покое. Секунда – и пальцы исчезли из его рта и задницы, снова оставив ощущение чего-то незавершенного. Немного переждав, Клим обернулся и понял, что находится в кабинке совершенно один. Пытка закончилась, так и не начавшись. Выбравшись из ванной и едва обтерев себя полотенцем, мужчина оставил везде включенный свет и направился на кухню, включая чайник и садясь на стул, стоящий ближе к стене. Он почти не двигался, только поднялся, чтобы заварить себе растворимый кофе, и снова уселся на место, смотря в окно отсутствующим взглядом. На улице светлело, виднелись знакомые очертания, слышались первые звуки просыпающегося города, а забытый кофе остывал. Страх испарился, оставив после себя замешательство. Внутри клубились десятки вопросов, которые нуждались в ответах, но так и не находили их. Клим чувствовал себя разбитым и опустошенным, но вместе с тем каким-то спокойным и даже собранным. Не было желания впадать в панику и бежать по врачам, как и не было желания приводить специалистов домой или менять жилплощадь. Он как-то неосознанно смирился с тем, что больше не один, и эта ночь стала лишь началом чего-то большего. И чувствовал, хотя нет, знал наверняка, что гость еще не раз вернется, проявляя себя в виде его собственного отражения. И почему-то захотелось рассмеяться. Он больше не был одинок.