Новогодняя сказка

Мои воспоминания прервал звонок в дверь. Наверное, это Джин. Я так рада, что мы опять будем праздновать вместе! Полностью уверенная, что через минуту увижусь с подругой, я, нимало не тревожась, принялась открывать, весело щебеча: - Джин, ты немного рано, потому… Но вместо Джин я увидела на пороге своего бывшего мужа. - Такаширо?! – не веря своим глазам воскликнула я. Моё изумление объяснялось отчасти ещё и тем, что я с трудом узнавала в этом измождённом, небритом человеке в поношенном костюме, с помятым лицом и сальными, неприбранными волосами, своего прежнего франта-супруга. Для полноты картины не доставало только характерного запаха перегара. Впрочем, мне хватило ума не обнаруживать всей степени своего шока, тем более что сам «виновник торжества», очевидно, свято верил в то, что это не шок, а возмущение, вызванное его нежданным визитом. - Кита… - неуверенно пробормотал он, но я, кипя от раздражения (уже совсем не наигранного, а настоящего), резко оборвала его на полуслове: - Когда ты оставишь меня… нас в покое?! Всё, до свидания! Я уже собралась закрыть дверь, но Такаширо настойчиво удерживал ей одной рукой, не позволяя этого сделать. - Кита, давай поговорим… Я… - он в замешательстве смолк и осмотрел меня с ног до головы. – Ты беременна? Кажется, это открытие поставило его в тупик. После развода мы не виделись почти полгода, за это время живот уже успел вырасти, так что в положении моём сомневаться не приходилось. Весьма странная реакция для человека, который никогда не хотел детей, заставляя пить противозачаточные собственную жену, коей я, по счастью, больше не являюсь. И самое время ему об этом напомнить! - Ты пришел, чтобы узнать, беременна я или нет, - заключила я стальным тоном. – Узнал? Вот и прекрасно! Полагаю, больше нам с тобой разговаривать не о чем. - Кита, ты нужна мне… Я не выдержала и взорвалась: - Нужна?! Что-то я этого не замечала, когда ты изменял мне со своими бабами! Такаширо, казалось, пропускал мимо ушей все мои гневные речи и продолжал тянуть своё: - Кита, перестань, вернись ко мне. Я изменился… - Вернуться?! Так, кажется, меня сейчас понесёт. Господи, Какаши, почему именно сейчас тебя нет дома?! Подумать только, он изменился! Что правда, то правда. Я бы даже сказала, до неузнаваемости. И куда подевалась его холёная внешность любителя красивой жизни и смазливых безмозглых моделей?.. Кое-как взяв себя в руки, я строго, но выдержанно заговорила, надеясь, что хотя бы следующие веские аргументы образумят этого упёртого: - Такаширо, после развода я от тебя ничего не просила: ни денег, ни твоего имущества, ни фамилии! Но сейчас я тебя прошу лишь об одном: оставь меня в покое! Я счастлива, я люблю Какаши и жду от него ребенка. И мне больше ничего от тебя не надо… Резкий толчок в области живота заставил меня вскрикнуть и зажмуриться. «Так, малыш, успокойся! Еще твоей маме не хватало, чтобы ты разбуянился!..» Да, видимо, эта ситуация не по душе и малышу. Сделав глубокий вдох и открыв глаза, я в упор посмотрела на незваного гостя, продолжавшего стоять столбом в дверях как ни в чем не бывало. Надо было заканчивать этот фарс как можно скорее. - Такаширо, уходи! Найди себе послушную куклу, которая будет во всем тебе потакать, и живи счастливо. - Но мне нужна ты! - Тебе же, кажется, сказали уйти отсюда? – раздался за спиной моего бывшего муженька знакомый и такой необходимый сейчас голос. Такаширо обернулся, и мы оба увидели Джин с двумя объёмными пакетами в обеих руках. «Слава богу, - с облегчением подумала я. - Джин! Как же ты вовремя!». Нарочито оттолкнув плечом Такаширо, Джин боком протиснулась в прихожую и, плюхнув пакеты на пол, слегка подтолкнула меня в сторону гостиной. Затем резко развернулась к Такаширо, громко отчеканив: – Долго ты ещё собираешься здесь топтаться? Ноги в руки и пошел! Невзирая на свой непрезентабельный вид, Гио сохранил за собой все «звёздные» замашки, а потому на грубость Джин отреагировал своим всегдашним снисходительным смешком: - Давно не виделись, Джин! А ты, как всегда, сама любезность! Судя по тяжести у тебя в руках, с личной жизнью по-прежнему всё сложно? Помочь-то некому. Впрочем, неудивительно. С таким характером только вышибалой на фейс-контроле работать. - Моя личная жизнь – не твоё дело! – с жаром в голосе выпалила подруга, смерив встреченного презрительным взглядом. – А тебя ещё столько же не видела бы, и даже больше! Сам-то давно на себя в зеркало смотрел? Да, эти двое «любили» друг друга. Причём, давно и взаимно. С того момента, как Джин впервые увидела его на нашей свадьбе. Помню, он ей тогда сразу не понравился. Предрекала мне, что изменять будет. Самое смешное, что так в итоге и получилось. Хотя с другой стороны… будь всё иначе, разве встретила бы я с Какаши?.. Такаширо же, проигнорировав колкость Джин, вновь попытался вовлечь меня в разговор: - Кита, послушай меня, не глупи! Возвращайся, я сделаю для тебя всё, что хочешь… - Если ты сейчас же не уберешься, я вызову полицию. С Новым годом! – с этими словами Джин с силой дернула дверь, резко закрыв ее перед самым носом Такаширо. Облегчённо выдохнув, она измученным тоном бросила в пустоту почти, что риторический вопрос. – И как ему самому не надоело?.. Кита? Подруга внимательно посмотрела на меня. Видимо, вид у меня был не самый лучший. - Кита, с тобой все хорошо? – обеспокоенно спросила она. - Да… – кивнула я, хотя прозвучало не очень убедительно. - Иди, присядь, я воды принесу. Удивительно, в моем доме она ориентируется лучше меня самой. Забавно, не правда ли? Ох, а малыш расшумелся… Так, главное, самой успокоиться, чтобы маленькому не навредить. Скоро подоспевшая Джин присела рядом со мной и подала стакан воды. - Ну как ты? - Вроде успокоился, - облегченно вздохнула я. - Вот и хорошо… Подруга осмотрела гостиную, затем перевела на меня вопросительный взгляд. - А где елка? Да, быстро же она меняет тему разговора, хотя сейчас это было бы как раз кстати. - Какаши поехал за ней, - спокойно ответила я. По лицу подруги было ясно видно, за кого она принимает мужей, сподобившихся отправиться за ёлкой накануне Нового года. Я обреченно вздохнула. - Джин, я знаю, о чем ты думаешь, но ему обещали оставить самую лучшую. - Обычно тридцать первого декабря остаются обрубки. - Ну Джин!.. - С тобой точно все хорошо? Может, врача вызвать? Теперь была моя очередь красноречиво смотреть на подругу. Во-первых, какой нормальный врач поедет к пациенту тридцать первого декабря, а во-вторых, где сейчас найдешь трезвого врача? - Правда, уже все хорошо, - хихикнув, заверила я. - Может, чаю? - Если у тебя есть зеленый чай с мятой, то я согласна, - шутливо отозвалась Джин. - Я всегда держу его на случай твоего визита, – улыбнулась я, жестом приглашая её на кухню. За болтовнёй и чаем мы не заметили, как пролетело время, и спустя час из прихожей послышались голоса вернувшихся Какаши и Генмы. - Кита, мы дома! – радостно объявил с порога Какаши. Как же я рада, что он вернулся! Теперь мне будет куда спокойнее, да и малышу тоже… - Мы? – удивленно переспросила Джин. А ведь правда, для неё это большая неожиданность. Я не знала, как сказать ей, что вместе с Какаши здесь через минуту возникнет Генма. - Ну, понимаешь… - решила я протянуть время, выразительно глядя на проходящего на кухню мужа, вслед которому из передней летел раздраженный возглас друга: - Какаши, может, ты мне поможешь эту елку затащить?! - Что-то у него совсем не новогоднее настроение, – со смешком заметил Какаши, поглядывая в сторону коридора, после чего обернулся к нам, кивая подруге. – Здравствуй, Джин. - Здравствуй, – кивнула та в ответ. – А кто это у вас там? Муж недоуменно посмотрел на меня. - А ты ей еще не сказала? - Еще нет, - покачала я головой. - Ну, значит, будет сюрпризом. Тут в коридоре послышался звон осколков – не иначе моя любимая ваза! - и отборный мат. Не ожидавший такой реакции Какаши оглянулся, проговорив: - Кажется, ему нужна помощь… Дорогой, я лечу к тебе! Вытянув вперёд сжатую в кулаке правую руку, в подражание супермену, Какаши театрально метнулся обратно в прихожую. Помню, когда я впервые услышала подобную шутку про «дорогого» Генму от Какаши, то была немного шокирована. Неужели, думала я, этот парень - гей?.. Но это оказалось не так. 4 декабря 2009. С того момента, как я вернулась в Токио, прошло четыре дня, и сейчас я ходила по магазинам вместе с Джин. Она что-то мне рассказывала, но я не особо прислушивалась. Моя голова была забита мыслями о серебристоволосом парне, ехавшем со мной в купе на поезде «Аомори-Токио». Из раздумий меня вывел настойчивый голос подруги: - Эй, Кита, ты меня слушаешь?! Земля вызывает Марс, как слышно? Ты о чем думаешь… - внезапно Джин осеклась, и на секунду в её глазах зажегся хитрый огонёк. – Или… о ком? - Ни о чем и ни о ком! - нервно выпалила я в ответ и при этом, кажется, покраснела. - Да? А чего тогда щёки красные? - не унималась подруга, подтвердив невольно мои опасения. Джин всегда такая: видит меня насквозь. - Это от холода… - неумело отнекивалась я. Похоже, Джин мне не поверила. Я бы и сама себе не поверила, на её месте… Да, как не умела врать, так и не научилась. - Не хочешь говорить - не говори, – Джин театрально вздернула носом и направилась к машине. А сама всё своё: – Надеюсь, он хоть симпатичный? Смотри ты, подмигивает! Но я не могу на неё обижаться. Глядя, как Джин садится за руль, я невольно замешкалась от нахлынувших воспоминаний… Ведь она совсем не изменилась со школы! Всё та же рыжая бестия, хотя это не её натуральный цвет… В школе как она только не красилась: и блондинкой была, и черненькой, и даже с розовыми, синими и зелеными волосами ходила… Я уже и забыла, какие они у неё от природы… А вот в выпускном классе остановилась на рыжих оттенках. И до сих пор их предпочитает. А что? Этот цвет как раз отвечает её натуре, полной энергии и энтузиазма. После выпуска у Джин возникла идея на праздники привозить в детский дом «Коноха» подарки для детей. Ведь по своей не простой судьбе сама Джин провела там почти год после гибели родителей. Хорошо, что ее старший брат смог забрать её к себе и позаботиться о ней. Сейчас они с Джин владельцы сети ресторанов в нескольких точках города. Более того, Джин умудрилась открыть свой собственный ресторан, отдельно от семейного бизнеса. Сделала она это для самого дорогого человечка в своей жизни - своей дочурки. Да, она мать-одиночка. Родила Джин дочь в восемнадцать лет. К сожалению, парень с которым она тогда встречалась, оказался козлом, но я рада, что Джин выстояла и ни разу не задумывалась над мыслью: рожать или нет. Она решилась рожать и правильно сделала! Теперь я ей завидую, в хорошем смысле, конечно… И в глубине души всё ещё надеюсь, что когда-нибудь и у меня будут свои дети. - Кита, ты чего застряла? – прервал мои раздумья звонкий голос подруги из окна автомобиля. Я встрепенулась и поторопилась к машине. - Иду! Устроившись на соседнем от водительского сидении, я приготовилась терпеливо выслушивать новую порцию вопросов и рассуждений Джин по поводу моего нынешнего состояния, которая, разумеется, не заставила себя ждать: - Ты какая-то странная… У тебя проблемы с Такаширо? - Нет, все как обычно. Джин нахмурилась, ехидно уточнив: - Как обычно? Как обычно, шляется по своим бабам? Да, она знала это. Именно от нее я впервые узнала, что мой муж ходит налево. Её свадебные предсказания с поразительной точностью сбывались одно за другим. Впрочем, заметив, что я немного погрустнела, Джин смягчилась: - Прости, Кита, но ты достойна большего. Почему бы тебе не развестись? - Ты же знаешь, я не могу, - как-то вяло и равнодушно отмахнулась я. С минуту мы обе молчали, поскольку дальнейший разговор обещал свестись к совсем уж неловким темам, которые ни у меня, ни у неё не было желания поднимать. По крайней мере, сейчас. - Так, хватит грустить, - приобняв меня, шутливо наказала Джин. - Поедем-ка съедим по десерту! Все за мой счет, естественно. - Поехали… Мы направились к одному из её семейных ресторанов. Как оказалось, сегодня заведение сдавалось в аренду какой-то студии под фотосъемки. Решив не мешать фотографам, мы с Джин выбрали столик в дальнем углу. Ожидая десерт, я от нечего делать украдкой наблюдала за последними приготовлениями фотографов и вспоминала свою спонтанную фотосессию в поезде. Интересно, если бы мне предложили «переиграть» этот эпизод заново, согласилась бы я на неё? Да, наверное… только вряд ли мы еще когда-нибудь встретимся с тем парнем… Мне даже в голову не могло прийти, кого я сегодня встречу в этом ресторане. Pov Автор. Телефон звонил и звонил. Кто-то упорный на том конце провода, видимо, вознамерился поднять всех святых, не дожидаясь Судного дня. Какаши заворчал, завозился в постели, зарываясь поглубже в одеяла. Телефон не умолкал. - Да чтоб тебя разорвало! - простонал он, резко садясь в кровати и сверля взглядом несчастный аппарат. Глаза зверски болели и чесались, будто в них щедро сыпанули песка. Часы издевательски мигнули, меняя цифру. Одиннадцать двадцать. - Боже мой, - прошептал Какаши, закрывая лицо обеими руками и рухнув спиной на белоснежные простыни. Он спал всего два часа!.. После двух суток упорной работы он пытался из тысячи моделей найти именно ту, которая подходила бы для обложки первого номера журнала. Но среди всех девушек, чьи портфолио они с коллегами успели отсмотреть, такой модели не было. Точнее, может, она и была, но где найти ее, он не знал. Казалось, телефон сейчас начнет дымиться и подпрыгивать. - Проснулся я, проснулся, - вздохнул Какаши, раскинув руки и потянувшись. Затем под несмолкаемый заунывный звон, парень свесился с кровати и нащупал трубку радиотелефона на полу. Не пытаясь принять более удобную позу, Какаши оперся лбом о пол и, широко зевая, бросил: - Кому неймётся? В ухо упруго ударили гудки. Утренний нарушитель не дождался-таки ответа и бросил трубку. При этом успев разбудить и разозлить хозяина злостного аппарата. - ...твою мать... - невнятно пробурчал Какаши, после чего заполз обратно в свою уютную, не успевшую остыть нору из одеял и блаженно закрыл глаза. Со стороны он, наверное, напоминал котенка, но ему было все равно. Какаши распахнул глаза, перекатившись на спину, и обреченно уставился в потолок. Сна не было ни в одном глазу. Кажется, организм был доведен до такой степени усталости, что даже необходимый отдых отступал. Какаши измученно застонал, размял себе мышцы плечевого пояса двумя руками. Вжавшись затылком в подушки, изогнув дугой длинную шею, он долго, со вкусом, потянулся, зевнул и забарахтался. Спать Какаши любил среди теплого и мягкого. Вот и сейчас на его кровати были свалены в кучу два одеяла и пять подушек разных размеров. Самозабвенно распихав их в разные стороны, парень резко сел на постели и запустил пальцы во всклоченную шевелюру для активизации мыслительного процесса, параллельно думая о том, как кстати был бы сейчас горячий кофе. Телефонный звонок заставил Какаши вздрогнуть. Больно дернув себя за волосы, он распластался на животе и схватил трубку: - Слушаю! - Какаши, - холодный, сдержанный тон взбодрил быстрее контрастного душа. Какаши не удержался от истерического смешка. Определенно, мозговая перегрузка. - Да, мама, ты что-то хотела? Перед глазами Какаши как воочию предстала стройная фигура матери, сидевшей у телефонного столика в безупречном костюме, с идеально прямой осанкой, в их семейном доме, как это часто бывало в детстве. Ее бледное лицо с тонкими, будто выписанными кистью, чертами, было так же эмоционально, как дохлый кальмар в морозилке. - Какаши, ты помнишь, что мы приглашены на прием? Парень озадаченно посмотрел на трубку в своей руке, подозревая розыгрыш. Хотя чего тут удивительного? Недоговаривать, обрывая высказывания на середине, – вполне в стиле его матери. - Да, мам, я помню, он будет через неделю и не надо мне об этом напоминать каждый день. Я ведь поеду туда, как журналист-фотограф. - Вот именно это мне и не нравится. Порой, Какаши искренне недоумевал, как такая сухая, женщина, как его мать, и такой добродушный и мягкий человек, как его отец, сошлись вместе. Его мать была замкнутой и высокомерной. Родив сына, она посчитала свой гражданский долг выполненным и, оставив собственного ребёнка на попечение многочисленных гувернанток, почти не вспоминала о его существовании до тех пор, пока однажды, неожиданно прозрев, не обнаружила, что Какаши уже взрослый, самостоятельный и, вообще, давно бреется. А вот её муж, несмотря на то, что вырос в аристократичной японской семье, оставался простым человеком с яркими чувствами. Вступив в брак мать и отец объединили две крупных, компьютерных корпорации, и со временем их единственный сын должен был унаследовать все производства и капиталы. А Какаши неожиданно взбрыкнул. Он не был сухим и строгим, как мать, но и не позволял эмоциям бить через край, как отец, а гармонично сочетал в себе черты обоих родителей. И еще Какаши совершенно точно знал, что его не интересует развитие компьютерных технологий. Да, он получил образование, связанное с компьютерами, но его душа лежала к фотографии, будь то портеры людей или пейзажи. При поддержке отца, весело наблюдавшего за бунтом упрямца-сына, Какаши поступил в Академию искусств, параллельно учась на курсе информационных технологий. Ну что сказать - гений. Конечно, его мать не одобрила подобный выбор. Всегда отчитывала Какаши за это, вот и сейчас она не удержалась и критикует его работу. Но ничего не поделаешь, он сделал свой выбор, и менять его не собирается. - Мам, я работаю и зарабатываю деньги. В чем проблема? - А в том, что ты в свои двадцать пять лет занимаешься не тем, чем нужно. - Да, мама, я с тобой полностью согласен, - по обыкновению выдержанно отреагировал парень. - А теперь извини, мне пора на работу. Какаши положил трубку, зная, что этот разговор, ни к чему не приведет. Лучше уж подготовиться к сегодняшней фотосъемке. Тут опять зазвонил телефон. «Интересно, кто на этот раз?» - промелькнуло в голове у Какаши. - Да! В трубке послышался озорной голос Генмы: - Эй, друг, ты чего так злой с утра пораньше, неужели я вырвал тебя из объятий длинноногой фигуристой брюнетки? - Очень смешно, Генма, - огрызнулся Какаши. – насколько мне известно, объятия фигуристых брюнеток – это по твоей части. - А я как раз к ним и направляюсь, - бодро объявил неугомонный дружок. - Звоню предупредить, вместо меня будет Райдо. Так что давай, чао, дорогой! - Ах, Генма, я ревную! - иронично парировал юноша. - Ревнуй, ревнуй! - Тебя там, кажется, ждут, Казанова! Повесив трубку, Какаши скептически посмотрел на телефон, думая, найдется ли на свете такая девушка, которая привяжет его на цепь. Но такой нет. Парень бросил взгляд на часы: до фотосессии оставалось не так много времени, как он рассчитывал, поэтому спешно направился в ванную, а после уже - собираться. Хорошо, что съёмки проходили в кафе: там, на месте, можно было и поесть. Как вдохновенный фотограф ни торопился, всё же он немного припоздал. Вся необходимая техника была уже установлена и готова к работе. Сегодня работа Какаши не радовала. То ли модель была совершенно неподходящая, то ли ему не давал покоя образ недавней попутчицы, о которой он думал дни и ночи напролет, мечтая встретиться с ней ещё хотя бы раз. В самом разгаре фотосессии парень краем уха услышал, что в кафе кто-то зашел. Из приветственных слов официанта он понял, что пришла хозяйка заведения, и пришла не одна. Гости прошли вглубь зала и заняли столик в углу. Дальше Какаши не отвлекался, вплоть до того момента, пока под определенным ракурсом не сфотографировал модель, и в кадр не попал занятый столик. За ним сидела девушка, которая была в его мыслях всю эту неделю. Кита… Как же его привлекали эта веселая улыбка и в то же время такие грустные глаза… Сейчас её собеседница отлучилась, оставив Киту одну. Набравшись храбрости, Какаши решился подойти, в то же время совершенно не представляя, что сказать девушке. Кто не рискует, тот не пьет шампанского, пролетело в голове у парня, и он направился к столику. Конец Pov автора Джин поднялась с места, видимо, намереваясь ненадолго меня покинуть. - Кита, дорогая, я отойду? Я кивнула. - Да, конечно… Вот, я осталась одна. - Кита… – вдруг услышала я чей-то тихий, смутно знакомый голос. Сперва я решила, что мне показалась, но меня позвали вторично, и на сей раз голос прозвучал громче. Я обернулась на зов. Передо мной стоял он. Изумлённая до глубины души, я воскликнула: - Какаши?! А ты что здесь делаешь? - Я… мы тут работаем, – растерянно пробормотал он, легким жестом руки взъерошив свои пепельные волосы, отчего те разлохматились ещё сильнее. Видя, что смутила его чуть больше, чем нужно, я попыталась разрядить обстановку, придав диалогу более непринужденный характер: - Вот как? Значит, нашли модель? - Да, но…. - Но?.. - О! Вспомнил! Я сейчас… Какаши быстро прошмыгнул между столами и через минуту вернулся, неся что-то в руках. - Вот, ты в поезде оставила, - проговорил он, протягивая мне мои перчатки, которых я обыскалась. Я пораженно уставилась на них, в замешательстве пробормотав: - Ты что, всю неделю их с собой носил? - Нет, просто забыл вытащить, а тут вспомнил… – Он явно привирал. Тут дверь в кафе распахнулась, едва не слетев с петель, и на пороге появился тот, кого я рассчитывала увидеть ещё меньше, чем Какаши, - мой муж. Отыскав меня взглядом, он быстрым шагом направился к моему столику. - Кита! - Такаширо? – я с трудом верила, что он способен сам вот так приехать. – Почему ты здесь? И как ты узнал, что я здесь? Во взгляде мужа я внезапно заметила нечто новое. Ревность? Скорее уж собственничество. - Я волновался… - Такаширо подошел ко мне обнял и поцеловал в щеку. «Волновался? Ну да, конечно!» - усмехнулась я. Мне никогда не нравилось, когда он на людях строит из себя идеального мужа. Это выглядит так лживо. - Телефон у тебя не доступен, а единственное место, куда ты могла поехать одна, - это на работу к Джин. «Интересно, - мелькнула в моей голове невольная мысль, - как много кафе он обошел? Небось, опять следил за мной?» - Простите, молодой человек, но это девушка замужем, – холодно обратился к Какаши Такаширо, заводя меня за спину. - Я уже понял, - отозвался тот, стараясь, чтобы голос звучал миролюбиво. - Позвольте представиться: я – Хатаке Какаши, фотограф. Какаши протянул Такаширо руку, но тот предложения рукопожатия не принял. Похоже, обстановка между ними накалялась. - Очень приятно, я Гио Такаширо, - сквозь зубы ответил муж. Какаши явно был в шоке. Он посмотрел на меня так, как смотрят обычно на тех девушек, которые выходят за богатых мужчин исключительно ради денег. - Кита, пошли! – Такаширо грубо схватил меня за руку и потащил к машине. До дома мы доехали спокойно, но всю дорогу я предчувствовала бурные разборки, так как слишком хорошо знала собственнический характер своего мужа. Пусть Такаширо и гулял, но то, что принадлежит ему, он, ни за что просто так не отдаст. Едва машина притормозила возле ворот нашего дома, Такаширо резким движением выдернул меня за руку из салона и, протащив в ворота, потянул ко входной двери, шагая так быстро, что я едва поспевала за ним. - Ты что себе позволяешь?! – яростно гремел он, таща меня за руку в нашу спальню. - Такаширо, отпусти, мне больно! – кричала я, упираясь из последних сил, но мужчина, разумеется, оказался сильнее. Втолкнув меня в комнату и заперев дверь от любопытных глаз и ушей слуг, муж закатил мне скандал: - Больно?! А ты подумала о том, что этот журналистишка может написать о нас?! О том, что моя жена флиртует с первым встречным парнем и спит с ним! Такаширо орал так, что, наверное, на весь дом было слышно, но я не могла оставить без внимания последнюю фразу: - Ты намекаешь, что я шлюха?! - Я говорю, что он может это написать! Это навредит моей репутации! Я была просто в бешенстве от такого заявления. - Твоей?! Твоей репутации?! Что-то ты о ней не думаешь, когда ходишь к своим девкам! Я заметила гневный взгляд Гио, и в следующее мгновение он влепил мне пощечину. Да с такой силой, что я, не удержавшись на ногах, упала на кровать. Такаширо же вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. *** Тогда на меня впервые поднял руку мужчина. До сих пор помню... Потом еще синяк остался… Я почувствовала на своей щеке тёплую ладонь Какаши. Во взгляде его читалось беспокойство. - Все в порядке? – тихо, участливо спросил он. Я кивнула. - Да, Какаши, все хорошо… Очнувшись ото всех этих отвратительных воспоминаний, я ещё раз облегчением осознала, как же я счастлива! Со мною рядом любимый муж. Что ещё надо?