Встреча на вокзале

      Гродненский, насупившись, тащил свои вещи по опустевшему вокзалу. Слишком много всего накопилось в багаже за время путешествий по миру, слишком много сувениров завёрнуто в шершавую бумагу и покоится в коробочках. Мужчина поставил ношу на лавку и разогнулся; тяжесть старых чемоданов дала о себе знать хрустом в спине. — Зачем ты столько всего накупил? — послышался издалека знакомый и радостный голос. — Как не увижу тебя — всегда с кипой барахла! — К нему навстречу спешила Нарочанка, миловидная, добрая женщина, которая всегда держалась ровно и спокойно. Будучи мудрой не по годам, она давно смирилась со странностями своего друга, но не подшутить не могла. — Не барахло это, — Угрюмо ответил Гродненский, не поднимая глаз. — Это на память.        Однако Нарочанка, хитро щуря свои голубые глазки, заверила: — Ой, это просто ты транжира. Признайся уже, наконец.        Мужчина выпрямился и посмотрел на неё. Его подруга прекрасно выглядела, впрочем, как и всегда. Лёгкое, нежно-голубое шёлковое платьице с широким поясом, подчёркивающим талию, и синие атласные туфельки. Одна ухоженная ручка держала белый кружевной зонтик от солнца, а вторая — пышный букет из васильков. Прямые русые волосы ровно легли на её плечи и отливали золотом на солнце, а печальные и добрые голубые глаза выражали искреннюю радость встрече. Гродненский смущённо улыбнулся, вспомнив о своём внешнем виде. Каштановые ботинки пережили не первое путешествие и теперь походили скорее на двух черепах, нежели на обувь. Тёмные брюки и белая рубашка немного помялись в дороге, а сшитый по последней моде клетчатый пиджак требовал работы портного в некоторых местах, а именно — дырявых карманах. Мужчина так же вспомнил о своей взъерошенной причёске и торопливо её пригладил, а то рядом с такой красавицей негоже смотреться пугалом. — Не волнуйся, не такой уж ты и страшненький, — хихикнула Нарочанка, обнимая его, и тут же потрепала по светлым волосам. — Так-то лучше.        Гродненский усмехнулся и рефлекторно поправил синий галстук. Женщина обратила на это внимание и присмотрелась к сему аксессуару, разбирая надпись на нём: — Не-ман, — прочитала она по слогам и шутливо добавила: — Это название реки? — Нет, футбольного клуба. — А-а-а… понятно, не думала, что ты фанат. — Да не то чтобы, я просто интересуюсь, — как будто оправдался Гродненский, затем вздохнул и глянул на свои наручные часы. — Да уж, без пятнадцати десять. Кажется, такси не торопится меня подбирать, но главное, что ты меня встретила.        Нарочанка улыбнулась и закрыла свой зонтик. — Солнце пока спряталось, — объяснила она. — И что мы с тобой стоим? — Не дожидаясь ответа, дама села на лавочку рядом с чемоданом. Мужчина отодвинул один из них и сел возле. — Я ведь привёз тебе подарок! — спохватился он, открывая свой кейс. Гродненский достал коробочку и подал Нарочанке. — Вот, специально выбирал.        Женщина с неподдельным интересом открыла её, аккуратно развернула розовую бумагу и увидела серебряную брошь в виде парящей чайки. Украшение было скромным, но весьма недурным: птица, изображённая на нём, летела над синими волнами из лазурита и блестела на свету. — Какая прелесть! — всплеснула она руками, и карие глаза Гродненского загорелись гордостью, ведь Нарочанка не притворялась, ей и в самом деле нравились такого рода вещи. — Ты хорошо меня знаешь, большое спасибо!        Она поспешила примерить подарок и ловко приколола его с левой стороны своего платья. — Не за что. — Мужчина расплылся в широкой улыбке.        А Нарочанка, любуясь своей брошью немного помолчала и вдруг спросила: — Почему ты так много странствуешь? Ты никогда мне не рассказывал. — Понимаешь, я хочу чему-нибудь научиться у мира. Увидеть больше и не отставать от времени. — Но ведь угнаться за ним невозможно. — Нарочанка движением руки заправила русую прядку за ухо и обратила свой взгляд на букет. — Это, как бежать за поездом, который набирает скорость. Тебе кажется, что ты догоняешь, но это не так.        В ответ Гродненский опустил голову и многозначительно посмотрел на часы. — Сейчас в этих чемоданах лежит масса всего, что напоминает мне о приключениях и переменах. Я не могу это оставить. — И не надо. Всё, что нужно, находится в тебе самом, и, если действительно что-то очень дорого, ты этого не забудешь. — Нарочанка улыбнулась и ласково добавила: — Вернись насовсем, а то мне становится грустно, когда мой друг отсутствует так долго. — Я бы с радостью, но кто тогда будет следить за обновлениями в свете? — Новшества полезны, когда они необходимы, в худшем случае они становятся пустой тратой времени. Оглянись, теперь уже не важно, что скажут о тебе другие, можно спокойно наслаждаться жизнью. — Женщина закрыла глаза и, улыбаясь, запрокинула голову. Она совсем забыла о своём зонтике и не обращала внимания на яркое солнце, которое давно вышло из-за облаков. — Возможно, ты права, — задумчиво ответил Гродненский и последовал её примеру. Они сидели несколько минут в полном молчании, слушая, как недалеко от них шумит ветер в кронах тополей. Откуда-то доносился запах полевых цветов и елового леса. Мужчина глубоко вздохнул и, не открывая глаз, сказал: — Надо же, я совсем забыл, как хорошо бывает дома. — А ведь это единственное, что ни в коем случае нельзя забывать. И знаешь, когда приедет такси, давай отвезём твой багаж и пойдём гулять? — Давай, это очень хорошая идея. Я столько хотел тебе рассказать! — Не волнуйся, я никуда не денусь, — Нарочанка встала со скамейки и, наконец, раскрыла свой ажурный зонтик. — Идём скорее, я, кажется, вижу такси. — Иду-Иду! — Гродненский подхватил свои чемоданы и, забывая об их тяжести, словно на крыльях поспешил за своей попутчицей.