Плохая девочка

Стар это нравилось. Кому нужны бальные платья, если можно надеть куда более пышное, но удобное и крутое? Кому нужны уроки танцев, когда можно свалить в Зачарованный лес и поохотиться на мантикор? Кому нужен, в конце концов, старикашка-монах, который будет учить смирению и правильному поведению с розгой наперевес, когда есть пространственные ножницы? Ну, это были пространственные ножницы Манфреда, но Стар очень быстро забывала такие нюансы, так что уже через пять минут держания их в руках ножницы эти стали ее. Ага. — Бегу-бегу, — пробормотала она себе под нос, когда ускользнула из-под взора столь высокоморального монаха, что он не посмел идти с принцессой в туалет. И легким щелчком лезвий разрезала ткань реальности, вываливаясь буквально в адскую вагонетку. Дыра в пространстве закрылась, и свет от неба да солнца Мьюни пропал — остались лишь отблески пламени факелов на стенах пещер, дребезжащая по рельсам тележка, несущаяся на огромной скорости, и сжимающий рычаги управления Том рядом, который радостно присвистнул. — Стар! Ты как по часам! — подмигнул он ей всеми тремя глазами, и часы отвалились от вагонетки, растрескавшись на рельсах под колесами. — А то! Не могла же я пропустить очередное свидание с тобой, — построила она бровки и тут же получила то, что хотела — горящую алым пламенем розу, которую приняла с радостной улыбкой и задула. — М, Том, ты такой романтичный. — Все для моей плохой девочки, — протянул тот, дергая средний рычаг, и они зависли на секунду над крутым спуском в ущелье. Он подвинулся ближе и горячо поцеловал ее в щеку, носом потираясь, а потом за руку схватил — и Стар завизжала от восторга, когда они оба провалились в бездну с одной только надеждой: что этот драндулет выдержит. Снизу раздавались многочисленные стоны и крики, а в голове Стар не было ничего, кроме понимания двух вещей. Ей нравился этот парень и то, что он мог дать, — как сейчас, когда крепко обнимал и смотрел на нее влюблено-томно, и даже падение с огромной высоты и сила гравитации (наверное, не очень действующая при падении) не испортили его великолепной прически. А еще — то, что ей ой как нравилось быть пусть и его, но плохой девочкой.