soul

Душа: \ˈsōl\ существительное. "Способность человека чувствовать доброту и проявлять сочувствие к окружающим; ценить красоту."

Несколько дней, это больше, чем Лиам мог бы выдержать. Ничто не может встать между ним и солнцем, и он знает это. Его квартира находится на сорок восьмом этаже, и отсюда он может смотреть на восходящее солнце после долгой бессонной ночи. Местность была искажена, почему-то мрачнее, чем должна быть. С детства он помнит ее другой: трава по плечи, а вдали лес, в который ему не было позволено ходить. Луи не помнит лес, но иногда он рассказывает Лиаму истории о детстве в древней Испании, или о военных королевских маршрутах, или о полетах в космос; вещи, которые Лиам никогда не испытывал. Лиам не может понять, как Луи может знать все те вещи, но не знать, что там раньше находился лес, который Лиам видел из своей комнаты. Лиам любит рассказы, даже если они не соответствуют действительности. Луи рассказывает все так ярко, как в 3-D, сводя руки вместе и наклоняя голову назад, чтобы сказать что-то фантастическое, или наоборот, наклонившись вперед, чтобы прошептать что-то только Лиаму, так близко, что Лиам может посчитать его ресницы. Иногда Лиам просит рассказать ему истории в немного не подходящее для них время. - Людям нужно семь-восемь часов, чтобы перезарядиться, - всегда отвечает Луи, скрестив руки на груди. – Если твоя система будет работать нормально. - Я не могу спать, - говорит Лиам. – Я больше не могу спать. Луи протягивает руку, чтобы ткнуть его в щеку. – Ты так думаешь, только потому, что потерял счет времени, пончик. Хочешь узнать, сколько дней прошло? - Нет, - отрезает Лиам. – Если бы я хотел знать, я бы следил. - Ты ведешь себя как ребенок, - сообщает ему Луи в таком тоне, что Лиам теряется: он это серьезно или просто шутит? - Откуда ты знаешь? – не отступает Лиам. - Я все знаю, - высокомерно отвечает Луи. Это, наверное, правда. Однажды Луи скачал библиотеку, потому что Лиам хотел знать, как получаются пузырьки в пузырчатой пленке. - Память Лиама не так хороша, как раньше. Иногда он спрашивает Луи, как они познакомились, и Луи терпеливо объясняет (Лиам может понять это по тону его голоса, как он это делал раньше, и не раз), как его создали на заводе в Калифорнии четыре года назад. - Но ты выглядишь как я, - Лиам удивляется. - Да, - отвечает Луи, закатывая глаза. – Так и есть. - Ты стареешь со мной? – спрашивает Лиам. Луи отводит взгляд, разглаживая одеяло, и Лиам бы приятно удивился, если его чувства окажутся настоящими, реальными, а может это всего лишь сложное программное обеспечение. - Я никуда не уйду, - сказал Луи, но это не было ответом. - Ты боишься сказать мне правду? - спрашивает Лиам. - Да, ты прав, детектив, - говорит Луи. – Что за допрос ты сегодня устроил? - Твои чувства настоящие? – с нажимом спрашивает Лиам. Луи поднимает бровь: - А твои? Лиам хмурится: - Думаю да. - Твой мозг – это клубок электрических импульсов, так? – говорит Луи, сводя руки вместе, вероятно (как думает Лиам), чтобы продемонстрировать этот самый клубок. - Раз ты так говоришь, - отвечает Лиам с сомнением. Луи одаривает его взглядом: - Ага. И как ты думаешь, что заставляет меня работать? Лиам пожимает плечами: - Электричество? Луи протягивает руку и щелкает Лиама по носу: - Всегда говорил, что ты гений, Пейно. Лиам хлопает его по руке. – Я не такой как ты, – говорит он. - Нет, - соглашается Луи. – Но, у меня волосы лучше. Лиам давит смешок: – У меня нет волос. - Да, и ты выглядишь нелепо, - говорит Луи, потирая Лиаму голову. Он делает так иногда, рассеянно и вскользь, или намеренно, зная, что это будет раздражать того. Но прямо сейчас, это был знак нежности. - В те дни, когда Лиам чувствует себя очень плохо, Луи ложится с ним в постель. Лиам сворачивается калачиком, укладываясь головой на грудь Луи, и закрывая глаза, пытаясь сдерживать тошноту. Лиам не может уснуть, но иногда сон побеждает. Он то и дело просыпается, а утреннее дыхание и ночные кошмары пытаются забрать его обратно. Луи гладит его волосы, и они оба ждут, пока дрожь утихнет. Это занимает намного больше времени, чем раньше. - Ты не дышишь, - говорит Лиам, выдержав долгую паузу. Он может чувствовать, как Луи смотрит на него, хотя его голова слишком тяжелая, чтобы повернуться и убедиться в этом. - Зачем мне дышать? – спрашивает Луи. - Ты... но твоя грудь вздымается и опускается, - говорит Лиам. Он косится на дневное солнце, что пробивается сквозь тяжелые жалюзи, отворачивая лицо и зарываясь в мягкую ткань свитера Луи. – Это происходит сейчас. - Его голос звучит приглушенно. - Да, - отвечает Луи. – Так и есть. - Он словно сам не уверен в своих словах. - Но почему? – спрашивает Лиам. - Потому что тебе так легче уснуть, - отвечает Луи, будто это так очевидно. - Ты не уснешь, когда тут только ты и твоя подушка, большой ребенок, ты можешь засыпать только на мне. Если бы я не притворялся, что дышу, я бы был не лучше подушки, да? - Это не реально, - настойчиво говорит Лиам. Он не знает почему его так волнует эта тема. Он почувствовал, как Луи пожал плечами. - Это реально для тебя. Лиам не думал, что будет в состоянии уснуть после того, что узнал, но он снова засыпает. - Иногда, они вдвоем ездят на велосипедах внутри тонированного купола для отдыха с отфильтрованным воздухом. - Однажды я бы хотел прокатиться снаружи, - признается Лиам, немного шатаясь, потому что пытается крутить педали без рук. - Ты раньше имел возможность ездить на велосипеде снаружи? - Это было до моего времени, - отвечает Луи, пытаясь повторить трюк, который получается у него без особых усилий. Лиам догоняет его, легонько толкая. Луи накреняется в сторону и падает на землю. Лиам невинно улыбается. Луи садится на свой велосипед в мгновение ока, гонясь за Лиамом, который во всю смеется, усиливая хватку на руле, чтобы быстрее крутить педалями, уклоняясь от захвата. - Мы могли бы прокатиться на улице прямо сейчас, - говорит Лиам. – Мы могли бы просто выйти из купола. Просто выйти на улицу. - Ты ненормальный? – окликает Луи. - Конечно же, мы не можем выйти на улицу. И ты знаешь почему. - Ладно, - говорит Лиам, слегка запыхавшись от физической активности, - это уже причинило мне вред. А на тебя радиация не действует. Иначе у меня был бы настоящий врач. Луи щурится, находясь за спиной Лиама. - Мы не будет ездить снаружи, у тебя вырастет семь лишних голов, и это то, о чем все будут говорить. Лиам ухмыляется через плечо. – Что ты будешь делать, когда я уйду и никого не будет рядом, чтобы направлять тебя? Велосипед Луи плавно останавливается. Это происходит так медленно, что когда он тормозит, Лиам уже далеко впереди, на вершине изгиба. – Я забуду. Лиам останавливается гораздо быстрее. Они одни в куполе; их приватный разговор может оставаться приватным при дистанции в тридцать футов. – Что ты сделаешь? Луи смотрит на него. – Я забуду, - повторяет он. – Не так, как ты. Не помнишь что-то постоянно, но оно находится в твоем сердце. Мой жесткий диск просто сотрут. Лиам смотрит на него. – Они просто... просто сотрут меня? Типа ты никогда... типа мы никогда не встречались? Луи пожимает плечами. – Это норма. У меня будет другой пациент после тебя, и я буду помнить то, что они позволят мне. Лиам выглядел абсолютно разбитым, эта мысль никогда не приходила ему в голову. Он отворачивается от Луи, ковыряя резину на своем руле. Внезапно Лиам слезает со своего велосипеда и бежит через весь купол. - Лиам! - Луи так же слезает со своего велосипеда, спеша за ним. Лиам набирает скорость, он идет так быстро, как только может. Луи останавливается, наблюдая за ним, прокручивая произошедшее, размышляя, что он мог такого сделать. Луи осознает, как раз в то время, когда Лиам толкает дверь, которая ведет наружу. Она, конечно, заперта, и Лиам бросается на нее всем телом не зная, об этом, или ему все равно. Он бросается на нее снова, во второй раз, кряхтя. - Лиам! - Луи догоняет его только тогда, когда Лиам бросается на нее в третий раз. Боль превращается в рыдания. Луи обнимает Лиама сзади, и Лиам не перестает его отталкивать. - Отпусти! – голос Лиама высокий, панический. – Отпусти меня! Луи не отвечает, продолжая держать его. Проходит много времени, прежде чем Лиам сдается, и Луи ловит его обмякшее тело. - Я хочу уйти отсюда, - говорит Лиам, его голос ломается. – Я просто хочу уйти. - Там ничего не осталось, - говорит ему Луи. Лиам шмыгает носом. – Раньше там был лес. Дыхание Лиама остается плаксивым и неглубоким в течение длительного времени. Луи не отпускает его. - Голова Лиама на коленях Луи. Солнышко, проникая через окно, греет его лицо теплым светом, что делает его менее усталым, по мнению Луи. - Что происходит с андроидами, когда они умирают? – спрашивает Лиам. Его глаза закрыты. - Мы не умираем, - говорит Луи. – То есть, мы умираем. Когда ломаемся, нас либо ремонтируют, либо списывают. - Это грустно, - замечает Лиам. - Это жизнь, - поправляет Луи. - Имеем то, что имеем. - Это не совсем то, что я хотел узнать, - говорит Лиам, когда пальцы Луи гладят его волосы, вернее то, что от них осталось. - Не то? Лиам качает головой: - Я имею в виду, что происходит с твоим телом, что происходит с тобой? Луи медлит: – Со мной? - Да, и с твоей душой. - У меня нет души, - говорит Луи. – Я – андроид. Ты знаешь это, пончик. Я был запрограммирован, чтобы вести себя подобным образом. - Я не верю, - говорит Лиам, совершенно спокойно и уверенно. - Ох, серьезно. - Луи проходится по короткой стрижке Лиама легким движением. - Во что ты веришь тогда? - Я считаю, - начинает Лиам. - Мы сделали много вещей вместе. И когда мы говорим, и... и прочее, мы делимся опытом, и мы оба узнаем вещи, и мы оба меняемся и растем... эм, едва заметно. Так что я считаю, раз мы похожи, то где логика, у меня есть душа, а у тебя нет? Мне кажется, что вся эта ситуация с душами немного произвольная, на самом деле. Кто решает, у кого есть душа, а у кого нет? - Я никогда не задумывался над этим, - удивляется Луи. - Ха, - Лиам издает торжествующий звук, он кажется сонным, больше чем мгновение назад, будто все эти объяснения утомили его. - Да, ты очень умный, - говорил Луи саркастично, но ласково. – Что дальше? Трансплантировать душу всем, у кого ее нет? Ты собираешься пойти в парламент? - "Голосуйте за Лиама Пейна, за будущего премьер министра", - бормочет Лиам, улыбаясь. – "Голос за Лиама – голос за души для окружающих". - "У него есть душа", - поправляет Луи. – Этот слоган гораздо лучше. Лиам переворачивается и утыкается в животик Луи: - Когда она мне больше не понадобится, ты можешь забрать ее, – бормочет он. Луи замирает. Лиам не замечает, как крепко засыпает. - - Куда мы идем? Голос Лиама возвращает Луи из мысленного прохождения по системе безопасности больницы, создавая разрыв там, где его не было прежде. - Тише, ты же не хочешь быть пойманным? - Спрашивает Луи. - Прости, - говорит Лиам, а потом повторяет уже шепотом, - куда мы идем? - Увидеть кое-что, - отвечает Луи, отчасти расплывчато, потому что знает, что это будет раздражать Лиама, и отчасти потому, что он фокусировался на проведении нарушения, проходя через темную больницу, через двери, которые должны быть заблокированы и вниз по коридорам, которые должны быть под бдительным оком камер наблюдения. - Что бы увидеть что-то? – спрашивает Лиам. - Это сюрприз. - Что за сюрприз? Луи закатывает глаза: - Что-то ужасное и скучное, очевидно. Тише. Луи даже не нужно видеть его лицо, чтобы узнать, что Лиам улыбается, щуря глаза. Он молчал всего около двух секунд, что Луи также мог предвидеть. - Можно мне подсказку? - Это не шляпа, - отвечает Луи. Лиам еле сдерживал смех. – Не шляпа? - Нет, - ответил Луи. – Не ванная. И не архиепископ. - В таком случае, я возвращаюсь в кровать. Луи поднимает инвалидное кресло Лиама на задние колеса. – Слушай, ты в этот вечер полностью пропитан дерзостью. - Ну, я люблю приключения, - говорит Лиам. - У меня не было приключений в то время. - Ну, это своего рода приключение, где мы оба получим огромные неприятности, если нас поймают, так что держи рот на замке, - предупреждает Луи. - Я даже не знаю кому рассказать, - замечает Лиам, развлекаясь. – У тебя есть надсмотрщик? - Конечно у меня есть надсмотрщик, - говорит Луи. – Он прикажет мне выбросить тебя из окна, если нас поймают. Лиам подавляет смешок. Луи легонько бьет его по затылку. Они прошли в длинный, тускло освещенный коридор, и Лиам начал наклоняться немного вперед на коляске, напрягаясь, чтобы увидеть что их ждет. Коридор, явно, давно не использовался, это видно по забытой мебели, сложенной вдоль одной стены. Лиам протягивает руку к каталке без ножки, оставляя длинные полосы на толстом слое пыли. - Где мы? - спрашивает Лиам, немного задыхаясь. - В подвале, - отвечает Луи. - Ну, вроде как. Технически, мы уже не в больнице. Лиам решает не уточнять, просто крепко держится за подлокотники кресла. Когда они достигли двери в конце зала, Луи пришлось убрать большую часть устаревшей машины компьютерной томографии с дороги. Дверь была сделана из ржавого металла, неприметная, но Лиам кажется догадался. - Это она? - спрашивает он. - Это она, - подтверждает Луи. Луи должен был потрудиться, чтобы открыть дверь; она была плотно закрыта в течение долгого времени. Для начала, нужно ввести код доступа, который Луи позаимствовал (украл) у одного медицинского работника. Именно поэтому они должны остаться незамеченными. Появился незнакомый звук. Лиам первый понял, что это. - Ветер, - вдыхает он. У Луи, наконец, получается открыть дверь полностью. Он дует по всей местности, ведь у него нет преград в виде леса или зданий. Лиам даже не замечает, как он поднимает крупинки песка и гальки, и бросает это в их лица; когда Луи толкает его на улицу, он откидывает голову назад и пытается всмотреться в небо, пока его глаза слезятся. Ветер прохладный. Луи не был снаружи с тех пор, как они впервые привезли его с завода, и хотя ему была предоставлена эта информация (ветер прохладный), это все по другому, ощущать его на лице, и оголенных плечах. - Покажи где раньше был лес, - говорит Луи, перекрикивая ветер. Лиам поворачивается в своем кресле, указывая вдаль. Направление, которое он выбирает ничем не отличается от остальной местности для Луи, но луна освещает его четко, и он все равно осматривает его, представляя деревья, которых он никогда не видел. Снаружи они оставались не больше пары минут, потому что чем дольше они оставались там, тем больше увеличивался шанс быть пойманными, и Луи знал, что за это его могут списать, или еще хуже. Но Лиаму он ничего не говорил. Когда они заходили внутрь, Лиам вытягивал шею, чтобы видеть внешний мир как можно дольше, до тех пор, пока дверь не будет полностью закрыта. Когда шум ветра стал более-менее тише, Луи повернулся. - Это было хорошо? - спрашивает Луи, и он звучит так, будто сомневается. Детство Лиама не было похоже на то, как он живет сейчас, даже близко не стояло с этим, поэтому Луи не уверен, вызовет ли это улыбку. - Лу, - Лиам тянется к его руке, промахивается с первой попытки; ловит со второй. - Это было лучшее. Он улыбается от уха до уха. Рот Луи изгибается в улыбке с одной стороны. - Ну разумеется. Я так и планировал. Лиам сжимает его пальцы. - Спасибо. Я не могу... Я имею в виду, я никогда не думал, что смогу выбраться, так что... - он бессильно улыбается. - Спасибо. Луи сжимает его руку в ответ, прежде чем отстраниться. - Да, да. Помни про то, что я говорил, никто не должен знать. - Я бы никогда не рассказал, - говорит Лиам. Луи начинает толкать его назад по коридору. – Я знаю. Иначе я выброшу тебя в окно. - Мы уже говорили об этом, - соглашается Лиам. Луи может сказать, что он до сих пор улыбается. - Лиам не ездил на велосипеде уже около четырех месяцев, он больше не мог вставать с постели. - Лиам слушает, как Луи рассказывает ему небылицы, как и всегда. Его веки подрагивают, но он слушает, его взгляд на какое-то мгновение останавливается к северу от лица Луи. - И почему кетчуп не квалифицируют как овощное пюре, - говорит Луи. Это был полдень, и было пасмурно. - Расскажи мне историю любви, - он неожиданно перебивает Луи, который продолжает говорить и говорить. - Расскажи мне историю любви, – повторяет Лиам, не уверенный в том, что Луи слышал его в первый раз. - Историю любви? – повторяет Луи. – Какую историю любви? - Я не знаю, - дыхание Лиама замедляется. - Это не обязательно должно быть романтично. Просто люди, которые любят. Некто, кто влюблен в того, кто любит его в ответ. - Звучит как точное определение романтики, - говорит Луи. - Не знаю, - Лиам задумался. – Я никогда не был влюблен в того, кто бы любил меня в ответ. - Люди делают слишком большие ставки на это, как я понял, – замечает Луи. - Ну, да. – Недоуменно смотрит Лиам. – Это любовь. - Любовь – это химия, - отмечает Луи, отчасти потому, что он знает, что это сведет Лиама с ума. - Но, - Лиам задумывается. – Разве ты не встречал пожилых людей, которые до сих пор вместе с теми, с кем поженились, когда им было где-то по двадцать? - Нет, - признается Луи. – Я могу поискать в интернете, если ты хочешь. Лиам пытается сформулировать свои мысли лучше. - Знаешь, мои бабушка и дедушка, они были вместе много лет. Можно сказать, что они были лучшими друзьями. Они делали друг для друга милые вещи, и даже когда ссорились, они не расставались, никогда. - Так любовь – это, - начинает Луи, - по твоему просвещенному мнению, симпатия, которая заставляет тебя абсолютно сходить с ума? - Мхм, - говорит Лиам, соглашаясь. - Тогда ты должен быть в полном восторге от меня, - говорит Луи. Он говорит это в шутку, но Лиам ничего не слышит; его глаза закрыты, и он уже провалился в сон. - На следующий день Лиам снова просит рассказать ему историю любви. - Ты повторяешься, старость влияет на тебя, - сообщает ему Луи. У них есть привычная позиция; Луи заползает в кровать к Лиаму, который лежит головой на коленях Луи с закрытыми глазами. Луи делает вид, что у Лиама все еще копна вьющихся волос и пробегается кончиками пальцев вдоль головы Лиама. - Я просил вчера? – спрашивает Лиам. - Ага, - подтверждает Луи. - И ты рассказал мне одну? - Ты уснул, - говорит Луи. - Это не даст тебе сорваться с крючка, - говорил ему Лиам. - Ладно, хорошо. – Луи не был запрограммирован для того, чтобы рассказывать истории любви, но он был очень умным компьютером; он быстро адаптировался. – Давным-давно, жил был парень, который никогда ни с кем не целовался. - Ох, хорошо, - говорит Лиам. - Почему это хорошо? – спрашивает Луи, - Он был довольно грустным из-за этого, я уверяю тебя. - Конечно он был, - говорит Лиам, наигранно серьезно реагируя на возмущения Луи. - Продолжай. - Он провел много времени, пытаясь исправить эту ситуацию, - продолжает Луи, - Он просто шел, спрашивая людей, хотят ли они заполучить его девственный поцелуй. Лиам смеется. – "Девственный поцелуй"? Они запрограммировали это? В твой лексикон? - Ты всегда ведешь себя так, будто я не самый умный робот, которого ты когда-либо встречал, - говорит ему Луи. - Ты единственный робот, которого я когда-либо встречал. - Тогда я, по умолчанию, самый умный, - важно говорит Луи. – Поэтому я, пожалуй, могу говорить подобные фразы, как "девственный поцелуй". Теперь, где я остановился? - Был парень, который никогда не целовался, - произносит Лиам. – И он получился действительно жутким. - Он не был жутким, он был одиноким, - парирует Луи. - Ну, если он будет ходить и целоваться со всеми незнакомцами, тогда я думаю, что он жутковат,- отвечает Лиам. - Ладно, Ли-иам, - раздраженно говорит Луи. – Могу ли я продолжить? Лиам усмехается. В ответ Луи тыкает его в щеку. - В любом случае. Оказалось, что если попросить достаточное количество людей поцеловать тебя, то небольшой процент из них согласится, - продолжает Луи. - Вот тогда юноша понял кое-что важное. Он ждет, пока Лиам снова его перебьет. К его удивлению, этого не происходит. - Ты спишь? – спрашивает он с подозрением. - Нет, я наслаждаюсь историей! – протестует Лиам. - Все бывает впервые, - заметил Луи. - Так, юноша понял кое-что важное: не все поцелуи похожи. Некоторые поцелуи жутко сухие, некоторые слишком слюнявые, в некоторых слишком много языка, а в некоторых, в основном, только зубы. Есть поцелуи-бабочки, эскимосские поцелуи, французские поцелуи – поцелуй с языком, да, но также есть виды, где люди целуют обе щеки, в знак приветствия – они очень разнообразны, и парень понял, что ему придется сузить круг поиска, если он хотел найти идеальный. - Да, все его ищут, - признает Лиам. - Точно, - говорит Луи, - Однажды он нашел человека, который мог быть тем самым, он был уже готов перестать подходить к незнакомцам и просить поцелуй. - Я все еще настаиваю, что это жутко, - говорит Лиам. - Ну, в нашей истории, все незнакомцы являются достаточно понимающими,- говорит Луи. - Они просто говорят: "Нет, спасибо, приятель, я уже целовался сегодня утром", - и продолжают идти дальше. - Звучит здорово, - заключает Лиам. - Здорово, - говорит Луи. - В один прекрасный день, этот парень, который никогда не целовался, встретил прекрасную незнакомку. И впервые он побоялся спросить, что было странно, потому что он очень хотел поцеловать очаровательную незнакомку. Но может быть, это потому что ему понравилась незнакомка так сильно, что он был обеспокоен тем, что она откажет и уйдет навсегда. Лиам снова молчал. Луи мог определить по его вдоху и выдоху, что тот все еще слушал. - К счастью, - продолжает Луи, - прежде чем наш парень смог открыть рот, прекрасная незнакомка сама заговорила. Оказалось, что прекрасная незнакомка тоже была в поисках идеального поцелуя. Конечно, парень был очень этому рад. Теперь, все зависело только от них. На этот раз Луи замолчал. Прошла минута, прежде чем Лиам понял, что Луи ждет его вывода. - Так они поцеловались? – спрашивает он. - Конечно, они поцеловались, - отвечает Луи. - На что это было похоже? – спрашивает Лиам. Образовавшаяся пауза, словно скопила всю неуверенность в комнате. Луи наклонился к Лиаму, голова которого покоилась на его коленях, и поцеловал в губы. Лиам резко вдыхает через нос от неожиданности, но его рот осторожно приоткрывается навстречу губам Луи. Луи аккуратно, двумя пальцами, приподнимает голову Лиама, оставляя долгий поцелуй на его шее. Он чувствует, как сильно пульс Лиама стучит под его кожей. - Что-то типа этого, - говорит Луи. Его голос ровный, потому что он был так запрограммирован. – И видимо это было прекрасно. - Я никогда не целовался, - голос Лиама звучит немного хрипло. - Я знаю, - на этот раз Луи не распыляется. Он абсолютно спокойно возвращается в вертикальное положение и смотрит на лицо Лиама. Лиам сглатывает: - Спасибо. Луи качает головой, хотя глаза Лиама закрыты и он не видит его. – Это не было одолжением. - Луи разговаривает с Лиамом, иногда даже когда тот спит. Все потому что Лиам теперь очень много спит. Доходит до того, что спит он больше, чем бодрствует, а потом и вовсе не просыпается. Луи разговаривает с ним в любом случае. Теперь, он каждый раз рассказывает историю любви. Они становятся все длиннее и длиннее, поскольку он пытается вместить все его воспоминания о Лиаме внутри. Твои чувства настоящие? Когда-то спросил Лиам. Поэтому Луи рассказывает истории любви. - Солнце садится, отбрасывая лучи на почти пустую комнату. Только Луи остался сидеть на стуле, зажав руки между колен. Они придут, чтобы забрать его в ближайшее время. - Две недели спустя. - Женщина бросает еще один жесткий диск в стопку : - Еще один, чтобы стереть. Мужчина снимает очки и потирает глаза. Он проводит целый день, очищая жесткие диски и переустанавливая ключи программного обеспечения. Завтра будет то же самое, и послезавтра. Он работает каждый день, с получасовым перерывом на обед, и десять минут на кофе, после обеда. Он брал перекуры, только штрафы, за загрязнение чистого воздуха в помещении, стали очень высоки. Оно того не стоило больше. В конце дня он возвращает жесткие диски женщине. - Вот, - говорит он. – Это закончено. - А как насчет этого? - Она указывает на один, который он оставил у себя на столе. - Этот не стирается, - говорит он. - Ты уверен? – спросила она. Мужчина занимается этим уже в течении десяти лет. Поэтому он лишь предлагает: - Ты можешь попробовать. А я иду домой. Женщина подходит к его столу. Нет такого диска, который бы не могли стереть. Это то, что они должны делать. Установка на его компьютере, она нажимает несколько клавиш и ждет. В углу щелкнул принтер. Женщина тратит пять минут на диск. Там стоит шифр, но она знает об этих вещах больше, чем человек, который дал ей добро на это, и ей удается пройти через протоколы безопасности. Вы уверены, что хотите стереть память? Одним из своих длинных ногтей она стучит по кнопке [Д]. После того, как она положила диск в контейнер к остальным, готовым к перепрограммированию, она забирает свое пальто и сумочку, и в последний раз бегло обводит взглядом лабораторию. Мигающая лампочка на принтере привлекает ее взгляд. Она подходит к ней и замечает огромную пачку бумаги в выходном лотке. Мигающий свет сообщает ей, что в принтере закончилась бумага. Она проверяет задание печати. [Печатать страницы 57 из 15,073,429] "Что?" Она отменяла его, точно, должно быть глюк в системе; пережиток, видимо, который был зашифрован, чтобы сохранить свою память от стираний. Взяв пачку бумаги, она перелистывает их. В основном, это строки из двоичного кода, которые не понятны для человека. Она собиралась бросить их в мусорную корзину, когда заметила строку обычного текста, на самом верху первой страницы. "Позвольте мне рассказать вам историю любви".