I died in my dreams What's that supposed to mean? Got lost in the fire…*
Дин не помнит, когда в последний раз спал нормально, не просыпаясь с криком или бешено колотящимся сердцем. Это началось после смерти Каса. Ему почти каждую ночь снится один и тот же сон — он сам умирает. Каждый раз по-разному — от руки демонов, ангелов, других монстров, но итог один — он умирает, но на этом сон не заканчивается. Все вокруг начинает заливать ярким светом, и Дин зовет Кастиэля, но в ответ тишина. Дин все время идет наугад, потому что, кроме слепящей белизны, ничего не видно, он даже не может рассмотреть, куда попал. Он зовет и зовет ангела, но все бесполезно, а потом спотыкается, начинает падать в невидимую бездну. И резко просыпается. Обычно Дин выходит на улицу, чтобы успокоить расшалившиеся нервы, а иногда запрыгивает в импалу и едет, бездумно едет как можно дальше, чтобы вернуться назад только поздним утром. Ему тяжело. Смерть ангела до сих пор кажется ему чем-то нереальным, и этот сон… он пугает до чертиков. Как будто кто-то там наверху насмехается над ним, говоря этим, — «смотри, ты не уберег его здесь, но и там его тоже не найдешь, его нет нигде». А ведь Дин на самом деле не знает, куда Кас попал. Чувство вины и без этого каждый день разъедает изнутри, порождая желание разнести все комнаты к чертовой матери, чтобы стало хоть немного легче. Но не станет. И ангела не вернет. Дин знает, а потому молча сходит с ума, с отчаянным рвением отправляясь на любое дело, какое только подвернется. Это помогает на какое-то время отвлечься. Дин не может вспомнить, в какой момент они совершили неверный шаг, но потом перестает копаться в прошлом — этих шагов было слишком много. Он приходит к выводу, что все пошло не так с самого начала, когда Кас впервые начал помогать ему. Наверное, так всегда и выходит, если ангел связывается с человеком, если отворачивается от своей семьи, если отказывается ради него от своего дома, если погибает ради него. И слишком много этих «если» в итоге получается. Дину хочется вскрыть себе грудную клетку и вытащить оттуда эту пустоту, это режущее чувство потери, потому что даже каждый самый обычный вдох причиняет боль. Ведь он здесь, жив-здоров, а Каса больше нет. Сколько раз до этого Дин уже терял его, но ни один из прошлых случаев не сравнится с тем, что он чувствует сейчас. Кас был спасителем, маяком в той тьме, где заблудился Дин, и где никто, кроме ангела, не смог его найти. Кас был исцелением, защитой, опорой, семьей, другом и кем-то намного большим, настолько, что жизнь без него кажется… неправильной. Дин задается вопросом, а кем же был он сам для ангела? И оглядываясь на все события прошлого, разум шепчет ему — болью, ты был болью для него. Когда Сэм выпускал Люцифера, Кастиэль должен был остаться в стороне, еще тогда. Это все было так давно, что Дину кажется, будто происходило вовсе не с ними. Но Кас рискнул, вытащил Дина, отправил к Сэму, за что поплатился жизнью. И Дин потерял постепенно становящееся по-настоящему близким существо в первый раз. Прошло столько лет, но в голове до сих пор слишком четко звучат слова Кастиэля после воскрешения: «Я потерял все — ни за что». И Дин с горечью думает, что сейчас эти слова, спустя, кажется, целую вечность, причиняют ничуть не меньше боли, но являются как нельзя более точными. Он уверен, что никогда, никогда не стоил жизни ангела, сколько бы раз тот не уверял его в обратном. Наверно, в глубине души Дин с самого начала знал, чем все закончится, да вот только все равно позволял Кастиэлю возвращаться к нему раз за разом, нуждался как в воздухе, говорил, что в порядке, а сам так боялся, что ангел поверит в эту огромнейшую ложь, развернется и уйдет. Но тот видел его насквозь, считывал, как открытую книгу, и не уходил, а Дин и не позволял уйти, а только ранил, ранил и ранил его, снова и снова. А Кас уже тогда пропал — поверил в него всей своей сущностью, когда сам Дин был не в состоянии сделать это. Он помнит, сколько боли было в глазах ангела, когда Дин поначалу согласился впустить Михаила. Кас пошел против братьев, против всех, а Дин взял и подвел его, чтобы в дальнейшем только и делать, что повторять эту ошибку. Кас снова пожертвовал всем — сначала благодатью, а потом и жизнью, пойдя против Люцифера до самого конца. А потом Дин слишком горевал о потере брата, чтобы задуматься над тем, что происходит с его ангелом. А тот терял рассудок, заключая непоправимые сделки, и как всегда — ради него, ради его спокойствия. Конечно, Кас был ангелом, куда там Дину, человеку, было тягаться с такими силами, но он бросил его решать ангельские проблемы в одиночку. Сначала разбирался с горем, потом с вернувшимся бездушным братом, а должен был заметить, что все катится в тартарары. И конечно же, вся эта история закончилась неизбежным — смертью. И Дин потерял Каса. Снова. Но на этот раз справиться с потерей оказалось куда сложней. Тогда он в полной мере начал понимать что, а точнее кого потерял. Но ангела ему вернули, а потом было путешествие в Чистилище туда и обратно, но обратно — без него. Казалось, что бог вернулся и решил развлечься, провернуть очередной ход в своей изощренной игре «забрать-вернуть». Но только бог их бросил слишком давно, и вытащили Кастиэля из Чистилища совсем другие силы, против которых он с огромным трудом, но смог выстоять, и опять же, лишь для того, чтобы спасти Дина. Ну и что же в итоге? Сэм хотел спасти землю, Дин — Сэма, а Кас — их обоих, и землю, и небеса. В какой-то мере они все проиграли тогда, и Кастиэль тоже заплатил огромную цену — он, как и все ангелы, потерял крылья. Дин и сейчас не может простить себя за то, что его не было с Касом в тот момент, когда тот был разбит, опустошен, брошен на произвол судьбы и потерян. Когда Дин нуждался в нем, Кастиэль всегда был рядом. А вот когда он сам был нужен ангелу, знал ли вообще Дин об этом? Навряд ли, потому что Кас ни за что на свете не желал втягивать его во что-либо опасное, предпочитая справляться в одиночку, что зачастую и оборачивалось бедой, но только потому, что все делалось исключительно ради него. И Дин думает, что он не просто боль — он проклятие ангела. Вместо того, чтобы все исправить, он продолжал совершать ошибки за ошибками — возвращал, чтобы прогнать, возвращал, чтобы собственными руками, пусть и под влиянием Метки, избить и практически вогнать клинок в сердце, возвращал, чтобы хоть раз сделать что-то правильное и вымолить прощение, и остановил, чтобы потерять в последний раз. А останавливать не надо было, и когда все закончилось, и Тьма была возвращена на место, когда Кас оказался на распутье между раем и ним самим, надо было сделать единственно возможный выбор — отпустить. Самая главная проблема была в том, что он уже не мог, без Каса не мог, и подписал ему смертный приговор всего одним словом, когда сказал: «Останься». Но ангелы принадлежат небу. И теперь Каса нет, а Дин даже не знает, там ли он. И узнать не может, и вернуть тоже, никаким способом, и этого всего просто слишком много, и Дину кажется, что он горит заживо, но тут помочь ему не может никто, даже Сэм. В этих своих снах, перед самым падением, у Дина появляется чувство, что он почти догнал ангела, вот еще чуть-чуть, вот только протяни руку, но потом иллюзия исчезает так же быстро, как и появляется, возвращая в реальность. Но от этого становится только хуже, ведь Дин знает, что кошмар повторится, и это худшая из пыток. Потому что ему до сбитого дыхания хочется снова, хотя бы еще один раз просто коснуться руки ангела, почувствовать тепло его кожи под своими ладонями, и этой возможности у него больше нет даже во сне. Все, что ему остается, так это раз за разом шептать «прости», и Дин отчаянно хочет верить, что где-то там ангел всё ещё может слышать его.I died in my dreams Reaching out for your hand My fatal desire...**