Тихий омут

      Ирука имел одну особенную черту: ему нравились все вокруг. В любом человеке он мог найти хорошее и начинал любить его уже за это. Даже если этот человек имел явные недостатки. Ирука улыбался всем, был добр со всеми, всем был готов помочь. Безотказный Ирука Умино. Всегда поддержит, успокоит, поднимет настроение. И дело было даже не в омежьей сущности. Просто так легче было сохранять гармонию внутри себя. Когда ты искренне желаешь всем добра, сложно нажить себе врагов. Поэтому голова у Ируки никогда не болела от сильных душевных переживаний.       Почти никогда.       Потому что был один-единственный человек, который одним своим видом выбивал его из привычной колеи. Хатаке Какаши. Альфа, но не воинственный. Человек, в котором сложно было не найти хорошее, и Ирука нашёл. Он любил Какаши за спокойствие и рассудительность, но в то же время эти качества его жутко бесили. Ируке казалось, что Какаши просто насмехается над ним — он же чунин, да ещё и омега — вот и прячет свою ухмылку за маской и издевательским «Йо, Ирука-сенсей!». Ирука высоко ценил и уважал труд Какаши как джонина, рискующего своей жизнью ради спокойствия Конохи. Но он готов был взорваться от раздражения и злости, когда проверял его отчёты о миссиях. Вот и сейчас Какаши сдал ему отчёты и смотрит одним глазом, как Ирука пытается прочесть слишком мелкие иероглифы. Как будто снова насмехается. «Давайте, Ирука-чан, попробуйте прочесть».       — Какаши-сан!!! — заорал Ирука. Он полминуты до слёз в глазах вглядывался в аккуратные, но очень маленькие иероглифы, и не смог разобрать даже первое предложение. — Я же просил писать крупнее!       — Простите, Ирука-сенсей, — протянул Какаши. — Маленькие иероглифы пишутся быстрее, а я очень спешил, — он виновато почесал в затылке.       — Зато я теперь буду проверять это в три раза дольше! Вы что, не понимаете!.. — Ирука кричал, пытаясь достучаться до упрямого джоунина. Две причины для раздражения — спокойствие и отчёты — слились, и Ирука, не стесняясь, выливал своё сильное негодование на Какаши.       Впрочем, Какаши было всё равно. Ну, не то чтобы совсем всё равно. Просто практически ничего не могло вывести его из непроницаемого спокойствия. Будучи альфой, которым свойственны несдержанность и повиновение инстинктам, он нашёл способ отстраниться от своих желаний и всегда мыслить трезво. Поразмыслив, что все инстинкты пробуждаются от запахов альф и омег, Какаши решил, что проще вообще их не чувствовать или перебить более сильным запахом. Поэтому он нашёл пахучую мазь, и теперь вокруг всегда пахло мятой. Поначалу этот запах жёг слизистую носа, но потом ничего так, привык.       Какаши перестал делить людей на альф, омег и бет, перестал сам относить себя к кому-либо. Так было проще и удобнее. Во всяком случае, лучше так, чем в порыве страсти покалечить кого-нибудь. Как, например, тогда, когда в нём только-только проснулся альфа и он встретил течную омегу на улице. Тогда всё обошлось огромными синяками на плечах и бёдрах, но могло закончиться и переломами.       Так что лучше мята.       А Ирука распалялся всё больше, начиная вспоминать прошлое и предсказывать своё и его доброе будущее. Какаши мало следил за тем, что он говорил, и только наблюдал, как всё больше румянятся щёки на смуглом лице, как всё сильнее сходятся брови, как активно жестикулирует правая рука, а левая вцепилась в стол, чтобы он ненароком не потерял равновесие и не грохнулся во время самых резких жестов.       Неожиданно что-то изменилось, и Какаши на подсознательном уровне уловил это. Голос. Голос, что отчитывал его, вдруг стал ниже, добавились какие-то хриплые нотки, гласные стали длиннее и как будто надрывнее. Какаши вновь посмотрел на лицо Ируки. Капли пота выступили на висках. В обвинительной речи появилось больше пауз, в которые Ирука пытался отдышаться сквозь сухие приоткрытые губы. Он даже расстегнул жилет и оттянул край водолазки, чтобы немного остыть.       Вдруг карие глаза расширились.       — Твою мать, — едва слышно прошептал Ирука и замер.       И тут Какаши уловил: сквозь всепоглощающий запах мяты пробивался пленительный сладкий аромат, одурманивающий сознание. Какаши невольно вздохнул поглубже. Мозг будто сжали тиски, в ушах тяжёлым молотом застучала кровь, а по телу разлился приятный жар, от которого подкашивались ноги.       Какаши и думать не мог, что Ирука омега. У которой на данный момент началась течка.       Он судорожно вынул из кармана жилета тюбик с мазью и, открыв, поднёс к носу. Как раз в этот момент Ирука с тихим стоном прогнулся под действием сладких судорог, пронзивших весь тазовый пояс. Какаши зажмурил глаза и начал отчаянно вдыхать запах мази, пытаясь перебить запах Ируки, но ничего не выходило. Запах всё сильнее опутывал сознание, а стоны и всхлипы, которые становились всё громче, пробивались до слуха сквозь плотную пелену желания.       Надо было что-то делать. Надо было сваливать отсюда, им обоим и как можно скорее. Но Ирука сам был явно не в состоянии.       С огромным трудом сохраняя рассудок, Какаши быстро подошёл и ткнул тюбик с мазью изнывающему Ируке. Тот понюхал сам и тряхнул головой. Притягательный запах альфы, от которого хотелось снять штаны и наклониться прямо здесь, смешался с запахом мяты и стал чуть слабее. Пока Ирука вдыхал, Какаши лихорадочно соображал. Перекинуть его через плечо не вариант, источник запаха окажется слишком близко. На руках неудобно, будет сползать. Осталось только…       — Быстро прыгай на спину, а тюбик держи у моего носа. Я тебя донесу, — Ирука беспрекословно подчинился и обхватил одной рукой его плечи, поднеся тюбик во второй руке к маске. Подхватив подрагивающее тело под коленями, Какаши подошёл к окну, открыл его и выпрыгнул.       Со всей мочи отталкиваясь от крыш, он нёсся к своему дому. Почему-то ему показалось, что в общежитии, в котором жил Ирука, переживать течку будет крайне неудобно. С левой стороны показался Гай, который, видимо, схватил попавшегося под руку Генму и теперь так же прыгал по крышам, решив, что это очередное соревнование. «Чёрт, а ведь Гай наверняка альфа, — думал Какаши, глядя на сверкающее улыбкой загоревшее лицо, — надо драпать быстрее», — он начал ещё сильнее отталкиваться, пока не оставил Гая далеко позади.       А Ирука всё меньше контролировал себя. Он ближе прижался к Какаши и провёл носом по закрытой тканью водолазки шее, впитывая запах альфы. Самого сильного альфы из всех ему знакомых. С каждым прыжком его стоящий член касался поясницы Какаши, и по телу проходили невыносимо приятные волны возбуждения.       Влетев в свою квартиру, Какаши сгрудил уже откровенно стонущего Ируку у двери, закрыл все замки, поставил защиту, мощнее, чем обычно, и бегом помчался на кухню. Он рывком открыл холодильник и начал шарить по нему глазами. Он был уверен, что где-то у него завалялось то, что могло бы помочь Ируке хоть ненадолго, и, радостно вскрикнув, Какаши схватил огурец с полки и, хлопнув дверью холодильника, вновь оказался у Ируки.       — Всё, пойдём, спальня там, вот, держи, — он вложил ему в руки овощ, — ничего не стесняйся, делай всё, что захочешь, — он чуть ли не пинками затолкнул Ируку в спальню и закрыл дверь. Теперь можно было прислушаться к себе. Член стоял колом уже давно и чуть побаливал от напряжения. Ируку хотелось сильно, до дрожи в руках, хотелось сжать стройное тело, притянуть к себе…       «Душ, срочно», — Какаши остановил поток мыслей, которые ни к чему хорошему не привели бы, вскочил и широкими шагами направился к ванной, на ходу освобождаясь от одежды и снимая маску. Он на полную выкрутил вентиль с холодной водой и встал под ледяные струи. Вода приятно обволакивала пылающую кожу, а капли, ударяясь о пол душевой, почти заглушали стоны и вскрики, доносящиеся из спальни. Тело не хотело остывать, и Какаши с какой-то обречённостью сжал член у основания. «Чёртов Ирука, — рука пошла наверх, — чёртов, чёртов Ирука», — с каждым словом резко опускаясь вниз, с хлопком ударяясь о пах. В голове всплывали картинки с Ирукой, который лежал сейчас у него в спальне и самозабвенно насаживался на всё, на что можно насадиться, беспрестанно закатывая глаза и постанывая. Рука на члене задвигалась быстрее, а с губ сорвался первый долгий стон. Какаши уже потерял счёт времени. Он уже перестал считать, сколько раз он кончил от одной только фантазии. Как только ему казалось, что всё, воображение подсовывало что-нибудь ещё, и всё начиналось заново.       Вдруг до его слуха дошли тихие шаги где-то за дверью, а потом дёрнулась ручка. «Только не это…» — Какаши сложил печати и превратился в ведро у душевой. В ванную просунулась голова Ируки.       — Какаши-сан, я тут огурец сломал… — Ирука говорил с извиняющимися интонациями, но вот выражение лица говорило о том, что он пришёл именно за ним. Ирука просунулся в ванную целиком, и Какаши чуть не застонал. Прекрасное поджарое смуглое тело, блестящее от пота, стоящий подрагивающий член, белые капли на животе и светлые разводы смазки на внутренний стороне бёдер. — Какаши-сан… — уже почти ласково повторил Ирука и подошёл к душевой, где до сих пор лилась вода. Он потянул носом и почувствовал сильный запах альфы, значит, Какаши был здесь. Или до сих пор здесь…       Ирука протянул руку к воде и, решив, что охладиться, да и обмыться не помешает, встал под душ. На глазах у Какаши он прошёлся рукой по животу, смывая собственную сперму, и между ягодиц, слегка раздвигая их, чтобы промыть лучше. С губ Ируки снова слетел стон, когда пальцы дотронулись до пульсирующего отверстия. Тело само выгнулось навстречу рукам, и он, не стесняясь своих желаний, засунул сразу три пальца в разработанный анус.       Какаши закусил губу, глядя на эту развратную картину и ругаясь последними словами на личного змея-искусителя. Он изо всех сил удерживал технику, во все глаза наблюдая, как с полустонами и сдавленными вскриками извивается смуглое тело. Какаши и представить себе не мог Ируку таким: стройная мускулистая фигура, мокрый растрёпанный хвост, стоны, беспрерывно слетающие с губ.       С тихим рыком и громким хлопком он развеял технику и, рывком открыв дверь, широкими шагами пошёл по коридору, по пути собирая одежду. Ирука хищно улыбнулся — знал, что Какаши наверняка наблюдает за ним, — и, выключив воду, покинул ванную следом.       Вода стекала с волос и загоревшего тела и капала на пол, пока он неслышными шагами, на цыпочках, приближался к своему спасителю и жертве. Какаши рывками надевал штаны, преодолевая сопротивление мокрой кожи. Серебристые волосы вздрагивали при каждом движении, разбрызгивая капли вокруг. Ирука приблизился и обхватил руками бледное сильное тело, прижимаясь грудью к прохладной спине.       — Какаши-сан, куда же вы? — вкрадчиво спросил он, проведя носом за ухом и слегка прикусывая мочку. Несильно сжав член Какаши, он своим аккуратным членом слегка толкнулся между ягодиц, провоцируя очередную волну желания.       — Отвали, Ирука! — Какаши резко развернулся, задержав дыхание, и одним сильным толчком отбросил того на пол. Ирука ощутимо ударился спиной о деревянный пол, но это его ни капли не отрезвило, как надеялся Какаши. Наоборот, в глубине карих глаз зажёгся совсем недобрый огонёк, и в следующее мгновение Ирука подсечкой уложил Хатаке на спину и уселся на костлявые бёдра. Загорелое предплечье легло на бледную шею и слегка придавило, не давая Какаши встать.       — Не зли меня, — прорычал Ирука прямо ему в лицо.       Раз.       Ирука взял член Какаши в руку и, направив в сжимающийся анус, насадился на полную длину, вырывая судорожный вздох. Ощущение наполненности захватило тело Ируки, разлившись новой жаркой волной удовлетворения и похоти. Тело выгнулось само собой, заставляя зажать небольшой член между плоскими горячими животами.       Два.       — Ты ещё пожалеешь, — с закрытыми глазами прошептал Какаши, теряя остатки самообладания. Внутри Ируки было влажно, жарко и необыкновенно мягко. Хотелось толкнуться ещё раз, но он отчаянно удерживал себя от этого.       — Нет, — выдохнул Ирука прямо в рот Какаши и легко, как бы невзначай коснулся его своим. Язык прошёл по горячим губам и плавно скользнул внутрь, очерчивая ровный ряд зубов и сплетаясь с языком Какаши. Тот не мог не поддаться искушающим действиям Ируки и начал отвечать. Поцелуй становился всё более страстным, делая желание невыносимым. Ирука поддался ему и, приподнявшись, со стоном резко насадился на член.       Три.       Какаши глухо зарычал и, схватив пальцами бёдра Ируки, рывками начал подаваться наверх, одновременно резко опуская его вниз. Тот, сжав руками плечи Какаши и прогибаясь всё сильнее, хрипло кричал в голос.       Войдя в Ируку особенно глубоко, Какаши обхватил руками смуглую спину и, прижав к себе, перевернулся, нависнув над ним. Одну ногу Ируки он закинул к себе на плечо, рукой приподнял за талию, заставив того встать на лопатки и прогнуться, и начал с силой входить в податливое тело, до синяков сжимая загоревшие мускулистые бока.       — Сильнее… Сильнее, мать твою! — закричал Ирука, стукнув пяткой свободной ноги по пояснице Какаши и сжав его член мышцами внутри.       И у Какаши окончательно сорвало крышу. Он буквально вдалбливал извивающееся тело Ируки под ним в твёрдый пол. Никто из них не замечал боли в костях, вжимаемых в твёрдую поверхность. Они оба были поглощены сексом, животным и необузданным, таким, какого им обоим до жути не хватало. Альфа, от силы которого омеги могли сломаться. И омега, которая ни в одном альфе не признала достаточно сильного для себя. До этого дня.       — Быстрее, сволочь! — в беспамятстве прорычал Ирука, подмахивая рваным движениям Какаши.       Тот с хлопком вышел из покрасневшего ануса Ируки и рывком перевернул его, поставив на колени. Ребром ладони он ударил по пояснице, заставляя прогнуться, и снова резко вошёл в сочащееся смазкой отверстие. Вжав одну руку в талию и насаживая Ируку на себя, другую руку Какаши запустил во влажные от воды и пота каштановые волосы и сгрёб их, притягивая к себе и вынуждая Ируку запрокинуть голову. Тот зашипел от боли.       — Ты всего лишь омега, — прохрипел Какаши ему в шею, прикусывая нежную кожу, — не зарывайся, — он с силой сжал зубы на жиле возле уха, ставя метку. — Моя омега.       — Чтоб тебя, — прошипел Ирука сквозь зубы и как можно сильнее сжал мышцы. Какаши охнул от лёгкой боли, но сразу хищно улыбнулся.       — Стервец, — протянул он, ускоряя толчки. Он переместил руку с головы на член Ируки и стал ритмично надрачивать его. Ирука почти срывался в оргазм, но удерживал себя от этого. Никогда ему не было так хорошо, так сладко. Но особо сильный толчок сбросил его в обрыв удовольствия, где он потерялся от накрывших его ощущений. Одновременно с ним не выдержал и Какаши и, войдя как можно глубже, начал изливаться внутрь. Узел стремительно набухал, но ни он, ни Ирука не разрывали своё единство. Общие волны оргазма полностью отключили сознание, оставив только бесконечное удовлетворение.       — Прижмись ко мне спиной, — тихо попросил Какаши, когда снова приобрёл способность мыслить. Ирука оторвал руки от пола и приподнялся. Какаши обвил его грудь рукой и, перехватив его другой рукой под коленями, встал на ноги и двинулся в спальню. Колени болели и чуть подрагивали, но Какаши никогда не было так хорошо.       В спальне творился хаос, которого здесь не было никогда. Покрывало комком лежало на полу, одежда Ируки была в спешке разбросана, простынь смята, прикроватная тумбочка вывернута.       — Ай-яй, Ирука-сенсей, что это вы тут устроили? — шутливо-строго спросил Какаши, целуя его в шею. Ирука приоткрыл глаза и усмехнулся, сверкнув белозубой улыбкой. Отвечать он не собирался, да и что он мог ответить? — И полку мою разгромили, как не стыдно? — Какаши подошёл к кровати и медленно лёг на спину, укладывая Ируку к себе на грудь. — Я думал, вы скромный учитель.       — Ну извини, — Ирука потянулся, устраиваясь поудобнее и заводя руки за голову Какаши, — что не оправдал твоих ожиданий, — он сладко зевнул. Впереди ждали минимум полтора часа сцепки, затем новый раунд. Надо было отдохнуть.       — Оправдал… — прошептал Какаши, вдыхая запах своей омеги. — С лихвой оправдал…