Я закрываю глаза и я краду ее пока ты спишь Во сне мы улетаем в Лондон, а потом в Париж В реальной обычной жизни она твоя, Но ты не будешь любить ее так как я Ты никогда не будешь любить её так как я !!!
И ей не надо, чтоб ты любил ее так, как я.
Хрупкие мосты – из небытия вдаль. Хрупкие узоры – прозрачнее, нежнее крыльев бабочек – на внутренней стороне век. Здесь – это единственное его развлечение. Здесь – это единственная дорога к свету. Шаг за шагом – все ближе – к ней. Останавливаясь за ее спиной, обнимая плечи, вдыхая грустно-нежный аромат бергамота и фрезии на ее волосах и коже, вкладывая в одно слово всю свою тоску, всю свою боль: - Хром… Сон. Только сон. Его? Ее? Или – напополам? Как все в жизни. Здесь он сжимал ее руку, ведя девочку по кромке воды, улыбаясь ее широко раскрытым глазам, когда она слушала шепот моря в раковине. Здесь они сидели под цветущей сливой, и она что-то мурлыкала под нос, плетя ему венок. Здесь он отпускал себя, смывая в воду горных ручьев кровь с рук, смывая боль с души в нежных терпких как крыжовник поцелуях. Здесь он вытирал с ее щек слезы – теплые, соленые, реальные – и смотрел в виноватые глаза. И сердце взрывалось болью. - Как у тебя дела? Не открывая глаз, он слушает, как она улыбается. - Все хорошо. Ни капли лжи – он чувствует свет, он греется ее солнечной душой, он ловит частицы ее внутреннего покоя. Его Хром выросла. Его Хром больше не плачет. - Куда ты хочешь? - К тебе… - Ты всегда со мной. - Нет, ты не понимаешь… - Понимаю. Хром, это страшно… А тогда она сжимала в руках его рубашку, словно впервые осознав иллюзорность их встреч. - Знаешь… он не такой как ты… совсем другой… Но мне так хорошо, мне так тепло когда он зовет меня по имени. И он сильный… он… Сбивчивые слова, проглоченные слезы. И молчание. Его молчание. Молчание полное ненависти к этому Скуало. - Мукуро? – горящие щеки, красные пятна на коже. – Мукуро… - Не реви, нос распухнет и Скуало тебя разлюбит. Слабая улыбка: - Злишься… - Нет. - Не ври. - Не вру. У тебя должна быть своя жизнь. Иди, Хром. Иди к нему. Ты должна быть счастлива. А я не смогу тебе дать ничего кроме иллюзий и бесконечного ожидания. Но если что-то случится – обещай, что ты обратишься ко мне. Ко мне, ни к нему, ни к Саваде. Ко мне. Обещай мне… - Дурак. Она исчезла словно сон – он даже не успел разомкнуть рук. И не появлялась очень долго. А он остался в бесконечной пустоте – только теперь она была еще и внутри, в сердце. И единственный вопрос: неужели должен был появится белобрысый мечник, чтобы он наконец-то понял простую истину – что он всю жизнь любил Хром? Но она вернулась. Она всегда возвращалась - в белом платье. Взрослее становилась девушка, женственнее становился фасон – но цвет оставался неизменным. - Ты ангел… - Но-но-но!!! Я пока еще жива! Судорожный вздох в темные шелковистые волосы: - Хром… Не шути так. Тонкие пальцы, касающиеся его лица, мягкая улыбка: - Но в чем-то ты прав. Я жива – только здесь. - Хром, мы оба Хранители Тумана. Кто лучше тебя может понять – это иллюзия… - Нет. Иллюзия – это там. Это солнце, это ветер, это Скуало… - Ты просыпаешься с ним? - Ты знаешь ответ, но я не об этом… Савада, Вонгола – это все одна большая правдоподобная иллюзия. Иллюзия, которую я создала когда поняла, что не нужна никому. И никто не станет искать меня, когда я выйду из больницы. Никто. Кроме тебя. Ты нашел меня – и не отпустил. Значит ты – единственный настоящий. - Хром… Раз за разом, она будет уходить - ее ждут там, куда ему нет дороги. И раз за разом будет возвращаться. Работа, Семья, просто – семья… все это может быть в ее жизни. Все это будет. И будут эти иллюзии – дороги на границе сна и яви. Потому никто не сможет любить Хром так как он, Мукуро. Потому что она сама не хочет, чтобы кто-то еще любил ее так.