Когда все пошло не так

Это был понедельник. Просто понедельник. Совершенно ничего не предвещающий и не обещающий, абсолютно обыкновенный, типичный серый понедельник, - день во главе всей рабочей недели. Сокджин, а точнее просто Джин, потому что он не любил своего полного имени, как и все, доставшееся ему от родителей, их этот парень в черной кожаной куртке и белой толстовке, выпущенной поверх синих джинсов, с выпущенным капюшоном просто ненавидел всем сердцем, так вот Джин совершенно привычно шел на работу, уже докуривая последнюю в пачке сигарету. Но, подобно грому посередь ясного неба, его остановила престраннейшая картина: несколько парней с масками на лицах занимались тем, что избивали ногами какого-то мальца, наверно, еще школьника, судя по желтому пиджаку, что отметил курильщик. Пересчитав соперников и убедившись, что с семью сопляками он справится за достаточно короткое время, Джин принялся за далеко не приятное для него дело, а именно вызволение подростка. Ворвавшись в гущу обидчиков, он немедленно уложил тех двоих, до которых дотянулся своими локтями, еще паре прилетело от кулаков. «Отлично, четверо вне игры», - мимолетно улыбнулся Джин, сосредотачиваясь на остальных, которые уже пытались прикрываться несчастным пареньком, как живым щитом. «Придется вспомнить былые времена», - лишь качнул головой Джин, складывая булаву из вложенных один в другой кулаков. Все три намеченных заранее удара пришли ровно в цель, челюсти, умоляюще, хрустнули, облегчаясь от пары-тройки зубов каждая. Школьник упал на землю, было очевидно, что он упал именно без чувств либо оглушенным, что одинаково было сейчас Для Джина, потому что его спина только что полностью остановила сразу два удара со спины. «Кто-то у нас проснулся», - оборачиваясь, мрачно подумал Джин, четко представляя, что сейчас произойдет, если он сделает то, что собирался еще мгновение назад, потому что удары были не просто слабые, по-настоящему смешные для парней. Но ничего не оставалось. Обманным движением накинув капюшон толстовки и этим спрятав свое лицо, чтобы остаться нераскрытым, Джин с усилием сложил два лба своих соперников вместе так, что те только и остались держаться друг за друга от головокружения. - Валим! - Джин уже можно сказать ждал этого клича со стороны неприятелей. Внимательно проследив за группой «отморозков», как сам он их называл, Джин подошел к лежащему на асфальте пареньку, которого заметно потрепали. Ему не только здорово разбили все лицо: и скулы, и нос, кровь из которого все еще капала на мокрый после ночного дождя асфальт, и губы, сбиты были и костяшки пальцев, таких бледных и хрупких, что Джину стало действительно жалко этого совершенно незнакомого парня. Положив на его шею свою весьма красную после разборок ладонь, Джин вздохнул с облегчением, пульс был хоть и учащен, но не критично, значит, все, что понадобится сейчас этому парню., которого кстати зовут Чон Чонгук, если конечно это его школьная форма и соответственно пиджак, - это лишь покой и промытые раны, в основном ссадины, но лучше их чем-нибудь укрыть. - Эй! Парень! - позвал того Джин. - А! А... ха... - тяжело выдохнул Чонгук. - Парень, ты нормально? Идти сможешь? Недалеко, - подобная забота о ком-либо для Джина была мягко говоря откровением, но сейчас ему именно хотелось помочь этому парню, что-то в нем притягивало Джина. - Ха..- еще раз выдохнул, откашлявшись, Чонгук, - Да, только... айщ!.. - парень не договорил, схватившись за лодыжку. - Я возьму тебя на плечо, дойдем? - Джина почему-то сейчас сильно волновала судьба этого незнакомца, которого привела к нему судьба, но причина этого для Джина все еще оставалась загадкой. - Дойдем, - кивнул Чонгук, подымаясь с помощью сильной руки старшего. Пока младший вставал с земли, Джин умелым движением выудил телефон из нагрудного кармана куртки, позвонив своему боссу и бросив лишь отрывистые «Меня сегодня не будет, потом напишу за свой счет, на счет завтра еще не знаю, если что, пусть приказ лежит у меня в верхнем ящике, спасибо, дружище, Намджун», вернул девайс на место. - Нам надо пройти квартал отсюда вверх, потом направо и третий этаж. Продержишься? - Без проблем, - кивнул Чонгук, послушно отдавая свой рюкзак своему спасителю. Удивившись легкости рюкзака школьника, как и собственно спасенного, Джин, не долго думая, подхватил Чонгука на руки и уверенной походкой направился в свою квартиру. - Отпусти, я же тяжелый! Я почти самый тяжелый в классе! - попытался вырваться Чонгук, но спаситель остался глух с мольбам просителя, лишь крепче прижимая спасенного к себе, будто пытался лучше прочувствовать тепло тела того. - Ай! Полегче! - лишь продолжал выкрикивать на самое ухо Джину младший, - Ты же не хочешь сломать мне еще и пару ребер? Да отпусти, я кому говорю? Отпусти! - тут младший попытался поколотить Джина по спине, отчего тот засмеялся в голос, спрашивая: - Если ты «почти самый тяжелый в классе», то ваш класс – коллектив отборных задохликов, у которых ребра должны от давления воздуха лопаться, примерно как у птицы таких габаритов, как ты. И вообще, радуйся, что я заступился за тебя, а не щекочи, а то уроню и будет намного хуже, не находишь? Слова все же возымели необходимый эффект, и через жалких пять минут Джин уже спокойно промывал ссадины на лице спасенного перекисью водорода. - Сссс!.. - зашипел Чон. - Больно? - спросил тут же Джин. - Не очень, - улыбнулся младший, ему сейчас искренне не хотелось разочаровывать своего спасителя, наоборот, разглядывая лицо того, он сосредоточенно обдумывал, как лучше отблагодарить, но в голову как назло ничего не приходило. Из раздумий его вырвал все тот же голос, чистый несмотря на курение: - Так, с этим покончено. Ууу... - протянул Джин, осматривая потерпевшего. - Так, сиди здесь, я сейчас принесу тебе чистой одежды, тебе испачкали просто все, рубашке тоже досталось. - Спасибо большое, - тихо произнес Чонгук в спину уходящему Джину. - Не извиняйся, - раздалось из-за стены, сразу после скрипа дерева, должно быть, петли на дверцах шкафа. - Вот, держи, - Джин протянул Чону черные кожаные брюки и совершенно безразмерную футболку. Пока прибирался, пряча все медицинские принадлежности, старший поймал себя на мысли, что не может не смотреть на переодевающегося младшего. Причем, ладно бы ему было просто «интересно», Джин четко осознавал, что те простые манипуляции, что производит Чонгук, например, как он снимает галстук, чаруют каким-то неповторимым и загадочным своим обаянием, вот Чон расстегивает пуговицы на рубашке одну за другой сверху вниз, а Джин понимает, что только что где-то в его джиновой голове что-то очень нехорошо выстрелило или разорвалось. А во рту в это время Великая пустыня Сахара, и дышать уже почти нечем, духота стоит невозможная, хотя Джин не помнит такого случая, чтобы в кухне было настолько жарко, но по виску отчетливо и предательски ползет капля пота. Не вынеся этого состояния, старший срывается с места, так и не убравшись до конца,по дороге в коридор сбрасывая с себя кожаную куртку и толстовку, открывая настежь окно в половину стены в комнате, падает замертво на кровать. Джин готов поклясться, что он бредит наяву, это какая-то лихорадка, так не бывает, так не должно быть. На какое-то время, Джин не знает на сколько, эти три слова застревают в его голове, словно стрела, попавшая в яблочко на голове смельчака. Джин кладет свою ледяную ладонь на разгоряченные скулы, закрывая глаза, но тут же отдергивает, поднимаясь, ощущая резкую потребность в очередной сигарете. На столе лежит пачка, но вопрос - есть ли там хотя бы еще одна палочка смерти... Повезло. Есть. Даже не выходя на балкон, Джин закуривает прямо в комнате. Привычная терпкость ментола, как неотъемлемая часть обыденности, словно битой ударяет голову Джина, как ото сна, парень раскрывает глаза, словно видя мир и всю повседневную обстановку этой квартиры впервые в жизни. Пепел сыплется прямо на ковер, но Джину совершенно все равно, хотя в любой другой ситуации он бы уже только что волосы на себе не рвал, поскольку, как весьма аккуратный и рачительный хозяин, никогда раньше себе не позволял подобного. «Я болен», - решает Джин для себя, но в реальность его возвращает крик из-за стены: - И-извините?.. - парень мгновенно узнает голос школьника и тут же срывается обратно на кухню, оставляя недокуренную сигарету между своих пальцев. - Спасибо большое, - еще раз, искренне улыбаясь, благодарит паренек. - Где твоя одежда? - лишь после затяжки Джин находит в себе силы спросить о чем-то по-настоящему важном сейчас. - Не важно, - улыбается Чон, спрятавший ее в рюкзак, который так и оставался до этого брошенным под стол, как упал с плеча Джина, усаживающего его потрепанного к стене. - Хорошо, - без затяжки Джин даже не может ощутить присутствие кислорода в помещении. - родителям позвони, скажи, что останешься у какого-нить друга на ночь, у тебя есть такой друг? - и после кивка младшего, - и ему после этого позвони. - Ты хочешь, чтобы я остался у тебя? - с совсем опешившим взглядом спрашивает Чон. - А ты хочешь бегать по Сеулу с вывихнутой лодыжкой? Тебе мало твоих приключений за сегодня? Еще захотелось? - Джин, только договорив, осознает, насколько грубо это прозвучало, поэтому тут же добавляет, - извини, я не хотел тебя обидеть. - Ничего, не важно, - отмахивается Чон, снова улыбаясь. - Тогда звони, - бросает Джин через плечо, уходя на балкон, выбрасывая окурок и затягиваясь следующей сигаретой, но через стекло двери все прекрасно слышно, и старший не может отказать себе в удовольствии слушать этот мягкий еще с детскими нотками высокий голос подростка. «Ему сейчас не больше 16», - заключает про себя Джин, бросив очередной косой взгляд на говорящего по телефону, но от созерцания его отрывает телефон, это Намджун, и Джин не может не ответить другу, не хотя он поднимает трубку: - Але! - привычно радостный Намджун совсем не радует сейчас Джина. - Привет, дружище, - тяжело вздыхает в ответ старший. - Старик, ты чего такой кислый? Я как раз хотел к тебе завалится, выпить пивка, может посмотрели бы киношку, ты как? - Нам, ... хы... Нам, в общем, - Джин тянет каждое слово, ему жуть как не хочется разочаровывать друга, но не сказать он не может, он понимает это, поэтому, тщательно взвешивая, подбирает слова, - прости, это не значит, что я променял тебя на кого-то еще, нет, ни в коем случае, просто... - Джин! - не давая договорить другу, оборвал Намджун, - Если к тебе нельзя, так бы и сказал. И не надо городить заборы на пустом месте. Всем же проще. - Нам, просто.. глупо получилось, но мне на шею свалился подросток, нежданно - негаданно... - Ты вступился за него? - снова оборвав друга, спросил Намджун. - Именно так, там их семеро было! - Понятно все, ты его нам покажешь хотя бы завтра? - Зачем? Кроме вывихнутой лодыжки ничего стоящего, совершенно не интересная история, - отмахнулся Джин. - Раз так, то и правда незачем. Ладно, значит, тебе сейчас проблем привалило, на всю голову хватит и еще останется. - Это точно, дружище. - Хорошего вечера, приказы лежат в папке в верхнем ящике по правую руку, как и просил. - Спасибо огромное! - Все, что угодно для тебя, старик! Ну, бывай! - и Намджун положил трубку. Спрятав телефон, Джин продолжил наблюдать за младшим с балкона, докуривая сигарету. Дым струился в воздухе, выписывая причудливые узоры, но парень рассматривал лишь постольку, поскольку глаза ему сейчас были совершенно не нужны, он полностью превратился в слух. Из комнаты доносился телефонный разговор очевидно тоже лучших друзей: - Да, Чимин, именно так. - Чон, но ты же понимаешь, что твои могут тупо припереться ко мне, и моим объяснять, что происходит, не хотелось бы? - Но, хен,... ты ведь тоже догадываешься, что все это получилось не нарочно? - Да понимаю я. Ладно, что с тобой поделаешь, ходячая проблема с ножками? - И ручками! - обиженно поправил младший. - Уболтал, я своим скажу, что буду жутко занят до позднего вечера, чтоб в комнату не лезли. Но только смотри у меня, чтоб завтра показался пред светлы очи своих, а то обоим прилетит, только и увидишь сколько. - Спасибо, ЧимЧим. Как появится возможность, сразу же отблагодарю. Попойка за мой счет! - усмехнулся младший, уже кладя трубку. Тут с балкона вернулся Джин. - Предупредил? - строго спросил вошедший, но ответом ему был лишь безмолвный кивок. - Ну и славненько. Голодный? - Есть немного, - опустив нос, пробубнил Чонгук. - Но у меня только пельмени с кетчупом. - Главное – съедобно, остальное – как-нибудь разберемся, - пытаясь встать улыбнулся младший, но сильные руки старшего непримиримо остановили этот порыв. - Тебе еще нельзя, даже не пытайся. - Что? Почему? - искренне удивился Чонгук. - У тебя повреждена лодыжка, это абсолютно не смертельно, даже хирургическое вмешательство не требуется, покой и усиленное питание, да и то, только потому что ты весь из себя «белая кость, голубая кровь», - тут старший чувствительно ущипнул Чона за локоть. - Ау! Разве так обращаются с потерпевшими? - Пациент, да вам и вообще массу надо бы набирать... - покачал головой Джин, поставив на плиту маленькую кастрюльку с водой. - А вы что? Доктор? - Угадал, - улыбнулся старший. - Лечить собрался? - принимая напряженную позу, подозрительно спросил Чон. - Ну, ты чего? А даже если бы и собрался, это не повод так пугаться врачей в принципе. - Повод или не повод, мы еще узнаем. Так собрался или нет, признавайся! - закричал младший. - Чш... Чш... Чш... - успокаивающе зашипел хен, протягивая руки вперед и пытаясь обнять парня. - Да признавайся в конце концов! - уже шепотом просипел Чонгук, которого силы уже покидали, он слишком сильно проголодался, теперь ему жутко хотелось спать. - Глупенький,.. - убаюкивающе произнес хен, - Глупенький, я тебя точно вылечу, и не только от всех этих ссадин, но и от всего остального. - Скажи хоть, как тебя зовут, Доктор... - недовольно усмехнулся младший, позволивший все-таки обнять себя за голову и плечи, так что ее он почти положил в руки старшему, удобно, почти как на подушку. - Джин, конечно, Сокджин, но лучше Джин... - Джин... - улыбнулся Чон, почти засыпая, но тут зашипела вода, выбегающая из кастрюльки, сорвав Джина с места. Сварив пельмени в полном молчании, поглотив их и перенеся своего «пациента» в комнату на руках, Джин остался доволен собой. Как минимум, теперь не так сильно пересыхали губы как в первый момент от присутствия младшего, да и курить тянуло чуть меньше привычного. Старшему даже показалось, что теперь бросить курить будет для него не сложнее, чем завести любую другую привычку. Он пришел к выводу, что Чонгук, если хорошо подумать, очень даже красивый парень, причем не только милашка на лицо, но и с весом все вполне в норме, по крайней мере его тело выглядело не избыточно худым, и четко пропорциональным, руки и ноги хоть и тонкими, но еще весьма надежными, не то что у какой-нибудь анорексички, заморившей себя пачкой диет сразу. И даже тот факт, что его волосы выкрашены в совершенно непривычный красный цвет, однако, нет, и не красный ни разу, в цвет очень хорошего вина, не яркий томатный, а более приглушенный, более малиновый, - теперь уже не так отталкивает, как это было тогда там, на улице утром. - Тебе сейчас всего лишь нужно как можно меньше напрягать пораненную ногу полностью, то есть даже перемещать по кровати ее лучше руками. Ссадины затянутся... хм... - голова младшего сейчас лежала на коленях «доктора», который осмотрел ее, прежде чем заканчивать свою мысль, - ну может быть недели через три, уж если до совсем бесследного результат доводить. А так, через три дня точно встанешь на ноги и побежишь. Только есть одно но. - Какое? - удивился Чонгук. - Если ты их проведешь в больнице, дома лечение скорее всего затянется. Ты бы сам больше хотел в больнице лечится или дома с родителями? - Джин уловил легкий резкий вздох при слове «родители», поэтому тут же переспросил, - ты же живешь с родителями? - Нет, - помедлив немного, выдохнул младший, - я их почти не помню, тогда мне было пять лет всего, я скучаю... по ним... Но брат меня полностью содержит, хоть и двоюродный, но заботиться обо мне как родной старший. Поэтому, я лучше полежу в больничке, тем более всего три дня. - Прости, я не знал. - Ничего страшного. Единственное, - задумчиво продолжал младший, - тетя с дядей могут встать на уши... Но я надеюсь Чимин с ними совладает, да и его родители бывают весьма убедительны. - Главное, чтобы тебя не хватились искать с собаками, хотя, конечно, ну найди они тебя у меня, ну и что, я ж все-таки не уголовник, чтобы навредить тебе, как-никак, а врач. - А кстати, ты какой именно врач? - Врач общей практики, то есть и вывих вправлю, и рану зашью, и глаза закапаю, если то потребуется. - Типа врача в скорой помощи? - Примерно, только они работают в нестационарных условиях и всегда на выезде, а мы в кабинетах сидим. - Понятно все. - Слушай, а ты именно в больницу хочешь? Или, если я останусь дома, ты бы здесь остался? - Лучше здесь... - вздохнув, кивнул младший. - Тогда я завтра появлюсь на работу, напишу заявление и останусь с тобой. - Угу, - кивнул Чон, уже засыпая. Джину ничего не осталось, кроме как дождаться, пока крепкий сон не окутает Чонгука, потом тот аккуратно переместил голову спящего на подушку, укрывая одеялом. Легко бросив взгляд на запястье с часами, старший забросил форму стираться, а сам отправился в магазин за чем-нибудь замысловатым на ужин, хотя чего особенного может придумать холостяк со стажем? Тайна сия велика была и для врача, но все же, как минимум, он посчитал необходимым накормить растущий и молодой еще организм свежими фруктами, полными живительных витаминов, которые ему сейчас так нужны. Джин, лишь уходя, не смог не бросить прощальный взгляд на спящего младшего, в этот момент он поймал себя на мысли, что он точно неравнодушен к этому маленькому комочку жизни, что покоился внутри этого подростка и распускался каждое утро как цветок с первым взмахом век-лепестков. *** Дойдя до супермаркета, Джин с очередной за этот день недовольной миной вытащил телефон из нагрудного кармана все той же кожаной куртки. - Привет. - И тебе не хворать. - Чего это ты такой смурной, а? Врач общей практики? - Слушай, Юнги, отстань, вот серьезно. - Эй, брат! Ты чего? Из-за подростка грузишься? - Тебе Нам слил? - Кто же еще? Послушай, не грузись, и так куришь, а теперь еще и депрессии тебе не хватало. - В психотерапевты решил податься, анестезиолог хренов. - За хренова ответишь отдельно! - начал возмущаться приятель, но именно в этот момент до Джина дошло, насколько ему повезло, что позвонил именно Юнги. - Юнги! Подожди! - тут выкрикнул Джин на весь супермаркет, он это понял, когда увидел пару раздраженных лиц вокруг, но мысль закончил, - слушай, ты же достаточно долго жил с родителями? - Ну..? - А потом еще и с девушкой, ну, с бывшей? - И..? - на другом конце повисло густое непонимание, к чему клонит собеседник. - Посоветуй, что лучше приготовить на ужин "молодому растущему организму". - Холостяцкая жизнь добивает, я тебе говорю, - не грузись из-за него так. - Я просто не хочу кормить его фастфудом, да и самому вечные пельмени-макароны надоели. - Заделаться мамкой собираешься? - начал подкалывать приятель, но Джин это прекрасно понял и не отреагировал на колкость совершенно. - Так ты мне ничего стоящего не посоветуешь? - изображая раздражение, спросил врач. - Если особо заморачиваться не охота... хм... даже не знаю... Мы с бывшей же в основном по кафешкам гуляли, а потом, когда она переехала ко мне, ели мы все равно порознь, я работал, а вот она... нет. Так что, не посоветую. - И даже опыт семейной жизни с родителями ничего не подскажет? - начал насмехаться уже Джин. - Ну, самое банальное - это сварить какую-нить кашу или яиц и заполировать фруктами, ему, кстати, уже можно спиртное, или все же что-то серьезное? - Можно-можно, - заверил Джин, хотя сам засомневался после этого вопроса. - Ну вот, а вообще... не знаю. - И все равно спасибо, - оборвал Джин приятеля, повесив трубку. *** Вернувшись домой в седьмом часу вечера и разгрузив покупки, Джин решил изучить интернет на предмет идеи для ужина, но зайдя в комнату, он понял, что пошевелиться еще хоть на сантиметр в сторону заветного ноутбука он просто не в состоянии, его глаза просто намертво прилипли к той легкой безмятежности, что играла и переливалась всеми оттенками в этой улыбке на лице Чона. Усилием воли Джину удалось сначала захлопнуть непослушные глаза, а затем отправиться на кухню. План был прост: заняться чем-то, что требует внимания и много, а потом сымпровизировать что-нибудь. Ничего лучше, чем начинать приготовление ужина с нарезки фруктовой тарелки, парню просто не пришло в голову, но затея оказалась на редкость удачной с одной стороны, и ровно наоборот с другой: Джин настолько увлекся нарезкой и мытьем фруктов, что разбудил этим младшего, который тут же пришел на кухню и почему-то, как определил сам "шеф-повар", решил помочь. С чего старшему эта попытка благодарности показалась странной, он так до конца и не понял, но больше был удивлен отзывами Чона, насколько тому было просто добраться до кухни. - То есть совсем не болит? - уже третий раз за крайние пять минут переспросил доктор. - Совсем, да и зачем мне врать... э.. тебе? - Чонгук искренне смутился, когда понял, что даже не знает как лучше обратиться к Джину, потому что с одной стороны тот явно старше на несколько лет, но с другой напирать на возраст не хотелось бы, все же как-то не этично, решил для себя младший. - Не смущайся, - улыбнулся Джин, положив венчающую дольку апельсина на блюдо фруктов, получилось очень красиво и по массе весьма солидно. - Будешь ужинать? - этот короткий вопрос снова заставил Джина почувствовать, как будто бы внутри него растет из маленькой песчинки огромный пушистый мяч, как из шерстяной нити, доброты и заботы об этом подростке, что сидит сейчас напротив и со вкусом опускает между своих невероятно красивых губ то черешню, то виноградину. Даже эта непринужденность и открытость в нем настолько привлекательно выглядят, словно цитата из книги проступило осознание в голове старшего. - Я не голодный, а вот фрукты ты выбирать умеешь, - довольно жмурясь, проговорил Чонгук. - Ты собираешься наесться одними фруктами? - изумился Джин, присоединяясь к младшему, не даром же он нарезал все это буйство красок. Прошло несколько минут молчания. Оба парня наблюдали друг за другом, им было интересно ровно все друг в друге: жесты, мимика, привычки; но даже наблюдали они совершенно по-разному: младший лишь осмеливался бросить редкий взгляд из-за полуопущенных ресниц, демонстрируя на своем лице лишь удовольствие от вкуса поглощаемого, тогда как старший смотрел в лицо младшему, практически не отрывая взгляда, словно поедал он совсем не те идеально ровно отрезанные дольки того же апельсина, нет, поедал он сейчас глазами, он влюблялся, по уши, безвозвратно, безнадежно, безответно, как ему казалось в тот момент. Но совершенно неожиданно для обоих Чонгук аккуратно подхватил и положил свое левое колено на правое, остановив свою ладонь, балансирующей на кромке столешницы, пусть и укрытой клеенчатой скатертью, но все же оставляющей след на коже. Сейчас между пальцами разных рук осталось лишь несколько миллиметров, увидев это, Джин нервно сглотнул. Закрыв глаза, парень попытался глубоко выдохнуть, но ровно в то самое мгновение, когда он вновь раскрыл свои очи, он заметил лишь, как ладонь младшего резко пикирует куда-то в направлении поверхности пола, отчего молниеносно сработал рефлекс врача, и ладонь старшего вернула щуплую кисть младшего на скатерть, оставаясь ей мягкой подушкой-подставкой. Все это было приятно для Чонгука, но он тоже до конца не осознавал, что происходит, его пьянило ощущение безопасности и надежности, он так долго мечтал об этом, одно время каждую ночь он просыпался лишь с той мыслью, что тоже хочет, чтобы однажды на его плечо легла тяжелая рука, чтобы появился тот самый старший брат, который найдет время спросить, как дела и чего бы он, Чонгук, хотел добиться в этой жизни. Но реальность била по живому, и вот теперь, когда его рука просто лежит на ладони почти незнакомца, Чон готов глупо улыбаться днями и ночами напролет, продлевая это чувство спокойствия и уверенности в завтрашнем дне. Он понимает, - это его маленький рай, в котором будет все, но все это будет хорошим, что не оставит болезненных воспоминаний, что все это будет именно так, как и должно, что он готов преодолеть все, только ради того, чтобы его рука вновь легла на ладонь это врача-курильщика.