***
— Я всегда чувствовал такое грубое одиночество. Оно кололо меня словно острый нож, не давало мне покоя… У меня осталось только это дерево. Эта прекрасная слива. Она всегда цветёт, и, когда она цветёт, я чувствую своё одиночество. Ты никогда не поймёшь какого это, но просто знай — это самое страшное, что может случиться с кем-либо. Одиночество — это страшно, — Мидзуки проговорил это с явной грустью. Сказав это, он снова начал любоваться цветущей сливой. Нанами пододвинулась к парню и обняла его, демонстрируя свою нежность. — Но… ты больше не будешь одинок, — сказала девушка и их взгляды пересеклись..
19 июля 2015 г. в 22:13
Мидзуки склонил голову набок и внимательно смотрел на дерево цветущей сливы. Парень закрыл глаза и начал вспоминать давние времена, когда он смотрел на это дерево со своей бывшей Богиней. Ему нравилось чувствовать её рядом, готовить саке для них, и иногда забываться, с его помощью, в тёмную ночь. Змей помнил те времена, когда они могли дни напролёт разговаривать о всякой ерунде. Эта временная ностальгия убивала его, делала более уязвимым и злым. Он всегда будет помнить свою госпожу и всегда будет скучать по тем тёплым старым временам и по ней.
— А разве сезон слив ещё не прошёл? — спросила Нанами присаживаясь рядом с парнем.
— Прошёл, милая. Он давно прошёл, но это дерево будет цвести всегда, — на его лице появилась ласковая улыбка.
«А он был не так уж и плох», — подумала девушка. Змей встал и направился к футону, а после, упал на него словно пёрышко. Богиня не могла его понять. С виду он был такой цветущий, а внутри его будто что-то колышело. Что-то, что он никак не мог сказать. Парень повернулся на спину и позвал к себе свою пленницу. Нет, он так не считал. Она ведь могла уйти, но не к себе домой. Нанами явно была напряжена. Она легла рядом с Мидзуку и тот обнял её. Девушка только хотела открыть рот, чтобы высказать свои недовольства, как парень быстро заткнул его своими губами. От такой дерзости Момодзоно начала колотить по его спине своими хрупкими кулаками. Зрачки сузились от злости и огорчения. Нанами ведь так надеялась, что Змей хороший и не будет приставать. Он ведь сам так сказал.
Его язык игрался с языком девушки, а его сильные руки помогали сдерживать её вырывающееся тело. Она не хотела ничего этого, она не хотела чтобы Мидзуку был её парнем. Или, возможно, она просто боялась принять то, что на самом деле есть? Змей разорвал поцелуй и между их губами образовался мост из слюны. Он посмотрел в её глаза, а она быстро отвернула свой взгляд. Это был позор. Она не желала видеть его победы и признавать своего поражения. Но она не знала, что одного длительного поцелуя бывшему хранителю будет не достаточно. Через секунду одна его рука скользнула между её юбки и коснулась её промежности. Круговорот мыслей в голове Нанами вмиг остановился, и девушка вздрогнула. На лице парня появилась похотливая улыбка, его глаза сияли, выдавая его перевозбуждение.
— Ты же говорил, что не будешь лезть ко мне… — Момодзоно попыталась освежить память Мидзуки.
— Я передумал, — быстро ответил он и разом стянул с девушки юбку вместе с её трусиками.
В глазах Богини помутилось. Выступили слёзы разочарования и печали. Нанами знала, что со Змеем ей не справиться, но она так хотела чтобы Томоэ поскорее пришёл. Девушка, с не угасающей надеждой в душе, ждала его, но время всё шло и шло. Спустя некоторые минуты парень и девушка были полностью голыми. Мидзуки пытался раскрыть её возбуждение своими похабными ласками, но Момодзоно не очень-то этого хотелось. Ей было ужасно стыдно. Лицо старательно багровело. Богиня закрыла глаза и стала ждать пока закончится этот кошмар. Ей казалось, что прошла уже вечность, но прошли лишь считанные минуты удовольствия Мидзуки. Пока Нанами была погружена в свои депрессивные мысли, змей становился всё настырнее и настырнее. Он гладил её между ног, чувствуя, как там становится всё влажнее и влажнее, целовал её хрупкое тонкое тельце. Он делал всё это настолько умело и ласково, что девушка бесилась в душе, от осознания того, что Змей делал всё это именно так. Это не было похоже на изнасилование. Она боролась сама с собой, пытаясь унять своё возбуждение, стараясь убедить себя, что ей точно не нравилось, ведь это было так. Но её телу нравилось. Жажда чужого тела давала о себе знать. Нанами зажмурилась и закричала от осознания того, что ей нравится. Это случилось, когда Мидзуки укусил её грудь. Ему понравился её притомлённый крик и Змей снова принялся засасывать её кожу, одновременно кусая её. Он делал это с её талией, с животом и грудью. Парень облизывал её возбуждённые соски, тем самым мучая не только Момодзоно, но и себя, ведь змей знал — они уже давно хотят этого. Видя, как Нанами уже сходит с ума от перевозбуждения, он, наконец, решил сделать это. Ноги девушки оказались быстро раздвинуты, а бывший хранитель начал стремительно проникать в неё. Это прошло довольно быстро, но Нанами было неприятно и больно, потому что это было впервые. Всё же, парень специально старался не медлить, дабы не причинять ещё более неприятных ощущений. От резких движений Змея она издала громкий протяжный стон. Мидзуки начал двигаться в ней, с каждым толчком набирая скорость и сходя с ума от происходящего; он так давно не испытывал этого чувства.
Парень впился своими губами в, так манившие его, губы Богини и начал страстно целовать её. Сквозь поцелуй она продолжала постанывать, уже давно забыв про то, что не хотела этого. Момодзоно попробовала провести языком по губам Мидзуки, опасаясь, что он не захочет. Но парню нравился настрой девушки, и он позволил. Одна его рука ласкала маленькую грудь Нанами, а вторая служила опорой, чтобы тот не упал. Змей тоже не мог сдерживать своих эмоций и изредка из его рта слышались стоны великого наслаждения, такого настоящего и искреннего. Богиня, наконец, не смогла сопротивляться своим чувствам. Она открыла глаза и посмотрела на парня, который был над ней. Бывший хранитель всё это время не сводил с неё своего взгляда. Его зелёно-изумрудные глаза затягивали Нанами в беспросветный омут. Она влюбилась в них? Она влюбилась в нежность Мидзуки. Он не делал ей больно, делая этим только хорошо. Он не исполнил обещание, но он так хорошо его не исполнил… Его красивые густые белые ресницы иногда хлопали, и снова ненадолго застывали. Глаза Змея очаровали её. Он мило улыбнулся, увидев с каким взглядом она смотрит на него.
— Можно я тоже буду твоим хранителем? — тихо спросил он, продолжая двигаться в девушке.
Момодзоно закрыла глаза и притянув его лицо к своему, крепко поцеловала Змея, тем самым скрепляя их договор.
— Можно… — нелепо проговорила она, начиная тонуть в волне наслаждения, которая пробежалась по её телу.