Забабашкин и его причуды

Какое прекрасное утро. Птички поют, солнце светит в окошко, красота! С улыбкой тру глаза и зеваю. «Ну, полежу ещё немного и буду вставать», — подумал я и перевернулся на другой бок. Ну вот чёрт меня дёрнул глаза открывать. На тумбочке стоял будильник. 9.35 — горело красными циферками, ослепляя меня как тысячи солнц. — Еб твою мать!!! — ору так, что во дворе раздался звук сигнализации. — Опять проспал! Я со скоростью раненой черепахи начал собираться. Дело в том, что сегодня важное собеседование по поводу работы. Директор фирмы, на которую я хотел устроиться бухгалтером, назначил встречу на 10.00 в кафе «Ромашковое поле». Хвала всем существующим богам, мне туда нужно проехать всего две станции метро. Метро — испытание не для малодушных. Особенно в час пик. Люди слетаются, как мошки на тухлый персик. На часах 10.10. Я с пеной у рта влетаю в кафе, опрокидывая мирную парочку возле входа. За столиком я увидел красивого мужчину двадцати пяти лет. Так странно, такой молодой, а уже директор. Он раздражённо колотил кофе и каждую секунду смотрел на часы. Кое-как пригладив свои три волосины, попытавшись привести себя хоть в какой-то порядок, я сел за столик. Неловкая пауза. — Фёдор Забабашкин? — спросил мужчина. Ну не повезло мне немного с фамилией, ничего не поделаешь. — Да. Простите за опоздание. Кошка родила…а у соседа ванную затопило…вот и пришлось быстро идти за маргарином… — начал тараторить я. Потом только понял, что я вообще сморозил. — Меня зовут Александр Сергеевич Любимый. Вы резюме принесли? — со вздохом произнёс он. Вот почему у меня не такая фамилия? Любииииимый. Любимый Фёдор Алексеевич, очень хорошо звучит. — Да, конечно. Пока он рассматривал все бумаги, подошёл официант. — Здравствуйте, что закажите? — вежливо спросил мальчик. Конечно же, Александр заказал себе просто кофе, как делают все нормальные люди на деловой встрече. Но мы (точнее говоря я) не так просты как кажемся. — Мне, пожалуйста, томатный суп и лимонный сок, — сказал я, после чего услышал грохот. Это челюсть директора об пол ударилась. Ну да, своеобразные у меня вкусы. Я же должен оправдывать фамилию. У каждого свои забабахи. — Хорошо, через пятнадцать минут принесу ваши заказы, — официант вообще никак не отреагировал на мой заказ. Видимо долго уже работает, не легко его удивить. А вот Любимый до сих пор не оклемался ещё. Куда он с такими слабыми нервами в директора пошёл? Спустя пятнадцать минут молчания и перебирания моего резюме, нам принесли заказ. С глаз официанта текли слёзы. — Что случилось? Почему вы плачете? — А у нас там все сейчас на кухне плачут, — со слезами сказал официант. — Что, умер кто? — спросил я. — Нет, я бы на вас посмотрел, если бы вы из пяти лимонов сок выжимали. Там вся кухня в лимонах, и у всех глаза щиплет из-за одного несчастного стаканчика. — Простите, — сказал с печальным вздохом я. Вот всегда так. Как отчебучу что-то… — Да, Забабахин, странные у вас предпочтения, — заметил директор. — Но резюме у вас хорошее, по этому, вы приняты на работу. — Спасибо большое! Я не подведу! — с радостью сказал я, и принялся уплетать томатный суп, запивая лимонным соком. Тем временем, Александр рассказывал мне условия договора и всякую остальную мутотень. Но тут… Прямо над головой у директора висел огромный (может и маленький, но для меня он был огромным) паук на своей паутинке. Вот никогда не боялся ни высоты, ни темноты, а вот пауков до жути боюсь. Видимо моё выражение лица было не очень нормальным. Александр Любимый прекратил свой занимательный рассказ, и удивлённо посмотрел на меня. — Чт…Что-то случилось? — со страхом в голосе спросил он. Я медленно помотал головой и сделал жест а-ля «подождите минутку, я всё улажу». И я со всей силы зарядил (как мне казалось) в этого злосчастного паука. Как вы уже наверное поняли, дорогие девочки и мальчики, ложка попала прямо директору в лоб. Но это ещё не всё. Я забыл, что перед тем как кинуть ложку, я набрал в неё много томатного супа. И теперь, красивое красное пятно красовалось на дорогущей рубашке начальника. Его лицо вмиг стало напоминать содержимое моей тарелки (такое же красное). Я, с мольбами о прощении, рванул вытирать сие безобразие салфетками.Зря, только больше развёз. Тем временем, злой, красный Саша потирал хорошую такую шишку на лбу. — Да я вас…Вы знаете что я с вами… — гнев не давал подобрать нужных слов. — Сергей Александрович, я сейчас всё вытру. Вы даже не заметите пятнышка, — пытаясь всё-таки оттереть пятно, мямлил я. — Какой нафиг Сергей Александрович? У вас что, такая короткая память, что вы имя запомнить не можете? Хватит уже елозить, вы что, не видите, что только хуже делаете? — видимо я его сильно вывел, потому что всё это он орал на всё кафе. — Не волнуйтесь, пожалуйста, у меня дома есть очень хорошее средство от пятен. Оно всё выведет мгновенно. Если у вас есть время, заедим ко мне, я всё отстираю. — Ну хорошо, — со вздохом согласился Александр. До моего дома мы ехали на его машине. Бабульки возле моего подъезда подозрительно осмотрели моего спутника, и начали тихонько о чём то шептаться. Зашли в мою квартиру без приключений. — Ой, а что это за странная штука у вас на полу? — спросил гость, поднимая с пола игрушечную резиновую косточку. — Нет! Не нажимайте!! — проорал я, но было поздно… Косточка издала жалобный писк. — Почему? Я что-то не так сделал? — недоуменно спросил директор. — Сейчас сами поймёте, — сказал я отходя немного подальше. Шум. Грохот. Зверский топот. Землетрясение… Дверь одной из комнат открывается… Из неё выбегают… Куча маленьких щенят. Все десять пушистых комочков набрасываются с тявканьем на офигевшего Александра. Они его облизывают и царапают ему своими крохотными коготками брюки. — Не думал, что у тебя столько собак, — сказал Александр Сергеевич гладя каждого щенка. — Я их нашёл на улице. Их мама умирала. Видимо, какая-то сволочь сильно ударила её. Её детки сидели вокруг неё и жалобно скулили. Я не мог их просто так оставить, вот и забрал к себе. Скоро буду искать им хозяев. — Ого, как их жалко. Это же немецкие овчарки. Кажется даже не переводняк. Вы всех собираетесь отдать? — Нет, оставлю одного себе. Может быть вы возьмете? — Да, я заберу себе троих. У меня большой участок, места хватит на всех, — сказал Саша, улыбаясь глядя на меня. На время мы вообще забыли про тот неловкий случай в кафе. Мы просто смотрели друг другу в глаза и улыбались. Первым очнулся я: — Проходите на кухню, я вас чаем угощу, пока буду стирать, — пригласил гостя я. — Хорошо, спасибо, — с улыбкой ответил Александр и принялся снимать рубашку. Моему похотливому взору предстал красивый накачанный торс начальника. От пускания слюны на пол меня отвлёк свист чайника. Налив чай и достав печеньки, я пошёл в ванную.Так как стирать в костюме не удобно, я разделся до трусов. Налил своё волшебное средство на пятно и подождал минут пять. Оно почти отстиралось, надо было только сделать последний штрих, закинуть в стиралку. Я с довольным видом включаю стиральную машину. Она пару минут поработала, а потом со странным звуком остановилась и вылила на пол пену. — Мать твою за ногу через коромысло! — выругался я. Забегает испуганный Александр Сергеевич. С начала замирает от неожиданно голого меня, а потом с улыбкой говорит: — Что уже случилось? — Да вот, стиралка сломалась, — для убедительности я даже легонько ударил её ногой. — Ничего, это мы подчиним, — сказал Александр, снимая штаны. Я с начала не понял, зачем он это делает. А потом допетрил, что в таких брюках ремонтировать стиралку не очень. Мы начали операцию. Истекая потом мы всеми силами старались спасти стиральную машину. Пол часа спустя мокрые, потные, но довольные, мы всё-таки подчинили её. — С начала я иду в душ, а потом вы, хорошо? — спросил уставшим голосом я. — Хорошо, я пока с щенятами поиграю. Холодные струи воды приятно освежают. Я нагибаюсь чтобы помыть ноги, но тут… Кто-то начинает поглаживать меня по пятой точке. Я удивлённо оборачиваюсь, и вижу возбуждённого Александра Сергеевича. Он прижимает меня к холодной стенке, его руки сжимают мои половинки. Он поднимает меня так, что мои ноги обвиваются вокруг его талии. Саша целует меня страстно и напористо, шаря руками по моему телу. Любимый добирается до сжатого кольца мышц и растягивает, заглушая боль поцелуями. Через пять минут растягивания, его член врывается в меня на всю длину. С начала, он медленно и нежно проникает в меня, давая привыкнуть, но вскоре уже вдалбливается в моё тело со всей силы. Я стону от удовольствия, и пофиг, что скажут соседи. Через некоторое время нас накрывает волна оргазма. Я обессилено ложусь на его широкую грудь и засыпаю…