Сегодня самое обычное утро на юге Чикаго.
Немного пасмурно, но это и не плохо, июльская жара уже порядком надоела. По району лениво разъезжают полицейские машины – ночная смена оказалась на удивление спокойной. Взъерошенные мамаши в растянутых халатах бранят своих детей за непослушание. Ночные бабочки возвращаются в свои норки, подсчитывая мятые купюры. Френк Галлагер, не нашедший в себе сил добраться до дивана, поудобнее расположился на нестриженном газоне. Даже мусоровоз – столь редкий гость в южном районе, сегодня не оставил без внимания это богом забытое место.
Механизм семьи Галлагеров так же работает слаженно и без перебоев.
Приятный аромат блинчиков, доносящийся из кухни. Веселый топот младших детей на втором этаже ветхого дома. Радушная улыбка старшей сестры, бойко орудующей деревянной лопаткой. Старший брат, лениво потягивающий утренний кофе, не забывая поглаживать коленку сидевшей рядом брюнетки. Рыжий парень, усердно доказывающий свою правоту темноволосому бойфренду. И темнокожий мальчик, с интересом наблюдающий за происходящим.
Очень тихое и спокойное утро. В такие моменты кажется, что жизнь в гетто не так уж и плоха. Даже воздух пропитан каким-то романтизмом.
Лишь две пары голубых глаз при каждом случайном контакте создают неуловимую нить напряжения, заметную только их обладателям.
– Вот я ему так и сказал! Ван Дамм, по-любому, круче, – не унимался Йен, ожидая поддержки старшего брата в давнем споре. – Что там хвостик этого Сигала? Толку от него?
– Ну, Сигал несомненно крут, но "Двойной удар"... – я тоже за Ван Дамма, – одобрительно кивнул Лип.
– Да вы, блять, не шарите. Я с вами даже говорить об этом не хочу, – нахмурился брюнет, наливая вторую чашку кофе.
– Микки слился, – рыжий изобразил победный танец, не поднимаясь из-за стола, и протянул руку брату для хлопка. – Дай пять!
– Завали, Галлагер, – огрызнулся Милкович, усаживаясь на свое место, – у меня сейчас нет настроения спорить.
– Спасибо, Микки, – легко улыбнулась Фиона, осознав, что порядком надоевший спор окончен. Её глаза округлились, а рот непроизвольно открылся, когда она увидела Дебби, спускающуюся по лестнице: короткие обтягивающие шорты и открытая майка едва скрывающие прелести растущего организма; высокий начес из рыжих волос и макияж, для которого был использован весь "арсенал" косметики, найденной в доме, – Доброе утро, милая. Ты уходишь? – дрожащим голосом спросила она.
– Мы с Холли идем в бассейн, – заявила младшая сестра, поправляя прическу и обводя взглядом присутствующих из-под накладных ресниц, которые явно мешали обзору.
Внешний вид девочки смутил и шокировал всех членов семьи, Лип даже попытался что-то сказать, но уверенный взгляд густо подведенных глаз остановил его, заставив молча переваривать увиденное.
– У меня дневная в баре «Ласточки». Уже через час. Пойду в душ, надеюсь вы оставили горячую воду, – Йен быстро чмокнул в щеку брюнета и побежал вверх по лестнице, весело добавив: - Отлично повеселиться, Деббс!
Милкович скривился от увиденного и, опустошив свою чашку в несколько глотков, молча встал и направился к двери.
– Подожди, Микки! – Мэнди резко подскочила со стула и поспешила за братом, который явно не собирался останавливаться. Настигнув его возле двери, она мягко потянула за рукав, привлекая к себе внимание, и, встретившись с ним глазами, аккуратно спросила: – Ты поедешь?
– Чтобы он мне на месте череп проломил? – вскрикнул брюнет и потер переносицу, стараясь сбавить обороты. Немного успокоившись, он добавил: – Игги и Тони собирались, ты с ними?
– У меня смена в кафе через полчаса, – тяжело выдохнула младшая сестра.
– Ладно. Я позвоню братьям, они встретят, – бросил он, открывая дверь, – Блять! Чуть не забыл, – он стал спешно шарить по карманам, и найдя связку ключей, протянул её Мэнди – Вот, возьми. Зайди после смены домой и забери таблетки Йена. Не хочу сегодня там появляться, – с этими словами он сделал шаг за порог.
– Микки! – вновь позвала сестра, немного стушевавшись и опустив взгляд на складной нож, прицепленный к связке в качестве брелка.
– Что? – нервно отозвался брюнет.
– Ну, ты же понимаешь, что вы встретитесь, – еле слышно предупредила она.
– Просто сделай то, о чем я попросил, – так же тихо ответил брат и скрылся за дверью.
***
О выходе Терри по УДО стало известно пару дней назад. Светлана исправно выполняла функции заботливой снохи, радуя старшего Милковича еженедельными телефонными разговорами. О том, что ее отношения с мужем стали куда теплее, она конечно же не сообщала, чтобы не потерять доверия. Она рассказывала ему о Евгении и процветающем бизнесе в массажном салоне. А когда старший Милкович заводил разговор о Микки, она старалась переводить тему или отделаться парой размытых фраз о никчемности его младшего сына. Терри очень привязался за это время к русской эмигрантке, которая проявляла к нему столько внимания и заботы, и полностью доверял ей.
В последний из таких звонков и стало известно, что, несмотря на угрозы офицеров, сковывающих наручниками руки Терри во время последнего задержания, его все-таки выпускают.
Микки, узнав об этом, сразу же собрал вещи и, озвучив Йену первую пришедшую в голову причину, настоял на временном переезде в дом Галлагеров. Он не хотел забивать и без того больную голову рыжего еще и страхом, решив, что пока он не придумает более-менее сносный план, говорить о выходе отца из тюрьмы он не станет, предупредив об этом и сестру.
***
Выйдя из дома, Милкович сразу направился в «Алиби». Он знал, что первые несколько дней Терри проведет именно там, отмечая освобождение со своими дружками из стрелкового клуба.
– Хей, Кев, – брюнет переступил порог питейного заведения через три минуты после открытия. Оглядев помещение на наличие клиентов, он уверенно направился к кассовому аппарату.
– Привет, Микки. Не ожидал увидеть тебя так рано, – искренне удивился Кевин и проводил того взглядом до заветного ящика, – Твоя доля в бочке, – он сделал шаг навстречу и ухватился за рукав толстовки, пытаясь остановить партнера по бизнесу от хищения денежных средств, не причитающихся ему.
– Мне нужно на время залечь на дно. Я не появлюсь тут пару дней, – увернулся от чужой руки Милкович, – заберешь из моего процента.
– Что-то случилось? – мужчина немного отступил назад.
– Терри выходит, – сухо ответил Микки, подсчитывая вчерашнюю выручку.
– Блять! Так не должен же был. Я думал, в этот раз его надолго упекли, – взволнованно заметил хозяин бара и нервно потер подбородок.
– Я тоже так думал, – не меняя интонации, проговорил Милкович и засунул в карман сверток купюр. После чего он поднял глаза на собеседника и, сделав шаг навстречу, тихо выпалил: – Ты меня не видел, – и спешно направился к выходу.
***
Вернувшись в дом Галлагеров, Микки застал Йена за сборами на дневную смену в «Ласточке». Стараясь не выдать волнения, он молча вошел в комнату и плюхнулся на кровать.
В голове роились мысли, которые не давали спать уже третью ночь. Он понимал, что отец не забыл того вечера и точит на него зуб. Он так же понимал, что избегать встречи с ним долго он не сможет и, оттягивая этот момент, он подвергает опасности своего парня, которому старший Милкович так же с удовольствием сломал бы пару ребер. У него был только один вариант – самому прийти в «Алиби» вечером и получить причитающееся, не допустив присутствия Галлагера при этом. Нужно только решить, как привести его вечером домой и уйти самому, не вызвав подозрений.
Его мысли прервал голос Йена, с ухмылкой смотревшего на него из отражения в зеркале:
– С тебя пять баксов.
– Схуяли загуляли? – ощетинился брюнет, осознавая куда имененно все это время был направлен его взгляд.
– Ты на меня уже пять минут неотрывно пялишься. Я привык брать за это деньги, – не переставая улыбаться, ответил Галлагер.
– Вот пусть твои пидорасы тебе в трусы деньги и суют. А я за эту хуйню платить не буду, – стараясь не показать смущения, Микки отвернулся к стене и добавил: – Я зайду за тобой к семи, и не вздумай упиздовать домой без меня!
