* * *
Страна Огня, а именно создание Деревни Скрытого Листа (она же Конохагуре) послужило примером для остальных, и в других странах так же стали возникать скрытые деревни, а их вождями становились Каге. Количество союзников Конохи росло, а Хаширама заполучил мировое признание, его даже прозвали Богом Шиноби, опираясь на его невероятную силу. Но у Бога Шиноби были кое-какие слабости — выпивка и азартные игры. Сенджу так подсел на них, что Тобираме порой приходилось силком вытаскивать брата из какого-нибудь развлекательного заведения, а наутро будить, используя свой навык управления стихией воды, что вызывало сильное негодование со стороны Шодай Хокаге. — Вода слишком холодная! — возмущался Хаширама, вскакивая с кровати. — Она была бы теплее, если бы ты проснулся сразу, — щуря глаза, отвечал ему младший Сенджу. Тобирама никогда не позволял себе расслабляться, он был дисциплинированнее, чем его старший брат, всегда и во всем сохранял серьезность и хладнокровие, был осторожным и недоверчивым, а особенно он не доверял клану Учиха. Хашираме он очень напоминал их отца. Несмотря на разные подходы к ведению внутренней политики, братья хорошо ладили, и в глобальных вопросах последнее слово всегда оставалось за старшим. Тобирама слушался его даже тогда, когда не был полностью согласен с его решением. Таким образом, ему приходилось терпеть союз между Сенджу и Учиха, а также тот факт, что его брат и Мадара являются близкими друзьями. Изуна разделял взгляды Тобирамы, только в противоположном направлении — он считал, что клан Сенджу не заслуживает доверия, и подозрительно относился к связи любимого брата с Хокаге. В конце февраля Тобираме пришлось уехать по политическим вопросам в соседнюю страну, и его заменил Мадара, чему младший Сенджу был не рад, но иной альтернативы не нашлось, так что пришлось смириться с этим, как, впрочем, и Изуне, который стал чувствовать себя лучше и, кажется, шел на поправку. Теперь Мадаре приходилось тащить Хашираму из бара, а по утрам будить с бодуна, он даже ощущал долю сочувствия к Тобираме в такие моменты, ибо Хокаге с похмелья — очень-очень злой Хокаге, с невероятно тёмной аурой. Только человек со стальной выдержкой (как раз такой, как Тобирама Сенджу) мог совладать с этим состоянием Хаширамы. Хаширама крепко спал, когда солнце поднялось над горизонтом, и первый луч проник в его покои. Он планировал проспать так до обеда, поскольку после бурной вчерашней попойки тяжелое похмелье не заставило себя ждать. Однако у Мадары на его счет были совсем другие планы… Он тихо пробрался в спальню Хаширамы и осторожно залез на кровать, нависая над спящим. И тут на все поместье раздался звон — Мадара ударил над самым ухом Хаширамы в гонг и пронзительно закричал: — ДОБРОЕ УТРО, КОНОХА! Хаширама тут же разлепил глаза, уставившись пустым взглядом в пространство. Несколько секунд он приходил в себя, но, быстро осознав, что к чему, набросился на Учиху, придавив того к кровати. — Ты… — сквозь зубы процедил Хаширама, вокруг которого образовалась зловещая аура. — Я убью тебя… — Боже, вот это лицо! — хохоча выдавил Мадара, ни капли не испугавшись состояния своего друга. Они всё же смогли обойтись без драки, так как Первому Хокаге нужно было приступить к делам, потому он недолго злился на столь внезапное пробуждение, ибо Учиха был прав — дела не ждут. — Это последний, — со вздохом сообщил Сенджу, положив листок поверх внушительной стопки документов. — Отлично, — Мадара устало потёр глаза. — Можно идти домой. — Ты иди, а у меня тут осталось одно дельце, — пересчитывая деньги и довольно хихикая, ответил Хаширама. — Что? — Мадара приподнял брови. — Ты опять собираешься всю ночь пить и играть в азартные игры? — У меня жутко болит голова, — Хаширама потер затылок. — И единственное лекарство — это саке и приличные ставки! У его друга нервно дернулась бровь. — Ты неисправим. Как ни пытался Хаширама от него избавиться, Мадара всё же настоял на том, чтобы пойти с ним и проконтролировать, чтобы Хокаге вовремя лёг спать, ведь завтра его снова ждали важные дела. В заведении было душно, пахло табаком и алкоголем, повсюду шастали пьяные шиноби, многие из них восседали за игральными столиками, среди них сидел и Шодай Хокаге. Он явно выпил уже не одну бутылку саке, о чем говорили его покрасневшие щеки и заплетающийся язык. — Хаширама, уже почти утро, нам пора идти, — уговаривал его Мадара, с недовольством наблюдая за ходом игры. — Еще одна партия и пойдем! — пообещал ему Каге, держа в руке пять игральных карт. — Что-то твоя баба невеселая, — заметил один из игроков, явно пьяный в стельку. — Плохо ты её воспитал, да и прическа у нее странная, волосы торчат так, будто в них вши ядерные испытания устроили, хе-хе-хе! — Зря ты это сказал… — не отрывая взгляда от карт, ответил ему Хаширама. Тот посмотрел на Мадару и ужаснулся: на лице мужчины появилась безумная ухмылка, а уголки его губ нервно задергались. — Что ты там брякнул насчет моей прически? — ледяным голосом спросил Мадара, вид которого не на шутку напугал всех сидящих за столиком игроков. — Очень зря… — флегматично добавил Хаширама, отложив карты. — Теперь партия останется незаконченной. — П-почему это? — сглотнув, спросил его шиноби, обозвавший Мадару бабой, хотя сам начал догадываться, каков будет ответ. А Мадара уже активировал шаринган, смотря на обидчика взглядом человека, готового убить. — Сусаноо. Раздались вопли, из здания все бросились бежать, так как ярко-синий самурай-гигант снес половину крыши и отправил многих в дальний полет, отвесив им не слабого пинка. Затем он поднял на руки Хашираму (который во время этого беспорядка умудрился заснуть, не обращая внимания на шум и обваливающийся потолок) и понес его до поместья Сенджу. Не думал Мадара, что ему когда-нибудь придётся использовать Сусаноо, чтобы отнести пьяного друга домой. — Какой же ты тяжелый… — проворчал он, скидывая со своего плеча на кровать Первого Хокаге. Изначально Мадара планировал с помощью Сусаноо просто закинуть Хашираму в открытое окно, однако появление представителя клана Учиха в таком виде в поместье Сенджу могло спровоцировать скандал. — Всё, спи. Чтоб завтра был как огурчик, — сказал Мадара другу, направляясь к выходу, но Шодай его остановил. — А Тобирама меня раздевал. Мадара нервно дернул бровью. Вот наглец. — Еще чего! — он злобно посмотрел в сторону Хаширамы. — Сам справишься! — Ну, пожалуйста… — взмолился тот, с трудом переворачиваясь на спину. «Ками-сама, за что мне это?» — спросил себя Мадара, садясь на кровать и помогая Хашираме освободиться от одежды. — Теперь спи, — сказал он, собираясь подняться с кровати и пойти, наконец, домой, но Хаширама вновь остановил его, схватив за запястье. Мадара вопросительно взглянул на него, но не успел он опомниться, как Хаширама повалил его самого на постель, тут же нависая сверху. — Что ты… Мадаре не дали договорить, заткнув его поцелуем. Такого от друга он точно не ожидал. Изумленно распахнув глаза, Мадара был не в силах даже пошевелиться от шока. А Хаширама не медлил: он языком проник между чужих губ, углубив поцелуй. Мадара ощутил, как кровь приливает к щекам, а сердце начинает бешено колотиться. Почему это происходит? Зачем Хаширама его поцеловал? Неужели алкоголь заставил? Или он лишь послужил толчком к тому, чтобы сделать то, чего Шодай всегда хотел? Все эти вопросы мигом пронеслись в голове Мадары. Впрочем, искать ответы он сейчас не стал, ибо чужой язык во рту явно отвлекал от этого. Мадара протестующе замычал, и Хаширама нехотя отстранился от его губ, посмотрев в бездонные черные глаза друга. — Что ты творишь?! — прошипел Мадара, упираясь ладонями в его плечи и пытаясь отстранить от себя. — Я люблю тебя, — продолжая смотреть в глаза Мадаре, заявил Хаширама. Мадара перестал его отталкивать. — Что ты сказал? — не веря в происходящее, переспросил он. — Я тебя люблю, — повторил Хаширама. — Мадара… Я очень тебя люблю, только тебя, — он начал покрывать сбивчивыми поцелуями чужое лицо. Мадаре казалось, что он задыхается. Действия и слова Хаширамы произвели на него сильный эффект, он испытал невероятное волнение, сам не зная почему. Они с детства дружат, столько же воюют, и совсем недавно стали союзниками. Их отношения рвались и соединялись снова. Отказавшись впервые от их дружбы, Мадара пробудил шаринган. Глава Сенджу был для него самым дорогим человеком в жизни, не считая Изуны, которому брюнет иногда позволял к себе прикасаться: целовать в губы, гладить по волосам… Но всё же Изуна был для него кровным братом и только, в то время как Хаширама мог быть для Мадары больше чем другом, больше чем братом. Возможно, поэтому второй поцелуй случился уже по инициативе Мадары. Он обвил руками шею Хаширамы и впился в его губы своими, поддавшись желанию собственного тела. Они сплетались языками, страстно целуясь, пока Первый не прервал поцелуй, переходя с губ на шею партнера, кусая тонкую кожу. Мадара прикусил нижнюю губу, сдерживая стоны, но вдруг Хаширама остановился. — Хаширама? — Мадара вопросительно посмотрел на него. В ответ послышался храп. Хокаге все-таки отключился. У Мадары нервно задергалась бровь — отрубился в такой неподходящий момент, скотина пьющая! Чертыхаясь, Мадара скинул обмякшее тело с себя и встал с кровати. Когда он уже открыл дверь, дабы выйти, то услышал сонное бормотание. — Мадара… — прошептал Хаширама во сне. Тот замер, прислушавшись. Интересно. — Да, вот так хорошо… Продолжай… — пустив слюну на подушку, пролепетал Каге. Во владении Сенджу раздался грохот, птицы в саду тревожно защебетали, а всех жильцов разбудил громкий вопль Мадары на всё поместье: — ЧТО ТЕБЕ ТАМ СНИТСЯ, ЧЕРТОВ ИЗВРАЩЕНЕЦ?!Хаширама и Мадара
20 июля 2015 г. в 18:01
Зима выдалась холодной. Снег крупными хлопьями падал на землю, создавая высокие сугробы, в которых утопали ноги, а небо теперь редко приобретало голубые оттенки, чаще оставаясь серого цвета.
Мадара купил в лавке со сладостями данго для младшего брата, который в эту зиму умудрился захворать. Он чудом выжил в войне между кланами, и только обещание Хаширамы излечить его от смертельных ран заставило главу клана Учиха согласиться на союз. Деревня довольно быстро отстроилась, мечта двух «глупых детей» стала реальностью.
Можно сказать, что сейчас Хаширама и Мадара были счастливы, но их младшие братья по-прежнему не хотели доверять друг другу: Тобирама считал, что Учихи опасны, а Изуна просил старшего брата не верить Сенджу.
Впрочем, старшие братья надеялись, что когда-нибудь этот конфликт удастся разрешить. Особенно, как считал Хаширама, когда Мадара займет пост Второго Хокаге. Он видел в своем друге сильного лидера и хотел, чтобы жители деревни полюбили его так же, как любил его сам Хаширама.
Снег хрустел под ногами, пока Мадара, кутаясь в теплый шарф, брёл по узкой улочке по направлению к своему поместью. На нем были теплые одежды темно-синего тона с гербом его семьи на спине, а вокруг шеи обмотан шерстяной шарф ярко-красного цвета.
Длинные, иссиня-черные волосы струились по спине, легкий ветер игрался с ними, перебирая непослушные пряди. Вокруг никого не было, что радовало, ибо Мадару ужасно раздражали взгляды многих жителей Конохи, которые обожали Хокаге и боялись его лучшего друга.
— Мадара…
Мадара вздрогнул, когда его внезапно схватили за локоть, заставляя остановиться. Он обернулся и увидел улыбающегося Хашираму. На смуглых впалых щеках проявлялся слабый румянец, вызванный морозной погодой, черные бархатные глаза смотрели как всегда с добродушием, но в них также была заметна некая хитрая искра. В руке он держал глиняную чашку с горячим зеленым чаем.
— Что ты здесь делаешь? — высвободив руку, поинтересовался у него Мадара.
— Увидел тебя из окна резиденции и решил проследить, — все так же улыбаясь, ответил Хокаге, делая глоток горячего напитка.
— Очень смешно, — буркнул Мадара, отворачиваясь. — Я иду домой.
— На самом деле я хотел отдать тебе это, — Хаширама протянул ему два бумажных листка.
— Что это? — Мадара принял их, вопросительно приподняв бровь.
— Приглашения. Для тебя и Изуны. Приём в честь приезда клана Узумаки, забыл? — Хаширама пристально взглянул на друга, убирая со лба упавшую прядь.
В отличие от Мадары, его волосы почти всегда лежали идеально: густые и длинные, они не торчали в разные стороны, а спадали ровным, каштановым водопадом на широкие плечи.
— Изуна до сих пор не поправился, не знаю, сможет ли он прийти, — со вздохом ответил Мадара, убрав приглашения за пазуху.
— Надеюсь, что всё же твой брат выздоровеет, — мягко сказал Хаширама. — В любом случае ты обязательно приходи. Все-таки они наши главные союзники, а ты займешь пост после меня, так что твоё присутствие там просто необходимо.
— Я понимаю, — Мадара кивнул.
— Тогда увидимся, — Хаширама хлопнул друга по плечу и зашагал обратно в сторону резиденции.
Мадара долго смотрел ему вслед. Хаширама прилагал все усилия для того, чтобы их кланы жили в мире, и чтобы клан Учиха не подвергался подозрению и недоверию со стороны жителей деревни. Он очень ценил старания Хокаге, однако что-то внутри подсказывало мужчине, что мир, который они создали, не сможет существовать вечно. Люди никогда не научатся понимать друг друга, а шиноби никогда не смогут не воевать.
— Я дома, брат.
Мадара разулся и снял верхнюю одежду, пройдя в спальню Изуны. Его брат лежал в постели, тяжело дыша. Служанка сменила ему компресс, температура никак не спадала, иногда доходило даже до галлюцинаций. Сейчас он был в сознании, компрессы все же понемногу помогали. Изуна повернул голову, посмотрев на вошедшего.
— Куда ты уходил? — слабым голосом спросил он.
— Вот, — Мадара поставил на постель брата коробочку с данго.
— Данго? — больной с трудом присел в постели, облокачиваясь на подушки, и взял угощение, чуть улыбнувшись. — Спасибо.
— Я знал, что это тебя подбодрит, — Учиха-старший погладил брата по руке. — Как твое самочувствие?
— Бывало и получше, — Изуна пожал плечами.
— Ты обязательно поправишься, Изу. Обещаю.
Изуна отложил лакомство и привлек брата ближе к себе, ласково накрыв его щеки бледными ладонями.
— Я верю тебе, — прошептал он в чужие губы.