Исполнитель желаний

- Да твою же мать!!! – рявкнул Мелло оторопевшему Лайту почти в лицо. Немец резко развернулся на каблуках, взмахнув пшеничной волной волос, обдав Киру всколыхнувшимся воздухом, и стремительным шагом подошел к Мэтту, сидевшему на диванчике с игровой консолью в руках. - Доброе утро, Ягами, - усмехнувшись, Мэтт вскинул голову и взял что-то из рук подошедшего Мелло, с хлопком уложившему ему это на ладонь. - Доброе утро, Ягами Лайт, - эхом откликнулся Ниа, сидевший в кресле перед центральным монитором, подтянув к себе одну ногу. Его отрешенное лицо не выражало абсолютно никаких эмоций, - Пожалуйста, располагайся, где тебе будет удобнее. - Доброе утро, Мэтт, Ниа, Бейонд, - ошарашенно оглядываясь по сторонам, медленно проговорил Лайт, ища взглядом Рюдзаки и не находя его, - Доброе утро, Мелло. - Здравствуй, Лайт, - Бейонд, сидевший до этого на корточках у стены, живо поднялся, и, скользящим движением, приблизился к Лайту, заглядывая в лицо, - Как тебе спалось? - Бездей, держи дистанцию, - мрачно буркнул Мелло, поворачиваясь к ним, - Привет, Ягами. Извини, но я проиграл на тебе уже вторую сотню баксов. Это бесит. Бейонд замер на полпути к Лайту, странно держа повисшие кисти рук перед собой, с улыбкой охватывая его жадным взглядом безумных красноватых глаз. Кира буквально ощутил, как этот взгляд будто облепляет его чем-то липким и омерзительным. Он подсознательно отступил на пару шагов. - Не обращай внимания на Мелло, Лайт, - добродушно сказал Мэтт, откладывая в сторону игровую консоль, - Он просто не умеет делать ставки, а срывается на тебе. - Будь добр, Мэтти, заткнись, а? – вкрадчиво проговорил Мелло и поднял презрительный взгляд на Лайта, - Какого хрена ты всегда возвращаешься, Ягами? - Что? – Лайт ничего не понимал. - Мелло считает, что если ты Кира, у тебя уже дважды была возможность попытаться исчезнуть, Ягами Лайт, - отстраненно проговорил Ниа, не оборачиваясь, - Довольно странно, что ты ей не воспользовался. - Может быть, потому, что я не Кира, и мне незачем скрываться? – Лайт усмехнулся, лихорадочно пытаясь собраться с мыслями. Было сложно сориентироваться, он ощущал себя жертвой, мечущейся под несколькими перекрещивающимися между собой прицелами снайперов. Заметив стоявшую в стороне на столе кофеварку и чашки, он непринужденно подошел к ней и, выбрав чашку, начал наливать себе кофе. - Может быть, - так же равнодушно протянул Ниа, оглядываясь, и останавливая на Лайте тяжелый немигающий взгляд, так странно не сочетающийся с его хрупкой внешностью подростка. - Или, может быть, ты прекрасно понимаешь, что если не вернешься – это и будет веским доказательством, что ты Кира. И у тебя просто нет выхода, - фыркнул Мелло, усаживаясь рядом с Мэттом на диванчик, тут же разваливаясь на нем, закидывая одну ногу на подлокотник. - Звучит логично, - Лайт повернулся, держа в руках чашку с кофе и, оперевшись спиной на стол, вызывающе улыбнулся, - Тогда, если я не мог не вернуться, зачем ты поставил двести баксов, Мелло, на заведомо проигрышную ставку? - Сто баксов, Ягами. Сегодня я поставил сто баксов, - Мелло убрал ногу с подлокотника и сел нормально, - Мне нравится, как ты реагируешь. Не зная, что отвечать, Лайт самодовольно хмыкнул и отпил кофе, пряча взгляд под свисающей челкой. Происходящее начинало ему даже нравиться. В воздухе отчетливо ощущались сгустившиеся напряжение и агрессия, буквально пронизывающие все помещение локального штаба на этаже, отведенном для Ниа и агентов ФБР. И неприязнь. Жгучая неприязнь, основанная на явном соперничестве и желании самоутвердиться, свойственном им всем. Но именно это и давало ему ощущение жизни. Ощущение опасной игры, щекочущей нервы, требующей напряжения всех его жизненных сил и умений. Перед ним были очень серьезные противники, опасные, умные, хитрые. Почти такие же, как Рюдзаки. Охотники. Но они не могли договориться между собой, и это делало их уязвимыми. Кира чувствовал, что может их обыграть, необходимо было только все время быть начеку. Следить за собой. Следить за ними. Это было совсем не то же самое, что работать с командой расследования, ощущая всем своим существом, как с каждой прошедшей минутой скука, как кислота, разъедает его невостребованный интеллект. И потому он, несмотря на все нарастающее чувство напряжения в помещении, с любопытством оглядывался, внимательно оценивая расстановку сил и позиций. Единственным, что отравляло ему чувство собственного превосходства, были странные взгляды Бейонда Бездея, которые маньяк постоянно бросал на Киру. И сейчас, вновь молча усевшись на корточки возле стены, он смотрел на Лайта так, как будто он знает. Не предполагает, не пытается банально выбить признание, утверждая недоказанный факт, действуя на интуиции, а именно знает. И с интересом исследователя наблюдает, как Кира уходит от подозрений. Лайту вдруг неожиданно пришло в голову, что, в присутствии всех остальных, Бейонд не обвинял его пока еще ни разу, высказав ему свои соображения только вчера, когда они были наедине. Как бы там ни было, но двойник Рюдзаки, судя по всему, был единственным человеком, который, по каким-то своим причинам, не сомневался в виновности Лайта. Но, пока он молчал, он, в целом, был безобиден. Оставалось лишь не выпускать его из внимания, и смириться с пугающим холодком, пробегающим по спине каждый раз, когда Кира встречался взглядом с Бейондом. Слова Бездея о том, что он играет на его стороне, Лайт пока не принимал сколько-нибудь всерьез. - Вы уже завтракали? – решив сменить тему разговора и не продолжать с Мелло выяснение вероятности его вины, непринужденно и дружелюбно спросил Кира, продолжая удерживать кружку с кофе у губ. В конце концов, Мелло ничего не мог доказать, пока нет результата эксперимента. Любые его доводы будут выглядеть всего лишь необоснованными нападками, если Лайт не будет на них реагировать. Все, что немец мог попытаться сделать – это выбить Киру из равновесия, заставив чем-то выдать себя. Но Лайт был уверен, что не допустит подобной ошибки. Он уже прошел этот уровень прямых подозрений с гораздо более серьезным противником. И потому он решил, что самым простым и правильным, в его ситуации, будет имитировать дружеское расположение ко всем. А он умел это делать прекрасно. - Да, Ягами Лайт, мы уже завтракали, - холодно ответил Ниа, вновь отворачиваясь к монитору, - Если ты не успел позавтракать дома, ты можешь спуститься на кухню. - Нет, спасибо, я сыт, - Лайт мельком подумал, как же они все любят давать указания. Незаметно, завуалированно, ненавязчиво, каждый из них, при любой, более-менее подходящей возможности, тут же встает на позицию распорядителя, указывая и подсказывая, что нужно делать. Они настолько привыкли быть лидерами, подчиняя волю других? Или настолько привыкли воспринимать окружающих просто марионетками, требующими постоянного направления и контроля? Он перевел взгляд на Мэтта. - Твоя программа произвела фурор, Мэтт. На твоем месте, я бы всерьез прислушался к предложению Энтони ее запатентовать и продать ФБР. Он говорит, что она может стоить десятки тысяч долларов. - Ты заходил в общий штаб? – Мэтт поднял голову от игровой консоли и дружелюбно усмехнулся, - Не думаю, что мне интересно продавать ее кому-либо. Я писал ее для Рюдзаки. Он отложил игровую консоль и поднялся, сладко потягиваясь. Лайт с удовольствием смотрел на него. Ему все больше нравился его вчерашний напарник, даже здесь, в этой напряженной атмосфере взаимной неприязни, легко удерживающий позицию нейтралитета. Кира все больше убеждался в том, что Мэтт являлся идеальным противовесом для Мелло. - Да, я был там, - кивнул Лайт, - Кстати, а где сам Рюдзаки? Наконец-то он нашел момент, чтобы задать вопрос, который мучил его больше всего. Внизу, в штабе, он обнаружил крайне возбужденных агентов ФБР и бывших Японских полицейских во главе с отцом, с воодушевлением рассматривающих отчеты, полученные при сборе данных программой Мэтта. Полная выборка всех смертей, произошедших по всему миру за последние одиннадцать дней, с разделением по странам, причинам, времени смерти, массой дополнительных параметров, действительно, произвела настоящий фурор. Лайт ничуть не кривил душой, говоря это Мэтту. С трудом достучавшись до отца, который увлеченно оценивал вместе со всеми новые возможности, открывающиеся для них с получением этой программы, Лайт выяснил, что Рюдзаки, со своими новыми друзьями, поднялся наверх, к Ниа, чтобы заняться проработкой теоретических гипотез, предоставив остальным работать с аналитикой. Недолго думая, Лайт тоже отправился наверх, где и столкнулся, прямо на входе в помещение локального штаба, с Мелло, встретившим его таким нестандартным способом приветствия. И сейчас, с интересом оценивая обстановку, Лайт никак не мог понять, зачем Рюдзаки понадобилось уводить своих странных друзей из общего штаба, где их откровенная неприязнь хотя бы чуть-чуть разбавлялась присутствием остальной команды расследования, и они были вынуждены изображать вежливую заинтересованность друг к другу. В том, что это не было случайностью, Кира не сомневался. В случае с Рюдзаки, случайностей не было. Но тогда зачем? Зачем надо было оставлять их наедине друг с другом, исключая шансы на хоть какую-нибудь стороннюю нейтрализацию того напряжения, что витало всегда между ними? Лайт этого не понимал. И его все больше интересовало, куда же подевался сам безжалостный экспериментатор, создавший для своих мнимых помощников просто невыносимую для нормальной работы атмосферу. - Зачем тебе нужен Рюдзаки? – мгновенно отреагировал на его вопрос Бейонд, встрепенувшись, - Я могу побыть за него. Стремительно вскочив, он, согнувшись, подбежал к креслу рядом с Ниа и забрался в него с ногами, сжимаясь в излюбленной позе Рюдзаки, замирая. Тут же становясь безумно похожим на него. Сегодня Бейонд был снова в белой футболке, либо все той же, либо уже в другой и, когда он сидел неподвижно, пряча лицо за свисающими смоляными прядями волос, его практически невозможно было отличить от Эла. Оттолкнувшись рукой от стола, Бейонд повернулся на кресле к Лайту, и на Киру уставились горящие безумием глаза цвета спелой вишни. - Доброе утро, Лайт-кун, - вкрадчиво, почти без хрипов в голосе, негромко проговорил Бездей, и губы его растянулись в широкой улыбке, обнажающей зубы, - Ты что-то хотел? Лайту стало не по себе от этого взгляда, от похожести интонаций, от той стремительной скорости, с которой Бейонд был готов перевоплотиться в Рюдзаки. Было что-то чудовищно угрожающее и отталкивающее во всем этом. Кира с трудом удержался, чтобы сохранить невозмутимое выражение на лице. Он поймал на себе полный насмешливой издевки изучающий взгляд бирюзовых глаз Мелло, снова развалившегося в вальяжной позе на диванчике. Немцу явно интересна была его реакция, и Лайт не собирался доставлять ему удовольствия заметить, как неприятно покоробила его выходка Бездея. - Бейонд, твои шутки неуместны, - холодно проговорил Ниа, и Лайт почти почувствовал к нему благодарность. - Почему? Бездей вполне натурально сыграл, - тут же возразил Мелло, зло улыбаясь, и Лайт так и не понял, было ли это привычным для немца стремлением не соглашаться с подростком, или желание продлить неприятный для Киры момент. - Благодарю, Мелло, - Бездей, все так же, сидя в кресле, отвесил в сторону Мелло шутливый поклон, - А ты что скажешь, Ягами Лайт? Он снова остановил на Лайте немигающий взгляд горящих безумным восторгом глаз. - Рюдзаки в бассейне, Лайт, - прекращая этот странный фарс, Мэтт подошел к Лайту, стоявшему возле кофеварки, и взял чистую чашку, - Ему необходимы регулярные тренировки, чтобы восстановиться после комы. Он скоро придет. Эй, ты чего? Лайт поперхнулся кофе, который как раз отпивал, когда Мэтт начал говорить, и тяжело закашлялся. Гениальный программист дважды похлопал его по спине, озабоченно заглядывая в глаза. - Ты в порядке? - Я…да, спасибо, - Лайт, наконец-то, смог продышаться, - Как это – в бассейне? Он что, куда-то уехал? - Зачем? – Мэтт поставил две чашки рядом и поочередно налил в обе кофе, - Здесь ведь есть бассейн. Лайт недоуменно смотрел на него. Он никогда не слышал, что в здании, построенном Рюдзаки, есть еще и бассейн. Ему и в голову не приходило задумываться, что имеется на других этажах, кроме тех, что они постоянно использовали. - Ты не знал? – пытливо вглядываясь в лицо, спросил его Мелло. Он тоже подошел к Лайту и Мэтту. - Нет, - Лайт покачал головой, - Мы здесь всегда только работали… - Логично, - Мэтт протянул одну из наполненных чашек Мелло, - Осторожно, он горячий. - Спасибо, - Мелло принял чашку из его рук, все так же пристально глядя на Лайта, - Третий этаж, Ягами Лайт. Ты ведь именно это собирался спросить? - Да, Мелло, спасибо, - Лайта неприятно покоробило, что новые обитатели здания гораздо лучше осведомлены, что в нем находится, чем он, Кира, который прожил здесь столько времени. Но, по крайней мере, Мелло больше не проявлял своей агрессивности. - Не возражаешь, если я пойду с тобой? – рядом с его плечом, будто из воздуха, материализовался Бейонд, осторожно прикасаясь кончиками пальцев к плечу Лайта, - Я немного засиделся здесь, в замкнутом пространстве, и мне хотелось бы пройтись. Лайт повернул голову и столкнулся с взглядом красноватых глаз, почти в упор смотревших на него. Бейонд подошел к нему близко, слишком близко, нарушая личное пространство, вызывая подсознательное желание немедленно отступить. Его губы растягивались в тонкой улыбке. - Успокойся, Бездей, Рюдзаки велел не отходить тебе от меня ни на шаг, - не давая Лайту ответить, холодно процедил Мелло, - И я не собираюсь спускать с тебя глаз. - Я просто подумал, что, может быть, лучший друг Рюдзаки может отменить его решение, - вкрадчиво проговорил Бейонд, - Как у вас принято, Лайт? Вы на равных, или ты такая же безмолвная кукла, как и все остальные? Это был откровенный выпад, задевающий самолюбие. И Лайт уловил, как в глазах Бейонда на долю секунды мелькнула злоба, холодная, яростная злоба, от которой ему стало не по себе. Но Бездей тут же прикрыл глаза, пряча взгляд, растягивая губы в еще более широкой улыбке. - Боюсь, я тебя не понимаю, Бейонд, - невозмутимо ответил Лайт, поставив опустевшую чашку на стол. Он не собирался глупо поддаваться на примитивные провокации, - Я скоро вернусь. *** Здесь действительно был бассейн. Лайт с интересом оглядывался в просторном, блещущем чистотой и новизной помещении, в пустоте которого гулко отдавался каждый его шаг. Рюдзаки не переставал его удивлять. Кира силился и не мог придумать хоть сколько-нибудь правдоподобного объяснения, зачем при постройке здания, предназначенного быть штабом по расследованию, нужно было так тщательно подходить к его обустройству и продумыванию комфорта и зон отдыха. Можно было бы предположить, что Рюдзаки думал о необходимости иметь возможность расслабиться, снять напряжение, отвлечься от работы. Это было бы логично для кого угодно, но не для Эла, который жил работой, дышал ей, впадал в депрессию, как только падали напряжение и азарт. И никак не нуждался в том, чтобы от нее отвлекаться. Лайт думал, что бассейн - это продолжение той загадки, касающейся обустройства их здания, над которой он уже размышлял неоднократно. Вся продуманность планировки этажей и помещений, возможность мгновенно обеспечить круглосуточным жильем внушительное количество человек, тщательно обустроенные комнаты с продуманными мелочами, вплоть до цвета стен и расстановки мебели, огромные мониторы и компьютеры в каждой комнате, сложная система сигнализаций – все это нет-нет да и занимало его воображение. Здесь, в здании, все было удобным, комфортным, тщательно спланированным и продуманным. И за всем этим стоял человек, которому, по большому счету, все равно было, где работать. Которому нужен был лишь его ноутбук, да кусочек пространства, на котором он мог сидеть, сжавшись, сутками напролет ломая свою гениальную голову над очередной криминальной загадкой. Принято считать, что то, что создано человеком, дает возможность глубже понять его сущность, приблизиться к пониманию его души. Но, как ни силился Лайт, созданное Рюдзаки здание не давало ему никакой возможности хотя бы на шаг приблизиться к пониманию его внутреннего мира. Даже здесь детектив оставался безликим, настолько не вязалась продуманность комфортного существования с его равнодушием ко всему, что его окружало и не касалось работы. Сначала ему показалось, что здесь нет никого, настолько тихо и пусто тут было, настолько ровной и недвижимой была бирюзовая вода в казавшемся довольно большим, абсолютно пустом бассейне, не разделенном дорожками. Лайт на глаз прикинул его размеры – метров двадцать пять-тридцать. Его шаги по выложенному узорной плиткой полу гулким эхом отдавались от светлых стен. Он уже хотел развернуться и уйти, решив, что Рюдзаки здесь нет, но в этот момент послышался негромкий всплеск воды, и знакомая черная макушка вынырнула из глубины на поверхность, почти на другом краю бассейна. «Сколько он был под водой?!» - пронеслось в голове у Лайта. - Рюдзаки, эй, Рюдзаки! – поспешил он крикнуть, подходя к краю бассейна, прежде чем Рюдзаки снова уйдет под воду. Эл обернулся и, заметив Лайта, приветственно взмахнул рукой. И быстро подплыл к нему. Лайт с удивлением отметил про себя профессиональную технику кроля, которой Эл, безусловно, отлично владел, легко скользя по воде, почти не создавая брызг, делая мощные, сильные гребки. - Доброе утро, Лайт-кун, - Рюдзаки ухватился за бортик и, чуть подтянувшись, сложил на нем скрещенные руки, занимая удобную позицию, - рад тебя видеть. Он говорил чуть отрывисто, еще не отдышавшись после нагрузки. - Привет, Рюдзаки, - Лайт, поддернув джинсы, присел на корточки перед ним, чтобы было удобнее разговаривать, - Не ожидал, что здесь есть бассейн. Тем более, такой большой. - А, - Рюдзаки оглянулся, окинув взглядом водное пространство, и вновь повернулся к Лайту, мотнув головой, чтобы отбросить с глаз мешающие мокрые пряди волос, - Он раньше не работал, Лайт-кун. Ватари только недавно приглашал техников, чтобы его запустили. Как обычно, никаких пояснений, лишь короткий, лаконичный ответ, освещающий суть. Лайт с удовольствием разглядывал своего врага, наполовину высунувшегося из воды, в очередной раз представшем перед ним в новом образе. Рюдзаки все еще тяжело дышал, часто хватая воздух сквозь приоткрытые губы. Густая копна мокрых волос, липнувших тонкими прядями к щекам и шее, спадала на плечи, обрамляя бледное узкое лицо. Капли воды стекали по лбу, по щекам, по глазам, заставляя Рюдзаки часто моргать. Его глаза возбужденно блестели после физической нагрузки, а лицо не казалось таким мертвенно-бледным, как обычно, приобретя хоть какое-то подобие наполненности жизнью. Даже темные синяки под глазами, привычно окаймляющие их будто черной подводкой, казалось, не были такими глубокими. Поскольку он полувисел на бортике, мышцы рук и спины сейчас были напряжены, рельефно проступая под белоснежной фарфоровой кожей, наглядно демонстрируя скрытую в этом худом и легком теле жесткую силу. Выступающие под кожей ребра часто вздымающейся грудной клетки, странным образом, только усиливали впечатление. Ничего лишнего. Только железные мышцы и скрытая сила, не спрятанная под бесформенной одеждой. Лайту… очень нравился сейчас Эл. И больше всего ему нравились сейчас его глаза. Огромные, не скрывающиеся за привычной завесой спутанных волос, широко открытые, окаймленные трогательно слипшимися мокрыми ресницами. Во взгляде Рюдзаки сейчас не было ни подозрительности, ни пугающей матовой черноты, ни отталкивающей бесконечной холодности. Серые, с чуть расширенным зрачком, глаза, смотрели на Лайта тепло и открыто. И эти мокрые ресницы, и светлые, блестящие жизнью глаза, и чуть приоткрытые губы, и тяжелое дыхание – все делало Рюдзаки удивительно живым, по-детски беззащитным и близким. - Ты хорошо выглядишь, Лайт-кун, - нарушил, наконец, Рюдзаки повисшую паузу, и Лайт с ужасом осознал, что он все это время молча разглядывал Эла в упор, скользя глазами по его лицу и телу, под горящим любопытством взглядом детектива, - Я рад, что ваше свидание удалось. - Да, все прошло отлично. Спасибо, Рюдзаки, - Лайт тряхнул головой, мгновенно изображая, что прогоняет сонливость, - Даже слишком хорошо. Только выспаться не удалось. Сплю на ходу. Он многозначительно и чуть смущенно усмехнулся, отводя глаза в сторону. На самом деле Лайт отлично выспался, более того, этим утром Миса подарила ему порцию дополнительных ласк, умело орудуя своим ловким ротиком, и Кира чувствовал себя просто прекрасно. Тело ощущалось упругим и сильным, наполненным кипучей энергией. Мозг работал ясно и четко, как будто прошел очищение и избавился, наконец, от безумного напряжения и тревог. Он давно не чувствовал себя так хорошо. Лайт даже насвистывал какую-то мелодию сквозь зубы, когда принимал утром душ, что с ним случалось крайне редко. Но если бы он в этом признался, Рюдзаки логично задался бы вопросом о таком пристальном интересе к нему и, чего доброго, снова начал бы строить свои ненавистные подозрения. И потому Лайт предпочел изобразить сонливую заторможенность и мечтательность, вызванную бурной ночью, пусть это и шло вразрез с его принципами, не позволяющими обсуждать с кем-либо свою личную жизнь. В конце концов, Рюдзаки был его лучшим другом, и с кем, как не с ним, Кира мог позволить себе чуть-чуть вольности? - Иногда сном действительно стоит пожертвовать, - серьезно заметил Рюдзаки и, склонив голову, потер пальцем глаз, смахивая попавшую воду. - Сколько времени ты пробыл под водой? – с любопытством спросил Лайт, - Я сначала подумал, что тебя здесь вообще нет. - Не слишком долго, - Рюдзаки снова поднял на него спокойный взгляд серых глаз, обрамленных мокрыми ресницами, - Чуть больше минуты. Я в не очень хорошей форме сейчас. Капли воды, стекая с мокрых волос по его шее, собирались маленькими озерцами в ямочках у ключицы, сильно и остро выступающей сейчас сквозь бледную кожу. Кире неожиданно пришла в голову заманчивая идея. Пользуясь тем, что они находились так близко друг другу, Лайт протянул руку и медленно провел пальцами по острой косточке, от плеча к шее, надавливая пальцем на мягкую ямку, выгоняя из нее скопившиеся капли воды. Почувствовав, как настороженно вздрагивает и вытягивает шею Эл, отводя голову назад, Лайт поднял глаза на его лицо и столкнулся со взглядом изумленно распахнутых серых глаз, показавшихся ему вдруг испуганно-беззащитными. - Ты слишком худой, Рюдзаки, - невозмутимо сказал Лайт, убирая руку, - Чтобы быть в нормальной форме, надо хотя бы набрать полноценный вес. На одних костях хороших показателей не добьешься. Рюдзаки растерянно моргнул, и Лайт самодовольно почувствовал, что он выиграл этот сет в их странной игре. Теперь уже он заставил детектива растеряться, оставшись, в свою очередь, совершенно невозмутимым. - Кстати, ты уверен, что тебе можно проводить над собой подобные эксперименты? – закрепляя свою победу, все так же абсолютно спокойно продолжил Лайт. Помолчав, он добавил, - Я имею в виду - так долго находиться под водой? Мне кажется, это может быть опасно после комы. - Это не опасно, - Рюдзаки отвел взгляд и довольно мрачно продолжил, - И я уже закончил. Я хочу вылезти, Лайт-кун, ты не мог бы отойти? Лайт поднялся и отступил, с трудом подавляя желание самодовольно усмехнуться. Мрачный тон Рюдзаки более чем наглядно продемонстрировал, что он не ошибся. Он выиграл. Не очень понимая правил и цели игры, он, тем не менее, сумел одержать свою первую победу. Это становилось…весьма увлекательно. Лайта ничуть не смущал тот факт, что, откровенно говоря, он банально воспользовался беззащитностью раздетого человека перед одетым. Не он затеял эту странную игру, да и Рюдзаки никогда не смущали нечестные выпады. Так что и Кира не собирался себя ничем ограничивать. Эл оперся двумя руками на бортик и, подтянувшись, легко вылез из воды. Выпрямившись в полный рост, он все так же мрачно взглянул на Лайта, стоявшего напротив, в двух шагах от него. - Ты не подашь мне полотенце, Лайт-кун? – он кивнул куда-то ему за спину. - Конечно, - Лайт не двинулся с места, откровенно разглядывая Рюдзаки с ног до головы, чуть улыбаясь кончиками губ. Сейчас он не чувствовал никакого смущения. Наоборот, Киру захватил безумный азарт, какой-то мощный душевный подъем, ощущение, что он берет верх. Ему отчаянно хотелось, чтобы Рюдзаки смутился. И потому он, нарочито медленно и демонстративно, переводил взгляд сверху вниз - с широких плеч на хорошо развитую грудную клетку, с явственно выступающими под кожей ребрами, на впалый живот, узкие бедра с остро торчащими тазовыми костями, длинные худые ноги. Не спеша разглядывая аккуратное поджарое тело, Лайт думал, что Рюдзаки, когда стоит вот так, выпрямившись и неподвижно, опустив руки вдоль тела, очень напоминает, из-за своей белой кожи, редкую куклу, выполненную из дорогого тонкого фарфора. Он поднял глаза и с легким разочарованием увидел, что Рюдзаки ничуть не смущен. Эл, не двигаясь, позволяя разглядывать свое тело, с какой-то детской доверчивостью смотрел на Лайта широко открытыми глазами, казавшимися совсем беззащитными из-за длинных и мокрых ресниц. Но его расширенные зрачки почти полностью поглотили серую радужку, не давая Кире обмануться невинным видом своего врага. Второй сет. Пусть ему не удалось вогнать Рюдзаки в смущение, но и Эл не смог удержать свою маску. Лайт отвернулся, пряча растущее ликование от ощущения своего превосходства, и прошел к скамье у стены, на которой лежало сложенное полотенце. Развернув его и, удерживая двумя руками, он вновь повернулся к Рюдзаки. Детектив смотрел на него все тем же потемневшим взглядом, молча, выдерживая паузу, и Лайт вдруг почувствовал некоторую неловкость за свою радость от одержанной победы в неоднозначной двусмысленности. Но, эта неловкость мгновенно прошла, подавленная желанием доказать свое превосходство. Кира был уверен, что не испытывает к Рюдзаки ничего, кроме любопытства, в то время как Эл… Эл на него реагировал. И это было…очень занятно. - Давай, поворачивайся, Рюдзаки, - буркнул Кира, удерживая на руках распахнутое полотенце. И тут же понял, что третий сет тоже будет за ним. Определенно, сегодня Лайт был в ударе, получив возможность отыграться за все те постыдные моменты и унижения, которым подвергал его детектив. Рюдзаки, чуть поколебавшись, все так же, молча, покорно повернулся к Лайту спиной. Кира, сделав шаг вперед, приблизившись почти вплотную, накинул полотенце ему на плечи, обхватывая его со спины руками, изображая заботливое желание укутать своего друга поплотнее. И тут же почувствовал, как замер Рюдзаки в кольце его рук. Чуть склонив голову вперед, пряча лицо за упавшими мокрыми прядями, Эл буквально застыл, превратившись в недвижимую статую. Но Лайт чувствовал, сквозь ткань мягкого полотенца, как часто вздымается грудная клетка его врага. «Так кто из нас испытывает «некоторое влечение», а, Рюдзаки? – Лайт с трудом удержался, чтобы не прошептать это с хищной усмешкой в беззащитное ухо детектива, торчащее сквозь встрепанные мокрые волосы, - Простые физические желания тебе тоже не чужды, великий детектив Эл? Как жаль, что я не могу пойти дальше, чтобы насладиться беспомощностью твоего разума перед природой человеческого тела». Он чувствовал, как заворочался внутри Кира, почуяв возможную слабость своего вечного врага. - Спасибо, Лайт-кун, но я вполне умею сам вытираться, - Рюдзаки шагнул вперед, освобождаясь из рук Лайта, и повернулся к нему лицом. Его глаза снова светились безмятежным спокойствием, как будто не было между ними этого натянутого и многозначительного молчания, этого неоднозначного замирания в кольце рук, - Ты подождешь, пока я оденусь? Мы вместе поднимемся в штаб. Не дожидаясь ответа Лайта, как будто был уверен, что он пойдет следом за ним, Рюдзаки повернулся к нему спиной и двинулся к двери, ведущей в раздевалку. Огромное полотенце, накинутое на плечи, почти полностью скрывало его ссутулившуюся фигуру. Лайт остался стоять, не в силах пошевелиться, чувствуя, как поднимается удушливой волной жар, заливающий лицо. Рюдзаки выставил его идиотом. Перевернул все с ног на голову, заставив снова почувствовать себя неловко и глупо. Как он мог так обмануться? Как мог подумать, что это ледяное чудовище способно вообще реагировать хоть на что-то? «Не может быть, - яростно думал Лайт, в одиночестве глядя на бирюзовую гладь бассейна, сжав кулаки, - Не может быть, чтобы он ничего не почувствовал. Он лжет, прячется за безразличием. Или не лжет, и я его действительно вообще не интересую в качестве потенциального партнера?! Хотя…почему меня это так взволновало? Это именно то, чего я хотел. Если я на самом деле ему безразличен, тогда… Тогда все в порядке. Мы, наконец-то, избавимся от этой безумной двусмысленности». Лайт прошел в раздевалку следом за Рюдзаки, прокручивая в голове одно и то же слово. «Друзья». Они просто друзья, по крайней мере, пока не получат результатов эксперимента. Но… Но Лайт видел, как расширились зрачки Эла от его взгляда, и это не давало ему покоя. Он не готов был смириться с напрашивающимся предположением, что это случайность, что его взгляд совпал с какими-то, наверняка касающимися Киры, размышлениями Рюдзаки. И еще ему не давала покоя подло забравшаяся в голову болезненная мысль, что он, блистательный Ягами Лайт, лучший студент Японии, мечта всех девушек, которые его окружали, мог банально кого-то не привлекать. Кира не готов был с этим смириться. Но он готов был отложить обдумывание этого на потом. Слишком уж сложным был вопрос для него самого, почему это так его задевает. Эл уже натягивал джинсы, сидя на низенькой мягкой скамеечке. Полотенце, как и мокрые плавки, валялось рядом с ним на полу. Услышав шаги Лайта, он поднял голову и посмотрел на него горящими любопытством темными глазами. - Что-то не так, Рюдзаки? – невинно поинтересовался Лайт, внутренне собираясь. Кто знает, возможно, игра совсем еще не окончена. - Я должен извиниться, Лайт-кун, - мягко сказал Рюдзаки, - Ватари постоянно меня упрекает, что я думаю только о себе и, возможно, он прав. Может быть, ты тоже хотел поплавать, а я тебе даже не предложил? Прости, я был занят мыслями о новой программе. - Нет, Рюдзаки, я вовсе не хотел плавать. Не беспокойся, - Лайт поразился, насколько же все-таки их мысли не совпадают в последнее время. Пока он, как идиот, радовался каким-то мистическим своим победам и азарту несуществующей игры, мысли его врага витали где-то совсем далеко, неотрывно связанные с единственным существом, которое его интересовало. Рюдзаки думал о Кире. О Кире, всегда о Кире, а не о Лайте, живом и близком, пытавшемся достучаться до него любым способом, дотянуться через бездонную пропасть, отделяющую детектива от всех. - Ты не умеешь плавать? – Рюдзаки поднялся, прожигая Лайта темнотой своих глаз, одновременно натягивая на себя джинсы и застегивая молнию. - Что? – Кира поймал себя на том, что следит за руками Рюдзаки, и с усилием отвел взгляд, поднимая глаза к его лицу, - А… Нет, конечно же нет. Я умею плавать, Рюдзаки. Даже очень хорошо. Я был лучшим в средней школе по спортивному плаванию. - О! – Рюдзаки наклонился и подцепил со скамейки свою футболку двумя пальцами, - Это интересно. Просто удивительно, насколько совпадают наши интересы, Лайт-кун. Надо будет как-нибудь попробовать нам посоревноваться. Раз уж теперь у нас есть бассейн. - Обязательно, - Лайт с интересом смотрел, как Рюдзаки пытается натянуть бесформенную белую ткань на влажное тело, мгновенно в ней запутавшись, - А ты не боишься снова проиграть? - Проиграть? – Рюдзаки замер и с трудом оттянул двумя пальцами ворот футболки, застрявшей на уровне его лица, чтобы иметь возможность с удивлением посмотреть на него, - Когда это я тебе проигрывал, Лайт-кун? Перед глазами Лайта встало теннисное поле, окруженное толпой зрителей. Безумное напряжение, полная сосредоточенность на игре, желание выиграть во что бы то ни стало у странного, взлохмаченного парня, назвавшего себя L. Отчаянные попытки догадаться, лжет он или говорит правду, Рюк за спиной… Их игра. Их противостояние. Его победа. Как это было давно. Теперь об этом помнил только он, Лайт. - Мы играли с тобой в теннис, - Лайт пожал плечами, внимательно разглядывая впалый живот Рюдзаки, с рельефно проступающими от его усилий в борьбе с одеждой кубиками мышц под белой кожей, - Ты мне проиграл. Тебе помочь? - Лайт-кун, - в голосе Рюдзаки неожиданно зазвучал металл, и он, двумя безжалостными рывками, все-таки сумел кое-как заставить футболку распределиться по его телу, - Я давно уже выписался из больницы. И я могу сам о себе позаботиться. Меня не нужно кормить, ловить, даже если тебе кажется, что я падаю, беспокоиться о моей худобе, вытирать полотенцем и помогать мне одеться. Могу я попросить тебя не пытаться этого делать? - Да… конечно, - ошарашенно выдохнул Лайт. Значит, вот что увидел Рюдзаки в его действиях и откровенных разглядываниях? Излишнее беспокойство, так раздражающее его? Лайт был потрясен. Он играл сам с собой. Рюдзаки, на самом деле, наконец-то всерьез воспринял его слова о том, что Лайт не испытывает, да и не может испытывать к нему никакого влечения. И, значит, между ними больше нет… никакой двусмысленности? Они действительно могут быть просто друзьями? И Рюдзаки откажется от своих жестоких экспериментов? В это трудно было поверить, но безумно хотелось. - Большое спасибо, - вежливо поблагодарил детектив, совершенно серьезно. И тут же добавил, подняв вверх указательный палец, - Кстати, насчет моего проигрыша в теннис, Лайт-кун… Я уверен на восемьдесят два процента, что это была случайность. Пойдем, нам уже пора. - Ха! – хохотнул Лайт, разворачиваясь и направляясь следом за ним к выходу, чувствуя, как стало легко на душе, - Я выиграл у тебя, Рюдзаки. И готов повторить – в любое время. Просто назначь день. Неужели у него, действительно, может быть… друг? Друг, с которым все противостояние сводится к победам в любимой игре в теннис? И с которым поражения почти так же приятны, как и победы? Лайт очень хотел поверить и в это. Он понятия не имел, каково это – иметь настоящего, близкого друга, понимающего, разделяющего интересы. Возможно, теперь у него появился шанс это узнать? - Договорились, Лайт-кун, - Рюдзаки оглянулся через плечо и тепло улыбнулся кончиками губ, - Как только посадим Киру на электрический стул.