Инфенсус Гениус

Whatever you say it's alright Whatever you do it's all good (bush — letting the cables sleep) Я решил, что раз из-за меня все это безобразие началось, то и я должен буду положить ему конец… даже если ценою будет моя собственная жизнь. Потому как не могу я видеть, как страдают другие. Сердце кровью начинает обливаться. Поэтому и иду один. Как одинокий ковбой, смазав оба кольта, и винчестер, направляюсь навстречу опасности и неизвестности в сторону заката. Не зная, что меня ждет впереди и… кхм… по-моему меня опять не туда понесло. А может это и к лучшему. Смех ведь лучшее средство, чтобы смириться со страхом смерти…, но я все-таки надеюсь, что до этого не дойдет и все, в том числе и я, будут живы, здоровы и счастливы. Уйти я решил по-тихому ни с кем не прощаясь… может потому как знал, что сюда уже не вернусь? Хотя откуда мне знать? Может все не так уж и плохо будет? И я не только останусь в живых, но и всех спасу, как герой из фильма с эпичным сюжетом. Только в кино главный герой, даже в одиночку идущий на верную смерть, в большинстве случаев выживает. В данном же случае, я не был уверен, что этот поход для меня окончится удачно. Тем не менее, собрав, кое-какие вещи (спички, флягу воды, перочинный ножик и фонарик), я узнал от Милы информацию, которую та получила от уничтоженного ей паука, где следовало искать Злого Гения. Поэтому попросив андроида набросать мне, примерный план маршрута, а также чтобы она никому не рассказывала, что я туда иду один, я попрощался с ней, на всякий случай, и направился в свой нелегкий и опасный путь. Но стоило мне пройти мимо домика вожатой, как я почувствовал, что кто-то положил руку мне на плечо. И я, было собрался обороняться, даже крикнул что-то для устрашения. Но это оказалась всего лишь Оля. — Ты чего пугаешь так, а? — вытерев пот со лба, спросил я. — А чего крадешься? — спросила Оля, затем заметила у меня за плечами рюкзак. — Куда это ты собрался? Да еще на ночь глядя? Сам ведь говорил, что даже по лагерю ходить может быть очень опасно. — Оля я подумал, что не могу подвергать вас всех опасности и поэтому решил пойти один на поиски этого злого гения. И я прекрасно осознаю, что это очень опасно. И что могу не вернуться. Но не отговаривай меня., пожалуйста. В конце концов, я эту кашу заварил — мне и расхлебывать. Из-за меня не должны страдать другие. От моих слов Оля начала всхлипывать. — Ну не надо, прошу тебя, — пытался успокоить ее я, чтобы самому не разревется. — Мне и так тяжело далось это решение. Вы все без исключения стали мне очень дороги, — затем я провел рукой по ее щеке. — А ты — так особенно. И я не могу никем из вас рисковать. Поэтому иду один.Ну, я пошел. Простите, если что было не так. И на всякий случай прощайте и не поминайте лихом. — Но уйти мне не удалось, так как Ольга крепко вцепилась в мою руку, не желая никуда отпускать. — Оль отпусти, пожалуйста. Я уже все для себя решил. Не останавливай меня. — Однако, она не только меня не отпустила, а даже плотней прижалась и крепко поцеловала в губы. Отчего я немного поначалу оторопел, но потом обмяк и стал отвечать, на ее поцелуи. Потому что, в конце концов понял — именно Оля стала для меня всем в моей паршивой жизни, где мало что было светлого и хорошего. И что именно с ней я готов идти рука об руку всю свою жизнь. А все остальные героини, как и положено, по законам драматургии, отошли для меня на второй план. И все бы было хорошо, если бы не одно очень важное дело, о котором я чудом не забыл, из-за порывов нахлынувшей нежности. Но прежде чем идти, я просто обязан был ее спросить: — Оль, ты все еще хочешь пойти вместе со мной? Потому как я совершенно не уверен в том вернемся мы сюда или нет? Да и вообще выживем ли, — пытался отговорить Ольгу я. Хотя по глазам понял, что это бесполезно. Она покачала головой и улыбнулась. — Теперь ты от меня не отвертишься, — ответила она, погладив меня по голове. — Куда ты, туда и я. Я же печально вздохнул, согласился, и мы вдвоем направились в наш полный опасностей путь, в поисках помощи от этого пожирателя душ. А пролегал он, немного немало, вглубь леса, который начинался буквально за границами лагеря. Потом по тропинке, мимо озера, а дальше… — *** мать! — крикнул я, провалившись под землю. Хорошо хоть руки успел выставить вперед, а то убился бы точно. Говорили же мне — не читай ничего, когда идешь по улице — упадешь, костей не соберешь. Вот вам, пожалуйста. Не просто упал, а провалился в какую-то яму. Хотя, судя по карте и через эту яму можно попасть туда, куда нужно. — Семен, ты как? Жив? — взволнованно поинтересовалась Оля. — Сойдет, — махнул рукой я. — Бывало и хуже. Подожди немного, сейчас я тебе помогу спуститься. Только осторожней, тут уклон сильный. Кое-как я помог Ольге спуститься вниз, но она, к несчастью, при спуске подвернула ногу. — Ай! — вскрикнула она, когда я принялся ее осматривать. — Больно! — Знаю, солнышко. Потерпи. Скоро пройдет, — сказал ей я, хотя с трудом сам верил в эти слова. Потому что у нее мог быть не просто вывих, а даже закрытый перелом. На всякий случай я решил сделать ей перевязку, порвав на лоскуты свою рубашку. — Семен, что ты делаешь?! Это же казенные вещи! Мне потом за них отчитываться придется! — пыталась остановить это «безобразие» она. — А если тебе не сделать перевязку, то ты вообще ходить не сможешь. И отчитываться уже не нужно ни перед кем, — парировал я, параллельно закрепляя перевязку тугим узлом. Не бог весть что, но для начала сгодится. Может, дальше найдем какие-нибудь медикаменты. — Ну-ка встань, пожалуйста. Болит? — поинтересовался я. — Уже лучше, но все равно наступать больно, — сообщила она мне, снова садясь на груду кирпичей. — Все-таки ты был прав. Зря я с тобой пошла. Тем более в таком состоянии я тебя только задерживать буду. — Глупости, — отговаривал ее я. — Ничего не зря. И я тебя даже на руках нести готов, если потребуется. И вот, я вместе с опирающейся на меня Ольгой, продолжили свой нелегкий путь. Судя по всему, это был какой-то военный бункер, отстроенный тут, наверное, во времена холодной войны. Для обеспечения безопасности населения в случае ядерной угрозы со стороны страны агрессора. Может тут еще и бомбоубежище имеется, для полноты картины? И действительно — чуть впереди, метров через двести мы наткнулись на толстую металлическую дверь со знаком радиации. Должно быть, это и есть бомбоубежище. И, судя по карте, спуск к месту назначения, пролегал как раз через это помещение. А точнее — находился прямо под ним. Пришлось приложить немало усилий, чтобы открыть эту дверь. Но мне все-таки это удалось, и мы попали внутрь. В нос сразу ударил запах плесени и застарелых, пронафталиненных вещей. Словно когда открываешь старый, как мир, шкаф с бабушкиными вещами. Походу этим помещением никто никогда и не пользовался. Оно и хорошо — потому как, если бы использовали, то привычного нам мира уже бы давно не было. Интерьер оказался весьма скромным: стены и пол кафельные, под потолком одна, тусклая лампочка, одна, но двухярусная кровать, на нижний этаж которой я тут же усадил Ольгу, а сам принялся искать хоть какие-нибудь бинты и обезболевающее. Потому как нога Ольги начала чудовищно распухать, в результате чего она теперь даже встать на нее не могла. — По видимому, у тебя все-таки закрытый перелом, — предположил я осматривая ее ногу. — Или же вначале это была просто трещина, а теперь настоящий перелом. — Неожиданно, на глаза предательски навернулись слезы. — Прости меня, пожалуйста. Я не хотел, чтобы так вышло. И я действительно не знаю, что нам теперь делать. — Может, попробуем позвать на помощь? — предложила Оля, указывая на аппарат напоминающий передатчик сообщений Морзянкой. — Можно попробовать, а толку? — сказал я размазывая слезы по щекам. — Азбуку Морзе я все равно не знаю. — А я хоть и знаю, но немного, — сказала Оля, кривясь от боли. — Несмотря на то, что отец у меня лет тридцать на флоте отслужил. Все пытался меня научить. Говорил мне, мол, вот увидишь дочка, когда-нибудь тебе это по жизни пригодится. А я все смеялась, думая, что этот момент никогда и не настанет… дурой была, что сказать? — Никакая ты не дура, не наговаривай на себя, — стал подбадривать ее я. — Ты самая умная, красивая и замечательная девушка, во всей Вселенной. А кто с этим не согласится — говори мне, я с ним поговорю по-другому. Но, так или иначе, ты хоть, что-то знаешь, и это уже хорошо. Совместными усилиями у нас все должно получиться. Кое-как, освоившись с аппаратом, мне удалось отправить сообщение на короткой частоте, что мы в беде и что нам нужна помощь. Еще для верности отправил сигнал SOS (который я и без знания Морзянки прекрасно помнил: три точки, три тире, три точки), чтобы уж точно нас кто-нибудь услышал и пришел на помощь. Естественно бросать Ольгу тут одну и продвигаться дальше я не стал. Поэтому я лег с ней вместе на нижнюю кровать, накрыв нас обоих одеялом. — Тебе нужно поспать, — сказал ей я, в то время как Оля, продолжала смотреть на меня испуганным взглядом. — Мы здесь и умрем, да? — обреченно сказала она, отчего у меня по спине прошел холодок. Потому как в данной ситуации я реально не знал, что нам делать? Если тут даже и есть какая-нибудь еда, то она, наверное, уже давно испортилась. Да и водопровода я тут не наблюдал. Так что с водой тоже напряжено будет. Тем не менее, я не подал виду, что мне тоже страшно и улыбнувшись, чмокнул ее в лоб. — Нет родная, конечно нет, — попытался успокоить ее и себя заодно я. — Я этого не допущу. — Расскажи мне сказку. Ну, пожалуйста. А то сна ни в одном глазу, — неожиданно сказала она, посмотрев на меня жалостливым взглядом. — Или спой чего-нибудь. У тебя это в прошлый раз хорошо получилось. — Сказку? Даже не знаю, — задумался я, вспоминая хоть что-нибудь из того, что мне читали в детстве. Хотя в данной ситуации, почему-то ничего в голову не лезло. Только тревожные мысли о нашей скорой смерти от голода и жажды. Но я отмел их, вспоминая о том, как я всем нужен в «Совенке», и как мне тоже нужны все… особенно моя Оленька. Которая даже еще не знает, кто я и откуда на самом деле. Точно! Может это и рассказать? Но не как сказку, а настоящую правду. – Оль, — обратился я к ней, отвлекаясь от задумчивости. — А я ведь тебе еще не говорил, самого главного. — Оно и не нужно, — улыбнулась она. — Я и так знаю, что ты любишь меня, а я — тебя. — Да я не про это. Про себя лично: кто я? Откуда? Как очутился в лагере? — пояснил я и рассказал Ольге всю историю своей жизни, до попадания в лагерь. И хотя она слушала меня очень внимательно, под конец истории, залилась горькими слезами. — Какая у тебя все-таки несчастная жизнь, — сетовала она. — А я и не знала. — Ничего. Зато она стала намного лучше, после моего попадания в «Совенок». Ведь именно тут я встретил новых друзей, а также тебя. Ту самую, с которой готов прожить всю свою жизнь, — я улыбнулся и чмокнул ее в лоб. — Честно? — спросила Оля, вновь посмотрев на меня. — Клянусь, — заверил ее я. За что и был награжден ее нежным поцелуем — А что ты будешь делать, если ты не вернешься в свой мир, и останешься здесь? — неожиданно испугалась она. — Ну и что? — пожал плечами я. — Как «что»? — удивилась она. — Ты ведь так и останешься семнадцатилетним подростком, а я так и буду двадцатидвухлетней комсомолкой. Сомневаюсь, что ты захочешь целый год ждать, чтобы мы были вместе. Ведь вокруг много девочек твоего возраста, которые намного красивей меня. Даже взять, к примеру, Двачевскую или эту твою девушку-кошку Юлю. Из вас бы вышла хорошая пара. — Но никто из них, мне не нужен, кроме тебя, — успокоил ее я. — Поэтому, если что я годик потерплю. И тогда мы уж точно будем вместе. — Сенечка, — прошептала она, смотря на меня глазами полными слез счастья. — Я люблю тебя. — И я тебя очень-очень люблю, — ответил я, и мы опять слились в долгом и нежном поцелуе, отчего мне казалось, что нет ничего и никого вокруг кроме нас с ней. Потому как я сделал свой выбор. А то, что он правильный или не правильный — меня не волнует. Потому как я уверен, что теперь, мы, несомненно, должны быть счастливы. И мы будем счастливы. Я в это верю. С этими мыслями мы с ней и уснули в объятьях друг друга. Мне снилось солнце, море и пляж, с белым песком. Я лежу на шезлонге, а рядом со мной, на другом лежит Оля, в открытом купальнике и все той же панаме, подставляет лицо солнцу. — Осторожно, сгоришь, — в шутку сказал ей я. На что она повернулась ко мне и весело рассмеялась. — Но я надеюсь, что ты меня, если что, потушишь? — подмигнула она. А я ее поцеловал. И не было в тот момент никого счастливей нас двоих на целом свете. Но вдруг вся эта идиллия исчезла, погрузившись в какой-то мутный, грязный и густой туман, в том числе и Олю. И я уже было хотел начать ее искать, как вдруг до меня дошло: я же сплю. И ничего этого на самом деле нет. Но к чему тогда весь этот странный сон? Неожиданно из тумана послышался голос, который явно звал меня по имени. Только кому он принадлежал, было для меня загадкой. — Кто здесь? — решил поинтересоваться я. На что голос мне ответил. — Здрасте приехали. Уже и старых приятелей не узнаем, да? — ответил все тот же голос из моих снов. Очень похожий на мой, только постарше и чуть с хрипотцой. Однако, я точно был уверен, что это тот же самый голос из сновидений. — Ну, привет, приятель, — фыркнул я. — Чего хотел? — Хотел… да просто поздороваться, а что, нельзя? — весело ответил он. Но мне было не смешно. — Оборжаться просто. Сейчас прямо лопну со смеху, — с сарказмом сказал я. — Да ладно тебе дуться. Я же к тебе с хорошей новостью… ты возвращаешься в свой мир, — сообщил голос мне, чем сильно огорошил. — Не понял? Это как? — пытался понять я. — Я ведь еще не спас всех, от этого пожирателя душ, не дошел до злого гения и… минуточку?! Может быть, ты и есть тот самый злой гений, который и стоит за всем этим беспределом? — Все может быть, друг мой, — туманно ответил он. — Вопрос в другом — понял ли ты свою конечную цель? Извлек ли мораль из всей своей истории? — Мораль? — удивился я. — Ты так говоришь, словно я герой какого-то художественного произведения, хотя я вовсе не…. — неожиданно меня осенило. Вот черт! А ведь он прав. Я только сейчас начинаю понимать, кто я. Всего лишь вымышленный персонаж, который вначале зародился в качестве идеи в голове одного безумного автора и который делает только то, что прописано этим автором в произведении. Тогда быть может я это и есть автор, только уже прошедший через огонь, воду и медные трубы и сейчас сидящий за чистым листом бумаги и сочиняющий эту историю? Да нет, это все как-то слишком сложно. Хотя и не лишено смысла. — Я… я не знаю, — честно ответил я, а на глаза стали наворачиваться слезы. — Я просто хотел быть счастливым и любимым, как и все нормальные люди. Думал, что раз в обычной жизни не повезло стать счастливым, то хотя бы здесь в «Совенке» уж точно получится. И все вышло, если бы не этот пожиратель душ, который явился, не пойми откуда. Хотя если бы не он, то я бы не сблизился с Олей. Так что было бы счастье, да несчастье помогло. Наверное, это и есть мораль, да? — Не парься. Вопрос был риторический, — сообщил мне другой я. — Главное это то, что ты, наконец, познал, самого себя и нашел свою истинную любовь. Вот она, — и перед глазами ярко предстал образ Оли, только на этот раз в цветастой блузке, джинсах и серых кроссовках. Да и прическу она поменяла, слегка укоротив волосы. Но в остальном это была все та же Оля. Моя любимая Оленька. — Но почему ты мне сразу все не сказал, а только сейчас? — стал наезжать на голос я. — Раньше у тебя не было конкретного предпочтения к кому-то из твоих знакомых девушек. Поэтому ты и не мог тогда расслышать ее имя. Ты просто сам не знал, с кем хочешь остаться, — доходчиво объяснил голос. — Но теперь ты знаешь. Это Ольга. И все у вас с ней будет хорошо. Не сомневайся. — А как же пожиратель душ и злой гений? — неожиданно вспомнил я. — Они так и будут терроризировать «Совенок» и убивать всех подряд. — Признаться честно, они были своеобразными мотиваторами, чтобы сподвигнуть тебя хоть к каким-то действиям, — признался другой я, отчего я обалдел. — Так ты это специально все подстроил, да?! — возмутился я. — Ну, допустим не я, а кое-кто рангом повыше, но неважно. Главное, то, что ты достиг своей цели и можешь вернуться обратно в свой мир, с Ольгой. За остальных не переживай, потому как на твое место придут другие, поэтому никто в «Совенке» не пострадает. — Постой? — не понял я. — О каких других речь? — Что? Ничего не слышу! — придуривался он. — Ты уже исчезаешь. — Я говорю, что… — хотел, было переспросить я, но резко открыл глаза и перепугано стал озираться по сторонам. — Не понял, я что все это время был в автобусе? — спросил я скорее самого себя, потому как и правда это был все тот же старый Лиаз, в который я сел, чтобы направиться… на встречу со своими новыми друзьями по интернету. Кажется, вспомнил. Но как тогда объяснить весь этот лагерь, этих странных и до безумия нормальных пионеров и… Оля. Неужели она так и осталась в том, бомбоубежище с поломанной ногой? И это хорошо, если кто-то пришел к ней тогда на помощь. А если нет? Она ведь могла и…. От мыслей, что с Олей могло случиться, что-то плохое, руки сжались в кулаки, на глаза навернулись слезы и я сам чуть не закричал от отчаяния. — Что с вами? — поинтересовался у меня приятный женский голос. — Вам плохо. — Да сколько можно повторять: со мной все хорошо. Отвалите от меня в… — хотел было крикнуть я, но остолбенел… потому как передо мной сидела Оля. Конечно, немного не в том виде, в котором описал другой я, потому как на ней была… все та же форма вожатой пионерлагеря. И это действительно была та самая Ольга. Оля. Оленька, моя любимая. Она подмигнула мне. — Узнаешь? — поинтересовалась она. — Оля? Это правда, ты? — не верил своим глазам я, думая что все еще сплю. На что она кивнула и тепло улыбнулась. — Вначале я, когда очнулась здесь, немного перепугалась. Сам понимаешь — заснуть в одном месте и проснуться в другом, а уж тем более другом времени, это уже по крайней мере странно. Меня даже высадить из автобуса хотели, за то что у меня денег на проезд не было. К счастью мир не без добрых людей и нашелся человек, кто за меня заплатил. Потом увидела тебя, спящего на переднем сидении, и решила подсесть, чтобы удостовериться ты это или не ты. Но тут ты проснулся и… дальше ты уже знаешь, — закончила свой рассказ она и погрустнела. — Только, что мне теперь делать? Я ведь тут никого не знаю. Да и документов у меня никаких нет. Как быть? Ума не приложу? — Ну допустим, у тебя есть я, а это уже немало, — говорил ей я, беря за руку. — А с документами, мы уж как-нибудь разберемся, что делать. Это дело наживное. Ты лучше скажи, кто за тебя заплатил? Ты запомнила, как он выглядел. — Да. Только, то был не он, а она, — поправила меня Оля. — Такая, симпатичная девушка, в меховой шапке, тонким шерстяным шарфом на шее, в длинной черной шубе и зимних сапогах. — Девушка? — оживился я. — А как она выглядела, подробней можешь сказать? — Примерно лет двадцати, с приятными чертами лица и с большими глазами странного желтоватого оттенка, — описала свою благодетельницу Оля. Отчего я сразу распознал — это точно была Юля. Ведь она может беспрепятственно путешествовать между мирами, даже без помощи автобуса. Но сколько я не высматривал, девушки-кошки в салоне автобуса не было. Должно быть уже давно вышла, на какой-нибудь остановке. Жаль. Хотелось просто сказать ей спасибо, за все, что она для меня сделала. Но, видимо, в другой раз. Сейчас у нас есть дела поважнее. — Кстати, как твоя нога, — заботливо поинтересовался я, осматривая ее ногу на предмет переломов. Но к счастью ничего не обнаружил. — Знаешь, сама удивилась, когда проснулась, что цела и невредима. Просто мистика какая-то получается. А разреши спросить — куда это мы едим? — поинтересовалась Оля. — Скоро узнаешь, — пообещал ей я, приобняв за плечи, отчего она положила голову мне на плечо. Так мы и проехали, до самого места встречи с моими интернет знакомыми. Которые все оказались весьма милыми и хорошими людьми, такими же, какими были в интернете. Оля, которую я представил как свою будущую супругу, им всем тоже очень понравилась. А особенно, ее «косплейный» наряд вожатой пионеротряда. Она, по правде, мало что поняла, поэтому просто кивала и мило улыбалась, если ее спрашивали о чем-то ей непонятном или неизвестном. Когда же я сообщил, что Оля не местная и потеряла все свои документы, наши новые друзья пообещали помочь с их восстановлением. И не обманули — буквально через месяц у Оли было новые свидетельство о рождении, аттестат, паспорт и другие необходимые документы. Как только ей выдали на руки паспорт, мы тут же подали заявление в ЗАГС, и попросили побыстрее нас расписать, сказав что мы очень торопимся. В результате чего из-за спешки, день нашей свадьбы выпал на пятницу тринадцатого. И хотя Оля из-за этого поначалу очень переживала, я заверил ее, что это всего лишь суеверие и не стоит его бояться. Ведь мы все равно будем счастливы, потому что мы есть друг у друга. Вернувшись с нашего медового месяца, я поднял кое-какие свои связи по старой работе в одном журнале на автомобильную тему, где мне удалось пару лет поработать журналистом и куда меня на удивление быстро приняли обратно. Оля же, как оказалось, с детства увлекалась не только детьми, но и театром, поэтому она пошла учиться на театрального режиссера и через четыре года вышла уже дипломированным специалистом театрального искусства, а именно режиссером детских спектаклей. Хотя на предпоследнем курсе ей пришлось уйти в академический отпуск, так как мы ожидали пополнение — причем сразу тройню. И все три были девочки, которых мы безоговорочно решили назвать Юлей, Людмилой (хотя мы зовем ее просто Мила) и Алисой. Для кого-то это было бы великое горе, потому как нет мальчика, нет продолжения рода. Для меня же это было великое счастье, потому как когда, возвращаясь с работы девочки, бросаются ко мне на шею с криками: «ура! Папочка пришел!», потом целуют по очереди в щеки, а следом меня целует моя любящая жена Оля, которая до сих пор смотрит на меня влюбленными глазами, хоть мы уже девять лет женаты, то я понимаю, что вот оно — настоящее счастье, о котором я грезил в своих мечтах. А именно любить, кого-то и быть любимым в ответ. Большего мне и нужно… (Получено достижение — «Мечты сбываются» Концовка Ольги) У каждой истории есть начало и конец. У каждой истории есть своя фабула, синопсис, ключевые моменты, прологи и эпилоги. И нет такой истории при повторном прочтении, которой не всплывали моменты, незамеченные ранее. У каждой истории есть начало и конец. Почти у каждой…