Сказка на новый лад или Белоснежка сильно изменилась за лето

- У меня больше нет идей, - поднял руки в воздух Тео. – Я уже на всё согласен, только давайте поскорее. - А давайте Белоснежку, - радостно воскликнул вдруг Джек. – Там мало женских ролей. Всего две. Белоснежка и мачеха! - И кто ими будет? – скептически уточнил Аарон. - Тео и Карл, - радостно откликнулся Уилшер. - Эй, стоп, почему я? - А ты сам сказал, что на всё согласен, - Джек отмахнулся от него, доставая из кармана телефона и набирая номер. – Эй, Карл, привет, так как ты проштрафился и не пришёл, выбирай, кем ты хочешь быть – мачехой или Белоснежкой. Нет, деревом нельзя. Нет, зеркалом тоже! Нет, подумать тоже нельзя! Раз-два... Отлично! Всё, увидимся. Завтра приходи обязательно, а то мы без тебя ещё что-нибудь придумаем. Тео, поздравляю, у тебя главная роль, - радостно заявил парень, спрятав трубку в карман. - То есть я Белоснежка? – скептически уточнил Уолкотт. – Джек посмотри на меня ещё раз, ты уверен, что я пройду по кастингу? - А что не так? – удивился Уилшер. – Почему нет? - Может, потому что я чёрный? – фыркнул Тео. – А она была что-то там как снег? - А ещё она была девочкой, - отрезал Джек. – Это мы тоже исправить не в состоянии. - А как мы будем остальные роли распределять? – разволновался Пер, пока вся остальная команда давилась хохотом и пыталась не ржать в голос. - По жребию! – гордо решил Уилшер. – А я буду режиссёром! Спустя полчаса поиска бумажек, нарезания, подписывания и собственно жеребьёвки, стало ясно: темнокожая Белоснежка – ещё не самая главная их беда, по крайней мере потому что она обрела своего отца – Окслейд-Чемберлена. Гораздо очаровательнее смотрелись Пер и Войцех в роли гномов. - Последняя бумажка осталась, - все уставились на лежащий на столе прямоугольник. - Как так?! – удивился Уилшер. – Откуда? Мы же всех посчитали. - Вот именно что всех, вместе с тобой, - отозвался Аарон, не отводя взгляда от бумажки. - То есть вы хотите сказать, что это моя роль? И кто там? В зале повисла тишина. Все смотрели на прямоугольник, и только Тео уткнулся лицом в ладонь. - Ладно, я сам посмотрю, - не выдержал Джек и перевернул бумажку. – «Принц», - прочитал он. – Ну и что такого? Это же просто парень с мечом, он бегает по лесу, находит Белоснежку и... - брови Уилшера поползли вверх по мере осознания им всей нечеловечности своего попадалова. - Целует её, да, - мстительно закончил Чемберлен, которому совсем не хотелось быть отцом. - Нет, - сказал Джек наконец, косясь на Тео, - я не могу, я же режиссёр. - Но тогда у нас не будет принца! - Давайте возьмём одного из гномов! - Тогда их будет шесть, а это не по канону! - Белоснежка тоже была белой девочкой по канону! - Но у нас же нет белых девочек! - У вас и режиссёра сейчас не будет! - ТИХО! – на правах старшего рявкнул Томаш, которому хотелось домой и поесть. – Или ты, Джек, будешь принцем, или мы ставим Русалочку, и я лично шью тебе хвост. Уилшер надулся было, но все смотрели на него выжидающе, и ему оставалось только мрачно кивнуть. День премьеры наступил как-то неожиданно. Вроде вот совсем недавно они ещё только гадали, что же будет, учили слова и репетировали, смеясь до слёз, а сегодня уже вот, детское отделение больницы, несколько десятков маленьких пациентов и их родителей, которые с нетерпением ждут там, за импровизированным занавесом начала обещанного представления. А с другой стороны занавеса команда пыталась шёпотом уговорить Уолкотта сменить кроссовки на хотя бы балетки. Тот только прятал ноги под широким подолом и утверждал, что с него хватит и платья. Печальная безотказная мачеха-Карл покачивалась на каблуках и отчаянно пыталась не запутаться в пышных юбках. Назвать её красавицей не рискнул даже радостно улыбающийся Венгер. Тео чёрный парик, напротив, необычайно шёл, делая из него, правда, не Белоснежку, а Кармен. Принц-Хосе Уилшер мрачно косился на всё это великолепие, не реагируя на советы «как правильно целовать Белоснежку» в исполнении двух веселящихся гномов Войцеха и Подольски. Поцелуй на репетициях они так и не рискнули попробовать – если сам Джек в приступе патетичной любви к искусству был согласен пойти на такие жертвы, то Тео категорично заявил, что целоваться умеет и так и в репетициях не нуждается. Спорить с ним не рискнул даже Томаш. Когда час икс наконец настал, а занавес вместо того, чтобы разойтись, упал, под бодрые аплодисменты детей и весёлую музычку на сцену припрыгал Тео с корзинкой в руке. - Папа, - с потрясающей разум наигранностью прокричал он за кулисы, - посмотри, какую я нашёл...нашла полянку! Здесь столько цветов! - Молодец, доченька, - глухим басом откликнулся Алекс, выходя следом за «дочкой». Тео, фальшивя, начал напевать что-то отдалённо напоминающее «Glory Glory Man United», в зале Арсен подавился чаем. Уолкотт послушно сменил мотив на «You’ll Never Walk Alone», но под это цветочки собирались плохо и вскоре он остановился посреди полянки, укоризненно глядя на «отца», чешущего накладную бороду. - Послушай... - начал было Чемберлен своим обычным голосом, но быстро исправился и продолжил уже басом. – В смысле, кхм-кхм, послушай доченька, иди поглубже в лес, может быть, там есть ещё цветы. - Может быть, мне ещё и привязать себя к дереву, отец? – с видом счастливого идиота и совершенно не по сценарию осведомилась Белоснежка, которую всё же вынудили переодеть обувь. В зале раздались недоумевающие смешки. - И не волнуйся, если ночь застанет тебя в чаще, ты всегда сможешь выйти утром, - поразмыслив пару секунд всё же по сценарию ответил «отец». - Если меня не сожрут дикие звери, папочка! – радостно воскликнула Белоснежка и ускакала за кулисы. Отец ещё пару секунд постоял на сцене в недоумевающем молчании, собственном и зала, и ушёл на громкий шёпот «Алекс, вали уже оттуда!». На сцене погас свет, и снова появилась Белоснежка. Она побродила немного, пару раз споткнувшись о невидимые в темноте декорации и наконец упёрлась в домик. - Где это я?! – всё тем же тоном счастливой невинности спросила она у стены, стена вполне логично промолчала. – Что это за дом? – стена промолчала во второй раз, и Белоснежка, устав разговаривать с неотзывчивыми декорациями, толкнула дверь и прошла внутрь. Следующие полчаса спектакля были омрачены только появлением мачехи, чья походка напоминала походку то ли тетерева, приударившего за куропатками, то ли печального тиранозавра. - Я ль на свете всех милее? – заголосила в выуженное из корсажа зеркало мачеха, с трудом доковыляв до пуфика и облегчённо рухнув в него. – Всех румяней и белее? Зал настороженно покосился на невинно хлопочущую в другом углу сцены Белоснежку. Подумать, что она белее своей финноурождённой родственницы, мог бы, пожалуй что, лишь дальтоник. Или режиссёр сего действа. Получив наконец свой сомнительный ответ, мачеха с трудом и кряхтением поднялась с пуфика, покачалась на каблуках ещё немного и к вящему облегчению аудитории уковыляла за кулисы. Второй за последнее время час икс близился – трагично рыдающие гномы, то и дело сбивающиеся на вой и хохот, уже уползли со сцены, оставив Белоснежку лежать посреди сцены. Принц всё не шёл, и зал уже начал волноваться – а ну как главная героиня так и останется мёртвой. После всего увиденного публика не удивилась бы уже ничему. Наконец принца явно вытолкали из-за кулис и он, с разбега преодолев сразу половину необходимого расстояния, замедлился до состояния улитки. Спустя пару минут из-за кулис начали осуждающе свистеть гномы, и на обозрение зала выставилась рука с зажатым в ней помидором. Принцу невольно пришлось ускориться. Добредя наконец до суженой, он мрачно уставился на Белоснежку. Она выглядела совсем как живая, даже взгляд не сулил ничего хорошего. - Давай по-быстрому, - пробормотал принц. - А вдруг я от этого не оживу? – съехидничала Белоснежка и зажмурилась, сложив губы куриной попкой. - Ты же говорил, что умеешь целоваться, - возмутился уже склонившийся над ней принц. Зал радостно любовался его филейной частью. - Ты правда хочешь, чтобы я тебе это продемонстрировал? – не раскрывая глаз и почти не шевеля губами откликнулась «невеста». Принц зажмурился и жестом страуса, прячущего голову в песок, ткнулся губами куда-то в лицо Белоснежки, судя по ощущениям, попал куда-то либо в глаз, либо в ухо, быстро распрямился и развернулся к залу. За спиной шуршала платьем суженая, и в каждом шорохе принцу чудилось возмездие. Гномы радостно улюлюкали и аплодировали из-за кулис, принц и Белоснежка, угрюмо взявшись за руки, подошли к краю сцены и мрачно поклонились. Зрители решили воспользоваться моментом и закидать актёров цветами. Одна роза, зацепившись шипами за прядь искусственных локонов Белоснежки, стащила парик на пол. Принц в ужасе покосился на почти лысую «невесту». Из-за кулис доносился гомерический хохот, и на поклон больше никто выйти не смог, хотя, судя по грохоту, мачеха всё же попыталась, но не дошла. - Чтоб я ещё раз согласился на эти благотворительные вечера, - сквозь зубы пробормотал Уолкот, не переставая улыбаться. - Чтоб я ещё раз предложил на них что-то, - так же сквозь зубы согласился Уилшер. Когда они, бодро подпрыгивая и размахивая соединёнными руками, всё же ушли со сцены, за кулисами их уже ждали хмурый Венгер и компания заикающихся от смеха гномов.