***
Удивительно, но несмотря на дождь городская жизнь кипит. В отличие от пригородных фермеров, что всегда прячутся от ливней, городские жители и торгуют, и разговаривают в дождь. Люди ходят по базарам и покупают нужные вещи. Однако и они стараются быстрее вернуться домой. Сделав нужное дело, они поспешно возвращаются в свои жилища, чтобы не подхватить какую-нибудь простуду. Стража все так же стояла у ворот города и патрулировала городские улицы, как им и положено. Тома, как опытный ассасин, знал, как отыскать цель. Достаточно послушать прохожих и дать нужным людям пару монет — и весь план города уже у тебя. Как оказалось, все военные лагеря были расположены в северо-восточной части города. Вторая гвардия и городская стража жили в одних казармах, а первая гвардия, как привилегированная, — в других, более чистых. Томе не составило труда дойти до этой части. Казармы были легко узнаваемые. Белые стены, красная крыша. Никаких дополнительных построек не было, следовательно и прятаться ассасину негде. Однако, зоркий глаз заметил маленькое окошко на уровне земли, которое вело в погреб. Дождь лил сильно, и все свободные солдаты сидели в здании, играли в карты и пили. Их громкие возгласы были слышны даже на улице. «Как им такое прощают?» — подумал ассасин. Тома осторожно влез в маленькое окошко и услышал пьяный голос. — Давай, Дарен, тащи еще бочку. Проиграл — отдувайся, — после этих слов голос громко рассмеялся и умолк. Через некоторое время в проходе, который соединял погреб и главный зал, появился крупный юноша. На вид ему было лет двадцать пять, но на самом деле девятнадцать. Он был одет в черно-белый мундир, который носил каждый гвардеец, а за спиной красовался длинный меч, что было очень странно, ведь все остальные носили на бедре. Только когда Дарен вошел в комнату, Тома понял, какой на самом деле большой был этот погреб. Куда ни глянь, были большие бочки с вином или еще чем-то. Иной момент крыса пробежит, или сквознячком протянет. — Выходи, не прячься, — сказал Дарен. — Тебя видно. На свет вышел Тома, полностью готовый к любому раскладу. Дарен обернулся, и ассасин увидел его молодое выбритое лицо. — Кто ты? — спросил Дарен. — Шучу. Я тебя знаю, Тома. После этих слов солдат вытащил из кармана символ Братства, такой же, как и на груди у Томы. В этот момент у ассасина в голове промелькнула мысль, и он тут же ее озвучил. — Ты убил предыдущего. — Да. Он тоже пришел по мою душу, но в итоге умер сам, рассказав о тебе, глава. Полторы минуты они смотрели друг на друга. Они оценивали способности и то, насколько высок риск. Для Томы это уже не был обычный контракт. Он знал, что все может сложиться не в его пользу. Враг силен и опасен. С такими нельзя расправиться быстро. — Ладно, — не выдержав, сказал Дарен. — Не стоит тянуть утку за нос. Надо с этим разобраться. После этих слов Дарен дернул за ремень, что держал его меч, и рукоятка точно легла в руку. Лязг стали, быстрый круг — и уже охотник стал жертвой. Тома ничего не ответил, но сам вынул меч, красовавшийся на бедре. Шаг вперед и удар сверху. Дарен пошатнулся, но не пропустил удар. Еще шаг и удар по диагонали с низу, затем выпад левой рукой, из которой выглянул скрытый клинок. Это был бы смертельный удар в горло, если бы не точно такой же клинок из правого наруча Дарена. От неожиданности Тома отпрыгнул. — Хорошо, что я его прихватил. Полезная вещь, — сказал солдат, готовясь к атаке. Армейский пес занес руку для мощной атаки, пытаясь выбить ассасина из равновесия, но Тома кувырком вбок избежал этого. Еще атака, и еще кувырок. Затем ассасин достал метательный нож, что висел на плече, и бросил во врага. Оружие летело точно в грудь, но попало в плечо. Теплая, красная кровь Дарена струйкой побежала по солдатской форме. Раненый солдат осторожно вынул снаряд и метнул обратно в нападавшего, но промазал и попал в бочку. На сей раз струйкой побежало холодное вино. Ассасин быстро подбежал и ногами в прыжке ударил противнику в грудь. Дарен упал и выронил меч. Тома, не теряя времени, отбросил меч и начал удерживать жертву, готовясь вонзить клинок, но, позабыв о таком же клинке у врага, почувствовал боль в области живота. Кровь со страшной силой начал заливать мундир Дарена. Затем последовал удар ногой, и боль усилилась. Дарен быстро поднялся и, взяв меч, готовился отрубить ассасину голову. Кто бы мог подумать, что сослуживец спасет жизнь убийце. Один светловолосый солдат ворвался в погреб и окликнул Дарена, вовремя не заметив ситуацию. Дарен отвлекся и ассасин воспользовался этим. Хлопок, дым — и Дарен уже не видел врага. Когда дым рассеялся, ассасина уже не было.***
Дождь все еще шел. Уже сама земля твердила, что ей хватит воды, но Бог игнорировал эти слова, лишь сильнее проливая слезы. Каждый уголок, каждая травинка была пропитана водой. Казалось, тучи не уйдут никогда. В таверне за три с половиной часа ничего не изменилось. Все так же сидели и разговаривали. Единственным отличием была пара мужиков, которые громко сопели в углу, уже изрядно выпившие. Да и Данте тоже. Он сидел на том же месте, уже сухой, и клевал носом. Темная фигура проследовала к старому месту и со вздохом облегчения села. На этот раз никто не стал обращать внимания. — Вижу, бой был не простой, — сказал Данте, заметив пятно на поясе. — Надеюсь, ты сделал дело? — Нет, — с ноткой злости на себя ответил Тома. — Я же тебе говорил! Хватит контрактов. А ты: «последний», «последний». Вот тебе и последний! — обругал главу Братства ассасинов Данте. — Рану ты залечил, так что теперь? — Как и сказал: начинаю другую деятельность для Братства. Зови Марко и Доменико. Отправляемся в Венецию. Дождь прошел.