Нереальная реальность: Тайна треугольника

      Я нервно вышагивала на балконе «Призрачного Странника». Время от времени с губ срывалось что-то отдаленно похожее на старушечье ворчание. От нетерпения и напряжения все внутренности, казалось, сцепились в один клубок, переплелись и сжались где-то между грудной клеткой и десятым позвонком. Джеймса в каюте не было, а значит, я не утруждала себя излишним эмоциональным контролем. Волновалась на полную катушку… и тут же одергивала себя, хуля за «недостойные» мысли. Собственно, грядущее событие вызвало переполох только у меня.       Когда Джек Воробей обнаружил на сундуке надпись, я воодушевилась и радостно прихлопнула в ладоши. Пираты же энтузиазмом не искрились. Не больно-то обрадуешься сообщению, что столь пылко разыскиваемый клад стащил до тебя человек с маленькой фамилией. (Прим. Смолл от англ. Small – маленький). Этот маленький лейтенант опередил нас на немалый срок. И пока я лихорадочно соображала, что не дает капитанам покоя, ведь — вот она, зацепка! — Джек успел сделать определенные выводы. Хлопнув крышкой и сунув сундук подмышку, он обратился к Уитлокку совершенно неожиданными словами: «Так уж и быть, я готов заключить союз». Столь усталого и обреченного вздоха я от капитана «Странника» ещё не слышала. Меня, конечно же, такой поворот событий обрадовал, и я тут же принялась лихорадочно сочинять аргументы в пользу Джека, но… Джеймс Уитлокк, одарив Воробья долгим взглядом, согласно пожал руку.       И теперь я поглядывала в море в ожидании вот-вот увидеть парус «Жемчужины» из-за каменной гряды. Хлопнула дверь, я остановилась, приосаниваясь и стараясь призвать к своему лицу все запасы спокойствия. В этот раз я боялась не того, что Джек уйдет и ищи-свищи, а наоборот, что теперь мы — партнеры.       — Расслабься. — Голос Джеймса как-то внезапно возник над моим ухом.       — …спокойна, — поперхнулась я. Джеймс вышел на балкон и провел рукой по перилам. — Так и не успела спросить: почему ты согласился? Ещё несколько часов назад ты готов был Джека к стенке пригвоздить. Так что изменилось?       — Ничего, — пожал плечами Уитлокк. — Я по-прежнему готов. — Веселая ухмылка дала понять, что все не так серьезно.       — А-а-а-а, знаю-знаю, ты просто убедился, что Джек довольно неплох в поиске сокровищ, да?       Он не ответил, только по мне скользнул снисходительный взгляд. Что-то странное происходило в наших отношениях. С незавидным постоянством я то видела в нём старого доброго джентльмена Джеймса Уитлокка, только слегка возмужавшего, то совершенно незнакомого мне капитана Феникса — человека, которого я встретила впервые. Быть может, мелькнула мысль, в том виновата я, что Джеймс перестал быть тем, кому легко излить душу, кто поговорит с тобой на чистом глазу. Ведь именно я показала ему, что значит обман и предательство. И ведь мне не было стыдно, честно говоря, ни капли! Сейчас, возможно, я бы извинилась, погрызла себя за плохое поведение… Но всё равно бы не пожалела, ибо выбора Джек или кто-то другой — я не представляла.       Блуждая в думах, я пропустила эффектное появление «Черной Жемчужины», а потом, воспользовавшись моментом, унеслась в каюту. Я решила так: раз Джекки понятия не имеет, что я за персонаж, нужно не ударить в грязь лицом при очередной встрече. А то каждый раз выходит что-то неловкое — то он меня пристрелить собирается, то я его шантажирую, то падаю с холма, то кэп спасает меня от змей… Хуже первого впечатления и не придумаешь. Кроме того, кто знает, вдруг кэпа осенит, вдруг какая-то мелочь во мне заставит хотя бы вспомнить, что мы знакомы. Одним словом, ещё четверть часа я провертелась у зеркала, пытаясь соорудить из себя, из поцарапанного лица и растрепанных сальных волос — что-то дельное. Ведь по-прежнему я грозная пиратка, обиженная на капитана за… что-то.       Кают-компания на «Призрачном Страннике», имеющая ход в капитанскую каюту, стала пристанищем для нашего небольшого совета. Собственно, продлился он недолго. Каждый, в том числе и верные старпомы обоих капитанов, высказали неведение о «маленьком лейтенанте». Это прозвище, кстати, прочно за ним закрепилось. После недолгого обсуждения решили с приливом держать курс на Тортугу и начинать поиски оттуда. Именно в этот порт стекалась публика самых разных цветов, классов, рода занятий и вообще всего самого разного. Уж где, как не там искать ответ на вопрос, как сказал Гиббс: «Кто стырил этот ваш сундук?». Из этого замечания стало ясно, что Джек оказался не больно-то разговорчив, и даже мистер Гиббс не до конца знал цель нашей авантюры.       На совете в моем мозгу поздновато родилась идея, и я едва выждала итоговой фразы «По рукам», чтобы подскочить к Джеймсу и начать лихорадочно шептать ему на ухо. Капитан Воробей в это время изучал миниатюрную скульптуру купидона и, воспользовавшись безразлично повернутой к нему спиной Уитлокка, стащил у пухленького ангелочка граненый камень. И я об этом умолчала. Джеймс с пониманием отнесся к моей не совсем обычной у пиратов просьбе.       Через час я ступила на песчаный берег. Бойль, похоже, навсегда приставленный ко мне, закинул на плечо небольшую котомку с моими вещами. Именно этого матроса капитан Уитлокк заботливо дал мне в услужение, чтобы найти… ванну. Проблемы гигиены удручали меня даже сильнее украденного сокровища, поэтому я решила принять природный душ. Бойль быстро сориентировался и отыскал крохотное, больше похожее на огромную чистую лужу, озеро.       — Ну-с. Вот ваша бадья, мисс.       — Эм, ванна, если быть точным. — Я отобрала у Бойля вещи и выжидательно скрестила руки. — Спасибо, Бойль. — Он по-свойски пожал плечами. — Огромное.       — Да, пустяки. Вы оказались не такой противной, как думал.       Я вскинула брови и непроизвольно открыла рот, ища, что бы ответить. Резкий выдох, и я вперила в матроса многозначительный взгляд. Но намеки до пирата не доходили.       — Бойль, что приказал капитан?       — Найти вам озеро.       — И? — Я жестом попыталась указать, что ему пора.       — И привести вас к нему.       — И?       — Эээ… Подождать, пока вы управитесь.       — Ну, и?       — Да что вы икаете-то! — возмутился матрос.       — Черт возьми, Бойль! Вернись на берег, мне нужно одиночество! — сорвалась я.       Матрос тут же спохватился, хлопнул себя по лбу и вприпрыжку предпочел убраться. Выждав достаточно времени, чтобы можно было добраться до берега, я приступила к водным процедурам.       Никогда бы не подумала, что мне так придется по душе острое каменистое дно. Правда, выбирать особо не приходилось. Пожалуй, спроси, что я бы хотела прихватить с собой из реального мира, ванна оказалась бы в первой пятерке. Соленый морской бриз здорово сушил кожу, а о регулярном принятии ванны не могло быть и речи. Даже если кругом тебя вода, вовсе не факт, что её будет вдоволь. В соленой воде купаться ─ это словно готовить себя к запеканию в духовке, под жарким солнцем тропиков. Последний раз кожи коснулась пресная вода пару-тройку дней назад, когда я опрокинула на себя ведро протухшей воды. И сейчас, скрывшись с головой под водой и рассматривая размокшую кожу на пальцах, я почувствовала если не внеземной удовольствие, то вполне земное наслаждение. Не меньше часа я барахталась в чистой воде, напевая песни и представляя, пойдет ли мне русалочий хвост.       Выбравшись на камень и выжидая, пока на мне высохнет выстиранная одежда, я почувствовала на себе чей-то взгляд. От мысли, что все это время Бойль мог наблюдать за мной, стало неловко до дрожи. Но за что бы ни цеплялся взгляд, на деле это оказывалось не выгоревшей шевелюрой матроса, а пучком травы. Бойль не посмел нарушить приказ капитана: когда я вышла к берегу, он храпел в тени деревьев.       Буквально через несколько минут, после того как я ступила на палубу, «Призрачный Странник» отправился в путь. «Жемчужина» смиренно следовала рядом. Да, самому быстроходному паруснику, наверное, не пристало ходить с кем-то на равных. На закате ветер сменился, суда шли правым галсом, и, когда в море погас последний луч солнца, от острова Креста осталась едва заметная черная точка.       На небе мерцали звезды ─ хрупкие, исчезающие за дымкой облаков. Я уселась на связку канатов у грот-мачты и пыталась разглядеть силуэты на полуюте «Черной Жемчужины», где покачивался кормовой фонарь. В тот раз, если я и думала, что будет, когда история кончится, то лишь из любопытства, что ждет меня. И, уж куда проще, располагала я двумя вариантами ─ уйти или остаться. Самой выбрать мне не дали. Почему? По-прежнему оставалось загадкой. Не уверена, что сейчас хотела бы знать. Теперь я стала частью клубка из десятка разных нитей и понятия не имела, куда приведет очередная из них. Как известно, что случилось единожды ─ можно считать случайностью. Так что, смею надеяться, в этот раз я не просто декорация. Раз уж посчастливилось стать частью истории, у меня должна быть цель. Искренне спросив себя, чего хочу на самом деле, отбрасывая все обязанности благодарностей и высоких дел, я получила ясный ответ. Мне нужен Джек. Тот самый Джек Воробей. Хитрый, умный, смекалистый, обаятельный и находчивый. Мой пират. Мне нужен тот Джек, что помнит, как к нему на борт попала чудная девица в странной одежде, явно «из Парижу», как потом она не раз вляпывалась в истории, из которых ему приходилось её вытаскивать. Мне нужен Джек Воробей, который помнит, что я готова на всё ради него. Ну, и конечно же, этот Джек помнит кучу неловких моментов…       ─ За борт сброшу! ─ резко крикнул хриплый голос. Я шарахнулась в сторону, потеряла равновесие и едва не расползлась по палубе.       ─ Очень смешно! ─ оскалилась я, взбираясь на «трон» под заливистый хохот Барто. ─ В вас ни капли уважения!       Старпом прикусил трубку, театральным жестом заложил руки за спину и принял вид мыслителя. Буквально на три секунды. Затем расхохотался ещё пуще. Все то время, пока он смеялся, кашлял, опять смеялся и стучал трубкой по ладони, я хмуро взирала на него снизу вверх.       ─ Прости, дорогуша, ─ наконец изрек он с улыбкой. Меня покоробило от его «дорогуша». ─ Не смог удержаться, уж больно у тебя был умный видок.       ─ Мне есть, о чем думать, в отличие от вас! ─ огрызнулась я.       Седая бровь изогнулась.       ─ О, подумаешь! Ледям не пристало так много думать. А то волосы выпадут.       Я впилась в него яростным взглядом. А в единственном глазу старпома отражалась скука и неуместная жажда подурачиться. Чтобы смотреть мне в оба глаза, моряк поворачивал голову в сторону и при этом звонко причмокивал.       ─ Ладно! Ты выиграла! ─ Он с досады шлепнул себя по ляшке. Я позволила надменную усмешку. ─ Но! У тебя ресурсов вдвое больше! ─ тут же заметил старик, тыкая в повязку. Тут же мы не удержались и рассмеялись. Кряхтя, он уселся рядом и протянул мне маленький пузырек длиною в средний палец, не больше.       ─ Ром? ─ удивилась я. Это был первый случай, когда на «Призрачном Страннике» мне предложили выпить, притом не изысканного вина.       ─ Ну, ─ развел руками старпом, ─ капитан это дело не одобряет. Говорит, ром и дисциплина ─ вещи разные. А…       ─ Каждый член команды носит при себе такой вот пузырек с неприкосновенным запасом?       ─ В точку. ─ Барто щелкнул мне по носу, как маленькой девочке, и сделал глоток. От такого щелчка покраснел не только нос, но и щеки, и захотелось вжать голову в плечи. Вид полного смущения обрадовал старпома, и он решил сделать мне комплимент: ─ Да, не все так уж плохо с тобой.       ─ О! Второй комплимент за день. То есть бабу на корабле можно стерпеть?       Барто вновь захихикал и выпустил мне в лицо клубы дыма.       ─ Ни в коем разе. Примета плохая.       ─ А я ─ исключение? ─ улыбнулась я.       Против ожидания старик не засмеялся, не улыбнулся.       ─ Пока капитан считает это необходимым, пока команда беспрекословно слушает его ─ можешь считать себя исключением.       Да, умеет он поддержать. В сказанном трудно сомневаться. Я передернула плечами и подошла к борту. Внизу волны плескались о судно, и, сливаясь с мерным скрипом досок, это превращалось в неповторимую морскую симфонию. Пока я глядела во тьму, прислушиваясь к морю, Барто незаметно возник рядом. Он с любопытством бросал на меня косые взгляды. Только сейчас я заметила, что обыкновенно собранные в хвост седые волосы старпома теперь болтались на ветру, придавая старому моряку пугающий вид. Точнее, он идеально подходил под описание старого жестокого пирата, уставшего, но ни за что не желающего сойти на берег.       ─ Барто, а почему Джеймса прозвали Фениксом?       Старпом аж поперхнулся.       ─ Этот щегол, что, не рассказал? ─ возмутился он.       ─ Нет… ─ протянула я.       Барто довольно прихлопнул в ладоши.       ─ О, дивная история! Дивная! ─ Он развернул меня и, приобняв за талию, заставил подойти ближе. Дальнейший рассказ он сопровождал пространными жестами, которые, по замыслу, должны были помочь мне узреть всю картину. ─ Возвращались мы, значит, из Африки. Капитан аккурат в тот раз меня-то из казематов и вытащил. Дело к вечеру. До заката должны были до Тортуги дойти. Ветер попутный, ход хороший набрали. Тут, глядь, в порт два брига идут. Ладные такие, холеные. Да ровно слишком, с двух сторон в гавань заходят. Ну, капитан глядит, а они пушки заряжать. Франт один английский с Лондона прибыл, возомнил себя богом на земле. На Тортуге в тот час толком-то никто не смог бы дать бой, пара суденышек жалась к пристани, да и все. Так наш капитан приказал заряжать пушки. Хорошо, ещё паруса рифить не успели. Англичане пальбу начали, пристреливались. И вот мы на полном ходу меж этих двух бригов… Да как открыли огонь! Одному мачты сразу перебило, другому корму подрихтовали… Да они, мерзавцы, тоже не пальцем деланные оказались. Пальнули в нас. Да неслабо. Бизань-мачта вся в огне была, но отпор мы им дали. Они хвост поджали и прочь из гавани. И вот в сумерках наш «Странник», охваченный пламенем на баке, шел к причалу. Близко мы подойти не могли, осадка большая, сама понимаешь. Пришлось так тушить. Паруса, конечно, мы потеряли, но судно-то спасли. А народ думал, всё, хана нам. Так вот кто-то и сказал, что возродились, как фениксы, из пепла, значит. Вот за капитаном прозвище и закрепилось. Уважают нашего щегла там, значит.       — И по морю слухи пошли? — заворожено проговорила я.       — Ну как же без этого! Кое-что добавили, кое-что убавили — и вот наш капитан — несокрушимый и самый грозный пират во всем мире! — не без гордости ответил старпом.       — То-то при его появлении Тортуга вверх дном переворачивается.       — Ха! Моя идея. Напустить немного сумраку на личность никогда не помешает. Да и кэп, надо сказать, не так прост, как кажется, — заметил Барто.       — Вы о чем?       — Не поняла ещё? Ну, да ничего, придет ещё время, — хитро улыбнулся старик.       Я усмехнулась. Что ж, Джеймс оказался всё-таки загадкой. Правда, разгадать его тайну не страшно. Он, что таить, герой, хоть и скромный. Я вдруг увидела его с другой стороны. Все это время я никак не могла по-настоящему принять его за стопроцентного пирата. Думала, этому не соответствует его облик, поведение, корабль, команда, в общем, он совсем не похож на идеального пирата — Джека Воробья. Но ведь пиратство — не скорлупа, не мишура и украшения, хоть без того не обойтись. Это, прежде всего, дух, то внутреннее состояние человека, когда он ничуть не боится дерзить тем, кто априори считается правым, не боится идти ва-банк или шагать в неизвестность. Пират — тот, кто поступками определяет границы своей свободы.       Путь к Тортуге занял больше времени, чем я надеялась. Ветер поднимался лишь к вечеру, а пока солнце гуляло по небосводу, мы с трудом преодолевали пару миль в час. И все это время «Черная Жемчужина», которая даже при почти абсолютном безветрии шла куда быстрее «Странника», уверенно покачивала кормой впереди, как настоящая женщина, качая бедрами и ведя, как на поводке, за собой мужчину. Моя наивность не знала границ. Ведь я надеялась каким-то нехитрым способом перебраться на фрегат, но меня там никто и видеть не желал. И никакие аргументы, мол, я гарант доверия и подобная чепуха, даже капитанского уха не задевали. Джек сказал, пока у нас одна цель, вопрос доверия — обоюдный камень преткновения, но бабу на свой корабль он добровольно не пустит. Натерпелся уже. Мне пришлось ретироваться и остальную часть пути провести в каюте за изучением рисунка, снятого с крышки сундука. Помимо прочтенной надписи, там виднелось что-то вроде герба — лев, задирающий огромного мускулистого быка . В геральдике я примерно так же сильна, как в стрельбе из мушкета. Поэтому единственное, что могла делать — примечать и запоминать мельчайшие детали. Дело это, надо сказать, довольно скучное.       Тортуга выплыла из-за горизонта, едва я позволила себе наслаждено зевнуть. Одним из приятнейших занятий было иногда сидеть на бушприте и мучительно наблюдать за тем, как судно то падает с гребня волны, то вновь взбирается на него. Так я воспитывала в себе абсолютную стойкость к качке. Услышанная недавно история капитана Феникса заставила меня подумать о том, так уж ли будет на Тортуге фривольно в его присутствии. Как оказалось, подобная мысль заботила не меня одну.       Капитан Джек Воробей заявился на «Призрачного Странника», когда еще остров умещался на ладони. Я не успела юркнуть в капитанскую каюту до разговора, а прерывать его позже не сочла правильным. Тем не менее спор прекрасно было слышно и из кают-компании. Джек настаивал, что капитан Уитлокк вкупе со своей бравой командой и ореолом сплетен распугает всех длинноязыких бродяг на острове. Джеймс долго не соглашался, всё пытаясь усмотреть в этом тайный коварный план Джека, но потом сдался, причем достаточно легко.       Джек Воробей довольный вышел из каюты и тут же наткнулся на меня. Это произошло случайно, и первое, что я растерянно выпалила: «Аккуратнее!». Причем это было сказано со всевозможной обидой. «Подслушивать нехорошо», — в ответ шепнул мне Джекки на ухо. Когда тепло его дыхания коснулось уха, я на секунду потеряла самообладание и буквально увидела свою мордашку потерявшегося котенка. Джек улыбнулся, смерив меня взглядом, и направился к трапу.       — Подожди, — окликнула я.       Кэп обернулся.       — Возьми меня к себе на борт. — Воробей уже готов был открыть рот для очередного отказа, но я его опередила: — Вы идете в порт, а наше судно нет. Только для этого.       Поразмыслив с минуту, кэп ответил:       — Только для этого.       Я едва не запрыгала от радости, но всё же ограничилась многозначительным кивком. Джеймс, все это время стоявший поодаль, бессильно вздохнул и поднялся на мостик. Мной завладел эгоист, и ничьи больше нежные чувства меня ни в коей мере не волновали. С другой стороны, я с легкостью могла подыскать оправдание ─ кто-то же должен пойти из команды «Призрачного Странника».       За мною убрали переходные доски, и я оказалась в полнейшем одиночестве. Джек ни в какую не хотел вести себя как джентльмен, особенно со мной, а потому я сразу же потеряла его треуголку из виду, едва нога коснулась палубы. Мелькнула мысль, что кэп прячется от меня, и я решила это проверить. Однако, когда бравой походкой направилась в каюту, наткнулась на запертую дверь; путь на капитанский мостик мне преградил мистер Гиббс, напутствовав, что чужакам, а особенно женщинам туда ходу нет.       ─ Ну и пожалуйста! ─ обиженно фыркнула я и уселась на пушку, где и провела остаток пути.       В гавань Тортуги всегда приятно заходить. Издалека и не отличишь этот пиратский порт от десятков и сотен других. Та же вечная суета на причале, громкие возгласы торговцев и перебранка торговок, беготня мальчишек, ленивое мычание коров и блеяние овец. Но это только на первый взгляд. Стоит покинуть причал и забраться поглубже, окунуться в невозможное переплетение улиц, переулков, каких-то немыслимых проходов, ─ и ты попадаешь в другой мир. Это ─ пиратский город, самый пиратский из всех, пожалуй. Здесь легко можно ввязаться в драку, просто потому, что мимо проходил, или же оказаться в дружной и веселой компании, получить халявную выпивку и всё равно, на доброе прощание, ─ фингал под глазом. В то же время в каждой таверне главенствует свой неписанный закон, и новый посетитель либо понимает его на интуитивном уровне, либо испробует на собственной шкуре. Не всякая драка, что учинена, имеет причину. Может, просто скучно стало. Не всякая женщина, что согласится выпить, подарит незабываемую ночь, а не шишку на темени и пустой кошелек. Не всякий человек, что в офицерском сюртуке и погонах, на службе у Его Величества. Тортуга ─ это место, где одновременно чтятся и нарушаются законы. В какой-то особой сбалансированной манере. А ещё Тортуга ─ это город, где потеря внимания на долю секунды может очень дорого стоить.       Напроситься-то на борт «Жемчужины» я напросилась, а что дальше делать не придумала. К пристани фрегат не пошел: кэп решил не давать лишней возможности улизнуть в город. К суше нас ─ Джека, его квартирмейстера (кажется), двух подручных матросов и меня ─ доставила шлюпка, пугающе поскрипывающая при каждом движении весла. На причал я выбралась первой, пытаясь сообразить, куда держать путь дальше, и, честно говоря, начиная жалеть о своем предприятии. Не прошло и минуты, как Джек Воробей размашистой походкой проследовал мимо. Словно я пустое место. Да, именно это и именно здесь мы уже проходили.       ─ Джек! ─ Я зашагала следом.       ─ Ммм? ─ Он резко остановился, я едва не врезалась в капитанское плечо.       ─ А ты куда?       ─ В таверну, ─ помедлив, ответствовал кэп и тут же пошел дальше.       ─ Зачем?       Джек вновь стал, и я вновь едва не впечаталась в него. Карие глаза смерили меня красноречивым взглядом ментора.       ─ Если хочешь что-то узнать, ─ заговорил кэп, слегка отстранившись, ─ первым делом ступай в таверну. Одно из основных правил пиратства, ─ объяснил он, поведя бровью.       Сделать шаг я ему не дала:       ─ А-а-а-а… Можно с тобой?       Кэп резко обернулся, буквально со свистом ветра.       ─ Зачем? ─ Его глаза подозрительно сузились, отчего полоска сурьмы на нижнем веке забавно изогнулась, как беззубая, но искренняя улыбка.       ─ Ну-у, ─ протянула я, лихорадочно подыскивая аргументы, ─ я давно не была на суше. И в таверне. И вообще…       Джек помолчал, покрутив головой по сторонам, затем, напустив на себя вид строгости, ответил, тщательно проговаривая слова:       ─ Но я за тобой следить не собираюсь. ─ И он пригрозил мне указательным пальцем.       ─ Зачем?! Я не маленький ребенок! ─ тут же возмутилась я, на что в ответ получила взгляд из разряда: «Свежо предание…».       Капитан Джек Воробей уверенной походкой хозяина направлялся к двухэтажному зданию, из трубы которого несло дымом и запахом свинины на вертеле. За довольной капитанской спиной угрюмо поспевала я. Джек не утруждал себя не то что излишним, но даже минимальным вниманием к моей персоне. И к тому моменту как мы поднялись по скрипучим ступеням, внутри меня на большом огне кипела ярость.       ─ Ну, как тебе местечко? ─ улыбнулся пират, когда мы уселись за стол.       ─ Чудненько. Тихо. Спокойно. Поближе к выходу и подальше от той компании и летающих бутылок. ─ Я брезгливо смахнула со стола дохлого таракана. Внутри все съежилось, компенсируя отсутствие кислой мины на лице.       ─ Пойду принесу нам чего-нибудь. ─ И кэп успел исчезнуть в толпе ещё до того, как я сказала: «Мне ничего не… надо». Я вздохнула и, подперев подбородок локтями, принялась разглядывать публику.       В принципе, ничего нового. Эта таверна в точности походила на ту, самую первую, что я посетила на Тортуге. Разве что публика либо была тише, либо ещё не успела дойти до кондиции. Минут пять я искала за грязными спинами и кучерявыми головами стойку и трактирщика или какое-то место, где разливают ром. Слева и вдалеке от нашего столика высился шкаф с двумя оловянными тарелками и огромной кружкой. Где-то там плутал и Воробей.       Время шло, а мой спутник не собирался возвращаться. Ну, он же честно сказал, что смотреть за мной не собирается. Видимо, тут я должна была разглядеть подтекст: «оставлю тебя в гордом и, надеюсь, плодотворном одиночестве». Потухшая ярость сменилась вселенской обидой. Мне жутко захотелось разреветься. Как вдруг я увидела кэпа: с двумя кружками рома (такого объема, что меня взял испуг) он просачивался сквозь толпу. Я радостно заерзала на стуле, как обзор закрыла чья-то кривая, как якорь, фигура. Они о чем-то заговорили, и через минуту капитан Воробей, по-дружески подтолкнув незнакомца, направился совершенно в другую сторону. Мне показалось, что со стороны медуза выглядит радостнее, чем я в тот момент. Конечно, что толку просиживать драгоценнейшую пиратскую пятую точку со мной, когда можно найти собеседника посговорчивее! Именно в этот момент я осознала, что для драки совершенно необязательна причина. Ненавязчивая и необременительная музыка так и подмывала хлебнуть крепкого, да ка-а-а-к зарядить кому-нибудь! От злости я решила напиться, учинить разборки или шумную перепалку (да хоть с тем же скрипачом, нещадно фальшивившим каждый шестой такт), а потом бы за все мои неудавшиеся приключения Джеймс ─ настоящий джентльмен ─ устроил бы взбучку Воробью. То-то бы пошла потеха!       ─ Не всё так плохо, ─ остановил меня женский голос, едва я поднялась со стула.       За столом напротив уселась женщина. Именно про таких говорят, что у них кость широкая. За её крупными плечами спрятались бы полторы меня. Большая грудь в оформлении кружевного ворота рубахи не умещалась в слишком сильно затянутом корсете. Смуглая кожа выдавала в незнакомке представительницу мулаток. На ушах поблескивали крупные камни, а длинные, но толстые пальцы украшали массивные перстни. Женщина привычными движениями подбила, так сказать, прическу на своей голове и сложила руки на столе.       Что-то в ней заставило меня насторожиться, брови хмуро сошлись на переносице.       ─ Кто вы? Что вам надо?       ─ Иногда мне интересно помогать людям, ─ с хохмой отозвалась она. Все это время черные глаза изучали меня до мельчайшей подробности.       ─ Мне не нужна помощь, ─ бросила я отрывочно.       ─ Ой ли! ─ махнула она широкой ладонью. Затем наклонилась ближе, отчего её бюст занял добрую часть стола, уже не казавшегося таким просторным. ─ Как много вопросов мучает эту наивную головку, ─ пропела она.       Я неуверенно заерзала на стуле. Женщина молчала, взгляд с нескрываемой усмешкой буравил меня, мой наряд и прическу.       ─ В услугах гадалки не нуждаюсь, ─ сквозь зубы прошипела я.       ─ Неужели? А то твой кавалер во веки вечные тебя не вспомнит. ─ Её розовые губы расплылись в самодовольной улыбке.       Мне стало не по себе настолько, насколько бывает, когда человек видит тебя насквозь.       ─ Говорите. Что вы знаете?       ─ Знаю я многое. Но главное, знаю, что мучает тебя и как в этом помочь. Ты решила доверить свое сердце этому человеку. ─ Она медленно указала взглядом туда, где скрылся Джек. ─ Да вот только он на это не согласен. Пожалуй, было бы все не так ужасно, если бы он ответил тебе прямо. Да только бедняга ничего не ведает и искренне не понимает, отчего ты волочишься за ним, как блоха за собакой. ─ Я возмущенно фыркнула. ─ Но есть и другой. И тут все наоборот. Он готов хранить твое сердце, готов отдать тебе…. эм… всё, что имеет, но ты предпочла бы его забыть. Но и это ещё не самое страшное, верно? ─ Она впилась в меня взглядом, заставляя испуганно прятать глаза. ─ Самое ужасное ждет впереди, когда придется делать выбор. Ты ещё и не поняла? ─ искренне удивилась она.       Я, и вправду, не понимала, о каком выборе идет речь. Её речь казалась и правдой, и надуманным многословием. И все же что-то серьезное крылось за этими словами.       ─ Ты не думала, что ждет тебя и двух твоих друзей, когда окончится ваше путешествие? ─ спросила она, словно подталкивая к сенсационному открытию.       Конец нашего путешествия… А разве он был? Точнее, разве виднелся настолько четко, чтобы уже волноваться на его счет? По-моему, впереди зияло беспросветное множество неизвестности. Гадалка явно пыталась вложить в свои слова более сложный и тяжелый смысл.       — Я не понимаю, — прошептала я.       — Кому, — она наклонилась почти к моему лицу и договорила одними губами, — достанется ваша находка? Я резко отстранилась, словно ожидая удара. Как она могла так много знать! Она не имела права! Не обращая на мое замешательство ровно никакого внимания, мулатка продолжила:       — Рано или поздно перед тобой станет выбор: кому спасти жизнь. И выбор этот, знаю, не из легких. Высшая несправедливость класть этот груз на твои плечи, но… Увы… И я представляю, как тяжело тебе будет спасти одного, убив другого. Ведь, признаешься ты себе или нет, ты, скорее, умрешь сама, чем примешь решение. Но, скажу тебе, это не выход. Это ничего не решит.       Я и сама не поняла, как задрожало дыхание и на глазах навернулись слезы. Все виделось так ясно. Ни одно слово не могло покинуть губ.       — Но что, если я смогу тебе помочь и избавлю от этого выбора? Я спасу их обоих.       — Здорово. За это я продам душу? — не удержалось внутреннее я от сарказма.       — Я беру плату, но душа твоя мне ни к чему.       — Так что тогда? — Я шмыгнула носом.       Незнакомка поиграла перстнем на правой руке, размышляя. — Хм, — наконец изрекла она, подведя глаза к верху, — твоя глубокая печаль в тот момент будет лучшим казначеем. Тогда и сочтемся.       Я тяжело вздохнула. Все это так сложно, явно за этими словами крылись подводные камни. Могла ли я ей верить и уж тем более вверять наши жизни? Но ведь отказаться никогда не поздно. В ответ на её вопросительный взгляд я лишь молча прикрыла глаза.       — Диана! — донеслось со стороны. Я глянула туда, где Джек активно махал мне рукой, а когда обернулась обратно, гадалки и след простыл. Не успела я прийти в себя, как капитан материализовался под боком и, подхватив за талию, повел в другой угол таверны. — Прошу любить и жаловать, мисс Диана. — Джек бесцеремонно подал мою ладошку своему новому знакомому, чтобы тот оставил на ней пьяный и жутко противный поцелуй.       — Так вы та самая? — прогундосил он.       Я метнула в Джека гневный взгляд и собралась уйти.       — Ну же, цыпа, не артачься. Мистер Гаас хотел поближе тебя лицезреть. — Кэп насильно усадил меня за стол, пока мистер Гаас неистово сжимал мое запястье в мозолистой руке. — Кажется, кончился ром, — улыбнулся Воробей, — пойду принесу.       Когда он скрылся, мистер Гаас, тщательно проговорил:       — Вы любите море, мисс Диана? — Причем мое имя он буквально выплюнул, и капли слюны приземлились на тертый стол.       — Очень, — скривилась я. «Кавалер» деловито подпер рукой подбородок — чтобы голова перестала вращаться во всех немыслимых плоскостях.       — Соврал, старина Джек, — с икотой сообщил он.       — Правда? — Я тщетно попыталась забрать свою руку.       — При свете этих, — он попытался дунуть на расплывшуюся по столу свечку, — огней, вы изумительно прекрасны. И я ни о чем не жалею.       — О чем вы не жалеете? — переспросила я.       Мистер уже открыл рот, но тут на стол с плеском приземлились две кружки, тут же переманившие к себе часть его драгоценного внимания.       — Видишь, в твоем присутствии человек забывает обо всем, что гнетет его, — промурлыкал капитан Воробей.       Гаас залпом осушил кружку, явно потерял ориентацию, но умудрился оставить на моем запястье, помимо синяков, ещё один липкий поцелуй. Я не вытерпела и резко выдернула руку из его цепких пальцев. Он попытался возмутиться, но замер на несколько секунд, потом рыгнув, как африканский носорог, успокоился головой об стол. Мне хотелось потерять сознание от ощущения противности. Левая бровь Джека приподнялась, описывая, что кэп несколько удивлен столь ранним окончанием банкета.       — За чей счет гуляем? — вклинился голос прислужницы. Подбоченясь, она взирала на нас так, что не оставляло сомнений — ударить, даже пирата, для неё, как вдохнуть.       — Платит он, — расплылся в кошачьей улыбке Джек, указывая на мистера Гааса. Пока девица обшаривала его карманы, капитан «Жемчужины» схватил меня под руку и чуть ли не бегом повел к выходу.       Не успели мы выйти из-под крыши заведения, как вслед прилетело: «А ну, держи их! Никто не пьет в моей таверне даром!».       — Ты априори ни за что не платишь? — возмутилась я.       — Я экономный, — ухмыльнулся Джек. И мы бросились бежать.       Несмотря на то, что кэпа окружал стойкий аромат рома, походка и бег ничуть не отличались от его обыденных, трезвых манер. Погоня за нами оказалась ленивая и отстала, едва мы преодолели пару-тройку переулков.       — Мерзавец! — Тут же предъявила я претензию, толкнув Джека в грудь, едва мы остановились. — Ты хотел мной расплатиться!       — Но он рассказал, что нам нужно.       — Ты! Хотел! Мной! Расплатиться! — вновь заорала я. Две куры покосились на нас и, возмущенно кудахча, скрылись в амбаре.       Воробей отступил назад, его лицо приняло ангельское выражение.       — Дорогуша, я просто искал срочный выход из критической ситуации, — объяснил он, перебирая пальцами. — Я бы не дал тебя в обиду, — добавил Джек бархатным тоном. Я уж хотела было умилиться этому и все простить, но услышала: — Твой капитан бы придушил меня.       Я закачала головой.       — Ты неисправимый эгоист и мерзавец, Джек Воробей, — устало проговорила я и направилась к пристани.       В данный момент, пожалуй, выбор, о котором недавно шла речь, заботил меня менее всего. Рассерженная, уставшая, с раскалывающейся головой я вернулась на «Черную Жемчужину» раньше Джека и, не дожидаясь никакого внимания, свернулась калачиком на канатах у борта и быстро заснула. То ли канат попался жесткий, то ли внутреннее шестое чувство никак не могло успокоиться, но не прошло и пары часов, как сон исчез, словно не бывало. Палуба тонула в матросском храпе. Вздохнув, я подошла к борту и взглянула на светящуюся пирамиду города впереди. Ночь — самое время для мелодии перестрелок. Но, помимо грохота выстрелов, доносившегося с суши, слух тронул ещё один посторонний стук. Внизу покачивалась на волнах и билась о борт шлюпка. И стояла она ровно там, где её оставили в моё возвращение. Похоже, капитану Воробью даже крайне важное дело не мешало развлекаться. Не знаю, с чего мне вдруг приспичило добраться до суши, но я ловко перебралась в шлюпку. Много калорий ушло, чтобы утлая лодчонка заскребла, наконец-то, по песку. Вытащив лодку на сушу, я направилась бродить по городу. Это была не самая лучшая идея. Затиший на Тортуге, видно, отродясь не бывало, и всего за каких-то десять минут меня: едва не задавил экипаж, рассекавший немыслимыми зигзагами, едва не пригвоздили к стене, промахнувшись в драке, и едва не сбросили в канаву. Пытаясь найти место поспокойней, я забрела к вершине холма, на котором поселился город. Хм, Тортуга — пиратский муравейник, ухмыльнулась я. Большинство таверн жались ближе к порту, где народу побольше. А здесь, почти в тишине, обитали те немногие, кто жил не разбоем и грабежами, а торговлей (зачастую, того, что награбили другие) и изготовлением того, что не всегда получалось украсть. На улицах изредка подрагивал догорающий фонарь, да кое-где из полуприкрытых ставень сочился желтый свет. Ноги лениво несли меня вперед, пока голова бесцельно перебирала клубок мыслей. Справа на облупленной стене резко замерла чья-то кривая тень, словно прислушиваясь. Я остановилась. Тень приосанилась и исчезла. Ведомая женским любопытством, я свернула в соседний переулок; он вывел меня к пересечению двух улиц. Фигура в широком черном плаще стояла спиной ко мне, против света. Зато фонарь за головой человека ясно осветил второго ночного скитальца. Джека Воробья. Не знаю, возмутилась или удивилась я первым делом, но вместо того, чтобы не совать нос в чужие дела, я попрала законы совести и соображения безопасности и притаилась за телегой с соломой. Поначалу эти двое говорили тихо, до меня долетали лишь окончания фраз, но потом фигура в черном резко стукнула капитана пальцем в грудь и прикрикнула:       — Помяни моё слово. Капитан ждать не будет. Быстрее принести его в твоих интересах.       — Да-да, я уже понял, — с издевательским благодушием ответил Джек.       — И ещё, — незнакомец приподнял полу плаща, а затем отдал что-то кэпу, — это тебе. От капитана.       Джек звонко захлопнул небольшой футляр, содержимого я не увидела. Кэп что-то сказал по-испански. Незнакомец поглубже накинул капюшон, и ночь скрыла его от моих глаз. Капитан Воробей с минуту постоял, что-то прикидывая в голове, и направился в порт. Я решила обойти дальней дорогой и поразмыслить над тем, что только что увидела. Но пока я выбиралась из своей засады, из-за поворота донесся глухой удар, словно упало что-то тяжелое. Я высунула нос из-за угла: вдоль по улице вразвалочку удалялись две огромные спины, какие бывают у штангистов в супертяжелом весе.       — Эй! — на автомате окликнула я, не подумав. Две лысые головы обернулись, явив два одинаковых лица с редкими бородками.       — Чеши отсюда! — одновременно выдали близнецы, когда я вышла в свет. Но стоило мне опустить взгляд, на то, что волокли братья, у меня вырвалось испуганное:       — Джек?!       Двое переглянулись. Один из них — в черной рубахе — шагнул вперед, наклонив голову набок. Второй лишь покрепче ухватил капитана под руку. Я переминалась с ноги на ногу. Язык прилип к нёбу. По позвоночнику прошлась мелкая дрожь.       — Знаешь его? — Молодец указал на меня дубиной.       Я облизала губы, с языка сорвалось что-то похожее на шокированное «ме» от новорожденного козленка.       — Знаешь? — повторил он свой вопрос.       В это время капитан Воробей пришел в себя. Несколько секунд его голова болталась с боку на бок, пока он взглядом пытался поймать меня в фокус.       — Она тебя знает? — Первый встряхнул Джека, поднимая на ноги.       — Нет! — вскрикнула я.       — Да! — радостно выдал Джекки.       Тот, что в черной рубахе, направился ко мне со словами:       — Вот и хорошо. Будем отрубать ей по пальцу, пока не отдашь долг.       Я взвизгнула и попыталась удрать, но рука размером с экскаваторный ковш схватила меня за горло. Здоровяк поднял меня над землей, развернул кругом и, как кусок ткани, сунул подмышку. Земли коснулись лишь носы сапог. Он направился к брату, таща меня следом. Его не сильно заботило, что такие объятья для меня, всё равно что обычные человеческие для мыши. Через пару метров я поняла, что задыхаюсь, и попыталась высвободиться из мертвой хватки. Но куда там! Кандалы лишь крепче сжались.       — Э, легче, а то шею сломишь, — вмешался второй братец, и хватка ослабла. Не успела я грохнуться наземь, как меня вновь подхватили, только в этот раз под руку, как и Джека.       Нас насильно толкали вперед, а если не успевали, то просто волочили следом, причем тормошили так, что буквально чувствовалось, как мозг бьется о стенки черепа. Мучения приостановились, когда крутой спуск уперся в бревенчатую кладку.       — Опять ты лево и право перепутал, — сказал один. Второй лишь задумчиво почесал затылок. Нас швырнули на землю: Джек влетел в забор, а я впечаталась в погрызенный ягодный куст.       — Вечно из-за тебя одни неприятности! — Я со злости пнула Джека в сапог. Точнее, из показной злости, ибо на самом деле мне было чертовски страшно.       — Так уж всегда? — прилетела в ответ претензия.       Я возмущенно ахнула и отвернулась. Братья между тем сообразили, куда держать путь дальше, и мы вновь оказались в железной хватке. Но не успели мы выйти из тупика, как в рассветной тьме прозвучал знакомый и весьма возмущенный голос:       — Что здесь происходит? — Я вскинула голову. Чуть выше, как раз, где наш путь пересекала узкая улочка, уложив руки на эфес шпаги, на нас взирал капитан Джеймс Уитлокк. В предрассветных сумерках его гордый и уверенный силуэт являлся идеальным воплощением спасительной соломинки. Не получив ответа, Джеймс сделал несколько шагов вперед и повторил вопрос.       — Ты кто ещё такой? — спросили в один голос близнецы.       За спиной Джеймса появились шестеро членов команды «Призрачного Странника» — точно такие, какими я их встретила впервые: в синевато-белых при этом свете рубахах, с поблескивающими лезвиями сабель за поясом.       Впившиеся в плечо пальцы слегка разжались.       — Отвечать вопросом на вопрос неприлично. К тому же — я спросил первым, — совершенно спокойно заметил Уитлокк. — За что вы схватили этих людей?       — Он должен денег нашему капитану, — пробасил моряк, державший Джека.       — А она его знает, — добавил другой, слегка толкнув меня.       — Ты брал деньги у их капитана? — рассудительно спросил Джеймс, обращаясь к кэпу.       — Нет! — возмутился тот, но, получив подзатыльник, уточнил: — Если только как плату, за одну услугу…       Мне показалось, Джеймс закатил глаза.       — Как много он должен вашему капитану? — спросил он у братьев.       Те, не задумываясь, ответили:       — Тысячу золотых.       Уитлокк легким кивком попросил подать ему мешочек.       — Что ж, у меня предложение: вот тысяча золотых — отдайте их своему капитану, а Джек Воробей отныне будет должен мне. Что скажете?       Братья переглянулись. Около минуты они смотрели друг на друга и, видимо, совещались на какой-то своей волне.       — Идёт, — наконец согласились матросы.       Уитлокк встряхнул мешок, послышался звон монет, и Джеймс легко бросил его тому, что держал меня. Золото, конечно, дороже моей тушки: меня отпустили, и я упала на четвереньки. Взвесив мешок на ладони, здоровяк кивнул сначала брату, потом Джеймсу, и близнецы всё также вразвалочку пошли прочь. Проходя мимо капитана Уитлокка, один из них бросил с усмешкой: «Стоит ли он тысячи?».       Я села на колени, поднимая глаза к небу. Казалось, тряслась каждая клеточка моего организма.       — За что нынче такая плата? — поинтересовался Уитлокк у Джека, помогая мне встать.       — За наивность и героизм, — хитро улыбнулся Джек. — Я должен был сотню шиллингов. Может, чуть больше.       Возмущение готово было вырваться из моих уст, но капитан «Странника» уверенно парировал:       — О, пустяки. Ведь ты мне должен не только тысячу золотых, но и свою жизнь. — Именно в эту минуту перед нами стоял капитан Феникс — остроумный и уверенный в себе. Мне даже стало толику обидно за Джекки.       — Как вы тут оказались? — спросила я у Джеймса.       — Не в моих правилах сидеть в стороне. Решил вот тоже прогуляться, поспрашивать, не поднимая шума. Правда, — добавил он, слегка склонив голову, — пока не преуспел.       — Зато у меня есть кое-что, — с невинным видом, улыбнулся кэп. — Что вы слышали об Уильяме Смолле?       — Судя по совпадению инициалов, это тот, кто нам нужен, — сказала я.       — Ты узнал имя. Да, это, действительно, кое-что, — саркастично отозвался Уитлокк.       Джек одарил его красноречивым взглядом, во всей полноте передающим длинную фразу: «Если бы ты был так же удачлив, как я, если бы бороздил моря столько лет, сколько я, если бы ты был гораздо изобретательнее и ловчее, то давно бы понял, что узнать имя, канувшее в Лету несколько десятилетий назад, это не просто кое-что. Это лучшее кое-что из всего возможного. А, кроме того, ты слишком наивен, раз полагаешь, что это все, что мне удалось узнать».       — Это ведь не всё? — хитро улыбнулась я. Кажется, Джеку это пришлось по душе.       — Помимо всяких Биллов-пьянчуг, Биллов-рыболовов, есть Билли-служилый. Говорят, раньше был капитаном одного из флагманов Империи. — Джек поставил руки на пояс и довольно выпятил грудь. — Этот Уильям Смолл проживает в роскоши и богатстве в Нассау.       Нассау. У меня внутри все как-то сжалось, едва Джек назвал место. Стоит ли говорить, что столица Багамских островов это не Порт-Ройал и уже тем более не Тортуга или другой крохотный порт. Жить там, под защитой форта (да и не одного, явно), всё равно что в моем будущем обустроить номер в хранилище банка. А раз уж, к нашему несчастью, Уилл Смолл не оружейник и даже не просто солдат, а экс-капитан флагмана Британской Империи, подобраться к нему двум пиратам и одной не особо удачливой… мне будет очень и очень… Невозможно!       Внутренняя паника вышла за границы сознания. Лицо стремительно побледнело, ладони заледенели.       — А… это точно тот, что нам нужен? — кисло спросила я.       — Не узнаем, пока не поговорим, — рассудил Джеймс. — Что ж, туда путь не близкий.       — Это ведь опасно.       — Как и вся наша жизнь, — заметил Джек Воробей, удаляясь. — Я вас ждать не буду, — прикрикнул он уже из-за поворота.       Я поглядела ему вслед и как-то непроизвольно повторила то, что кэп недавно сказал незнакомцу в переулке:       — A cada uno lo suyo.       — Sí. La verdad eterna,— отозвался Джеймс.       — Что? — переспросила я.       — Извечная истина, — повторил Уитлокк. — Почему ты это сказала?       — Да так, к слову пришлось. И… Я не знаю, что сказала, — пожала я плечами.       — «Каждому своё».       Я внимательно посмотрела на Джеймса и тяжело вздохнула. Вряд ли столь философское замечание могло пролить свет на незнакомца, исчезнувшего в тени. Я колебалась, стоило ли говорить Джеймсу о тайных встречах капитана Воробья. Джек и так скрывал от нас достаточно, пора бы потребовать ответы. Как-то сразу в мозгу родился дивный план, сразу пришедшийся моей коварной эгоистичной душонке по вкусу. Пока мы торопливо спускались к порту, я успела убедить Джеймса в том, что побыть чуточку дольше на «Черной Жемчужине» мне будет не только приятно, но и полезно.       — Ведь, посуди сам, Джек не торопится поделиться с нами, зачем ищет камень. А это явно неспроста, что мы вдруг встретились в открытом море. Думаю, пора начинать ему играть в открытую. А раз капитан Воробей не хочет делиться секретами добровольно, я найду, как заставить его сделать это.