A Brief Vacation

Охота была долгой и тяжелой, все были очень вымотаны. И оттого, что банальный монстр, на которого они охотились, оказался очень разозленной ведьмой, легче совсем не становилось, и целое гнездо демонов тоже приятным дополнением не стало. У Дина было вывихнуто плечо, у Сэма сломаны, как минимум, четыре ребра и вывихнута, а может и сломана, лодыжка, Кас тоже порядком обессилел. И по последней причине, и только из-за нее, Кастиэль призвал Габриэля, потому что не мог сам вылечить Винчестеров в их общем побитом состоянии. — Привет, братишка! — раздался радостный голос появившегося в комнате Габриэля, похоже, совершенно не обратившего внимания на их травмы. Сэм бы закатил глаза от запаха хорошего алкоголя и мерцающих блесток в волосах архангела, говоривших о кучеряво проведенном времени в явно очень интересном месте, если бы был в состоянии дышать, не чувствуя при этом адской боли. — Не мог бы ты немного помочь, Габриэль? — проговорил Кастиэль, полностью сосредоточив все свои силы на исцелении Дина. Габриэль неохотно помогал им с тех пор, как воскрес, после возвращения Дина из Чистилища. Он сучился и ныл, но подавал им руку помощи снова и снова. Кас доверял ему, и этого было вполне достаточно для Сэма, но Дину нужно было что-то более существенное, а Габриэль не давал им ни одной причины, доверять ему из-за крупиц полезной информации, которая не особо-то и помогала, к тому же у Дина была куча подозрений по поводу того факта, что ангел исчез тогда и вдруг появился спустя 3 года. — С чем? — спросил Габриэль, изогнув бровь и ухмыльнувшись. Сэм был почти готов ударить его, что, в общем, было частым явлением, но обычно он не представлял себе быстрое движение своей руки по направлению к нелепо блестящему затылку Габриэля с такой ясностью. Наверное, остатки адреналина. Или его тело работает через силу, продолжая снабжать мозг кислородом. — Желательно с исцелением Сэма, — произнес Кастиэль, со значением глядя на брата. — Что? Не может все быть так плохо, никто не умирает, и Дино не вопит… — Габриэль прервался. — А ты, — он повернулся к Сэму, — не выдаешь никаких раздраженных комментариев. Хах. — Это слегка тяжеловато, — прохрипел Сэм, стараясь вдыхать достаточно воздуха, чтобы говорить, но, при этом, не делая нормальный вдох, — когда половина моих ребер сломана. Выражение лица Габриэля быстро перешло от его обычной ухмылки к искреннему, но непривычному, беспокойству. Он в несколько быстрых шагов пересек комнату, и Сэм растаял от живительного ощущения благодати Габриэля. Она была быстрой и четкой, окутывала его ребра и ногу, сращивая сломанные кости, исцеляя синяки и напряженные мышцы, ощущалась треском искр, будто молния. Архангел отступил назад, уголки его губ поднялись вверх, но тут Сэма вдруг повело в сторону. — Сэм? Охотник быстро заморгал и потряс головой, приводя себя в чувство. — Я в порядке, — сказал он, и это правда — так хорошо он себя не чувствовал уже долгое время, но был уверен, что теперь, когда его травмы, которые он получил еще до того, как началась эта охота, не говоря уже о тех, что он получил сейчас, были исцелены, его тело было готово грохнуться в обморок. Это было довольно типично для Сэма: не понимать, что он изнуряет себя, пока не случается что-то вроде этого. — Ты очень хреново выглядишь, Сэм, — серьезно сказал Габриэль, все его веселое настроение испарилось. Сэм пожал своими внушительными плечами и устало улыбнулся, потому что «очень хреново» он выглядел большую часть времени, и вряд ли это изменится в ближайшем будущем. Он посмотрел мимо Каса, на исцеленного Дина, который, похоже, хотел отчитать ангела за то, что тот, сам будучи не в лучшей форме, исцелил его, но не знал, как это сделать, не выглядя при этом неблагодарной задницей. — Вам с Сэмом нужен перерыв, Дин, — серьезно сказал Кастиэль. — Что? — усмехнулся Дин. — Ты что шутишь? Мы должны разыскать Кроули, найти скрижали… — Вы отдыхали всего один день за последние три месяца, несмотря на все полученные травмы, — нахмурившись, отметил Кас. — Пара дней отдыха вам бы не помешала. — Братец прав, — согласно кивнул Габриэль. — Полудохлыми вы никому не сдались. Эй! — вдруг вскинулся он, ухмыляясь так, как вряд ли способно большинство людей. — Я знаю! Вы можете устроить себе выходные и отдохнуть в моем доме! Сэм с Дином переглянулись и одновременно открыли рты, чтобы выкрикнуть решительное «НЕТ!», когда Габриэль щелкнул пальцами и они все оказались в другом месте. У комнаты, в которой осознал себя Сэм, был темный пол и кремовые стены, в ней стояла огромная мультимедийная установка, а еще был самый длинный диван, который Сэм когда-либо видел. Он наверняка мог вытянуть руки над головой, и все еще осталась бы куча свободного места. В комнате была теплая атмосфера, что-то веселое и рассыпчатое, будто вкус меда, но в то же время витало чувство безопасности, вроде того, что почувствовал Сэм при прикосновении благодати к своим ранам. Это слегка тревожило. Он оглянулся на Дина, чье лицо выражало что-то среднее между восхищением и возмущением, скорее всего, такое же выражение было и у Сэма. Кастиэль выглядел раздраженным, а Габриэля распирало от гордости. — Ну, что вы думаете? — ухмыльнулся он, приподняв брови. — Один из моих маленьких домиков. Не стесняйтесь, можете ходить, где хотите. Я пойду, проверю округу на предмет чего-нибудь… опасного. Архангел со щелчком испарился, Кастиэль был почти близок к тому, чтобы страдальчески возвести глаза к потолку. — Думаю, будет целесообразно найти вам обоим комнаты для сна. Сомневаюсь, что он позволит вам уйти до того, как закончатся выходные. — Да ладно, Кас, — Дин выглядел почти жалко. – Мы что, серьезно застрянем здесь на целый уикенд, когда могли бы… — Хоть я и не согласен с методами Габриэля, чтобы удержать вас от охоты, я все же согласен с тем, что вам нужен отдых, — сказал Кастиэль тоном, которым обычно говорят с очень упрямыми детьми. Как только начался этот спор, Сэм выскользнул из комнаты и пошел бродить по бесконечным коридорам, заглядывая в каждую открытую комнату и, наоборот, благоразумно обходя стороной все закрытые двери. В итоге, он оказался в комнате с огромной кроватью, на которой поместились бы трое таких, как Сэм, с окном во всю стену, за которым виднелся какой-то водоем, это могло быть как море, так и озеро, дверь в роскошно выглядящую ванную была приоткрыта. Почти не думая, он вошел внутрь, секунды три он просто глазел, а потом твердо решил принять душ, а потом упасть и отключиться на кровати, которая выглядела почти преступно соблазнительной. По привычке, он выкрутил воду до предела, чтобы она была как можно горячее, а напор как можно сильнее. Когда Сэм ступил под струи, грязная одежда уже была сброшена на пол, он зашипел от жара и давления, но затем ему стало довольно трудно удержать себя от стонов, когда его руки обожгло и закололо от горячей воды именно так, как нужно, бившей по напряженным мышцам плеч. Он с удовольствием намылился приятно пахнущим мылом, смывая грязь с уставшего тела, а потом просто позволил потоку воды падать на него, прославляя роскошную сантехнику. В мотелях напор воды был далек от желаемого, и горячей воды всегда было недостаточно, пусть он и не жил в них всю жизнь, но даже во времена Стенфорда или Амелии, о такой душевой можно было только мечтать. Сколько он так стоял, Винчестер не знал, но когда раздался стук в дверь, понял, что, видимо, уже довольно долго. Сэм принял это за знак и выключил воду, почти мурлыча от ощущения мягкого, пушистого полотенца, оборачивая его вокруг пояса. Его кожа была покрасневшей и горячей, ее все еще покалывало от воспоминаний о горячей воде. Сэм открыл дверь, выпуская облако пара, мокрый и разомлевший, совершенно не заботясь, что тот, кто за дверью, увидит его практически голым, не считая полотенца. Он был немного удивлен тем, что Габриэль действительно постучал в дверь, а не просто появился из ниоткуда прямо в ванной. Габриэль моргнул под абсолютно расслабленным взглядом Сэма и лениво улыбнулся. — Ты проторчал там почти час, — проинформировал он. Сэм не был особо удивлен этим. — Твой душ изумителен, — ответил он, улыбаясь, как щенок, которому только что разрешили пробежать по всем грязным лужам, каким захочет. Габриэль закатил глаза. — Есть и получше, — отмахнулся он от слов Сэма. — Я не особо разгулялся в этом доме, здесь все довольно скромно. Сэм недоверчиво уставился на него. — Твой душ — лучший из всех, в которых я когда-либо был, — уточнил он в итоге, маленькая, усталая морщинка пролегла между его бровей, и Габриэль был готов убить себя об стену, потому что теперь на лице Сэма было выражение маленького очаровательного щеночка, опять, и он был восхитительно мокрый и практически голый, и ангел действительно не должен был вытаскивать его из душа. — Одеться не собираешься? — спросил Габриэль, отвлекая себя, но, при этом, с радостью позволяя взгляду бродить по загорелой груди Сэма. Охотник кивнул. — Конечно. Только мне нужна моя сумка и… Габриэль щелкнул пальцами, фланелевая пижама появилась на тумбочке в ванной. — Считай это подарком, — улыбнулся он, и архангел знал, что выглядит добрым и милым, но ничего не мог с собой поделать. Может быть это побочный эффект от его бытия Трикстером, или «классическим» ангелом, но такие люди, как Сэм, которые делают все, что могут, чтобы помочь другим людям, даже если это значит рисковать собственным здоровьем, а, может быть, особенно потому, что они рисковали им… ну, такие люди вызывали у архангела желание баловать их, нежели обманывать и прикалываться над ними. Габриэль чувствовал, что с Сэмом это желание могло бы перейти на новый уровень, и это немного тревожило. Но что-то в наблюдении за тем, как этот гигантский охотник искренне наслаждается чем-то таким простым, как хороший душ, который большинство людей принимает, ночуя в пятизвездочных мотелях где-то в Средиземноморье, было… душераздирающе печальным, если Габриэль честно признается себе. Он знал, что ни у одного Винчестера не было нормального детства, и жили они в самых потрепанных мотелях, которые Габриэль когда-либо видел, даже если взять прошлое, или даже далекое прошлое, и еще подальше в прошлое. Он знал, что у Сэма была пара шансов на нормальную жизнь, но даже, несмотря на это, он не имел возможности принять хороший, долгий душ. И, вообще-то, это не должно его расстраивать, но Габриэль наслаждался простыми удовольствиями жизни в тех же пропорциях, что и эксцентричными. И то, что заслуживающие того люди лишены самых обычных радостей, казалось просто неправильным. — Эм, — Сэм взглянул вниз, на одежду, а потом благодарно улыбнулся Габриэлю. — Спасибо, Гэйб. Архангел выгнул бровь, услышав прозвище, и ухмыльнулся. — Без проблем, Сэмми, — и испарился, щелкнув пальцами, едва не пропустив, как Сэм в дружелюбном раздражении закатил глаза. Сэм быстро вытерся и оделся, неимоверная усталость заполняла его, отчаянно хотелось вытянуться на этой огромной кровати. Его кожа была даже горячее, чем обычно, будто приняла в себя жар воды, и ее все еще слегка покалывало под теплой одеждой. Он утонул в постели, практически постанывая от ощущения простыней и мягкости матраса, бывшего действительно удобным. Он не мог вспомнить, когда в последний раз спал на такой удобной кровати, и точно знал, что никогда у него не было такой, на которой он мог бы поместиться целиком, с комфортом вытянувшись по полной программе. Заснуть было очень легко, удобная постель, теплый душ, абсолютная безопасность дома Габриэля создавали мощный микс, который погрузил Сэма в сон за считанные минуты. *** Холод. Ледяной, замораживающий, было так чертовски ХОЛОДНО… Смех громкий, жестокий, злой, безумный… Крик не принадлежащий ему, крик был… — Давай, Сэм, мы еще не закончили нашу игру! Сэм проснулся в холодном поту, его трясло, все тело пробивала дрожь, несмотря на теплое одеяло. Он бездумно уставился в потолок, чувствуя опустошенность и холод. Кастиэль, может, и забрал его безумие, пришедшее после длительного пребывания в роли игрушки Люцифера, но воспоминания и боль, связанная с этим, не исчезли. Сэм вышел из комнаты, босой и все еще уставший, но слишком взвинченный для сна. Он шел, пока не оказался в месте, похожем на кухню, только тут был огромный ассортимент хлебобулочных изделий и сладких закусок, стоящий на каждой горизонтальной поверхности стола и тумбочек, и архангел, старательно строящий копию замка Диснея из печенья. Уголки губ Сэма дернулись вверх, и что-то, похожее на смех, почти вырвалось у него на выдохе. — Сэм? — удивленно моргнул Габриэль, взглянув на охотника. — Ты что здесь делаешь? — Эм, — вздрогнул Сэм, попятившись. — Прости, я просто… — Нет, идиот, я имею в виду, почему ты не спишь? Прошло всего, сколько? — Габриэль взглянул на запястье, на котором не обнаружилось часов. — Может, часа четыре, как ты вышел из душа. Сэм приподнял бровь. — Серьезно? Хах. Больше, чем у меня обычно выходит. Габриэль наклонил голову, вопросительно глядя на него. — Кошмары, — невнятно объяснил Сэм. — Они всегда разные, но… все одинаковые, если можно так сказать. Понимание промелькнуло на лице Габриэля, и выражение его лица на мгновение стало гневным, а потом обернулось беспокойством. Сэм не вполне уверен, и это заставило его еще сильнее занервничать. — Я могу погрузить тебя в сон, — как бы между прочим, предложил Габриэль, не глядя на него и осторожно добавляя еще одно печенье. — Вырубить тебя, без снов, восемь часов. Сэм рассматривал это предложение пару минут, но вспомнил последний раз, когда ангел погружал его в сон, и «я под наркотой» чувство, пришедшее после этого, и покачал головой. — Неа. Я засну снова попозже, просто…не сейчас. Габриэль кивнул и обвел жестом кухню. — В таком случае, угощайся, — он продолжил свое воссоздание Диснеевского замка, а Сэм осторожно стянул кусочек из кучи лакрицы, наблюдая за ним. Тишина была удивительно уютной, и Сэм почувствовал, как снова клюет носом, сидя в кресле, после, наверное, часа наблюдения за возводящимся замком из печенья. — Эй, Снежный человек, — Габриэль слегка щелкнул его по носу, и Сэм открыл глаза, мыча в знак протеста. — Тебе пора в кроватку, или собираешься спать прямо в кресле? Сэм моргнул пару раз, а затем поднялся на ноги. — Я пойду, — ответил он сквозь зевок. — Спасибо, Габриэль. Архангел закатил глаза. — Я здесь, чтобы помочь тебе, идиотина. А теперь, марш спать, — Габриэль легонько толкнул его, и Сэм не был уверен, почувствовал он толчок благодати в этом движении или нет. Не заостряя на этом внимание, он упал обратно на кровать и крепко заснул. *** Свет живой, яркий, красочный распространялся повсюду. Он знал, каким-то образом, что это в его голове, внутри него, и знал, что видит он Габриэля — не вессель, а настоящего, истинного Архангела Габриэля. Он был как радость, солнечный свет, лето, окутанный ливнями и морскими брызгами. Он красивый, теплый и бесконечный, и Сэм хотел завернуться в свет Габриэля до конца своей жизни, но был еще и холод за его спиной, и он повернулся… Сэм просыпался медленно, свет из окна играл на его веках. Конечности налиты свинцом, будто тело еще спит, и он мирно лежал еще некоторое время, цепляясь за сон. Тот был полон яркого цвета, запаха озона и чего-то, что можно было определить только, как безопасность и тепло. В конце концов, Сэм потянулся, зевая и расправляя спину, чувствуя легкость и приятную пустоту в голове. Он побрел на кухню босиком, потирая глаза. Он застыл в дверном проеме и просто уставился на развернувшуюся перед ним сцену. Из того, что Сэм увидел, можно было сделать вывод, что Дин пытался приготовить с Касом панкейки. Гигантская, дымящаяся стопка блинчиков стояла на чистом кусочке кухонного прилавка, в окружении блинной смеси, либо вылетевшей из миски, либо просто просыпанной по пути туда. Дин с Касом благополучно забыли о блинах, судя по их страстному поцелую, при котором Дин сидел на стойке, а Кас расположился между его ног, и Сэм действительно не хотел бы всего этого видеть. Он громко кашлянул, и Дин подпрыгнул прежде, чем возмутиться: — Чувак! — Что? Вы готовили завтрак. Хотите утренний секс — займитесь этим там, где спали. Кастиэль выдавил крошечную, смущенную улыбку: — Здравствуй, Сэм. — Привет, Кас, — кивнул он ангелу и поднял бровь, глядя на брата с выражением: «Ты сам виноват, чувак!». Дин заворчал еще громче и спрыгнул на пол. Сэм многозначительно не проинформировал ни его, ни Каса, что каким-то образом они оба оказались покрыты смесью для блинов, и вместо этого занялся поиском тарелок и честным разделением монструозной стопки блинов, очень стараясь не хихикать над отпечатком ладони на плече Дина и в пару ему отпечатком на заднице Каса. Дин нашел сироп и еще множество всяких сладких допов, выкладывая это все на стол. — Итак, — начал Дин, поливая панкейки кленовым сиропом, — где Кэндимэн? И, будто его призвали, появился Габриэль, выхватил у Дина бутылку с сиропом и устроился на свободном месте, где они поставили для него тарелку. — Прямо здесь, Дино, — ухмыльнулся он. Старший Винчестер зыркнул на него, рука, которая только что держала сироп, сжалась в кулак. Сэм весело хмыкнул, размазывая масло по своим блинчикам, ожидая, когда Гэйб передаст ему бутылку с сиропом. Она дошла до него, когда треть сиропа была использована архангелом, с целью утопить свои панкейки. Полив свой завтрак, Сэм передал бутылку Кастиэлю. Ангел с любопытством капнул сиропом на палец, прежде чем попробовать, и чуть скривившись, передал бутылку Дину. — Ты не любишь сироп, Касси? — шокировано спросил Габриэль. — Не вижу ничего аппетитного в древесном соке, — серьезно сказал Кастиэль. – И, пожалуйста, воздержись от использования этого прозвища. Габриэль ухмыльнулся. — Он сладкий, Касси, и этого вполне достаточно. И он замечательно идет с блинчиками… — говоря это, Габриэль положил в рот кусочек, но замер, удивленно промычав. Сэм, Дин и Кас переглянулись, прежде чем уставиться на Габриэля, ожидая практически чего угодно. — Кто… — Габриэль сглотнул, а потом обвиняюще оглядел остальных. — Кто сделал этих монстров? — С блинами Дина не может быть ничего плохого, — нахмурился в защиту охотника Кас. — Ничего плохого? — с сомнением сказал Габриэль. — Ничего плохого? Они безупречны, нашу папу! — он затолкал в рот пол блина, бормоча при этом, — ты сдлашь их снва, — он счастливо сглотнул, ухмыльнулся, но потом вдруг поник. — Я больше никогда не смогу есть обычные блинчики, — печально буркнул он. Сэм озадаченно уставился в свою тарелку. — Они настолько хороши? Габриэль посмотрел на него чрезвычайно серьезным взглядом. — Да. Сэм любопытно откусил кусочек и застонал. — Охренеть, — выдавил он с полным ртом. – Ооо, черт! Габриэль замер, уставившись на охотника, потемневшими глазами глядя на рот Сэма. Затем он быстро опустил взгляд вниз, в свою тарелку, отвлекая себя божественной едой от пошлых мыслей, вызванных просто преступными звуками, которые издал - и издает Сэм. Габриэль снова поднял взгляд, когда Кас испустил абсолютно такой же порнографический стон, как Сэм. Дин смотрел на его брата взглядом, который заставил его – его, языческого бога — почувствовать себя грязным. У Габриэля возникло подозрение, что это была месть за то, что он смотрел на Сэма, как на кусок мяса. Дин довольно промычал, пробуя собственноручно сделанные панкейки. — Не знаю, о чем вы, ребята, — сказал он, закатив глаза. — Я мог бы сделать блинчики и получше, но не охота было мутить их сегодня с нуля. Габриэль уставился на него: — Завтра, — приказал он, угрожающе направив на него вилку. — Блинчики. С нуля. Дин недовольно заворчал, но согласился, и завтрак продолжился в тишине. *** Одевшись после завтрака, Сэм снова отправился бродить по дому, спустился в такой же холл, в котором, он мог поклясться, уже был сегодняшним утром, даже учитывая, что все остальные комнаты были абсолютно разными. Он нашел кинотеатр, бассейн, и как раз вышел из боулинга, когда наткнулся на библиотеку. Она была огромна, Сэм остановился в дверях и, широко разинув рот, несколько минут глазел на это великолепие. Тут было, по крайней мере, четыре этажа — два шли вверх и два вниз, насколько он мог видеть — в середине круглой комнаты была винтовая лестница. Стеллажи и стеллажи книг были расставлены по всей комнате, вдоль стен, некоторые ненадежно стояли на полу рядом с одним из мягких диванов, расставленных по периметру. Сэм немного побродил вокруг, просто увлеченный всем этим, его переполняло восторженное чувство, заставлявшее его улыбаться, как ребенок, потому что это невероятно. Он даже вообразить не мог, какие материалы для исследования могли стоять на этих полках. Или, зная Габриэля, валяться в пыльном углу. Он, по-видимому, забрел в секцию фантастики, решил вытянуть себе книгу наугад и почти рассмеялся, когда это оказался Гарри Поттер и философский камень. Сэм остановился и пошел в обратную сторону, к одному из диванов, и с удобством растянулся на нем перед тем, как начал читать. Он перевернул где-то десятую страницу, когда внезапно раздался шелест крыльев, и неожиданный вес архангела на бедрах прервал его занятие. Сэм слегка подпрыгнул, мгновение инстинкт боролся со здравым смыслом, прежде чем превратиться в любопытную, но взволнованную, озадаченность: — Эм, Габриэль? — Наши братья отвратительны, — проворчал Габриэль, сдвигаясь так, что теперь его ноги упирались в край дивана, а голова оказалась на коленях Сэма. — Они в моей кухне! Сэм тихо рассмеялся, и архангел ударил его по ноге: — Не смейся! Ты меня трясешь, а я хочу поспать. Сэм милостиво улыбнулся, послушно замирая: — Извини. Я не ожидал, что архангел решит вздремнуть на мне. — Привыкай, — пробормотал Габриэль, закрыв глаза. Спустя мгновение он тихо вздохнул и практически растаял, полностью расслабившись. Сэм сдерживал смешки и продолжал читать, пока дыхание Габриэля не стало глубоким и спокойным. Его рука сдвинулась сама по себе и легла на голову ангела, медленно перебирая золотистые пряди. Габриэль замурчал, подавшись навстречу прикосновению, Сэм, сначала застывший от этого движения и звука, расслабился и продолжил поглаживания. Через пару часов, Сэм закрыл книгу, мягко опуская ее на пол. Он позволил себе скользнуть большим пальцем по скуле Габриэля и снова вернулся к растрепанной теперь шевелюре. Его голова откинулась на спинку дивана, глаза сонно закрылись, и сознание провалилось в небытие. *** Габриэль открыл глаза через, как он чувствовал, минимум пять часов с тех пор, как уснул, но было намного темнее, чем должно было быть, и место, где он лежал было намного меньше и намного теплее… ох. Его спина была прижата к дивану, а лицом к лицу лежал Сэм Винчестер, прижимающий архангела к своей груди и обернувший свои руки вокруг него, как питон. Габриэль не мог сказать, что не хотел чего-то вроде этого с Сэмом уже долгое время, хотя обычно его желание включало в себя меньше одежды и долгие поцелуи, но… и это было мило, решил ангел. Было тепло, и он прижимался к великолепно сложенной груди, так что серьезно, каким образом это должно быть плохо? Ответ пришел к нему с внезапной дрожью прошедшей по телу Сэма, будто температура его тела упала на 30 градусов, и он душераздирающе всхлипнул сквозь зубы. Габриэль нахмурился и позволил своей Благодати войти в Сэма, чтобы прервать кошмар и дать парню хорошо поспать — ведь после их ночной встречи на кухне он проспал всего часа четыре. Правда, он не ожидал, что эта чертова штука будет так настойчива. Габриэль знал — кошмары бывают разных размеров и вкусов, они приходят, в основном, из-за недовольства или бегства от самого себя. Детские кошмары сырые и неясные, темные жуткости, которые только детский разум может придумать, они появляются из их первых страхов. А кошмар Сэма был острый, четкий и замораживающе холодный, и он рос и распространялся по разуму охотника, не как нечто невиданное им. Ох. Конечно. Ведь это был не кошмар. Это было воспоминание, одно из ужаснейших, если быть честным, но все же воспоминание. Ангел немногое мог сделать с памятью, без залезания в голову Сэма, разве что разбудить бедного парня. И был еще один вариант, не такой жутко настойчивый, Габриэль направил немного своей Благодати в Сэма. Через мгновение Винчестер открыл глаза, в которых отражались растерянность и пустота. Затем он моргнул, возвращая видение, и сфокусировал взгляд на Габриэле, который взволнованно смотрел на него снизу вверх. Каким-то шестым чувством или, может, охотничьими инстинктами, Сэм понял, что только что произошло, и, слабо улыбнувшись, хриплым со сна голосом произнес: — Спасибо. Тебе… ты не обязан был помогать. — Нет проблем, — тихо и честно ответил Габриэль. — Серьезно, Сэм, мне совсем не сложно. Сэм сглотнул, и он выглядел таким виноватым, что Габриэль подумал, не сделал ли тот что-то страшное и ужасное, пока никто не видел. — Сэм? — Почему? — выдохнул тот. — Почему ты помогаешь нам? Ты был убит из-за нас. Габриэль фыркнул. — Ну, я мог бы сбежать оттуда вместе с вами, ребята. Это был мой выбор остаться и сражаться. Руки Сэма на секунду сжали его чуть крепче и снова немного расслабились. — Глупый выбор. Ты не ответил. Габриэль вздохнул. — Это… немного трудно объяснить. Но, думаю, все из-за того, что я знаю – вы, ребята, пытаетесь бороться и победить все, что бы на вас ни свалилось, и, с небольшой помощью, вы выигрывали, вы наподдали Судьбе и Предназначению в их маленькой игре, уложили моего брата, а потом и левиафанов, черт возьми. Я могу довериться этому. К тому же иногда Касси нужна небольшая помощь на этом его «сделай выбор» пути. И — если повторишь это кому-нибудь, я убью тебя, клянусь — вы нравитесь мне, парни. Напряжение, которое Габриэль чувствовал в плечах Сэма, ушло, и он расслабился на диване. А потом ухмыльнулся: — Ты невероятный дурак, — его улыбка широкая, как у ребенка, и, ради всего святого, у этого пацана ямочки на щеках. Габриэль серьезно посмотрел на него. — Я убивал людей. Черт, я убиваю людей, в настоящем времени. — Плохих людей, — пожал плечами Сэм. — Не особо отличается от того, чем занимаемся мы, просто… по-другому, с той же целью. Ангелы убивают людей, чтобы защитить остальных людей; люди убивают монстров, чтобы защитить людей. — Заткнись, Сэм, — буркнул Габриэль себе под нос. Сэм только милостиво улыбнулся ему, бесконечно устало и спокойно. Габриэль задумался о том, собирается ли Винчестер вообще замечать, что они лежат практически в обнимку, и есть ли ему вообще до этого дело, и вау его сердце пытается отстукивать танго. Наступила долгая пауза, наполненная их смешенным дыханием и не совсем полной тишиной. — Габриэль? — Хмм? — А все ангелы мурчат или только ты? Габриэль подавился воздухом, напрягаясь, покрываясь румянцем, который Сэм бы назвал уязвленным. — Я… когда это я мурлыкал? — После того, как ты уснул, и до того, как уснул я, — ухмыльнулся Сэм, положительно в восторге от цвета лица Габриэля. — Я коснулся твоих волос, и ты замурлыкал, как кот. Габриэль застонал, утыкаясь носом в рубашку Сэма. Нежно, почти дразня, Сэм осторожно запустил пальцы в волосы Габриэля, и архангел ничего не мог поделать с низким довольным урчанием, вырвавшимся из его груди. Габриэль несильно хлопнул Сэма по руке, и тот убрал пальцы. — Только я, — смущенно признался Габриэль. — Отец решил, что раз я Посланник, то нужно что-нибудь, чем я бы отличался, ну и, в общем, нимб. Сэм мягко улыбнулся и зарылся пальцами в волосы на затылке, и Габриэль всхлипнул сквозь низкое урчание. — Черт, — выдохнул он, чуть вздрагивая, чувствуя, что его вессель очень интересно реагирует на то, что Сэм делает с его волосами — с его дурацким нимбом. И снова Сэм остановил руку, и Габриэль заскулил. — Сэм, — выдавил он, почти злясь сам на себя. — Пожалуйста. Тон Габриэля задел что-то в душе Сэма, и его рука продолжила осторожные, спокойные, чертовски чувственные движения. — Эрогенная зона? — угадал он, совершенно не смущенный тем, что очень заводит архангела, поглаживая его нимб. — Как чертова вторая простата, — голос Габриэля перешел в низкое рычание и сорвался. Сэм легонько потянул, архангел судорожно застонал. — Сделай так еще раз, — приказал он. Сэм подчинился, сильнее дергая его за волосы, и Габриэль почувствовал, что может кончить прямо сейчас от одной только стимуляции нимба. — Это… — дыхание сбилось, мурчание практически перешло в низкий рык, особенно, когда парень сильно дергал пряди. — Это не… о, черт… беспокоит тебя? Сэм тихо рассмеялся и снова потянул волосы Габриэля. Все тело архангела выгнулось, прижавшись к охотнику, Габриэль захныкал, бормоча ругательство на множестве языков в его рубашку. Дыхание Сэма стало быстрее, когда он ответил: — Нет. Должно, но… нет. Сэм снова потянул его за пряди волос на затылке, и Габриэль отклонил голову назад, низко простонав от боли граничащей с удовольствием. Свободной рукой Сэм скользнул под ангела и толкнул, переворачивая так, что сам теперь оказался на спине, а Габриэль распластался на нем сверху. Одна рука осталась в волосах поглаживая, потягивая пряди и практически разрушая архангела, в то время, как другая бродила по его телу — пальцы прошлись над лопаткам, вниз по кривой позвоночника, по ягодицам к краю бедра. Сэм чуть нажал на точку между лопаток, и Габриэль почти вскрикнул, вцепившись в рубашку охотника, и почти растаял от всего того, что тот делал с ним сейчас. — Сэм, — судорожно простонал Габриэль, слегка потираясь об него. – Сэм, Сэм. Охотник промычал в ответ, медленно перемещая их так, чтобы Габриэль смог оседлать его бедра, и усаживая их прямо, теперь было легче держать свои руки там, где он хотел. — Пожалуйста, — отчаянно взмолился Габриэль. Он прижался лбом ко лбу Сэма, пальцы в его волосах сбивали с толку даримым удовольствием и почти болезненным ощущением, учитывая еще тот факт, что Сэм сейчас — скорее всего, неосознанно — ласкает основания его крыльев. — Чего ты хочешь, Габриэль? — спросил Сэм, его хриплый голос дрожал, и, черт, был так горяч. Габриэль застонал в ответ, и Сэм резко сжал руку в его волосах, что было бы дико больно, будь он человеком, но вместо этого подтолкнуло ангела ближе к краю, посылая искры молний по всему телу и заставляя его задыхаться. — Габриэль, — его имя с рыком вылетело из горла Сэма, пока тот, пользуясь своей властью над ним, потянув за волосы, наклонил голову ангела так, чтобы их глаза встретились. — Чего ты хочешь? — Тебя, — беспомощно выдавил Габриэль. — Тебя, все, что ты хочешь, просто ты, Сэм, Сэм… И потом охотник поцеловал его жестко, жарко и яростно. Габриэль захныкал, позволяя Сэму исследовать свой рот, рука на его нимбе и рука на его крыльях, он был так чертовски близко, что мог умереть. Он бормотал всякие бессмысленные глупости, которые в основном крутились вокруг имени Сэма и пожалуйста, он был так чертовски близко к краю, а они все еще были одеты в их чертову одежду, и они, черт возьми, в библиотеке… Сэм оторвался от губ Габриэля, тяжело дыша, и впился зубами в его горло с неожиданной страстью. Все тело Габриэля замерло, дыхание прекратилось. Этот укус не то, что подтолкнул, он буквально вынес его за край. Габриэль пропал, затерялся в нескончаемых волнах почти болезненного удовольствия, и весь мир вокруг него превратился в белое марево. Он вернулся через минуту, без сил задыхающимся на груди Сэма, его штаны были липкими и мокрыми. Сэм прижимал его так близко к себе, одна рука лежала на талии, другой он нежно поглаживал его спину. Габриэль чувствовал укус охотника на своей шее, острый и немного болезненный, но он не будет его исцелять, слишком устал, чтобы возиться, да и, пожалуй, можно будет использовать его, чтобы побесить Дина. — Сэм? — голос Габриэля низкий и хриплый. Рука Сэма остановилась. — Да, Габриэль? Архангел довольно промычал, услышав, как его имя слетело с губ Сэма. Затем он зевнул. Ему хотелось спать, прямо как ребенку, и он прижался к охотнику так близко, как смог. — Мы сделаем так снова? — спросил он, усталый и очень удовлетворенный. Сэм усмехнулся, и вибрация от звука прошла сквозь тело Габриэля. — Конечно, Гэйб. Как только ты снова сможешь двигаться и ясно мыслить. Габриэль подумал было возразить, что он отлично может двигаться и мыслить, но решил, что лучше поудобнее уляжется в объятиях охотника. — Заткнись, — буркнул он. Сэм тихо хохотнул, и Габриэль задремал. Полежав еще где-то полчаса, Сэм решил, что ему надоело. Он очень осторожно начал двигаться так, что когда он встал, Габриэль все еще спокойно обнимал его, обхватив руками и ногами. Он тихо вышел из библиотеки и пошел по коридору, пока не добрел до комнаты, в которой спал этой ночью. Он уложил Габриэля на кровать, архангел тут же притянул к себе и обнял подушку, прежде чем стянуть с себя ботинки и джинсы. Сэм вытянулся рядом с ним, не удивившись, когда ангел откинул подушку и вместо нее обнял Сэма, используя как подушку его грудь. Сэм нежно улыбнулся. Это было бы самой крупной ложью из всех в его жизни, если бы он сказал, что не хотел этого уже очень и очень давно. Габриэль раздражающий, громкий и легкомысленный, но еще он милый и участливый, и он волнуется за всех своих братьев и за человечество. Он очень проницательный и готовый помочь. Он был и трикстером, и архангелом, но в большей степени не являлся ни тем, ни другим. Он был просто Габриэлем. Сэм выдохнул и понадеялся — взмолился — что это было правильным решением. *** Габриэль проснулся на кровати, частично укрытый одеялом, используя заметно менее одетого Сэма Винчестера в качестве подушки. Теперь он уже нормально себя чувствовал, хотя явно потребуется некоторое время, пока исчезнет небольшое покалывание, оставшееся после восхитительных прикосновений Сэма к его нимбу. Охотник под ним спал, слегка похрапывая, одна рука расслабленно лежала на талии ангела, а другая была откинута в сторону. Его волосы были в абсолютном беспорядке, рот немного приоткрыт. Вечернее солнце тускло освещало комнату, и Габриэль умиротворенно вздохнул, чуть меняя позу, и тут же скривился. Точно. В душ они не ходили. А это значит, что все его боксеры в засохшей сперме. Гадость. Он было хотел просто убрать всю грязь, но в итоге переключился на создание себе новых боксеров и испарил всю остальную одежду, что была на нем. Габриэль изучал Сэма, расслабленного и спящего, когда его осенило: он должен Сэму крышесносный оргазм. Габриэль ухмыльнулся этой мысли, план готов. Он медленно двинулся вниз, осторожно, чтобы не разбудить Винчестера, и раздвинул его ноги, спокойно размещаясь между ними. И с восторгом обнаружил, что Сэм был наполовину возбужден, из-за того, что ему снилось или из-за их прежних действий, Габриэль провел пальцами по выпуклости, проворно делая ее полностью твердой. Он уткнулся носом в ткань, вдыхая резкий, металлический запах Сэма. Охотник моргнул, устало открывая глаза, и уставился вниз на архангела между своих ног. — Габриэль? — слегка озадаченно произнес он. — Что ты…? — Шшш, — шикнул на него Габриэль, медленно стягивая его боксеры. — Просто наслаждайся. Сэм коротко выдохнул и снова откинулся на подушки. Приняв это за согласие, Габриэль просто испарил мешающий ему материал и рубашку заодно, и мгновение просто любовался его членом, прежде чем провести языком от основания до головки. Сэм издал небольшой хриплый стон в ответ и сделал это снова, когда язык Габриэля скользнул по щелке. Габриэль дразнил Сэма, облизывая и покусывая его бедра, еле касаясь пальцами, проводя рядом с яичками. Винчестер был абсолютно не в себе. Он издавал прекрасные звуки, стонал и всхлипывал имя Габриэля, безмолвно умоляя о большем, пока по его животу размазывалась смазка с головки. Наконец, Габриэлю надоело играть с ним, и он без предупреждения обхватил губами его член, беря целиком в рот, и Сэм издал невероятный, срывающийся, умоляющий стон, толкаясь вверх бедрами и вцепившись пальцами в простыни. Много времени, чтобы окончательно потерять голову, Сэму не потребовалось, ощущение влажности и жара вкупе с прикосновениями и мыслями о Габриэле, так же ранее распадавшемся на части в его руках, — особенно потому, что это Габриэль, мстительный, библейский архангел с пристрастием к мятным конфетам и жестокому правосудию. Этого было более чем достаточно, чтобы он дрожал, трясся и стонал сквозь оргазм. Габриэль скользнул вверх по телу Сэма, почти улегшись на его груди. Его руки самовольно бродили по телу, пока Габриэль старательно оставлял темные засосы на груди охотника. Сэм расслабленно лежал, позволяя ангелу делать все, что тому хочется, пока сам он приходил в себя. Но решил прекратить это, когда волосы Габриэля коснулись его мягкого и перевозбужденного члена, пока тот покрывал метками его бедра, он резко сжал пальцы в волосах архангела. Габриэль сдавленно выдохнул и позволил Сэму притянуть себя вверх и поцеловать. Этот поцелуй не был похож на те, что у них были раньше, лихорадочные, страстные, пошлые. Он был легким, невинным и невозможно нежным, и Габриэль таял от этого. Сэм был на вкус как завтрак: кофе и сироп для блинчиков, и он пах чернилами, книгами и мятой. И это было так просто, даже проще, чем целовать Сэма, и Габриэль почти испугался, как умиротворенно он себя ощущал, целуя его, и знал, что такое же спокойствие он будет ощущать, если просто возьмет парня за руку. Они лежали, обнявшись, обмениваясь невинными, ленивыми поцелуями. Тихо и спокойно, и все же очень осторожно, будто то, что они нашли друг с другом, было очень хрупким и могло рухнуть от одного дуновения ветра. Глаза Сэма медленно закрылись, и Габриэль подумал, что охотник снова засыпает, когда услышал, очень тихо, молитву: — Пожалуйста, не дай мне все испортить. Не дай мне сделать так, чтобы он ушел. — Я никуда не собираюсь, Сэм, — мягко сказал Габриэль, и Винчестер тут же распахнул глаза, затаив дыхание. — Ты слышишь мои молитвы. — Только твои мысли. Не всегда, но, хм, трудно не услышать, когда ты так близко, — слегка пожал плечами Гэйб. — И я серьезно. Ты не отделаешься от меня, даже если попытаешься. Сэм выдохнул, и его хватка на Габриэле чуть ослабла. Он наклонил голову и поцеловал его, тепло и благодарно, и Габриэль абсолютно четко видел, что это перетекает во что-то очень интересное, и если он сдвинет ногу чуть сюда… Раздался звонок телефона Сэма. Они оба застонали. Сэм выбросил руку, хватая телефон с тумбочки у кровати. — Алло? — вздохнул он. — Чувак, где тебя носит, черт возьми? Я уже полчаса брожу по дому и не уверен, что видел все этажи. «Один из маленьких домиков Габриэля», черта с два! Чувак, я нашел тут дорожки для боулинга! — Ага, я тоже туда забрел после завтрака. Я в одной из спален, — неопределенно ответил Сэм. — Что ты там делаешь? Спишь? — поинтересовался Дин так, будто спать — это что-то отвратительное. — Я с Габриэлем. Мертвая тишина. — Ты не мог. — Пока, Дин. — Черт тебя дери, даже не думай с ним тра… Сэм захлопнул телефон, ухмыльнулся и кинул его на кровать. Габриэль хихикнул и быстро вернул себе внимание Сэма, отвлекая его поцелуями и очень провокационными прикосновениями. Телефон снова зазвонил, где-то между ними, минут через двадцать. Габриэль посмотрел на него так, будто был готов растереть гаджет в пыль. — Если у него там не что-нибудь «страшно важное»… — ангел многозначительно замолчал, угрожающе сверкая глазами. Сэм согласно промычал. — Что теперь, Дин? — вздохнул он. — Если ты не слишком занят сексом с ангелом, я приготовил обед. Сэм глянул на Габриэля и одними губами произнес: — Обед? Габриэль мгновение подумал, борясь с собой, но в итоге кивнул. — Мы скоро будем. — Я надеюсь. И я не хочу видеть ничего непотребного. Вообще, никогда. Понятно? — Могу тебе сказать то же самое. Сэм почти видел, как Дин скривился. — У вас есть 10 минут, прежде чем я выкину вашу еду. Звонок оборвался, и Сэм посмотрел на Габриэля. — Он сказал, что у нас есть десять минут, иначе останемся без обеда. Многообещающая улыбка Габриэля послала дрожь вниз по спине Сэма. — Я могу сделать многое за десять минут. В итоге это заняло у них пятнадцать минут, но Дин все же не выбросил их еду. Он был слишком занят, смотря, как Кас в блаженстве закатывает глаза, пока охотник скармливает ему шоколадный пирог, который нашел в холодильнике. Конец. Примечание: Габриэль оставил пирог в качестве приманки для Дина, потому что вообще-то не имел ничего против своего младшего брата, занимающегося непристойностями на его кухне с использованием вкусняшек. Он был бы ханжой, если бы был против.