Синдром Майкрофта

*** Резиденция Видящего, окруженная высоким забором с камерами слежения по всему периметру и пропускным пунктом, не очень походила на уютное семейное гнездышко. Однако Майкрофт привык жить в изоляции от остального мира и даже научился ее ценить. Устав бороться с дремотой, он отложил распечатку суточных отчетов и прикрыл глаза. Совершенно не хотелось двигаться. Июль в этом году выдался на редкость жарким, Майкрофт постоянно чувствовал себя утомленным, поэтому в свободные часы предпочитал лениво откинуться на спинку кресла или, как сейчас, деревянной скамейки и хоть на время забыть о работе. Мысленно вернулся в будущее и увидел себя со стороны дряхлеющим стариком. Лет через тридцать он будет сидеть здесь, на террасе с неприлично счастливым выражением лица. «Если, конечно, Грега к тому времени не станет подводить зрение, и я все правильно увидел его глазами», — улыбнулся Майкрофт. Казалось бы, его должны были напугать тощие руки старика — его собственные руки, отсутствие какой либо растительности на голове, морщины, но все перекрывалось тихой и греющей изнутри любовью. Той любовью, что он чувствовал сердцем Грега. Пока же Майкрофту было сорок пять, и на этой неделе они могли отметить свое первое пятилетие. Если бы отмечали даты, как влюбленные романтики. Или если бы вели отсчет с тех первых неловких месяцев совместного проживания, когда Грег никак не мог привыкнуть к огромному дому: потеряно блуждал по комнатам и коридорам, спрашивал разрешения воспользоваться библиотекой или спортзалом, неуверенно стучал, заходя не только в кабинет, но и в их общую спальню. Он почему-то внушил себе, что Майкрофту сложно будет принять в свою жизнь другого человека, особенно такого, как он: шумного и темпераментного. Стал бояться вызвать недовольство, надоесть или оказаться помехой. Старался сдерживать характер, отказываясь от всего, что составляло его натуру. А Майкрофт никак не решался признаться, что покладистый и незаметный Грег ему совсем не нравится. К счастью, долго тот не выдержал, и вскоре снова превратился в себя обычного. За спиной, щелкнув, приоткрылись стеклянные двери. Грег молча сел рядом и уставился в пустое пространство. Те несколько часов отдыха, что он себе позволил, не успели разгладить усталые морщины на измученном, удрученном лице и убрать темные круги вокруг воспаленных до красноты глаз. — Никаких новостей? — спросил Майкрофт. — Есть некоторые наводки, сейчас их проверяют... И прекрати то ли прожигать, то ли замораживать этим своим взглядом. Снова попытаешься убедить бросить дело? Еще не уволил тех, кто имел наглость обратиться ко мне? — С чего бы? — Потому что ты не любишь, когда я сотрудничаю с вашим отделом. — И тем не менее, я никогда не указываю тебе в работе. — Да-да, лишь предупреждаешь в очень взвешенных выражениях, чем это все может обернуться. Действеннее было бы предупреждать тех, кто нанимает меня. В голосе Грега начало проявляться раздражение. Майкрофт понял, что очередного спора не избежать. — Мы оба знаем, как на тебя действуют такие дела. Сколько раз за последнюю неделю ты стабилизировал Шерлока в попытках хоть что-то выяснить? Ты полностью исчерпал свои ресурсы. Тебе крайне необходимо отдохнуть. Можем взять отпуск. — Валяться на пляже, зная, что счет пошел на дни, а может и на часы? — Прямо сейчас я бы предпочел северные страны, подумываю об Исландии... — попытался пошутить Майкрофт. Вышло только хуже. Грег с силой стукнул кулаком по деревянному сиденью: — Прекрати вести себя так, будто тебе на них наплевать! Через некоторое время он шумно выдохнул, и лишь затем разжал кулак. Раскрыл ладонь, предлагая ее Майкрофту. Тот накрыл его руку своей. — Прости, — голос Грега стал сдержаннее, — я знаю, что ты волнуешься за меня, просто... Я весь на взводе... Еще несколько дней и их увезут из страны. Упустили в прошлый раз, неужели снова позволим? — Это была моя оплошность, я скорее раздражаю тебя, чем успокаиваю. Что еще сказать, Майкрофт не знал. Торговля детьми, обладающими редкими и полезными навыками была обыденным явлением в их мире. Детей воровали, продавали и покупали для нужд мафии, реже — для работы в правительствах других государств или как любопытную безделушку для миллионеров с востока. Расследованием подобных дел занимались особые отделы, но иногда подключалась и полиция. Последний случай отличался своей масштабностью: преступники не ограничились одним-двумя малышами, а готовили переброску целой партии живого товара, и один бог ведал, какое будущее ожидало детей. Обычно они погибали или сходили с ума: покупатели, желая поскорее отбить вложенные в товар деньги, не считались с тем, что дети в силу возраста или отсутствия должного обучения не умели пользоваться даром. – С этим не поспоришь, и как только я тебя выношу... — Грег слабо улыбнулся, придвинулся ближе и уткнулся щекой Майкрофту в плечо, тот обнял его. Они молчали некоторое время, затем Майкрофт неожиданно для самого себя предложил: — Я могу посмотреть тебя. — Правда? — спросил Грег с надеждой, но тут же снова сник. — Мы пообещали друг другу никогда этого не делать... Будем наслаждаться сегодняшним днем, проживать жизнь, а не пересматривать ее повторно и прочее «бла-бла-бла». — Мне показалось, или я слышу в твоем голосе сарказм? — Майкрофт нарочито удивленно приподнял бровь. — Ох, прекрати, я полностью с тобой согласен. — Я постараюсь не залезать в будущее слишком далеко. Грег нервно покусывал губы, мучаясь сомнениями. — А вдруг потом ты не сможешь закрыться от меня? — Только если ты перестанешь быть стабилизатором. Естественно, Грег и сам это понимал, однако перспектива того, что однажды дар Майкрофта помешает им быть вместе, продолжала пугать его. Было видно, что он почти согласился, когда в его кармане зазвонил телефон. — Лестрейд! — рявкнул Грег в трубку и тут же вскочил, уже на ходу продолжая отдавать распоряжения: — Кто руководит группой захвата? Отлично. Пусть действует по обстановке, если потребуется, начинайте без меня. Уже у гаража он обернулся к Майкрофту и тот понимающе кивнул, отпуская Грега и одновременно прощаясь. *** Дом, в котором держали детей, находился на другом конце города, пока Грег до него доехал, операция по освобождению уже завершилась. Трех девочек и двух мальчиков вывели на улицу и передали в руки врачей. На первый взгляд малыши казались похожими: каждый не старше десяти лет, одинаково чумазые, худые и ужасно перепуганные, они жались друг к другу и недоверчиво разглядывали медиков и полицейских. Донован доложила: — Два брата из соседней деревни гуляли с собакой. Этот дом считался заброшенным, поэтому они удивились, когда в одном из окон увидели мальчика. Когда тот стал телепатически просить их о помощи, подростки испугались, приняв его за призрака, и убежали. Сообщили родителям о случившемся лишь сегодня, те связались с местными органами полиции. — Особый отдел уведомили? Донован раздраженно скривилась. — Еще чего. Это наше дело. — Рано или поздно они все равно узнают. — Лучше поздно. Желательно после того, как мы найдем родителей малышей. — Я бы не рассчитывал на это. Охотники не любят связываться с зарегистрированными в отделе. Наверняка родители скрыли их способности, чтобы затем продать. Найдем мы родителей или нет, отдел все равно заберет детей в специнтернат. Донован заметно передернуло. Двух преступников заковали в наручники и повели в полицейскую машину. — У меня есть информация! Я хочу пойти на сделку! — неожиданно объявил один из них. — Прибереги свои признания до допроса, — заткнул его Грег. Второй бандит шикнул на приятеля, но тот продолжал: — У нас есть Видящий. Мы держим его отдельно, у него воспаление легких или чего похуже, одним словом, долго не протянет. Я скажу, где он, но на своих условиях. Вокруг все замерли. — Маленький Видящий... — пребывая, как и все остальные, в шоке от услышанного пробормотал Грег. Нет. Такого просто не могло быть. Перед глазами моментально возник образ Майкрофта, мальчика, которого он когда-то так хотел спасти. Его самая первая неудача. Прежде чем Грег смог осознать, что творит, тяжелый удар его кулака впечатался в лицо похитителя и сбил того с ног. В этот удар Грег вложил все напряжение последних недель, долго сдерживаемую ярость и преследующее его годами чувство вины перед бесконечной чередой неспасенных жертв преступлений и несправедливости. — Где он? — потребовал ответа Грег. — Охренел что ли? — неразборчиво промямлил разбитыми губами задержанный, хватаясь за лицо, потом перевел взгляд на других полицейских. — Вы это видели? Да я засужу его! Полицейский справа отвернулся, найдя вдруг что-то очень занимательное в покосившейся собачьей будке на противоположном конце лужайки, другой насмешливо пожурил: — Ай-ай-ай, напасть на полицейского! Крайне неразумно с вашей стороны. Инспектор, вы поосторожнее с ним. — Вы чего, ослепли? Он сам набросился на меня! — задержанный задохнулся от возмущения. Грег хищно осклабился, нагоняя на бандита еще больше страха. Он был уверен, что происходящее сейчас никогда не ляжет рапортом на стол к начальству. С этой командой он не раз бывал под пулями, участвовал в сложных и опасных операциях, каждого бойца уважал за храбрость, верность долгу и знал, что ему отвечают тем же. И будут прикрывать в любой ситуации. Руководитель группы захвата незаметно подмигнул Грегу, вытащил пистолет из кобуры и медленно поднес к лицу похитителя. — Усек? Всем насрать на твою жизнь. Никаких сделок кроме одной: ты называешь адрес инспектору и остаешься жив. — Тогда вы никогда не узнаете, где Видящий! — Я так не думаю. После того, как мы покончим с тобой, твой подельник с радостью расскажет что угодно. — Гады! — прошипел задержанный и сплюнул кровью в траву. — Здесь он, в подвале. В сопровождении Донован Грег спустился по узкой лестнице и отпер деревянную дверь. Замка не было, лишь самая простая щеколда. Щелкнул выключателем, и одинокая тусклая лампочка под потолком осветила убогую обстановку клетушки без окон. На кровати с ржавой металлической решеткой сквозь грязное покрывало угадывались очертания детского тельца, сжавшегося в позе эмбриона. — Эй, малыш, — позвал Грег. Ребенок не шелохнулся. Грег прикоснулся ко лбу мальчика — совсем горячий. — Не трогайте меня, — вдруг раздалось из-под одеяла. — Больно. Сказал и зашелся в сухом кашле. — Прости, — Грег хотел было погладить его по плечу поверх одеяла, но не осмелился, вдруг тонкая ткань не убережет Видящего от прикосновения к чужому будущему. Повернулся к Донован и тихо попросил: — Приведи врача. Сел на кровать, нагнулся и поднял с пола дешевую пластмассовую куклу. — Что у тебя тут... Это спайдермен? Тебе нравятся супергерои? Когда я был в твоем возрасте, я любил трансформеров. Слышал про таких? Мальчик перевернулся на спину и приподнялся на локтях. — Нет, а кто они? На вид ему было лет пять. Темные волосы грязными спутанными прядями свисали почти до плеч. На худом и бледном лице проступали пунцовые пятна. Мальчик смотрел настороженно. — Это такие роботы, только они живые, а еще сильные и ловкие. Если бы спайдермен с трансформером бегали наперегонки, неизвестно, кто бы победил. Но это и не важно, против злодеев они точно были бы в одной команде... Ты лучше ляг, а я тебе что-нибудь расскажу про них. Мальчик послушался и снова лег, натянув покрывало до самого подбородка. Его бил озноб, а доктор все не шел. Грег постарался не показывать ребенку свою досаду из-за задержки. — Так вот... это история о том, как... — Я ждал тебя, — вдруг перебил его мальчик, и, прежде чем Грег успел что-либо сообразить, взял его за руку. Глаза Видящего тут же закатились, он задышал часто, с присвистом, лицо его еще сильнее вспыхнуло, а лоб моментально покрылся испариной. — Что же ты творишь! — Грег резко отдернул руку. Мальчик некоторое время лежал с абсолютно ничего не выражающим взглядом, словно находился в трансе, затем опять сильно закашлялся. Отдышавшись после приступа произнес: — Ты — полицейский. Хороший полицейский, как из фильмов по телевизору. — Не делай так больше, — Грег изобразил строгость в голосе. — Ты угадал, так и есть. Меня, кстати, зовут Грег. А тебя как? — А меня... — мальчик сначала замялся, словно раздумывая о чем-то, затем уверенно произнес: — я — Майк. И я не угадывал. — Как? — переспросил Грег, не будучи уверенным, что правильно расслышал имя. Какое невероятное совпадение. — Я не угадывал, потому что вижу будущее. — Должно быть это ужасно трудно, — от нахлынувшей грусти заныло где-то глубоко в груди. Неизвестно, кому из этих двух Майков не повезло больше. Дар видения следовало назвать проклятьем. — А какой у тебя? — Я — стабилизатор, это как бы и не дар вовсе, я лишь помогаю людям использовать их собственные способности. А сам по себе я ничего такого особенного не умею. — Я бы тоже хотел ничего такого не уметь. Майк не по-детски тяжело вздохнул. — Сначала я думал, что сплю и вижу сны, только это не сны. Я видел, как умру. Я умер здесь, а потом меня закопали за домом. Прямо так, в этом одеяле, без всякого гроба. Не как на кладбище бывает. — С тобой ничего не случится. Будущее можно изменить, — без возможности обнять и успокоить малыша, Грег чувствовал себя совершенно беспомощным. Слова никогда не были его сильной стороной. Мальчик закивал. — Я знаю. Видел, как оно менялось. И тебя видел, ты врезал вонючке Тому вот сюда, — он показал на губы, — ему было так больно! Я думал, что сам отлечу вверх тормашками. Ты ведь ударил его, правда? Грег засомневался, должен ли он солгать, но в итоге решил, что если скроет правду, то сильно разочарует мальчика. — Еще как! Майк слабо, но довольно улыбнулся. — Значит, ты прикасался к этому Тому? — спросил Грег. — И к Тому и к Дэйву. Они хотели этого, спрашивали, что я вижу. Еще людей разных сюда приводили. Мне было плохо из-за этого, потому что с ними всегда случалось страшное, а я переживал это страшное, как если бы оно происходило со мной. Один раз я сказал Тому, что скоро их посадят в тюрьму, он меня за это побил. Я не хотел, чтобы он меня бил и придумал рассказать все наоборот. Тогда он обрадовался и принес мне спайдермена. Я потом все время им врал. Не только им, но и остальным тоже. Грег разозлился и Майк моментально уловил перемену его настроения, решил, будто сказал что-то не так. Он торопливо добавил: — Вообще, я не врун, я не люблю врать. — Чертовы ублюдки! — скрипнув зубами, ругнулся Грег. — А ты молодец и вдобавок очень умный, все сделал правильно. Майк заметно расслабился, а затем с подозрением произнес: — Хорошие полицейские не ругаются плохими словами. — М-да... ты прав. Я больше не буду. — В тебе я тоже кое-что увидел. Не страшное, а хорошее. И это правда-правда. — Я тебе верю, — ободрил Грег мальчика. — Ты отведешь меня к папе, — уверенно сообщил Майк. — Конечно, отведу, только скажи, где его искать? Как зовут твоего папу? — Немедленно отойдите от Видящего. Грег обернулся на резкий голос и увидел, как в подвал входит незнакомец в строгом черном костюме. И как только особый отдел узнал о них так быстро? Мальчик испуганно посмотрел на Грега. — Я хочу к папе. Появились остальные «костюмы»: двое втиснулись в маленькую каморку, и не меньше трех маячили за открытой дверью. На плечо Грега легла жесткая ладонь. Его принуждали покинуть комнату, и в данный момент он не мог сопротивляться приказу. Однако он мог дать Майку надежду. Обещание мальчику и себе. — Я обязательно найду твоего папу. *** Работа Майкрофта, как и работа детектива Скотланд-Ярда, не подчинялась никаким графикам. Он давно приспособился просыпаться от любого постороннего звука, бодрствовать столько, сколько необходимо для дела и ложиться лишь, когда оно завершено. Но ложиться – не значит спать. У руководителя особого отдела и единственного Видящего Британии очень часто находились причины для бессонницы. После полученного рапорта об освобождении детей, среди которых был обладатель и его собственного дара, Майкрофт так и не смог заснуть. Поэтому, когда в четыре утра тихо щелкнул магнитный замок на входной двери, он включил в спальне свет и поднялся с кровати. Триша лениво ткнулась носом в его ногу и тут же снова заснула, зато в холле раздалось радостное повизгивание и бодрое цоканье собачьих когтей по паркету — это верный Бамби приветствовал любимого хозяина. Грег тихо урезонил собаку: — Ш-ш-ш, весь дом перебудишь. Следом послышался глухой удар туфли об пол и еще один — гораздо звонче. Должно быть, напольная ваза с цветами снова оказалась на пути Грега. В прошлый раз он нечаянно опрокинул ее, и на шум сбежалась вся охрана. Майкрофт решил, что сегодня же отдаст распоряжение убрать вазу из холла. Не заходя в спальню, Грег направился в противоположное крыло дома. Снова шикнул на собаку, которая пыталась прорваться вслед за ним в ванную. Пока Грег принимал душ, Майкрофт приготовил пару сэндвичей и заварил чай. Себе и Грегу. У ног сидел Бамби, положив морду ему на колени, и преданно смотрел в глаза, выпрашивая чего-нибудь вкусненькое. Полгода назад его выбрали из последнего для Триши приплода. Имя ретриверу дал Грег, и именно его Бамби считал своим истинным хозяином. Майкрофт почти не ревновал, в конце концов, у него оставалась Триша. Майкрофт угостил пса ветчиной, а потом предложил кусочек помидора, Бамби с радостью проглотил и его. — Он только что съел помидор? — спросил Грег, появившись на кухне в халате, с переброшенным через плечо полотенцем. В руках он держал огромный пакет с эмблемой круглосуточного супермаркета. Поставив его на пол, потрепал любимца за ухом: — Вот ведь пылесос. — Ты знаешь, что собаки-вегетарианцы живут дольше обычных собак? — Разве что болонки. Моему Бамби нужно мясо, он у нас хищник. Бамби согласно завилял хвостом и гавкнул, но от еще одного кусочка помидора не отказался. — Разбудил тебя? — Грег нагнулся и поцеловал Майкрофта. — Я не спал. Кожу царапнуло неистребимой щетиной Грега, а на лицо капнуло со все еще влажных волос. Майкрофт усадил Грега на свое место и принялся вытирать его волосы полотенцем. Потом он помассировал кожу головы, стараясь хоть так облегчить сильную головную боль. Грег не жаловался, но Майкрофт знал, что тот мучается уже несколько дней, и что вызвано недомогание было небрежным использованием дара. — Ты брал мой шампунь? — Твой запах всегда успокаивает. — Грег зажмурился от удовольствия, а затем широко зевнул. — Я вел себя в последние дни отвратительно, думал, вдруг прогонишь спать на диван, так хоть пахнуть тобой будет. — Не говори глупостей, когда это я тебя прогонял из спальни? И почему на диван, а не в гостевую комнату? — Все когда-нибудь случается впервые. Ты уже знаешь о Майке? — Он не Майк. — Что ты имеешь в виду? — спросил Грег, открывая глаза. — Наш отдел сумел выяснить кто он и откуда. Его зовут Тобиас Рэндольф, это имя ему дали в приюте, где он воспитывался до четырех лет, после его несколько раз перепродавали. — Вы что-то напутали. Он назвался Майком. — Ты его спросил и он ответил, что его зовут Майк? — Ну да. — И это было после того, как он тебя «посмотрел»? — Я отвечал уже на эти вопросы твоим людям. Да, после. — И тебе не показалось странным подобное совпадение? — Что ты имеешь в виду? — Он мог назваться именем, на которое ожидал получить определенную реакцию. — Прости, но это бред. Майкрофт подошел к пакету, внутри лежал большой желтый Бамблби, несколько трансформеров поменьше, спайдермен и внушительная стопка комиксов. — Слушай, я бы купил их в любом случае, — попытался защититься Грег, — будь он хоть Тобиасом, хоть Фердинандом. То, как с ним обращались из-за его дара... один, запертый в этой ужасной комнате, у него даже игрушек не было... Как у тебя когда-то... Он осекся, сообразив, что сказал лишнее. — Вот видишь. И его способности пока тоже под сомнением. Существуют похожие. — Я видел, как он впадал в транс, узнал отсутствующий взгляд Видящего, такой же, как у тебя, когда ты пользуешься даром. — Или он вводил в транс тебя, искажал реальность, путал воспоминания... — Он знал, что я полицейский, и есть свидетели, что я точно ударил того Тома, как он и говорил... — Грег поспешно убрал правую руку под стол, — … при задержании. Об этом инциденте Майкрофту не докладывали. Он укоризненно покачал головой, но решил промолчать. Его волновало другое: следует ли делиться с Грегом своими сомнениями? И после долгих размышлений пришел к выводу, что следует. Это подготовит того к возможному разочарованию. Обычные люди не представляли, с какими детьми приходилось сталкиваться особому отделу. Раньше носителей темных умений, которые не поддавались контролю и представляли угрозу для окружающих, уничтожали, в некоторых случаях над ними проводились жестокие эксперименты по стиранию способностей. Майкрофт прекратил подобное варварство, однако отдел по-прежнему был обязан обеспечивать безопасность государства. — Я просто не исключаю возможности того, что мальчик видит вовсе не будущее. Бесспорно одно: он сумел покопаться в твоей голове. Но талант ощущать слабые места и страхи людей, уметь по ним бить или управлять ими, встречается гораздо чаще Видения. Он мог назвать имя специально, зная, что для тебя это станет определенным триггером. Сделать тебя жертвой твоих же собственных воспоминаний. — Да ему лет пять, какие триггеры? — Ему семь, и последние годы ему приходилось существовать среди людей, лишенных каких бы то ни было моральных принципов. Я не обвиняю его, он бы не выжил, не научившись лгать и манипулировать. Грег покачал головой. — Предположим, в чем-то ты прав, он сам рассказывал, что его вынуждали врать, но смотри, по словам Майка, или как там его, я тот, кто отведет его к отцу. Что ты про это скажешь? В этом нет никакого смысла или пользы. Майкрофт и сам ломал голову над этой загадкой. — В любом случае, сейчас мы можем лишь гадать. Ребенок болен и сильно ослаблен, поэтому окончательно протестирован будет не раньше чем через месяц. — А пока мне позволят с ним встретиться? — Он необычный ребенок и по протоколу никому постороннему нельзя с ним видеться. Но я передам ему игрушки от тебя. — Протоколы! Ты сам их составляешь. — Ты слишком высокого мнения о моих полномочиях. Я всего лишь глава небольшого отдела в министерстве способностей. Грег хмыкнул, но тему развивать не стал, решил сменить тактику и пойти путем убеждения. — Я могу быть полезен: расспрошу про имя, про отца. Ну не верю я, что малыш врал мне сознательно. Будь он настолько хитрым или обладай темным даром, давно бы придумал, как подчинить себе охотников. Там что-то другое. Считай это профессиональной интуицией. — Хорошо... — поразмыслив, согласился Майкрофт. — Но под нашим присмотром. И после проведенных тестов. — Это же займет вечность! — Я не стану рисковать тобой, — в голосе Майкрофта появился стальной оттенок. Грег вздохнул, признавая поражение. Если Майкрофт обращался к нему тоном, который использовал в общении с подчиненными, то спорить или упрашивать становилось бессмысленно. — Поверь мне, мальчику никто не желает зла, — чувствуя неловкость за свою суровость, мягко продолжил Майкрофт. — Если он обладает каким-то особым даром, будь то Видение или способности, опасные для окружающих, ему потребуется приложить много сил, чтобы научиться не вредить себе и людям. Это годы практики под руководством опытного наставника. То, что со стороны кому-то кажется жестокостью, на самом деле вынужденный этап обучения. — Он всего лишь ребенок. Пусть учится всему, чему надо, но пусть у него будут друзья и люди, которые бы заботились о нем. Я просто не хочу, чтобы кто-то проходил через то, через что пришлось пройти тебе. — Ему не придется, я не допускаю прежних наставников к работе с детьми. Грег кивнул, а затем допил одним глотком давно остывший чай. Майкрофт протянул ему руку: — Пойдем, тебе надо поспать. Рядом с Грегом Майкрофт засыпал всегда быстрее, чем один. Когда тот обнимал его своей тяжелой, сильной рукой, то словно отгораживал от всех проблем большого мира. И эта защита ощущалась гораздо более надежной, чем заборы и посты охраны. Страх Грега, что он может когда-нибудь надоесть или помешать, казался Майкрофту нелепым. Испытав близость с родным и любимым человеком, получив от судьбы дар осязания, рядом с которым Видение казалось не более чем пустышкой, он уже не представлял каково это — снова оказаться совсем одному. Каждый миг, проведенный с Грегом, оставлял след в его сердце, каждое прикосновение ощущалось особенным. Он нуждался в Греге, как Грег нуждался в нем. Сегодня пришла очередь Майкрофта быть тем, кто спасает объятьями от душевных переживаний и горьких мыслей. — Он говорил так, будто я знаю его отца. Я обещал найти его. Понимаешь? — спрашивал Грег, как если бы не было их недавнего разговора на кухне. Майкрофт понимал. И не смотря на разумность собственных доводов, где-то внутри него скорбел маленький мальчик, который однажды тоже очень хотел поверить в обещания Грега. Однако невозможно улететь в сказочную страну на воздушных шариках, как невозможно привести сына к несуществующему отцу. — Если Майк тот, за кого себя выдает, а я ему верю, и где-то у него на самом деле есть отец, как думаешь, мы найдем его? Майкрофт гладил Грега по спине, второй рукой тесно прижимая к своему сердцу. — Конечно. — Обещаешь? — Обещаю. К сожалению, некоторым клятвам суждено быть нарушенными. *** Стоя за непроницаемым стеклом, Майкрофт наблюдал, как Грег играет с маленьким Видящим. То, что Тобиас оказался обладателем дара Видения, теперь не вызывало никаких сомнений. Кроме того, стало ясно, что, не смотря на свой печальный опыт, мальчик сумел сохранить доброту и открытость души. «Благословенный ребенок» сказали бы многие, но только не Майкрофт. Комната, которую отдел оборудовал для мальчика, была заполнена игрушками и детскими книгами. Стены выкрасили в светло-голубой цвет и развесили забавные рисунки в рамках. Теперь комната выглядела, как обычная детская и не скажешь, что располагалась она в офисном здании особого отдела. Только вот какая детская запирается на ключ и имеет стеклянную стену, за которой круглосуточно сидят несколько охранников, штатных психологов и врачей? Разве можно представить другого ребенка, которому приносят еду по часам безразличные служащие, и они же указывают, когда пора помыться и лечь спать, а прочее общение сводится к болезненным процедурам и утомительным допросам? Тобиас уже провел несколько лет в заточении, и пока его жизнь не сильно изменилась. — Гол! — радостно воскликнул мальчик, когда Грег нарочно пропустил мяч в ворота, выстроенные из книжек. — Крутой удар! Дай пять! — похвалил Грег, и они хлопнули ладонь о ладонь. Руки мальчика закрывали плотные белые перчатки. Такие же, как у Майкрофта. Сегодня Грег впервые встретился с ребенком. Тобиас расстроился, узнав, что его папу пока не нашли, но Грег сумел его отвлечь и развеселить. Майкрофт с улыбкой наблюдал за их незатейливыми играми и дурачествами. Сложись жизнь Грега иначе, из него бы вышел отличный отец. И он определенно нравился Тобиасу. Было непонятно: дар стабилизации тому причиной или умение ладить с детьми, но присутствие Грега маленький Видящий не воспринимал, как источник болезненного гула в голове. Еще немного и придется настоять на переводе детектива из Скотланд-Ярда в няни к самому ценному и охраняемому ребенку Британии. В комнату наблюдения вошла Антея: — Сэр, я подготовила личные дела новых кандидатов на должность наставника. В руках она держала всего две папки. — Выбор не велик, — тихо проговорил Майкрофт. Больше месяца прошло, а он так и не нашел того, кому можно доверить наставничество. Майкрофт открыл первое дело, его брови удивленно поползли вверх: — Артур Вольховский? Вы это всерьез? Не то чтобы Майкрофту не нравился Артур, скорее, наоборот. Он был милым в общении и дети его обожали. Артур курировал один из приютов отдела и работал лично с некоторыми воспитанниками. Только был в нем один существенный недостаток — он слишком жалел детей, что было не всегда им во благо. По этой причине ему давали работать лишь с теми, чей дар не нуждался в серьезных и тяжелых практиках. Артур никогда бы не сделал из Тобиаса сильного Видящего, или того, кто бы со временем научился безболезненно взаимодействовать с окружающими. Он отдал папку Антее, открыл следующую и тут же закрыл ее. — Нет. — У него исключительный опыт, и если бы вы объяснили ему, что теперь приняты другие методы воспитания... — Я сказал нет! — Конечно, сэр. — Боже, я даже не знал, что он еще жив. Нет, Антея, я бы не доверил этому человеку даже собаку. Он не воспитывает, он ломает ребенка, делая из него бездушный резервуар для хранения дара. Он был моим наставником с пяти лет и если бы не Грег... — Майкрофт замолчал, чувствуя, что его начинает подводить голос. — Вы говорите о мистере Лестрейде? — переспросила удивленная внезапной откровенностью начальника Антея. — Об этом мало кто знает. Грегори был первым ребенком, с которым мне разрешили подружиться после многих лет эмоциональной изоляции, и лишь для того, чтобы потом отнять его у меня. Нам было по девять лет. — Простите. Это должно быть ужасно. — Так мне преподнесли очередной урок, лишая воли желать чего-то большего для себя. — И каким он тогда был? — спросила Антея глядя на Грега. За стеклом играли в расследование: Грег до сих пор был уверен, что каждый мальчишка мечтает стать детективом. Он подарил Тобиасу настоящий полицейский шлем и игрушечную рацию, теперь они пытались выяснить, кто украл конфету у плюшевого мишки. Судя по всему, Грег был за сержанта и обращался к Тобиасу не иначе, как «сэр». Маленький Видящий сдвигал брови, пытался говорить серьезным взрослым голосом, но постоянно срывался и начинал смеяться. Впервые с тех пор, как попал в отдел. Майкрофт улыбнулся: — Таким же, как сейчас. Вихрем ворвался в мою жизнь, помог вспомнить, что значит быть обычным живым ребенком, и просто человеком, а не послушной системе машиной. Потом я этого уже не забывал. — Вам повезло. — Мне повезло... Ладно... Так как быть с наставниками, Антея, я так понимаю, мы исчерпали ресурсы отдела? — Можно поискать среди частных воспитателей. — Нам это не подходит. — Принести повторно списки самых первых кандидатов? Майкрофт покачал головой: — Никто из них не был достаточно компетентен, пересмотр дел ничего не даст. — Никто не совершенен, не таки ли? — Антея сдерживала иронию в голосе. — Разве что вы, сэр. Я принесу чай и распоряжусь подать его в комнату Тобиаса. — Спасибо вам, Антея. *** — Так значит, тебя зовут не Майк? — спросил Грег, доливая мальчику молока в чашку. Тот сидел, болтал ногами и нетерпеливо дул на горячий чай. Тобиас пожал плечами: — Так они говорят. Майкрофт внимательно следил за ними. За месяц, что у них провел маленький Видящий, они так и не смогли добиться от него вразумительных ответов. — А они ошибаются? — Я должен быть Майком. И фамилия у меня совсем другая. — Какая же? Мальчик посмотрел по сторонам, наклонился вперед и тихо зашептал. Микрофон, прикрепленный на лацкан пиджака Грега, четко передал его слова. — Я — Рофт. Майк Рофт. По ту сторону стекла Майкрофт от неожиданности поперхнулся чаем, а в детской Грег с трудом подавил смешок. «Ну что ж, по крайней мере, тайна имени, наконец, раскрыта» — подумал Майкрофт. — Я не знал, как меня зовут, — тихим голосом объяснял Тобиас, — те люди, у которых я раньше жил, называли меня Видящим, но ведь так не бывает, чтобы у кого-то не было имени. А потом я увидел в тебе свое имя, ты говорил, что я Видящий и меня зовут Майк Рофт. Грег не сдержал улыбки и бросил быстрый взгляд на стекло. — Нет, Тобиас. Я говорил не о тебе. — Но ведь Видящий — это я. — Ты стал свидетелем разговора о другом Видящем, его зовут Майкрофт. Это одно слово, имя. Мальчик недоверчиво посмотрел на Грега. — Разве бывают такие, как я? — Еще один точно есть. — Значит я все-таки Тобиас? Мне не нравится это имя. Оно дурацкое, — расстроился Тобиас, но снова воодушевился: — А тот мальчик тоже твой друг? Ты меня с ним познакомишь? — Думаю, да, только он уже взрослый. — Совсем-совсем взрослый? Грег кивнул и сочувственно спросил: — Тебе здесь одиноко, да? Тобиас горестно вздохнул и тут же сам себя утешил: — Ничего, скоро ты найдешь моего папу. После небольшой паузы он придвинул к Грегу тарелку с выпечкой. — Ты когда-нибудь ел булочки с корицей? Очень вкусные, попробуй. — Я больше люблю пончики. Я же полицейский, нам без них никак. — А что такое пончики? — Это такие булки, только с дыркой посередине. Хотя могут быть и без дырок. Тобиас смотрел на него непонимающе. — В следующий раз я тебе их принесу. — Принеси те, что с дыркой, никогда не видел булок с дырками. — Тобиас взял с тарелки булочку, пальцем проткнул ее посередине, и, изучая, покрутил на пальце. — Значит, я скоро найду твоего папу? — уточнил Грег, возвращаясь к интересующей его теме. — Да, — коротко ответил мальчик. Он отошел от стола и взял с полки рисунок. — А ты знаешь, где мне его искать? Тобиас протянул ему листок. — Это тебе. Он внимательно вглядывался в Грега, склонив голову на бок, его взгляд начал затуманиваться. Майкрофт приблизился к стеклу и с волнением наблюдал, как Тобиас «читает» Грега. Неужели мальчик может видеть будущее, даже не прикасаясь к человеку? Разве такое возможно? Через некоторое время, Тобиас «отмер», поморщился и потер виски. Неуверенным шагом он направился к зеркальной стене. Подойдя, осторожно постучал по ней, затем, уткнувшись лбом в холодный глянец, попытался заглянуть внутрь. Майкрофт подошел еще ближе, теперь их отделяла друг от друга лишь пара дюймов. Маленькая рука в белой перчатке легла на стекло и Майкрофт, повинуясь необъяснимому порыву, накрыл его ладонь своей. Тобиас посмотрел наверх и их взгляды встретились. По спине Майкрофта пробежали мурашки: на долю секунды ему показалось, что это не Тобиас стоит перед ним, а он сам из прошлого смотрит на себя взрослого. — Теперь все будет иначе, — произнес он то ли Тобиасу, то ли маленькому Майкрофту. Мальчик вдруг вскрикнул, упал на пол и забился в судорогах. Грег бросился к ребенку, но дежурившие в коридоре врачи вбежали в детскую, оттеснив его в сторону. — Что с ним такое? — взволнованно спросил Грег, появляясь в дверях комнаты наблюдения. — Обычная реакция для Видящего, — ответил Майкрофт. Грег уловил в его голосе слабый оттенок горечи. — Вот это — обычная? За стеклом в конвульсиях бился Тобиас. Из стиснутого рта вырывались приглушенные стоны, руки то сжимались в кулаки, то разжимались, голова хаотично билась об пол. Один врач безуспешно пытался его обездвижить, чтобы второй мог попасть в вену иглой шприца. На помощь пришел сотрудник спецотдела. — С нами такое случается время от времени. Он просто не рассчитал свои силы. — Что значит с вами? И с тобой? До сих пор? — С возрастом это происходит все реже. Ты знаешь свои возможности и не выходишь за рамки. По крайней мере, без основательного повода. — Как же я ненавижу этот ваш дар! — зло выпалил Грег и нервно заходил по комнате. Майкрофт смотрел на мальчика. Инъекция релаксаторов расслабила мышцы малыша и он, наконец, затих. Теперь лишь ноющая боль во всем теле несколько дней будет напоминать ему о перенесенном приступе. — Я поговорю с ним, научу, как не навредить себе... — сказав это, Майкрофт окончательно принял решение, — Я стану его наставником. — Ты? — Грег остановился. Выглядел он растерянным. — Но как же твоя работа? — Тобиас на редкость одаренный ребенок, кто знает, возможно, со временем он станет сильнее меня. Я могу снять с себя часть обязанностей или найти нового главу отдела, все это не так сложно. А вот ребенка мне доверить некому. Из руки Грега выпал рисунок, подаренный Тобиасом. — Я понимаю, что сначала должен был посоветоваться с тобой, — извиняющимся тоном продолжил Майкрофт. — Мы должны были вместе принимать решение о проживании Тобиаса в нашем доме, но... — Тьфу ты! — Грег облегченно выдохнул. — Ну, ты меня и напугал. Я подумал, ты сюда переезжать собрался, да еще и без меня. Конечно, я только за. Можем отдать ему гостевую рядом с нашей комнатой, только надо сделать ремонт, а то она мрачновата... а мой кабинет подойдет под комнату для занятий, я все равно им не пользуюсь. И еще, на заднем дворе обязательно надо выстроить детскую площадку... Грег с энтузиазмом излагал идеи по перепланировке дома и двора, и Майкрофт вдруг вспомнил, как однажды с похожим воодушевлением ему расписывали совместную жизнь в свободных прериях Африки. — Спасибо тебе. Я надеялся на твою поддержку. После короткого стука в комнату заглянула Антея. — Тобиас просит вас прийти к нему, сэр. — Уже иду, — быстро ответил Грег, но Антея его остановила. — Нет, он сказал, что хочет видеть того, кто стоял все это время за зеркалом. — Меня? — удивился Майкрофт. Он вдруг разволновался, стал поправлять галстук, ладонью пригладил волосы. — Ты настолько естественно общаешься с ним, — поделился он своими сомнениями с Грегом. — А что я понимаю про детей, кроме того, что они меня боятся и не любят? — Ну не знаю, в детстве я был от тебя без ума. — Грег разгладил несуществующие складки на пиджаке Майкрофта и ободряюще сжал его плечо. — Все будет хорошо. Я буду рядом. В детскую они вошли вдвоем, никого кроме Тобиаса в ней уже не было. Бледный, уставший от пережитого приступа мальчик лежал на кровати. — И снова привет, — бодро произнес Грег. — Я привел кое-кого с тобой познакомиться... Он замолчал, видя, что Тобиас на него не реагирует. Во все глаза и с каким-то благоговейным трепетом ребенок смотрел на нового гостя. — Здравствуй, Тобиас. — Майкрофт присел на кровать. Грег встал рядом и снова положил руку на его плечо. — Меня зовут Майкрофт Холмс. Меня ты увидел за стеклом? Тобиас молча кивнул. — Прости, что не представился раньше. Теперь мы будем часто видеться, я стану твоим наставником и надеюсь со временем — другом. На лице мальчика расплылась широкая и счастливая улыбка. Была она настолько заразительная, что Майкрофт с Грегом тоже улыбнулись. Вдруг Тобиас потянулся вперед, обнял Майкрофта за шею и прижался щекой к его щеке. Всего на мгновение они открылись друг другу, но этого мгновения хватило, чтобы они вдвоем оказались там, куда обычным людям никогда не попасть. Майкрофт первым пришел в себя, быстро убрал руки мальчика и отодвинулся от него. — Вау! Их целых два... — ошарашенно произнес Тобиас, снова откидываясь на подушки, а затем с надеждой и сомнением обратился к Майкрофту: — Так бывает же, ведь бывает, да? — У тебя — будет, — глухим голосом ответил Майкрофт, продолжая внутри себя переживать бурю эмоций. Дрожащей рукой он накрыл руку Грега и слегка сжал ее. Тот переводил подозрительный взгляд с одного на другого, наконец, не выдержал и спросил: — Что? Майкрофт с Тобиасом заговорщицки переглянулись. — Думаю, папе не следует обо всем рассказывать. Не будем лишать его удовольствия пережить это самому, — сказал Майкрофт. — Что? — мог только снова переспросить Грег. — Кому? — Не будем, — Тобиас кивнул, легко соглашаясь. Затем он вспомнил что-то, облизнулся, и, обращаясь к Майкрофту, спросил: — Папа, а что такое мороженое? Хочу попробовать. Оно будет очень вкусное. Позже, уже после сборов и отъезда маленького Видящего в новый дом, Антея нашла в наблюдательной комнате карандашный рисунок. Неумелой детской рукой на нем были изображены двое мужчин, летящих по небу на воздушных шариках. У одного из мужчин на голове был надет полицейский шлем, другой имел внушительный длинный нос, за руки они держали мальчика в белых перчатках. А рядом с ними, высунув языки и расправив уши, как крылья, по небу летели две собаки.