Маленький домик на опушке

Разведчики выехали из стены Сины, после затянувшегося на несколько дней слушания. Как обычно богатеи подвергли сомнению необходимость присутствия Эрена в рядах крылатых, снова критиковали и осуждали командора Эрвина Смита, пеняли на огромные финансовые затраты и человеческие жертвы, которые слабо подкреплялись результатом, словом вновь пытались унизить значение разведывательного Легиона и плавно свети все к вопросу о его роспуске. Но Эрвин Смит не был бы собой, если бы путем долгих убеждений, нескольких десятков довольно весомых аргументов, статистик, таблиц ну и своего природного дара убеждения вновь не смог отсрочить серьезное разбирательство по этому поводу, оставил Эрена Йегера в ряду своих подчиненных, и теперь они все вместе возвращались в штаб. Двинуться в дорогу им удалось только к вечеру, когда сумерки уже оплетали город, но задерживаться внутри Сины никому не хотелось. Поэтому они не имели права жаловаться, когда обильный снегопад застал их на середине пути до штаба, а ближайших город был довольно далеко. Снегопад же с каждой минутой становился все сильнее, и уже через четверть часа радиус видимости сократился до пары метров. Мокрые, холодные, бесформенные кляксы снега с неистовой силой кружили вокруг, оседая на лошадях, одежде, волосах, и даже ресницах, и с каждой минутой погода только ухудшалась. - Эрвин! - Ханджи постаралась нагнать немного опередившего отряд командира, но лошадь увязала в быстро нараставших сугробах и чуть было не скинула хозяйку в один из таких, - Охо-хо! Это было близко. Эрвин, надо что-то решать, и желательно как можно скорее. Ничего не ответив, командор остановился, дожидаясь, пока растянувшийся длинной цепочкой отряд вновь соберется вместе. Как отметила Ханджи, первой осаждая коня рядом с командиром, он был подозрительно молчалив и сосредоточен, даже внимания не обращал на скатывающийся целыми островками снег с капюшона и мокрый плащ. Видно было, что он в чем-то сомневается, взвешивая все за и против. Потом, еще будучи в смятении, обернулся на остальных, оценивая обстановку. - Не имеет смысла пытаться сейчас добраться до города, - Смит обратился к тем, до кого уже мог докричаться сквозь бурю, - Мы замерзнем раньше, чем сделаем это. - Пф, вот удивил! Эрвин отпустил в сторону закутавшегося в плащ, словно в кокон, капрала короткий взгляд, но этого было вполне достаточно, чтобы тот умолк. Командор продолжал: - Придется сменить направление. Держитесь вместе и постарайтесь вытерпеть еще немного. Последние слова были обращены скорее к Эрену, Армину, Микасе и Жану, которые сейчас плелись в самом конце строя. Передернув плечами, тщетно счищая намерзшие снежные комья с волос, ребята утвердительно кивнули, и отряд отправился вслед за Эрвином, который, резко дернув поводья своей лошади, отправился куда-то в сторону. Остальным ничего не оставалось, кроме как довериться командору и послушно нырнуть в затуманенную пустоту. Прошло еще минут десять, но пейзаж меняться не спешил: лишь белая пустыня, мутно-серое небо и еле виднеющиеся впереди крылья на спине командира. Было ужасно холодно, одежда больше не спасала, и у всех на уме было только одно — скорее бы в тепло. Армин, до того ехавший чуть ли не последним, и все это время безуспешно озирающийся по сторонам в попытках что-то определить, нагнал ученую. - Майор, просите! - парень с трудом перекрикивал шум, - Разве в этом направлении есть хоть какие-то деревни? - Сейчас так и не скажу, - прикрываясь рукой от резкого порыва ледяного ветра, выкрикнула Ханджи, - но раз Эрвин решился свернуть, значит он в этом уверен... И словно в подтверждении этих слов, впереди загорелись алые огоньки окон. Не только молодняк, но и взрослые члены отряда охнули от облегчения. С приближением, очертания небольшого домика, приютившегося на опушке, проступали все отчетливее, можно было разглядеть огороженный дворик и не то сарай, не то конюшню чуть в стороне от него. Ярко горели окна первого этажа, в двух других на втором света не было, из трубы обильно валил дым, быстро растворяющийся в метели, небольшое крыльцо было чуть ли не полностью завалено снегом, только около двери видна была небольшая дорожка. Когда всадники въехали во двор, Эрвин быстро соскочил с лошади, его примеру поспешили последовать все остальные, по колено утопая в сугробах. - Майк, Леви, помогите мне завести лошадей! - Смит забрал поводья у Армина и Микасы, - Остальные быстрее внутрь! - А ничего, что мы так внезапно? - спросил Эрен. - Ничего, - через плечо кинул командор, - это мой дом. Все замерли, осмысливая услышанное, но Эрвин недовольно поторопил товарищей, предположив, что насмерть замерзнуть перед теплым домом никому, должно быть, не хочется. Мужчины двинулись в сторону пристройки сбоку, остальные же поспешили войти внутрь. - Простите за вторж... - Эрен и Жан первыми вошли внутрь, -...ение... Всего одна большая комната, справа рубленная лестница на второй этаж, у дальней стены потрескивал камин. Небольшой диванчик рядом, два кресла, стол с придвинутыми стульями, на котором стоял зажженный подсвечник, два больших книжных шкафа, большой цветок в кадушке у окна, несколько шкур, заменяющих ковер — вот, пожалуй и все убранство этого жилища. И самое главное — никого. Новоприбывшие замерли, выстроившись в ряд, рассматривали комнату и молчали. Сзади послышалось шарканье и недовольное сопение: отставшие трое, отряхивая с плащей налипший снег, зашли внутрь. Майк и Леви замерли, также как и остальные удивленно разглядывая комнату. Эрвин же, казалось, и сам был удивлен, но другому. Оглянувшись по сторонам, он задумчиво пробубнил что-то себе под нос, скинул верхнюю одежду, разулся и пошел прямиком на второй этаж, на некоторое время предоставив спутников самим себе. - А здесь на удивление чисто, - проговорил капрал, проводя пальцем по подоконнику, а затем и столу, - Эрвин, домработницу держишь? - с сарказмом крикнул он в вдогонку исчезнувшему блондину. - Вряд ли это домработница... - с дрожью в голосе пролепетал Армин, обеспокоенно обернувшись к двери. Собравшиеся последовали его примеру. Как раз в этот момент входная дверь отворилась, впуская ледяной ветер и снежные языки, заставляя пламя в камине тревожно затрепетать; послышалось утробное рычание, и из ночной тьмы в дом, медленно ступая на согнутых, готовых для резкого броска, ногах, на свет вышла здоровенная псина, короткая морда которой покрылась сетью морщин, обнажая ряд острых, белых клыков, а в глазах дьявольски плясали отсветы пламени. Животное сделало еще один шаг вперед, полностью оказываясь в комнате, и от его вида у присутствующих перехватило дыхание — размеров оно было колоссальных, шкура черная, местами блестевшая от сырости. Эти пара секунд, когда собака пробиралась внутрь, показалась для всех вечностью. Потому неудивительно, что прибывшие вздрогнули все, как один, когда из-за ее спины раздались два глухих, но отчетливых стука. И как по волшебству, мокрый монстр отошел в сторону, завертел хвостом и звучно гавкнул, оборачиваясь к двери. Еще одна неожиданность, заставившая гостей замереть на своих местах: осторожно прикрыв за собой дверь, на пороге стояла молоденькая девушка, с белыми, как снег, и длинными волосами, большими серыми глазами и с легким румянцем на щечках. Она только-только скинула капюшон, позволяя свету камина озарить ее лицо, и теперь бегло осматривала застывших путников. Впрочем, взгляд ее тут же наткнулся на форменный плащи с крыльями, что, видимо, было решающим аргументом. До того устало прищуренные глаза удивленно, и в тоже время с какой-то надеждой расширились, перемещая взгляд на темный провал второго этажа. Не прошло и пары секунд, как послышались торопливые шаги, и на лестнице появился командор Эрвин. - Мари! Где ты была?! Мужчина быстро преодолел ступени, и скорым шагом двинулся навстречу девушке, но дойти не успел: черная громадина с радостным лаем бросилась ему наперерез, подрезая зазевавшихся на ее пути Эрена и Жана. Первым пришел в себя капрал Леви: - Эрвин, снизойди до нас и объясни-ка ситуацию! Поймав еще шесть вопросительно уставившихся на него пар глаз, командор вздохнул, почесывая за ухом прильнувшую к нему псину, и, проводив каким-то тоскливым взглядом девушку, успевшую снять со спины котомку с хворостом и направиться к камину, ответил: - Это мой дом, я приобрел его спустя пару лет службы в Легионе... Да вы не стойте, раздевайтесь и к огню греться! - эти слова возымели действие, и все послушно стали раздеваться. Смит в это время продолжал: - Девушку, зовут Мари, она... - мужчина запнулся, сталкивая взглядом с серыми глазами, - ...Она — моя семья. Получив еле заметную улыбку, закончил Эрвин. Но от его рассказа окружающим понятнее как-то не стало, даже наоборот, количество вопросов в момент возросло. - А ты не сильно распространялся о том, что у тебя есть такой милый дом, - Ханджи стягивала с ноги примерзшие сапоги, примостившись на одном из деревянных стульев у стола, - Да и о семье не особо рассказывал. - Мы не кровные родственники, - Смит скривился, показывая, что тема была для него неприятна, - Семьи дружили. Продолжать он не стал, а вместо этого обратился к суетящейся около камина девушке: - Мари, это Ханджи, Леви, Майк, - он обернулся к молодежи, в рядок разместившейся на диванчике, поближе к теплу, - И Эрен, Армин, Жан и Микаса. Я тебе о них рассказывал. Беловолосая только коротко кивнула и мило улыбнулась, при это все также сохраняя молчание, что немного напрягло окружающих: за это время она не проронила ни звука. И снова вмешался Эрвин, уловив возникшее напряжение. - Мари не разговаривает, - коротко бросил он. - Совсем? - оттаявшая Ханджи, уже освоившись, перешла в режим «хочу все знать, и не важно, насколько прямолинейно». - Абсолютно, - Эрвин подхватил из рук девушки хворост, кивая в сторону видневшейся из-под шкур крышки погреба. Она быстро ссыпала ветки мужчине, проворно опускаясь на колени и откидывая шкуру в сторону. Эрвин был занят растопкой камина, а потому Мари, быстро оглядев других свободных, жестом указала стоявшему ближе всех Майку на железное кольцо. Мужчина послушно подошел и потянул на себя увесистую деревяшку — понятно было, зачем девушке потребовалась помощь, лишний раз такую бандуру тягать туда сюда не хотелось. Юрко нырнув в открывшийся провал, светловолосая выставила оттуда банку с солеными овощами, пару картошин, лук, несколько яиц и небольшой кусок вяленого мяса. Выбравшись из погреба и приобщив к помощи уже капрала Леви, отправилась готовить. В готовке ей вызвались помочь Микаса и Ханджи, хотя последнюю Мари окинула немного беспокойным взглядом, но, впрочем, они активно принялись за дело. Мужчины отошли в другую сторону комнаты и уселись за стол, чтобы не мешаться под ногами. Армин, с разрешения Эрвина, отправился изучать содержимое книжных шкафов, Эрен и Жан играли с псом, которого, как оказалось, зовут Бран, и нрава он вполне себе миролюбивого. Сейчас, развалившись на спине, он блаженно подрагивал лапами, когда ребята чесали ему шею и пузо, даже в таком положении умудряясь вилять хвостом. За столом же, где остались лишь Майк, Эрвин и Леви, беседа вполголоса возобновилась. Леви и Майк буравили блондина глазами, пытаясь вытянуть из него всю возможную информацию. И так как Майк был человеком не слишком разговорчивым, говорил в основном Леви. - Ну и расскажи нам, что все это значит? - Леви подпер голову рукой, чуть склонив ее на бок, - Кто эта девушка? Эрвин вертел в руках стакан с чистой водой. - Наши семьи дружили, - начал он приглушенным голосом, следя взглядом за вьющейся в другом конце комнаты девушкой, - А два ее брата были моими лучшими друзьями. Мари родилась, когда нам уже по пятнадцать стукнуло, так что не будет ошибкой сказать, что я знаю ее с рождения. Леви хмыкнул, Майк промолчал, а Эрвин продолжал. - Когда нам исполнилось по восемнадцать, втроем ушли в Легион, каждый отпуск возвращаясь домой. Через пять лет после присоединения к разведке, в одной из наших первых вылазок оба брата погибли, - Эрвин запнулся, но рассказывать не перестал, - Из моих к тому времени никого не осталось, так что возвращался я только для того, чтобы повидать Мари и ее родных. Вернулся ровно к тому моменту, чтобы застать их разрезанными чуть ли не на кусочки бандой поганых отморозков, черных торговцев. Как оказалось, им нужны была Мари, она уже тогда хорошенькой была, сероглазой с редкими белыми волосами... Он замолчал, потому что Мари в этот момент приблизилась к ним, ставя на стол деревянные миски и кружки, окинула Эрвина каким-то печальным взглядом, улыбнулась и пошла обратно к девушкам. - В общем, освободить ее я и еще несколько соседей успели, вот только от пережитого ужаса она перестала говорить. Ну, а после не мог же я ее одну оставить, поэтому забрал с собой. Несколько лет жили в городе, совсем рядом со штабом, потому что она долго не могла оставаться одна. Но чем старше становилась, тем больше терпения приобретала да и старые травмы забывались, и однажды мы пришли с ней к выводу, что вне города ей будет лучше. Это небольшая деревенька, но люди здесь хорошие, присматривают за ней. Да и Бран в обиду никому не даст. - Это уж точно! - Леви и Майк обменялись понимающими взглядами. - А что это за странная тайна такая? Почему ты о ней никому не сказал? Эрвин устало посмотрел на Леви, склоняя голову набок и еле заметно улыбаясь. - Если узнают, что и у Эрвина Смита есть слабое место, количество проблем возрастет как у меня, так и у Легиона в целом. Леви больше ничего не сказал. А вскоре подали на стол и разговоры пошли на самые разные темы. Армин нашел пару интересных книг и теперь выспрашивал о них у Эрвина, который согласился отдать несколько на время, Эрен продолжал даже за столом баловаться с псом, Микаса, Ханджи и Мари вели какую-то свою беседу. Вернее Микаса и Ханджи говорили, а Мари слушала и периодически постукивала ложкой, соглашаясь или нет. Жан как-то умудрился разговорить Майка, и только Леви молча наблюдал за остальными, поглощая аппетитный ужин. Он переводил взгляд от Эрвина к Мари и обратно, отмечая, как незаметно они бросают друг на друга мимолетные взгляды, полные, как казалось капралу, какой-то нежности и тоски... Но Леви был несилен в определении чужих чувств, так что, сделав для себя какие-то определенные выводы, включился в диалог Майка и Жана. В комнате было тепло, пахло вареной картошкой и мясом, в камине потрескивал огонь, тикали часы, а за окном все также продолжала завывать метель. Спустя час, вдоволь наевшиеся и разморенные теплом путники стали готовиться ко сну. Мари отвела всех на второй этаж, где оказалось еще три небольших комнатки: в одной постелили девушкам, в другой — мужчинам. Третью комнату не открывали. Когда все приготовления ко сну были завершены, усталые разведчики разбрелись по отведенным местам и, только привалившись ухом к подушке, засыпали глубоким сладким сном. До того наполненный голосами дом затих. Спали все, да не все. Капрал, первым решивший отойти ко сну, теперь же потерял всякое желание. Повернувшись к остальным, он с удивлением обнаружил только четыре сопящих головы. Смита в комнате не было. Тихонько встав, чтобы не разбудить остальных, Леви осторожно вышел из комнаты. В коридоре света не было, лишь снизу, от камина, лились бледно-оранжевые лучи. Пройдя к лестнице так, чтобы под ним, по возможности, ничего не скрипнуло, капрал спустился на две или три ступени вниз и замер, скрытый в тени и незаметный для тех, кто сейчас был внизу. Здоровый пес темной горой развалился перед самым камином и мирно дремал, так спокойно вздымалась и опадала его грудь. В кресле Леви заметил Эрвина, устало облокотившегося о спинку и уткнувшегося пустым взглядом в алые языки пламени. Пиджак он давно снял, оставшись лишь в штанах да белой рубашке. Легкое шуршание привлекло внимание, и из тени с кружкой чего-то ароматно дымящегося вышла Мари: волосы ее до того собранные в высокий хвост были распущены, поверх ночной сорочки был накинут толстый вязанный свитер, по размеру больше подходивший Смиту, чем ей. На бледном лице играли алые блики, но Леви был уверен, что не это так изменило ее лицо: она вся как-то расцвела, глаза потеплели и с такой преданностью и заботой смотрели на Эрвина, что капрал невольно почувствовал укол ревности — ему не к кому было вот так возвращаться. Девушка остановилась рядом с креслом и присела на подлокотник, протягивая очнувшемуся Эрвину кружку. - Спасибо! - чуть слышно произнес он, вызывая на лице у девушки счастливую улыбку. Сейчас, когда они были наедине, Мари казалась намного эмоциональней. Она была хоть и достаточно высокой, но при этом тонкой, как тростинка. У Леви возникло чувство, будто она сделана из снега — одно неосторожное движение, и она исчезнет. Поэтому когда Эрвин немного сдвинулся в сторону, она без проблем скользнула с подлокотника и удачно поместилась рядом с ним, подтянув босые ноги и прижавшись к груди мужчины. Он бережно обнял ее одной рукой, укладывая голову себе на плечо и мягко целуя вначале в лоб, убирая челку, потом в переносицу, щеку и закрепляя все это аккуратным поцелуем в самые губы. Девушка снова добродушно улыбнулась. - Прости, что в этот раз так долго не приезжал, - Смит отхлебнул из кружки, - Хотел выбраться сразу после вылазки, но из столицы пришел вызов, надо было срочно ехать все улаживать. Девушка подняла на блондина глаза, чуть приподняла брови, и Эрвин, видимо, поняв, что она хотела, ответил. - Да-да, и в этот раз получилось уговорить их отступить и оставить не только Эрена в покое, но и Легион. Правда все это временно, скоро мне снова придется доказывать им, что существование разведчиков необходимо. Мари провела рукой по его груди, будто успокаивая, и уткнулась носом ему в шею, прикрывая глаза. Эрвин сделал еще один глоток из кружки и отставил ее на тумбочку рядом, после чего заключил жмущееся к его груди хрупкое создание в объятиях, снова целуя в лоб. - Хотел бы я каждый вечер вот так тебя обнимать, - еще один поцелуй, - С каждым разом мы видимся все реже, прости. Девушка открыла глаза и сама потянулась к Эрвину, касаясь губами сначала его шеи, затем уже находя и его губы. Эрвин улыбался как-то совсем по-особенному, улыбкой, которую может видеть только она, аккуратно взял ее лицо в свои руки и нежно поцеловал в нос. Она улыбнулась и быстро чмокнула его в ответ, обхватывая его двумя руками и крепко прижимаясь. Смит снова поцеловал ее, теперь уже в макушку, одной рукой обхватывая талию, а второй накрывая босые ножки. Он продолжал о чем-то тихо говорить, смотря на постепенно замирающий в камине огонек. Мохнатый пес во сне еле слышно заскулил, заваливаясь на бок, и снова замолчал. Больше ночную тишь не нарушало ни одно живое существо. Леви на ватных ногах поднялся, бесшумно ступая по деревянному полу, добрался до своей комнаты, пробрался через спящих к кровати и завалился на нее, натягивая пуховое одеяло. Сказать, что он впечатлен, будет слишком мало. За последние минуты капрал увидел Эрвина Смита, командора Легиона Разведки и надежду всего человечества, в совершенно другом свете. Там внизу сейчас сидит обычный влюбленный, человек, полностью растворившийся в таком необычно для него чувстве. И пусть это всего лишь на один вечер, пусть такое может больше не повториться, но оттого каждая секунда становится на вес золота. Леви не хотел даже представить, что испытывает командор, зная, что может больше не вернуться; что каждый раз чувствует девушка, провожая взглядом удаляющиеся крылья свободы. Слишком тяжело и слишком страшно. И все же они еще могут вот так улыбаться друг другу, касаться мягкой кожи и чувствовать, что под ней все еще бьется жизнь. Леви еще долго лежал, уткнувшись взглядом в пустоту. Его одолевали незнакомые до этого чувства, он пребывал в смятении. Но как бы то ни было, он понимал одно: ту картинку, тайным свидетелем которой он стал, ему не забыть никогда. Может быть, если ему повезет прожить долгую жизнь, он позабудет имя девушки, не сможет вспомнить, как они оказались в этом доме. Вот только этих двоих, так бережно обнимавших друг друга, он не сможет забыть. Даже если начнет, он все равно заставит себя помнить. Не заметив, как веки постепенно стали тяжелеть, Леви впервые за долгое время провалился в долгий безмятежный сон. А за окном все также бушевала буря, лишь на одну ночь сужая целый мир до стен маленького домика на опушке.