Тебе подарок - мне проклятие

По мнению Стайлза, большая часть проблем Скотта случалась от переизбытка благородства в его организме. По мнению Скотта, большая часть проблем у него случалась от переизбытка Стайлза в его жизни. Как бы то ни было, вся эта история их так и не рассудила, поскольку удивительным образом умудрилась подтвердить обе эти теории. А началось всё так. День Святого Валентина, как это обычно бывало в Бикон Хиллз на праздники, традиционно ознаменовался кровавой баней и весёлым месивом в здании городской больницы. К счастью, на этот раз из мирного населения почти никто не пострадал. Всё месиво обошлось десятком-другим тушек уродливых и предположительно полуразумных тварей, кровавая баня же объяснялась тем, что твари за каким-то чёртом напали на хранилище донорской крови. Скотт, к счастью, подоспел как раз вовремя. Потому что персонал больницы почему-то не захотел впускать и тем более выпускать милых зверушек с миром, а те, в свою очередь, были не настроены идти на поводу нелогичных человеческих прихотей и намеревались добиться своих целей любым способом. Как Скотт, который должен был проводить этот день с Кирой в каком-нибудь очень романтическом месте, оказался поблизости, об этом история и сам Скотт умалчивали. Да это и не важно было. Когда короткий, но ожесточённый бой закончился, Скотт, сверкая красными глазами, зубами и когтями, обвёл взглядом помещение, заляпанное кровью и обнаружил забившуюся в угол женщину. Женщина подрагивала, прикрывала голову руками и совершенно не походила на сотрудницу больницы. Торопливо спрятав всё, что могло напугать женщину ещё больше, Скотт осторожно приблизился к ней и тронул за плечо. - Мэм, - сказал он, - всё закончилось. Давайте я вас проведу… Женщина вздрогнула и в унисон ей звякнули многочисленные браслеты на её руках. Открыв лицо, она испуганно прошептала, глядя прямо ему в глаза: - Нет, чьё-то сердце ещё бьётся, кто-то жив ещё, он нападёт, он жаждет… Учитывая диковатый вид женщины и её странную манеру изъяснятся, не было ничего удивительного в том, что Скотт не воспринял её слова всерьёз. Пробормотав что-то успокаивающее, он почти насильно поднял её с пола и потащил к выходу. Следующее произошло за считанные секунды: что-то сбоку, со стороны женщины, точнее, метнулось в их сторону, Скотт инстинктивно схватил её в объятия и прикрыл от этого чего-то своим телом. Недобитая тварь вцепилась ему в плечо, Скотт зарычал, мгновенно теряя человеческий облик и оторвав её от себя, пару раз с силой приложил об пол. - Мэм, с вами всё в порядке? – совершенно по-идиотски спросил он у женщины, которая восхищённо уставилась на него круглыми немигающими глазами. - Мальчик-волк, - протянула она, - такой отважный, самоотверженный такой. Ты спас мне жизнь и я обязана теперь тебе. – Женщина протянула руку и коснулась его щеки, - я подарю тебе любовь. - Спасибо, конечно, но у меня есть девушка… - Девушка есть, а любви нет, - перебила его женщина, её рука опустилась ниже и легла Скотту на грудь, - мальчик-волк с отважным сердцем, в такой день и без любви. Я дарю её тебе, бери. Скотт почти ничего не почувствовал. Возможно, только то, что его сердце пропустило один или два удара, но это легко можно было объяснить реакцией тела на стресс. Поэтому, Скотт только пожал плечами, подивившись количеству ненормальных в Бикон Хиллз, и повёл женщину к выходу. Уже позже, глубоким вечером, Скотт завалился к Стайлзу домой и немного виновато поведал тому о своих праздничных приключениях. Стайлз предсказуемо обиделся, что его с этими приключениями нагло прокатили, но быстро оттаял и принялся засыпать Скотта вопросами. - И как выглядели эти зверушки? - Ну… как… мохнатые такие, зубастые… - Чувак, у нас половина города мохнатых и зубастых и, заметь, даже не все из них оборотни, - с сарказмом прокомментировал Стайлз, - конкретнее можно? - Да оно такое, - Скотт взмахнул руками, - вроде собаки, только не собака. Да что это я объяснять буду. Я ж одну тушку с собой прихватил. - Тушку? Правда? Где она? Куда ты её спрятал? И протараторив один за другим эти вопросы, Стайлз почему-то полез Скотту под футболку, как будто он мог спрятать мёртвую тушку неведомой твари за пазуху. - Да не тут же! – засмеялся Скотт, отбиваясь от его рук, - я её в морозильную камеру сунул. - В какую морозильную камеру? - В твою. - Пиздец, - сказал Стайлз и взъерошил волосы на затылке, - не пойми меня неправильно, я, конечно, очень тронут, но надеюсь, отцу в ближайшее время ничего оттуда не понадобится. - Потом Дитону её отнесём, - предложил Скотт. - Ага, - без особого энтузиазма согласился Стайлз. - А можем и не относить, будешь сам это препарировать, - продолжил Скотт, и плюхнулся на кровать, заложив руки за голову, - о, там ещё женщина такая странная была, я её спас… - …а она завопила и креститься на тебя начала? - Неа, совсем не удивилась, даже вроде благодарна была, сказала что подарит мне любовь… До того просто хлопающий ресницами Стайлз, перебил его совершенно бессовестным хохотом. Утерев выступившие от смеха слёзы он, сдерживая хихиканье, поинтересовался: - Что, прямо там? - Да ну тебя, - почему-то смутился Скотт, и бросил в него подушкой, Стайлз от подушки ловко увернулся, - она же раза в три старше меня. И не в этом смысле. Она вроде как… не знаю, удачи мне пожелала, что ли. - Удачи. В любви. Круто, чувак. Ты ей жизнь спас – а она тебе удачи. Ни тебе там минета в туалете, ни двадцатки на мелкие расходы, ты совсем себя не ценишь, друг… - Придурок, - добродушно отозвался Скотт и метнул в него ещё одну подушку, на этот раз уже с большим успехом. Постепенно беседа утихла, главным образом потому, что Стайлз умудрился уснуть прямо посреди собственного монолога о разновидностях сверхъестественных тварей. Скотт, лежавший по правую руку от него и пялившийся в потолок, удивлённо поднял голову и уставился на него. Для верности он прислушался к дыханию и ритму сердца Стайлза, после чего укрыл его, выключил компьютер и, немного поколебавшись, всё-таки решил уйти спать домой. *** Утром Стайлза разбудил телефон, а точнее, смс от Скотта. Стайлз сонно нащупал телефон, и едва разлепив глаза, вытаращился на него, словно тот внезапно показал ему портал в другое измерение. «доброе утро, солнышко <3», - гласило сообщение. «Да ладно», - подумал Стайлз, набирая ответное сообщение. «Ты перепутал мой номер с номером Киры» Сообщение от Скотта пришло почти мгновенно и ввергло Стайлза в состояние лёгкой паники. «неа, не перепутал <3<3<3» В общем и целом, день для Стайлза начался очень занимательно. Успокоив себя тем, что утренние сообщения, скорее всего, были неудачной попыткой розыгрыша, Стайлз выбросил это из головы и принялся собираться в школу. Как выяснилось, зря. Выбросил из головы, а не собирался в школу. У школы его ждал Скотт со странным выражением лица и пугающей преданностью во взгляде. - Стайлз, - сходу сказал он, не дав тому издать и звука, - я сегодня утром понял. - Что ты понял? – подозрительно спросил Стайлз. - Что я тебя люблю. - Ага, чувак, и я тебя, пошли. - Нет, Стайлз, не так люблю, а люблю! - Ого, - озадачился Стайлз, и даже остановился, чтобы обдумать эту мысль, - а Кира об этом знает? Не самая адекватная реакция на признание в любви, честно говоря. Стайлз и сам это понимал, но ни пошутить, ни тем более воспринять всерьёз это признание сходу не получилось. Наверное, всё дело было в этом пугающем взгляде. - Нет, но я скажу, - тут же пообещал Скотт, - честное слово скажу. Хочешь, вот прям сейчас. Найду её и… - Стоять, Ромео, - скомандовал Стайлз схватив его для верности за рукав куртки, - во-первых у нас сейчас химия, а во-вторых, шутки у тебя, Скотти, дебильные. - Но я не шучу! Скотт высвободился из его хватки, обогнал и встал у Стайлза на дороге. Стайлз остановился и с любопытством посмотрел на него. После нескольких секунд душевных метаний, Скотт закусил губу и бухнулся перед ним на одно колено. - Стайлз, я долго думал… - Целое утро, - с сарказмом прокомментировал Стайлз. -…и понял, что я тебя люблю. Пожалуйста, будь моей… то есть моим… то есть со мной… то есть давай будем мы… - Скотт, мы – и так мы, хватит дурака валять. Народ вокруг, тем временем, потихоньку начал проявлять интерес к происходящему. Стайлз с досадой подумал о том, что жители Бикон Хиллз как-то очень выборочно обращают внимание на происходящее в городе. Когда у них по городу бешеные оборотни и охотники бегают, так всем плевать, но стоит одному подростку признаться в любви другому подростку – вот тут начинается нездоровый ажиотаж. Выругавшись про себя, Стайлз обогнул всё ещё стоящего на колене Скотта и направился к кабинету химии. Скотт нагнал его довольно быстро, но нагнал уже молча. Стайлз даже облегчённо вздохнул. Как выяснилось позже – преждевременно. Где-то на середине урока Скотт, по-видимому, решил, что раз признания в любви недостаточно, значит надо приложить больше усилий. - Стайлз, - прошептал он и ткнул его карандашом в бок, - у тебя такая красивая форма черепа. - Чт… что?! - Мистер Стилински, вам есть чем поделиться с классом? – тут же отреагировал учитель и Стайлз отрицательно замотал головой. А Скотт тем временем продолжил свою мысль. - Ты когда с ёжиком на голове ходил, тебе очень шло. И даже если налысо побреешься, тоже очень здорово будет. Сзади гадко захихикал Айзек и Стайлз с трудом подавил желание обернуться и съездить ему по роже. Вместо этого ему пару раз пришлось пнуть Скотта в голень, чтобы привести того в чувство. Увы, безрезультатно. Скотт вместо того чтобы обидеться или шарахнуться от него, радостно заулыбался и придвинулся ближе. Остаток урока прошёл в относительном спокойствии, если не считать лыбящегося и жмущегося к Стайлзу Скотта. По окончании урока к ним подплыл Айзек, и с любопытством поглядывая то на одного, то на другого, спросил: - И чем ты его так шарахнул? - Силой своей невъебенной харизмы, - мрачно ответил Стайлз. - Любовью, - откликнулся Скотт. Стайлз вздохнул (который раз), Айзек заржал. Всё было плохо. А насколько всё было плохо, Стайлз на самом деле осознал немного позже. Весь день Скотт таскался за ним с этим своим выражением лица и сыпал нелепыми комплиментами, от которых Стайлзу попеременно хотелось то умереть, то оказаться где-нибудь в Оклахоме, то и вовсе никогда не рождаться. - Глаза у тебя такие страшно красивые, что страшно в них смотреть, - сказал Скотт на истории. - Ты так красиво жуёшь, - выдал он во время ланча. - Какие у тебя пальцы, как лапки паучьи, - зачарованно протянул он, наблюдая за тем, как Стайлз перевязывал сетку на клюшке для лакросса. Особую прелесть ситуации прибавляло то, что вслед за Скоттом за ним увязался Айзек и кажется, даже, принялся записывать в отдельный блокнот всё, что выдавала неожиданно богатая на ассоциации фантазия Скотта. - Может, он болен? – спросила Лидия, понаблюдав за ними пару минут. Стайлз с сомнением посмотрел на Скотта и на всякий случай приложил ладонь к его лбу. Лоб оказался совершенно нормальной температуры, зато Скотт мгновенно прикрыл глаза, схватил его руку на своём лбу и всем телом подался навстречу Стайлзу. - Или это проклятие, - пожала плечами Лидия, - или карма. - Какая ещё карма? – спросил Стайлз, безуспешно пытаясь вернуть себе свою руку. - Ты годами ходил за мной со своей неуклюжей любовью, - с непонятным весельем в голосе сообщила ему Лидия, - вот теперь ощути себя на моём месте. Потом она достала телефон, сделала несколько снимков и бессердечно пообещала залить их в инстаграмм. - Скотт, ну отпусти, а? – безнадёжно попросил Стайлз, после того как она ушла, и очень удивился когда его руку тут же мигом послушно выпустили на волю. Стайлз озадаченно посмотрел на руку, потом на Скотта, и только и смог выдавить, - охренеть. - Ты бы сразу сказал, - виновато пробормотал Скотт и опустил взгляд. - А все мои красноречивые попытки были недостаточно красноречивыми? В ответ на это Скотт только ещё более виновато пожал плечами, отчего Стайлз и сам почему-то почувствовал себя виноватым. Хоть это и было абсолютно нелогично, он попытался загладить свою воображаемую вину. После неловкого хлопка по плечу, означавшего примирение, Скотт вновь воспрял духом. А Стайлз мысленно дал себе подзатыльник. На тренировке по лакроссу Скотт поначалу вёл себя чуть более адекватно, что, как успел понять Стайлз, ничего хорошего не сулило. Так оно и случилось. Сначала Скотт замер прямо перед выходом на поле с мечтательной улыбкой на лице, но был тут же возвращён в реальность Финстоком и его уникальными педагогическими навыками. - Маккол, хватит на меня пялиться с таким дебильным выражением лица, ты что, под ЛСД? - Я влюбился, тренер. - Не в меня, надеюсь? – после секундной паузы спросил Финсток. - Нет, - затряс головой Скотт, - нет, в Стайлза, он… - Если не в меня, а тем более, если в меня, я ничего не хочу об этом знать, - категорично заявил Финсток, - марш на поле! И под истеричные звуки свистка, Скотт потрусил куда было сказано. И после короткой атаки, чуть не засветив оборотничьи глаза, забил первый гол. И всё бы ничего, но он тут же содрал с головы шлем и громко объявил: - Этот гол, а также все последующие голы и все свои игры я посвящаю Стайлзу! Стайлз! – он яростно замахал руками Стайлзу, привлекая к себе его внимание, хотя очевидно, что это было лишним, на него и так во все глаза смотрели команда, тренер и просто болельщики вместе взятые, - я тебя люблю! Давай встречаться! Потом он начал читать стихи. К счастью, всемогущий свисток Финстока не дал ему дочитать «Оду Стайлзу», в которой части тела Стайлза и его душевные качества с потрясающим разнообразием сравнивались то с бильярдными киями, то с канистрой бензина, то с мармеладными тянучками, то ещё с какой-то хренью, о которой Стайлз никогда не хотел ничего знать. - Твою ж мать, - тихонько простонал Стайлз, пряча пылающее лицо в ладонях, - за что? И пока Стайлз панически размышлял о том, станет ли его побег с тренировки ещё большим позором, тренировка возобновилась под жизнерадостный гогот и дружеские тычки сокомандников. Позже, после тренировки их компания пополнилась заинтригованным Лиамом. - Скотт, - позвал он, - а если ты теперь со Стайлзом, можно мне Киру? - Кира тебе мороженое что ли? – вклинился Айзек, и передразнил: - Можно мне Киру, можно мне новый плеер… Лиам тут же ощетинился и, засветив глазами, зарычал на Айзека, а тот, естественно, в долгу не остался и зарычал в ответ. Назревала драка. - Айзек, Лиам, - одёрнул их Скотт, чем до боли напомнил Стайлзу нормального себя. Поразительно, это безумие длилось всего полдня, но Стайлз понял, что успел бесконечно соскучится по тому Скотту, - как дети, честное слово. И мы пока не со Стайлзом. - Мне нравится это «пока», - фыркнул Стайлз. Скотт одарил его улыбкой и продолжил, обращаясь к Лиаму: - Но если тебе нравится Кира, то тебе самому стоит её об этом спросить. Лиам ненадолго задумался, почесал за ухом и спросил: - А когда вы со Стайлзом будете вместе, это значит, что он станет нашей первой леди? Айзек снова заржал, а Стайлз тут же вспыхнул: - Не знаю насчёт первой, но леди я сейчас из тебя сделаю! - Ну да, попробуй, - насмешливо оскалился Лиам. Скотт успел перехватить вскочившего Стайлза, и одновременно приказал Айзеку придержать Лиама. - Да что с вами такое! – отчаянно выкрикнул он. - Наш альфа немножечко рехнулся, - ответил ему Айзек, с трудом удерживая Лиама, - вот что с нами такое. Наверное, это и заставило Скотта задуматься о происходящем. Насколько это вообще было возможно в его состоянии. Оторвавшись от Айзека, Лиама и небольшой толпы почитателей поэтических талантов Скотта, они засели Бургер Кинг и попытались мыслить логически. Точнее, логически мыслил Стайлз, а Скотт постоянно отвлекался. -…смотри, началось это у тебя сегодня, значит… ты говорил что эта зверушка тебя укусила? Может быть, в этом всё дело, как думаешь? - Никогда не замечал какие у тебя охуенные губы, - искренне выдохнул Скотт в ответ на его вопросительный взгляд, - особенно верхняя. Стайлз не то нервно захихикал, не то заплакал, уронил голову и от души побился ею об стол. *** Так Стайлз в одной руке со Скоттом, а в другой с начавшим подтаивать трупиком неведомой твари, оказался у Дитона. Кто бы сомневался. - У нас проблема, - заявил Стайлз, после чего подтолкнул Скотта в спину и вывалил на смотровой стол трупик твари. – Возможно дело в этом. Возможно, что нет. - Не уверен, что это проблема, - вставил Скотт. - В чём заключается проблема? – поинтересовался Дитон. - Скотт, - вместо ответа сказал Стайлз, - скажи, что ты обо мне думаешь? Глаза Скотта как по заказу мгновенно подёрнулись мечтательной поволокой: - Я думаю, что когда ты смотришь на меня, то меня бросает то в жар, то в холод, и что когда ты улыбаешься, у тебя очень красиво зубы торчат, а твои ресницы, Стайлз, это вообще нечто, когда ты моргаешь, на меня ветер дует, и ты вкусно пахнешь, как мамины тако. Или яичница с беконом. А когда я думаю о твоём члене… На последних словах Стайлз испуганно накрыл его рот руками и выдохнул: - Вот этого в программе раньше не было. Оно прогрессирует. Скотт, друг, ты можешь немного помолчать и ни с чем не сравнивать мой член? Сделаешь это для меня, ладно? Скотт послушно закивал и Стайлз медленно отнял руки от его рта. - Понятно, - глубокомысленно сказал Дитон и усадив Скотта, принялся светить ему в глаза фонариком. Стайлз занял стратегическую позицию за спиной Скотта и осуждающе посмотрел на Дитона. - Понятно? И это всё, что вы можете сказать? - Скажи, Скотт, ты часом на днях не встречал ведьму? – проигнорировав возмущённого Стайлза, спросил Дитон. Скотт молчаливо и вопросительно посмотрел на Стайлза. - Да ладно, можешь говорить, - махнул рукой тот. - Не знаю, они как-то по-особенному должны выглядеть? - Ага, как друиды, - фыркнул Стайлз, - так и выделяются из толпы. Подожди, помнишь, ты говорил о той женщине? Вчера? - В больнице? С побрякушками? - Она самая. Ты можешь сейчас дословно вспомнить, что она сделала и сказала? Скотт нахмурился, но прикрыл глаза и постарался вспомнить. - Она… она коснулась моего лица, а потом груди, - неуверенно произнёс Скотт, - а потом сказала «Мальчик-волк с отважным сердцем, в такой день и без любви. Я дарю её тебе, бери». - Отлично. Ещё и кривыми стихами. - Интересно, - сказал Дитон, спрятал фонарик и сложил руки на груди. - У вас есть какой-то лимит слов на сегодня? Серьёзно, мы пришли за помощью, а вы их цедите, как будто за каждое слово у вас отнимается год жизни. На подначку Дитон, конечно же, не отреагировал. Смерив Стайлза долгим взглядом, он начал говорить, но понятнее от этого не стало. - Это проклятие и не проклятие. Суть ведьмы тьма, и любой дар её – есть проклятие, Скотт получил в дар проклятие. - Это конечно здорово, что вы всё прояснили, но снять его как? - Как и любое проклятие, поцелуем. - Да ладно. Ну ладно. Я только Кире напишу… - Ты объект одержимости Скотта, Стайлз, боюсь, что тебе и целовать. - Не-е-ет, - начавший уже набирать сообщение Стайлз, медленно опустил телефон и ошарашено уставился на Дитона. Тот молчаливо выгнул брови и выразительно посмотрел на Стайлза. Так произошёл самый информативный их диалог с Дитоном, за всю историю знакомства с ним. - Нет. Ну нет. Нет же. Запрокинув голову, Скотт уткнулся макушкой ему в грудь и тоскливо посмотрел в глаза: - Тебе будет так неприятно? - Да не в этом дело, - Стайлз нервно вздохнул и сжал руки на скоттовых плечах, - просто ты же… как может мой поцелуй избавить тебя от навеянных чувств ко мне же? Это же пиздец как нелогично, разве что я так отвратительно целуюсь, что ты тут же разочаруешься и побежишь блевать в туалет. А я ведь не так ужасно целуюсь, наверное… Конечно, в итоге Стайлз сдался. Не потому что Скотт смотрел на него своими жалобными глазами и не из чувства долга, и даже не из-за дурацкого поведения Скотта и его дурацких комплиментов. В итоге Стайлз сдался, потому что действительно успел соскучиться по своему, правильному Скотту. Никто из них не знал, каким именно должен был быть поцелуй. Хватило бы целомудренного касания губ, или нужен был более основательный поцелуй, никто ни черта не знал. И Стайлз только надеялся, что инстинкты сами подскажут. Собравшись с духом, Стайлз обошёл Скотта кругом и остановился напротив него, оказавшись между его разведённых коленей. - Вы не могли бы оставить нас наедине, - не глядя на Дитона, попросил Стайлз, - мне и так неловко. Дитон молчаливо кивнул и покинул помещение, прикрыв за собой дверь. Стайлз вновь вздохнул, нерешительно положил руки на плечи Скотта и наклонился, касаясь губами его губ. - Ты слишком много переживаешь, - шепнул Скотт и привлёк к себе за талию. И это было лишним. Это было не нужным. Потому что это было чересчур. Стайлз не хотел знать, каков на вкус рот его лучшего друга, он не хотел знать, каково это, чувствовать глупое и сильное стаккато его пульса под пальцами, и как это - прижиматься к нему всем телом, парадоксально чувствуя, что этого недостаточно. И уж точно он никогда не хотел знать, как бесстыдно и жадно могло реагировать его собственное тело на эти крохи, всего лишь отзвуки настоящей ласки. - Ну, как себя чувствуешь? – спросил Стайлз. Вопрос прозвучал тихо, а сам он растерянно смотрел куда угодно, только не в глаза Скотту. Вот только отстраниться от него, он так и не удосужился. - Вменяемым, - после недолгих размышлений ответил Скотт и улыбнулся, легонько боднув его головой, - спасибо. - Ага, - рассеянно согласился Стайлз и, наконец, догадался высвободиться из его цепких объятий. – Не за что. Обращайся. Ещё одна тупая и неадекватная реакция в копилку Стилински, на очередное из ряда вон выходящее событие в его жизни. Стайлз не хотел думать о том, что вся его жизнь постепенно превращалась в череду этих самых из ряда вон. Он вообще не хотел думать и поэтому просто устало предложил: - Поехали отсюда? А Скотт просто согласился. И они просто поехали. У них вообще всё всегда было просто, за исключением тех случаев, когда было сложно. Вечером они разошлись по домам, а на следующий день Скотт непривычно задумчиво, что в его исполнении выглядело как пришибленно, вновь принялся ходить за Стайлзом по пятам. Только на этот раз молча и упорно пряча глаза. Стайлз чувствовал себя неуютно, словно его сначала выбили из гнезда, а потом на это гнездо нассали и подожгли. Неуютно, одним словом. После целого безмолвного дня в школе, Скотт так же молчаливо слинял домой. Стайлз не обиделся, но почувствовал себя тоскливо. Так, словно он упустил что-то важное, и даже толком не понял что именно. Поздно вечером, почти ночью, когда он уже почти решил заснуть, его тоскливое одиночество разбилось вдребезги. Прозвенел звонок, Стайлз, прихватив неизменную и, в общем, бесполезную биту, пошёл открывать. А открыв, так и застыл на пороге. - Я посмотрел «Новую надежду»! – сообщил Скотт с порога и скептично посмотрел на биту, - серьёзно? Думаешь, убийца-психопат позвонил бы в дверь? - Питер так и сделал, - пожал плечами Стайлз и отставил биту. Наступила неловкая пауза, Скотт переступил с ноги на ногу и заговорил снова: - Я вёл себя как идиот. - Ты был под проклятием. - Не тогда, потом. То есть тогда тоже, но потом – особенно. Я вёл себя как идиот и посмотрел «Новую надежду». Стайлз удивлённо вскинул брови: - Ты посмотрел шедевр всех времён и народов в качестве епитимьи? - Епи… чего? - Я полагаю это значит, что твой онлайн словарик ещё не добрался до этого слова. - Угу. - Ну заходи, - Стайлз отступил с порога и приоткрыл дверь пошире. – Разберёмся. После этого, уже зайдя в дом, Скотт ещё пару раз честно попытался извиниться, но был принципиально проигнорирован. Стайлз не хотел извинений, он хотел своего друга, не извиняющегося и смотрящего на него виноватым взглядом, и не того, которого хотелось потрогать так, что аж зудела кожа на пальцах и не того, вкус чьих поцелуев Стайлз чувствовал до сих пор. Он хотел того друга, с которым было легко и просто обсуждать девчонок, и дурацкие старые ужастики, в которого было весело бросаться попкорном и с которым можно было просто быть рядом. Проблема заключалась в том, что теперь Стайлзу было сложно отделить одного от другого. Столько лет ему это успешно удавалось, а тут один несчастный поцелуй, одно маленькое проклятие, и гляди ж ты. - Вы с Кирой помирились? – спросил Стайлз. Расположившись в кресле напротив кровати, на которой устроился Скотт, он принялся сооружать странное ожерелье из скрепок. Скотт, внимательно наблюдавший за его манипуляциями, хмыкнул и неопределённо дёрнул плечом. - Я, конечно, извинился, что так глупо вышло, но не думаю, что нам надо сейчас мириться. - Что, Лиам уже успел обставить тебя? У тебя в стае совсем дисциплины никакой, пороть их надо. - Начиная с тебя? - Нет, меня эти игры не заводят, - Стайлз отвлёкся от ожерелья и ткнул в Скотта пальцем, - я – глас разума стаи. – И пробормотал уже тише, возвращаясь к своему рукоделию, - а если кому что не нравится, то ничего не могу с этим поделать. Какая стая – такой и глас разума. - Стайлз… - Ммм? - Я… я на самом деле не знаю, как это… - Скотт вздохнул, - я бы пригласил тебя на свидание, но нет ничего, чего бы мы уже не делали вместе, так что всё что я мог бы придумать никак бы не отличалось от того, что мы обычно… - Так, стоять, Скотти, какое свидание? Тебя снова кто-то проклял? - Стайлз. - Или это откат? Только не говори, что на этот раз… - Стайлз… -…нам придётся ещё подрочить друг другу, потому что это уже… - Стайлз, заткнись, пожалуйста! -…слишком. Последнее слово Стайлз договорил почти робко, после чего прикусил язык и испуганно посмотрел на Скотта. - Стайлз, я не читаю сейчас тебе никаких стихов. - Не читаешь. - И не сравниваю твои пальцы с паучьими лапками. - Спасибо. - Я абсолютно вменяем. - Уверен? Стайлз настороженно замер и попытался оценить на глаз душевное состояние друга, и хоть выглядел тот действительно вполне нормальным, это ещё ничего не значило. Тем временем, Скотт встал с кровати и, под пристальным взглядом Стайлза, сделав два шага навстречу, плавно, словно боялся спугнуть, опустился перед ним на корточки. - Я не буду признаваться тебе в любви, потому что это глупо. Тем более что ты, скорее всего, попытаешься привести меня в чувство ударом по голове чем-нибудь тяжёлым. - И? - И я мог бы таскать тебе цветы и конфеты, и мёртвых оленей, но что-то подсказывает мне, что ты не оценишь. Так что можно я просто пообещаю тебе всегда быть для тебя тем, кого ты хочешь, чего бы ты ни захотел, а ты мне скажешь, кем ты меня хочешь? Стайлз опустил взгляд на собственные руки, на нервно подрагивающие пальцы и едва заметно хмыкнув, торжественно нацепил скрепочное ожерелье на шею Скотту. Тишину между ними можно было резать ножом, и Стайлз мог бы поклясться на собственных потрохах, она бы закровоточила. - Всем, - сказал он, и за одним этим коротеньким словом вдруг обнаружилось что-то настолько огромное и безграничное, что Стайлз даже на всякий случай прикрыл глаза, испугавшись, что оно вот-вот выплеснется из него наружу. Он не увидел, зато услышал и почувствовал, как счастливо выдохнул Скотт, и зарылся лицом в его раскрытые ладони. По телу прокатился жаркий озноб, когда горячий влажный язык коснулся ладони, а затем запястья и тонкой кожи на сгибе локтя. - Ноги ещё мне оближи, - неловко пошутил Стайлз. - Дойдёт дело и до ног, - серьёзно пообещал Скотт. *** - Так что это было, Дитон так и не сказал? - Не поверишь. - Чувак, ты оборотень. Ещё мы знакомы с двумя банши и несколькими друидами. Я уже даже в Санту почти верю. - Чупакабра. Это оказалась чупакабра. - Да не может быть. - А я говорил. - Но… чупакабра? Серьёзно? Ненавижу этот город.