Make u cry

— Ауч! — прошипел Като, обжигая язык свежезаваренным кофе. Настроение у него ни к черту, так еще и предательский напиток принес не бодрость, а лишь боль, прям как он… Златовласый мужчина мотнул головой, отгоняя неприятные грустные мысли о том, кого он ненавидел, о том кого так страстно желал… Но в голове, не смотря на все старания, возникал его образ: иссиня-черные волосы, шелковистые, в которые он так любил зарываться и чувствовать запах шампуня, вечно отрешенные подернутые дымкой глаза, чувственный рот, подтянутое мускулистое тело. Като закусил губу, чувствуя нарастающее возбуждение. — Стоп, прекрати. — заворчал мужчина, глотая жгучую жидкость, чтобы прийти в себя. Во рту все саднило и горело, что позволило отвлечься от порочных сладких мыслей. В то время как Като, пытаясь потушить «пожар» во рту, наливал молоко и шумно выдыхал, кто-то щелкнул выключателем и послышался звук открываемой двери в ванну. Проглотив стакан молока за пять секунд, Като на цыпочках прокрался к уборной. Внутри как и ожидалось небрежно накинутом халате стоял его великолепный возлюбленный, отрешенно брился. Настолько отрешенно, что не заметил крадущегося Като в зеркале. — С добрым утром, любимый! — закричал Като, обнимая любовника. — Иваки-сан! Неожиданный милый сюрприз, романтическая штука удалась бы, если бедный мужчина чистил зубы или умывался или мыл руки на худой конец, но желание избавиться от щетины и наличие любовника-блондина сыграло с Кёсукэ Иваки злую шутку. В момент, когда Като бросился к нему с объятиями, Иваки как раз проводил лезвием у кадыка. Резким и сильным движением от толчка и неожиданности он резанул себе по горлу. В одно мгновение фонтаном хлынула кровь, оставляя причудливые узоры на зеркале и кафельной плитке, белоснежных полотенцах и скривившемся от ужаса лице молоденького порно-актера. Жутко выпучив дымчатые глаза, Иваки хватаясь за горло, пытался поймать глупенького любовника и, хрипя просил о помощи. Като отпрянул и застыл, с ужасом и садистским удовольствием наблюдая смерть невинного. — Где ты вчера был? Почему так поздно вернулся? — истошно крича, спрашивал Като. — Рую… — хрипел Иваки, пытаясь сдержать кровь. — С… скорую. — Пока не извинишься, и пальцем не шевельну. — скрестив руки на груди, отчеканил златовласый любовник. — С… сука. — Харкая кровью, прохрипел бывший порно-актер. — Д… даун. И дернувшись в последний раз, обмяк на кафельном полу. Като бросил недовольный взгляд на тело Иваки. — Ну-ну, даже такое сыграть не мо… Иваки?! До него наконец дошел весь ужас происходящего. — Иваки-сан?! — он мигом подлетел к нему и сгреб в объятья. — Не смешно Иваки, совсем не смешно, кто в 21-м веке умирает от бритвы, Иваки! Он кричал, тряс его, хлопал по щекам, целовал, стирал полотенцем кровь, будто бы это могло помочь. Поняв всю безысходность ситуации, Като вытер слезы с лица и принял решение. Каким мерзавцем бы ни был его возлюбленный, такой смерти не достоин. Бережно обращаясь с телом любимого, Като снял с него одежду, а затем и с себя. Залез в ванну, затащил возлюбленного. — Я люблю тебя, Иваки-сан. — Было последними словами Като Ёдзи перед тем, как покинуть этот мир. Утром следующего дня нашли два труппа звезд-актеров. На месте преступления сновали полицейские, снимая отпечатки пальцев, собирая улики. — Жутко. — сказал полицейский фотограф, просматривая опухшие обезображенные тела запечатленные смертью в последнем жарком объятие. У одного из смертельных любовников на устах застыла улыбка. — Жутко смешно. — Подходя, цинично кинул полицейский. Нахмурившись, фотограф неодобрительно смотрел на усмехающегося в седые усы мужчину. — Смешно? Люди умерли! — Не люди, а педики, — мудро изрек бывалый, почесывая нос. — А это против бога, природы, морали и нравственности. Теперь их в аду Сатана жарит. Ну а что? Им не в новинку. Смеясь над собственной шуткой, он хлопнул фотографа по спине и удалился. «Старый мудак.» — подумал фотограф закатил глаза и, ворча, пошел дальше выполнять свою работу.